Сын Тишайшего-2

Глава 8

— Нам давно следовало поговорить, государь. Не буду скрывать, но твоё поведение в последние месяцы изрядно расстраивает. Никита говорит, что ты сторонишься исповеди. А это есть грех, непозволительный царю.

Чего ему неймётся? Я про патриарха, который, наконец, соизволил посетить мои кремлёвские палаты. До этого мы виделись на официальных рождественских молебнах. Но как-то разговор не клеился. В прошлом году Иоаким два раза поднимал вопрос раскольников, но я запретил их трогать.

Сейчас верхушка староверов распихана по нескольким ссылкам, где содержится под весьма строгим надзором. Все диссиденты предупреждены, что если будут проповедовать или пытаться сбить с панталыку охрану или иных людей, то их просто тихо удавят без всякого суда. Никто не собирается заискивать перед подобной публикой. Мне довелось узнать поближе о позиции Аввакума с соратниками, и услышанное мне крайне не понравилось. Они такие же фанатики, как Иоаким, далёкие от интересов государства и простого люда. Спрашивается, зачем нам нужны такие священники? Всё понимаю и делаю скидку на нынешнее время. Но ведь обе стороны прекрасно видят, что ослабляют страну.

Религия — это важнейшая часть общества. Мелочей здесь не бывает, и при любых противоречиях необходимо договариваться. Кому станет легче, если прольётся русская кровь? Тем более что есть пример чудовищной войны[1], недавно отгремевшей в Европе. В Москве живёт достаточно немцев, дабы понять, насколько пострадали их страны. Но иерархи слишком оторваны от реальности. При этом церковники постоянно вмешиваются в мирские дела и слишком бурно реагируют на попытки царя лишить их различных преференций.

Вот меня и посещают мысли решить вопрос силовым путём. Но это противоречит моим же установкам о необходимости мирного решения конфликта. Попытка излишнего давления на церковь может привести к той самой религиозной войне. Да и силёнок пока маловато. Однако фигура царя для русского общества сакральная, и мне могут простить многое. Но лучше не форсировать события.

— Мы уже говорили о добровольном выборе христианина исповедоваться и молиться. Я посещаю все службы, а с духовником мы как-нибудь договоримся. Что ещё?

Решаю не церемониться с патриархом, чья настырность граничит с наглостью. Хотя принял я его нормально, усадил в удобное кресло и предложил чаю. Иоаким тоже не стал ерепениться, взял чашку, внимательно осматривая мой столичный кабинет. Он практически идентичен коломенскому офису, разве что важные документы хранятся в усадьбе. При этом иерарх держался показательно строго, как бы выказывая недовольство.

Кстати, представители главы церкви обращалась к моим мастерам на предмет получения современной мебели. Именно, так. Товарищи в рясах хотели получить дорогущие и дефицитные товары бесплатно. Времена разные, но некоторые категории людей прежние.

Может, он обиделся на необходимость платить за элитный продукт? Шучу. Надо сосредоточиться, а то чуть не улыбнулся своим мыслям. С таким соперником нельзя расслабляться. Надеюсь, мы пока не противники.

— Государь, почему твои сёстры и тётки перестали ездить на богомолье? Одна только Анна Михайловна зимой посетила Лавру. Да супруга твоя Марфа не забывает обители, — Иоаким продолжил выкладывать список претензий, — Такого прежде не было. Царская семья всегда отличалась благочестием и набожностью. И вдруг незаслуженное нерасположение. В Лавре, Боголюбово и Звенигороде ждали царевен, а они не приехали.

Если переводить с патриаршего на русский, то монашки и главный русский монастырь ждали подачку. Вернее, это называется дары, но не меняет сути. Понятно, что список монастырей, посещаемых Романовыми, гораздо больше. Многие из них отнюдь не бедствуют, я бы сказал, жиреют. Однако всегда рады халяве. Ведь с царевнами путешествует немалая свита, которая тоже делает пожертвования. Да и монарх обычно балует братию. Только это не мой случай.

