Сын Тишайшего-8

Пролог

— Приветствую, брат мой! Лёгок ли бы твой путь? — более молодой собеседник сделал шаг навстречу и протянул руки для объятий.

— Спасибо, брат! Добрались с божьей помощью. До Специи я плыл по морю. Далее пришлось потрястись между Аулой и Берчето, — немного ворчливо ответил собеседник, — Как прошёл твой путь?

Историческая встреча состоялась в Парме, чей герцог Франческо милостиво согласился предоставить свой роскошный дворец в Колорно. Сам правитель отбыл в Пьяченцу, где у него появились срочные дела.

И как бы он отказал столь влиятельным людям? Маленькое герцогство долгие годы жило своей жизнью. В стране процветало искусства, а гости всегда поражались местной архитектуре. Ценитель прекрасного всегда найдёт в Италии множество удивительных мест. Но даже весьма скромной Парме есть чем гордиться. Семья Фарнези, находящаяся у власти почти сто семьдесят лет, старалась соблюдать нейтралитет и не лезла в местные войны. Однако всё, когда-нибудь заканчивается. И Франческо I придётся сделать выбор.

Нет, он не отправит свою карликовую армию воевать за чьи-то интересы. Герцог решил пойти проверенным путём — дипломатией. Когда первый министр сообщил, что двум влиятельным людям необходимо место для встречи, он даже не раздумывал. Более того, правитель представил в распоряжении будущих гостей собственный недавно построенный дворец.

Ведь вежливая просьба поступила от дожей Венеции и Генуи. А таким людям не отказывают. Благо представители сторон взяли на себя все расходы, ещё и передали герцогу немалую сумму в качестве благодарности. Поэтому Франческо убыл во второй по значимости город государства, где стал ждать новостей.

— От Вероны до Пармы не более сорока канна[1]. Мы уложились в два дня. Дороги у нас хорошие и здесь неплохие. А новые повозки, изготовленные по русскому проекту, позволяют перемещаться почти без поломок. Хотя моя свита оказалась немалой.

Венецианский дож Карло Руццини улыбнулся, обнажив крепкие жёлтые зубы, и указал на огромный караван из повозок. Многочисленные слуги и конюхи носились, пытаясь обслужить прибывших гостей, оглашая окрестности шумом.

Впрочем, с другой стороны дороги, ведущей к въезду во дворец, творился не меньший хаос. Дож Генуи Стефано Онорато Феретти не мог ударить в грязь лицом, захватив огромную свиту. Тем более многие генуэзские вельможи захотели принять участие во встрече. И он не может им отказать. Только недавно Сенат принял решение отказаться от выбора дожей каждые два года, согласившись, что такая система приносит вред республике. Теперь новый правитель выбирается каждые семь лет. Но от этого решения генуэзская знать не потеряла своё влияние. Поэтому правитель вынужден лавировать между разными группами. Однако это другая история.

— Это мы тоже обсудим. Я слышал, Венеция начала выпускать немало продукции, особенно оружия, при помощи русских мастеров. С повозками тоже хорошая мысль. Уж больно я отбил свои старые косточки. Совсем старый стал, — ухмыльнулся дож Генуи.

Руццини моложе Феретти на тринадцать лет. И вообще, венецианец выше, шире в плечах и буквально пышет здоровьем по сравнению с бледным и щуплым коллегой. Только никого не должен обманывать низкий рост, невзрачный вид и жалобы на здоровье. Синьор Стефано вышел победителем в гадючнике, состоящем из Сената, консулата, капитанов народа и квартирных советов, которые являлись властью в Генуе. А ещё есть влиятельные семейства десятилетиями, если не столетиями, враждующие между собой. Попробуй, договорись со столь разнородными группировками. Добавьте к этому конфликт старой аристократии с разбогатевшими неродовитыми купцами.

Поэтому дон Карло ничуть не обманывался кряхтением генуэзца. Тот ещё переживёт всех своих врагов, продолжая жаловаться на здоровье. Самому Руццини повезло гораздо больше. Вернее, власти его богохранимой Венеции давно пришли к соглашению. Помогла война. Многолетний конфликт высасывал из страны не только деньги, но и достойных сынов, гибнущих от пуль и сабель магометан. В отличие от генуэзцев, давно превратившихся в торгашей, причём зависимых от Испании, венецианцы оставались воинами.