Хорошо, что Иван Грозный сто лет назад запретил завещать землю монастырям. А сами монахи боле не имеют права покупать и давать деньги в долг под вотчины. Спасибо Алексею Михайловичу, подтвердившему все старые законы, которые вошли в Уложение[2]. Папаша оставил мне иную проблему, но она в другой плоскости. Иначе пришлось бы бодаться с иерархами ещё и за землю. С этой потерей они не смирились и продолжали всячески лезть в коммерцию, часто используя административный ресурс, если выражаться языком моего времени.

Что касается царского семейства, то Иоаким формально прав. С конца осени никто из сестёр не ездил на богомолье. Зато дамы, кроме малолетней Натальи и замужней Евдокии, увлеклись весьма полезной работой. О чём я не преминул сообщить собеседнику.

— Мои сёстры, тётки и царица сейчас занимаются богоугодным делом. Тебе ли о том не знать? — с усмешкой смотрю на хмурого патриарха, — Или, по-твоему, открытие больницы, двух обителей для убогих, а также приюта для сирот и прочих детишек, под такое определение не подходят? Скажу больше, Софья намерена расширяться и выйти за пределы Москвы. Однако пока ей помогает только упомянутый тобой отец Никита. Как и Марфа, получающая содействие исключительно от Сильвестра Медведева и Кариона Истомина, коего ты выгнал с должности дьяка. Остальные иерархи, будто воды в рот набрали. Или помощь больным, сирым и убогим заключается только в пожертвованиях церкви?

Вот здесь, — гость напрягся. Не знаю, чего он хотел сказать, но эмоции его обуревали неслабые. Только Иоаким — старый интриган, несмотря на сан, поэтому умеет держать удар. А я и не пытался его уязвить или разозлить. Мне просто интересно, что подвигло обычно сдержанного попа на предъявление претензий царю? Чего такого произошло? Неужели вопрос в деньгах? Но они не такие великие? Или дело в университете, который откроется в конце лета? Ведь, по сути, идеология учебного заведения будет далека от православия. Вернее, той его версии, которую патриарх считает истинной верой.

Никто не собирается проталкивать различные деструктивные взгляды среди студентов. Только учебная программа изрядно взбесила церковника, это я точно знаю. Будущий ВУЗ задумано как строго светское, без какого-либо клерикализма. В универе будет кафедра теологии, что важно для нынешних времён. Но заставлять учить ненужные постулаты никого не будут. Здесь речь больше об общем развитии учащихся. Заставлять верить в бога здесь никого не нужно. Народ сам вполне религиозен, и эти чувства идут от души, никакой обязаловки.

А ведь это один из мощных раздражающих факторов для Синода. Возвращаясь к Тридцатилетней войне, надо вспомнить, что именно по её окончании церковь потеряла влияние на общественную жизнь в европейских странах. Думаю, главпоп знает об этом получше меня. Вот и получается, что царь сделал резкий крен в сторону более светского пути. Ранее для России такая ситуация считалась невозможной. Мы не просто религиозная, а действительно глубоко православная страна. На том и стоим!

И ведь я не против нашей исконно русской духовности. Как раз, наоборот. Мы должны воспитывать молодёжь именно в соответствии со своими традициями. Православие всегда было нашим преимуществом, особенно на фоне моральных уродов, которыми давно стали католики, или погрязших в алчности протестантов.

Иоаким считает, что во главе столь тонких материй должна стоять церковь. Именно она может определять правильную духовность или нужные методики преподавания наук. Даже в этом случае я готов к переговорам. Однако, как можно прийти к консенсусу со структурой, которая считает необходимым уничтожить всех инакомыслящих? По плану Синода оппозиционные священники и наиболее толковые мыслители точно должны быть ликвидированы. Другого пути патриарх не видит. Ещё хуже, что он глух к любым разумным доводам, о необходимости договариваться. Речь даже не об уступах, а элементарном диалоге. Например, мне плевать на судьбу Аввакума и его соратников. Только будущее страны и русского народа напрямую связано с жизнью этих не самых приятных, пусть и талантливых людей.

В их стойкости и верности своим идеалам тоже никто не сомневается. Проблема в том, что именно они станут триггером, окончательно расколовшем русское общество. Но и с Иоакимом мне не по пути. Дилемма, однако.

В подтверждение моих слов собеседник вывалил на меня новые требования. Это уже совсем неприлично.

— Государь, вот окончательная грамота, утверждённая всеми епископами и настоятелями монастырей, — сухая, но крепкая рука сунула мне свёрнутые свитки, перевязанные тесьмой, — Мы назвали её «Двенадцать статей». Синод считает, что это наиболее верное решение в отношении раскольников.

Забавно, что Иоаким никак не прокомментировал мои слова. Такое поведение впору считать дерзостью. Я ведь не просто так рассказывал ему о работе царевен. Но чего-то в ответ не услышал предложения помочь, или просто обсудить действительно важную для простых людей тему. Может, я чего-то упустил? С каких пор патриарх стал позволять себе подобное поведение? Подумаю об этом позже, для начала не мешает собрать больше информации. Но уверен, что это ещё не всё. И я оказался прав.

— До людей доходят слухи о различных игрищах, что устраивает царская семья. Мне самому понравились некоторые задачки, глупо спорить об их полезности для развития ума, — тон собеседника вдруг стал смирённым и чуть ли не елейным, — Только как объяснить простым людишкам остальное? Все эти немецкие игрушки противоестественны для православного человека. Ещё и новая забава, которая должна состояться в Коломенском. Такие развлечения — есть дело богопротивное. Церковь много лет борется со скоморохами, и вдруг удар следует от защитника веры русской. Тем более на дворе Великий пост, и паства должна молиться, а не готовиться к игрищам. Одно дело — война и совсем другое — пустое развлечение.

Мы особо не скрывали, что после Пасхи в усадьбе пройдёт небольшой турнир. Что немало взбудоражило бояр. Меня снова начали штурмовать, желающие увидеть зрелище. Пока я всем отказывал, но фактические угрозы Иоакима натолкнули меня на интересную идею. А зачем замыкать в Коломенском и устраивать мероприятие для узкого круга? Наоборот, теперь Москву ожидают масштабное зрелище. Вот Салтыков с Нестеровым обрадуются! Ведь им выпадет честь за три недели организовать столь важный праздник. Шучу, конечно. Оба управленца будут в шоке, услышав такую новость.

Хотя празднование для простого люда всё равно готовиться. Должны состояться массовые гулянья, битва стенка на стенку, всё как положено. Так почему не подсуетиться, встроив свою тему? Надо только выбрать нормальную площадку и возвести трибуны. Думаю, отбоя от зрителей не будет. Заодно сделаем мероприятие постоянным, чего бы там ни вещал поп. Дай ему волю, он всё запретит. Вон народу уже песни петь нельзя, цензоры даже до классической музыки добрались. Кстати, Федя был неплохим композитором по нынешним меркам. Но я от искусства далёк, и вообще надо внедрять более современные вещи. Тот же клавесин давно известен, как и многие другие музыкальные инструменты. На Руси же больше используют только домру, дудки и бубны. Но предпочтение отдаётся духовым инструментам, а песни больше напоминают религиозные гимны. У меня получается работы непочатый край.

Я немного задумался и даже забыл о госте. А тот был явно разочарован моей реакцией. Когда же документы небрежно были брошены на край стола, то Иоаким чуть не скривился от злобы. Видать, сильные его одолевают тараканы. Почему не пойти по более спокойному пути? Ведь теперь и я упрусь. И патриарх обязан это понимать. Ну и надо поставить на место зарвавшегося гостя.

— Если это всё, то ступай. Получишь ответ у дьяка Щукина дня через три-четыре, — машу рукой попу, показывая, что аудиенция окончена.

Надо отдать дяде должное, он смог сохранить лицо. Хотя недовольство буквально прорывалось через благостную маску. Только мосты уже сожжены, и я сам не собираюсь мириться с обнаглевшими церковниками. Иоаким поднялся с кресла, попрощался и вышел из кабинета, постукивая посохом.

Ненадолго задумавшись, поворачиваюсь к сидевшему в уголке Савве.

— Найди мне Гаврилова. Срочно!

Дядька вышел, а я продолжил размышлять. Мои первоначальные и эмоциональные выводы частично ошибочны. Глупо обвинять патриарха в неуважении или предъявлению ультиматума. Он практически в своём праве. Скажем так, Федя сам виноват, что полностью отдал духовно-религиозные вопросы на откуп иерарху. Алексей Михайлович ошибался, но обычно сам принимал решения, хотя попы давили на него всяческими способами, используя богобоязненность царя. А вот его сын не лез в эти дебри, предпочтя мирские дела.