Аристократы Венеции оказались гибче и мудрее. Взять хотя бы поступок его предшественника дожа Мочениго. Он не просто добровольно ушёл в отставку, что обычно случалось только при телесной немощи правителя. Дож два года готовил Руццини, показавшего таланты дипломата и политика. Более того, было достигнуто с главами всех группировок. Сейчас их общество монолитно и сильно как никогда. Кстати, Карло не удивится, если старый лис Стефано пойдёт тем же путём. Пока же он просто обеспечил себе власть на ближайшие семь лет. Только они встретились не для этого.

— Предлагаю, позвать местного распорядителя, оставленного герцогом. Отдохнём с дороги, отобедаем, а затем поговорим.

Венецианец кивнул на мнущегося в трёх десятках шагов разодетого как павлин вельможу. Какой-то граф и родственник Фарнези. Дож с трудом удержался от презрительной усмешки.

— Мудрое предложение, — поддержал его генуэзец.

— Стоит признать, что у герцога отличный дворец. Даже страшно представить, сколько стоило строительство. А ведь он ещё полностью не готов. Зато здесь уже триста комнат, где можно разместить тысячу людей, включая слуг. И какой парк!

Оба правителя шли по действительно красивейшему зелёному ансамблю, наслаждаясь вечерней прохладой. Расторопные работники уже зажгли масляные фонари, осветив дорожки. Вслед за дожами шествовали две группы богато одетых людей. Несмотря на разный возраст, рост и телосложение, всех их объединяло одно — аура власти. Лучшие люди обеих республик не могли пропустить столь значимое событие. Пришлось устраивать даже небольшую военную операцию. Каждую делегацию сопровождал полк кавалерии. Силой обеих сторон являлся флот, но и сухопутную армию они активно расширяли. У Генуи под боком коварная и ненасытная Франция. А Венеция не обманывалась союзом с Австрией. В политике всё может измениться в любой миг. Хороший отряд сопровождения не помешает даже вдали от собственных границ.

На самом деле встреча носила больше дружеский характер. Основные дела уже проделаны чиновниками обеих стран. Но важна личная встреча, дабы правители познакомились и создали впечатление друг о друге. Забавно, что Руццини заимствовал идею русского царя, с которым встречался три раза и долго беседовал. Судя по всему, генуэзский посол также донёс до Феретти похожие мысли.

— Как вы видите дальнейшее развитие ситуации? — спросил генуэзец.

— С чего предлагаете начать? — улыбнулся в ответ венецианец.

— Вы верите в долговременный союз с Россией и канал «Клеопатры».

— Это два совершенно разных дела. Сейчас просто рано рассуждать о возможном строительстве столь нужного сооружения. Вы ведь не будете спорить, что канал, пусть и в совместном владении, принесёт пользу обеим республикам?

— Не спорю. Дело нужное. Только мы навсегда испортим отношения одновременно с Англией, Португалией и Францией. Если к этому альянсу присоединится Испания, то мне страшно за будущее наших стран. Нас просто уничтожат. Ещё и Австрия присоединится, чтобы получить вашу казну. Возможное участие Голландии в нашем проекте ничего не значит, — логично заметил дон Стефано, проведя старческой рукой по красиво постриженному кусту.

— Поэтому давайте пока забудем о канале. Если его выроют, то не при нашей жизни. Тем более в этом деле есть и другие заинтересованные страны. Предлагаю обсудить начавшуюся Войну за Испанское наследство. Давайте признаем, что начавшаяся война больше всего выгодна упомянутой вами Голландии. Звучит странно, но именно наши давние друзья-враги начали терять влияние. Слишком много войн, особенно на море, которые ударили по благосостоянию купцов, — голос Карло звучал спокойно и даже обволакивающе, — Поэтому пока Франция и Австрия рвут друг друга, голландцы постараются усилиться. Да, они выделили немало денег для найма германского мяса. Но в этот раз сразу заняли оборонительную позицию. И будут до последнего тянуть с введением в войну своих основнх сил. А оборонять крепости этот народ умеет, что показывает история. Вот вам страна, которая в итоге может оказаться настоящим победителем. Именно они втянули в конфликт англичан, которые сами хотели отсидеться в тени. Островитяне завязли в Ирландии, где высадился французский корпус. Они слабы на суше, но начали восстанавливаться на море. Что не нравится голландцам. Я знаю об этом точно. Нидерланды попытаются восстановить своё влияние на море, борясь с французами, но предпочтут больше торговать. Причём со всеми сторонами. Англичанам же достанется честь победить французский флот.