Могло показаться, что Фёдору удалось даже направить русское общество по европейскому пути. Но это мнение ошибочно. Всё обошлось косметическими делами, вроде перехода на польское платье или получения женщинами больше свободы. На самом деле, ситуация разворачивается вспять в один миг.

Именно это и проделал Иоаким в моём времени. Сначала он настоял на коронации Петра, в противовес более прозападной партии, стоявшей за Иваном. Затем с его подачи будущему императору подсунули абсолютного невежду и глупца в качестве учителя. Не удивлюсь, если патриарх сам хотел манипулировать молодым царём. Только кто-то подсуетился и завладел вниманием юнца. Здесь ещё и немцы нарисовались, спутав все карты. В итоге церковь потеряла гораздо больше из-за интриг её главы. Петя неслабо так потоптался на товарищах в рясах, ещё и лишил их даже намёка на власть.

Самое страшное в этой ситуации — это людские страдания и ущерб государству. Про жуткие расправы и многочисленные жертвы среди раскольников я уже говорил. Однако наш радетель православия нанёс колоссальный урон русскому образованию. Ведь именно Иоаким продавил греческий путь развития Академии. И что? Через шестьдесят лет после её открытия Ломоносов, Виноградов и десятки талантливых студентов были вынуждены ездить получать нормальное образование в Европу. Тогда зачем стране собственный ВУЗ, если он не справляется с поставленными задачами? Значит, система изначально оказалась тупиковой и даже гнилой. Ведь можно было приглашать европейских наставников, но их не было.

А ведь отсутствие грамотных и образованных людей напрямую влияет на развитие экономики. То есть один человек заставил Россию погрязнуть в мракобесии и невежестве. Только я немного другой Федя, и подобного не допущу.

Минут через пять дверь открылась, и в кабинет вошёл Гаврилов, сопровождаемый Саввой.

— Звал, государь? — произнёс бывший стрелец после поклона.

За прошедшие месяцы Иван изменился. И дело не во взгляде или походке. Нынешний глава разведки и ранее особым подобострастием не отличался, глядя на людей открыто. Ещё он умел задавать неприятные вопросы, в первую очередь начальству, за что его не жаловали. Когда я начал подтягивать Гаврилова в ближний круг, у того появилось небольшое головокружение от успехов. Что выразилось в манере более богато одеваться и отношении к чиновникам, стоящим ниже по служебной лестнице. Пришлось поставить человека на место. Он не совсем понимал, что его специальность предполагает незаметность и умение ладить с людьми.

Сейчас же Иван числится на конюшне, формально отвечает за мои выезды, что даёт ему право находиться около государя. Ещё такая должность открывает возможность общаться с множеством различного народа. Чем бывший стрелец начал пользоваться. Кстати, одеваться он стал гораздо скромнее.

— Мы чего-то упустили с патриархом, — произношу, потерев бритый подбородок, — У Иоакима были необычные встречи?

На самом деле здесь больше моей вины, ещё и объективные обстоятельства. Служба создаётся с нуля, и я сам приказал не спешить. Надо тщательно подходить к формированию штата и организации рабочего процесса. Полевая разведка у ребят получается неплохо, многочисленные разбойники не дадут соврать. Земля им стекловатой. А вот с агентурной работой пока туго.

— Иоаким много ездил по другим городам и встречался с иерархами. С конца осени и по нынешнее время он посетил Тверь, Ярославль, Нижний Новгород, Коломну и Калугу, это не считая монастырей. Обителей получается под два десятка. Прости, государь, но мне пока не удалось подвести своего человека в ближний круг патриарха. Скажу одно, обычно он так много не ездит. В лучшем случае это Лавра и Звенигород, но не далее, — быстро ответил Иван, — Касаемо бояр и иных людишек, то сложно сказать. Ведь Иоаким и ранее часто встречался с народом. А мы особо не следили за количеством, нас больше волновали отдельные лица.

— Здесь нет твоей вины. Я и сам непозволительно расслабился, — машу рукой, успокаивая подчинённого, — С этого дня внимательно следи за встречами патриарха и бояр. Записывай имена, заодно сравни, сколько раз они виделись за последние пять месяцев. Про гонцов тоже не забывай. И найди нужных людей на подворье. Можно среди других иерархов, кто близок к Иоакиму, неважно.