Генуэзец кивнул, прекрасно зная о давних отношениях венецианцев и голландцев. Что не удивительно. Многие знатные семьи Венеции два века перебрались назад в небольшую провинцию, принадлежащую семейству Габсбургов.

— Поэтому предлагаю ждать итогов войны. Не факт, что нам выгодна победа Австрии и коалиции.

Услышав слова Руццини, пожилой Феретти даже остановился, от неожиданности шаркнув ногой по крошке, которой посыпаны дорожки сада.

— Речь о замыслах царя или это мнение Венеции?

Дон Стефано почти угадал. Идея принадлежала Фёдору, с которым Руццини встречался два года назад и находится в переписке. Он только доработал предложение царя.

— Это здравый смысл, — улыбнулся собеседник, — Скорее мы должны ослабить все главных участников конфликта. Заодно усилиться самим. Почему вам не подумать о Ломбардии? Савойя же останется буфером между Генуей и Францией. Мы предпочитаем дружить с Австрией, поэтому лучше отдать императору Неаполь. Тогда Вена будет вынуждена пользоваться нашими услугами. Своего флота у неё нет. Остальные владения Испании пусть достаются Бурбонам, вернее, новому королю.

— Как быть с Тосканой и Папой? — задумчиво произнёс генуэзец.

— Отдадим Медичи Сардинию, а от Рима откупимся.

— Не слишком ли жирный кусок? Целый остров, который так выгодно расположен, — проворчал Феретти.

— Дыра, требующая огромных вложений и флота для охраны. Заодно Флоренция станет вашим главным союзником. Её одной не защитить Сардинию.

— Сложно всё это.

— Западная часть Средиземного моря уже почти генуэзская. Франция просто не в состоянии держать здесь сильную эскадру. У Людовика нет денег, а основной его флот сосредоточится в Атлантике. Испания в упадке и больше занята сохранением поставок серебра из-за океана. Алжир и прочие мавританские пираты уничтожены. Так почему не начать думать о большем, — венецианец сейчас напоминал Змия-искусителя, — Тем более что наши интересы на востоке.

— И крепко связаны с Россией. А если Генуя откусит больше, чем сможет больше переварить? Тогда мы останемся один на один с Испанией и Францией. Нам не простят как удержанных денег, так и самоуправства. Людовик в последнее время вёл себя так, будто республика — его вассал. Не простит он неповиновения.

Между тем оба дожа подошли к развилке, и генуэзец выбрал правую сторону. Венецианец, а затем обе делегации, направились следом. На улице давно стемнело, но оба правителя не обращали на это внимание. Впрочем, как и на красивые виды вокруг.

— Поэтому надо сделать верный выбор. А ещё многое зависит от случая. Например, неожиданная смерть Георга Датского стала причиной выбора наследником английского престола ганноверца Георга Людвига. И вот англичане уже полностью на стороне Габсбургов, хотя соблюдали нейтралитет. Они даже оплатили формирование нескольких полков для своегму будущему королю, — Руццини продолжил методично убеждать Феретти.

— Я не верю в случай. Особенно когда дело касается будущего Генуи. И что нам даст вступление Англии в войну? Тогда Франция проиграет ещё быстрее, и нам не простят Гибралтар. Только уже Англия. Да и не она одна. Думаете, голландцы, имеющий торговые связи с Портой, не понимают его значения? А на суше нас добьёт та же Австрия при участии Савойи, — голос дожа был полон скепсиса, — Поэтому считаю, что нам лучше не высовываться и полностью поддержать Вену. Её безусловная победа даст нам защиту, а о Ломбардии лучше не думать. Гибралтар же я лучше обменяю и отдам обратно испанцам. Или голландцам, кто предложит больше. Речь не о деньгах, а защите.

Венецианец мысленно чертыхнулся, поняв, что ему не удалось сразу убедить генуэзца. Ничего страшного, синьор Карло справлялся и с более твёрдыми орешками. Он всегда внимательно слушал царя из далёкой северной страны. А ещё следил за его действиями, подозревая в некоторых, казалось бы, далёких от России делах.

— Брат, мой, — максимально обаятельно произнёс Руццини, взяв Фертти за локоть, — Хочу поделиться с вами одной секретной информацией. Она покажет вам, что будущая война гораздо сложнее всех предыдущих, шедших в Европе. Более того, после её окончания расстановка сил в мире надолго изменится. Как вам новость о том, что Швеция ударит по своим союзникам в самый ответственный момент? Когда покажется, что проигрыш Франции, вопрос только времени.

Синьор Стефано не смог скрыть изумления. Он сам умел плести интриги, но дело касалось спесивых и выродившихся аристократов или алчных капитанов генуэзских кварталов. Немного подумав, дож хищно оскалился. Несмотря на отсутствие половины зубов, его гримаса не казалась забавной. А ещё Феррети прекрасно понял, откуда дует ветер. Руццети отличный дипломат и политик, но это интрига совершенно иного порядка. С учётом успехов Венеции после заключения альянса с Россией, да и дельных советов царя, он решил рискнуть. Генуя в деле. Теперь осталось уговорить немного безумного тосканца[2] и излишне пронырливого савойца[3]. Заодно сразу обговорить доли каждого в будущем союзе. Мнение продажных попов из Рима его никогда не волновало.

— Пойми, брат. Добром всё не закончится. Нельзя в нынешнее время вести себя столь безрассудно. Он будто одержим. Даже слушать ничего не хочет. А где взять на всё деньги? Мы Литву ещё толком не присоединили. Тебе ли знать, что завоевать землю легко. Её даже можно удержать, как мы сделали с Крымом. Только давай не путать степь с горсткой кочевников и такие развитые пространства, весьма плотно населённые. У нас просто не хватит сил. Мы не степняки, набежавшие, дабы увести полон и захватить скот. Присоединённые земли надо развивать. Возьми приказ о переводе всего делопроизводства на русский. За три года воз и ныне там. Большая часть судов и переписки в Литве идёт по-польски. Получается пока это чужая страна. У нас просто нет стольких образованных людей, дабы заменить столько чиновников. России тоже нужны образованные люди. Нужно ещё лет пять или семь, чтобы спокойно их подготовить. Если будут деньги, но они уходят на подготовку к войне. Я уже даже не докладываю царю о происходящем. Он находится в неведении, думая, что его приказ выполнен. То же самое касается многих других проектов. Там дел невпроворот.

— Не ожидал услышать от тебя подобных слов, Алексей. Это крамола. И я никогда не предам Фёдора Алексеевича. Давай лучше забудем об этом разговоре и займёмся работой, — младший брат грустно вздохнул.

Алексей и Михаил Лихачёвы прогуливались по загородному поместью канцлера. Они давно взяли пример с царя уделять не менее получаса пешей прогулке. Всё зависит от погоды, но пример давно переняли многие чиновники.

— Я тоже никогда не предам государя. Как ты мог подумать о таком? Только пойми, Россия вознеслась на невиданную высоту. И наш святой долг удержать это положение. Надо просто объединить захваченное, создав единую страну, которой пока нет, — продолжил канцлер через некоторое время, — Фёдор Алексеевич сам говорит, что Европа со своей войной даёт нам время. А конфликт продлится более десяти лет. И я ему верю. Так почему не подождать семь или даже пять лет? Даже после окончания войны нам никто сможет помешать. Если мы выбьем осман с Балкан и займём проливы, то европейцы потом на нас наваляться всем скопом.

— Кто им помешает напасть, если мы промедлим? Только тогда европейцы ударят вместе с басурманами. Скорее точно нападут или обложат порты, лишив портов. И всё. У казны нет денег, половина городов придёт в упадок, а сотни тысяч людей лишаться работы. Что ты будешь делать с недовольными? А если бунт, похлеще Стеньки Разина? — возразил Михаил Лихачёв, — К тому же ты многое не знаешь о зарубежных делах. Мне тоже ведомо не всё. Однако государь долго обдумывал проект захвата проливов. И союзников у нас хватает. И зерно наше будут покупать, потому что у европейцев начнётся голод. Для чего мы сейчас столько вкладываем в Дикую степь? Ведь это будущая житница не только Руси.

— Тебя совсем отодвинули от важных дел после того, как канцелярию возглавила Наталья? — Алексей не удержался от лёгкого укола.

Заместитель царской канцелярии грустно воздохнул, но промолчал.

[1] Древняя единица измерения длины в Италии, Испании и Южной Франции.

[2] Козимо III Медичи (1642 — 1723) — великий герцог Тосканы из рода Медичи, правивший более полувека (с 1670 года). Сын великого герцога Фердинанда II.

[3] Виктор Амадей II или Виктор Амадей Франциск Савойский (1666— 1732) — 17-й король Сардинии в 1720—1730 годах, 30-й король Сицилии в 1713—1720 годах, 15-й герцог Савойи с 1675 года, 13-й герцог Монферрато с 1713 года, князь Пьемонта с 1675 года.