Забавная традиция. Оказывается, на Болотной площади проходят не только казни, но и народные гуляния. Ну а чего? Город сейчас небольшой и Кремль рядом. Царю и боярам ехать недалеко, чтобы посмотреть на зрелище.

Поэтому Салтыков решил организовать предстоящую игру именно в этой местности, благо огромный пустырь позволяет. Обычно гуляния после Пасхи длятся более трёх дней, иногда неделю. Поэтому мы спокойно воткнули своё мероприятие в весьма насыщенный график народных забав.

Смысл всего действа весьма простой. Мне не хватает развлечений. Полигон — это хорошо, но надоедает. Нормальной музыки в этом времени нет, как и песен. Про театр лучше молчать. Вернее, его сейчас попросту отсутствует, всё захирело после смерти Алексея Михайловича. Но сестрица Мария загорелась идеей воссоздать неплохую затею, тем более я подкинул ей немало интересных советов. Вот неохота мне смотреть, как парни играют девок. Ранее же труппа была исключительно мужской. Только мы решили не спешить, подготовившись по всем фронтам. Ведь нужны не только актёры с режиссёром, но и авторы сценария. Работа получается немалая. Скоморохи мне неинтересны, хотя кукольный театр не помешает. Надо порадовать Наталью, что можно сделать в ближайшее время.

За это дело взялась Мария. Она ринулась в работу со всем задором молодости. Либо так замуж невтерпёж, что хочет отличиться. Зато в Коломенском появилась новая мастерская, изготавливающая куклы. А царевна занимается подготовкой актёров и ищет интересные сюжеты. Пришлось немного заняться эпистолярным жанром и подкинуть сестрице переработанные варианты русских сказок. Или чем там вдохновлялся Афанасьев[3], когда составлял свой сборник. Может, он всё придумал и это не народное творчество?

Возвращаясь к сегодняшнему мероприятию, то у нас намечается первый турнир по лапте. Ага, это игра типа бейсбола, о которой я в своём времени только слышал. Американскую забаву я тоже видел только в кино, ну и бита у меня дома лежала. Как без неё?

Игра оказалась достаточно простой и популярной. Это и склонило чашу весов, ведь изначально я хотел привить местным футбол. Но начнём с известного народу развлечения. А ещё мне совершенно не нравятся кулачные бои. Умом понимаю, что они прививают людям бойцовские качества и закаляют дух. Я даже читал статью, что именно умение драться стенка на стенку делало русскую пехоту стойкой в Европе. Только как быть с обилием травмированных и даже искалеченных? Если вам выбьют зуб, то ближайший стоматолог за двести пятьдесят лет. Но запрещать подобные забавы глупо, значит, плебсу надо предложить альтернативу. Вот я и начал с соревнования по лапте. Далее последуют городки, серо и дартс, уже пошедшие в народ. В мордобитие можно заменить борьбой. И я уже начал проводить подобные турниры в армии.

Кстати, команды-участницы формировались тоже из солдат. Причём непростых. Они представляют Ивана, Петра Софью и князя Морткина. Ребят выбирали из Коломенского, Тамбовского и Тульского полков. Петруша сразу отличился, собрав дружину среди артиллеристов и новой роты стрелков. В общем, подготовка к мероприятию велась серьёзная и началась ещё до поста.

Что касается Пасхи, то празднование было весёлым. Наше семейство дружно перебралось в Кремль, ожидая начала торжеств. Само Пасхальное богослужение прошло стандартно, разве что слишком длинно. С патриархом мы с того самого разговора не виделись. Вёл он себя обычно, с благостной миной проводя литургию.

Затем у нас был праздничный ужин, где присутствовала даже Марфа. С женой мы пересекаемся редко. Правда, она ещё четыре раза приходила ко мне в спальню, так сказать, выполняя супружеский долг. Процесс почти не отличался от первой ночи. Сначала я пытался расшевелить апраксинское брёвнышко, как стал называть благоверную, но затем бросил это бесполезное занятие. Ну не хочет человек предаваться плотским утехам, бывает. Зато я скидываю напряжение и особо не переживаю.

И вот, наконец ожидаемый день. С утра мы отстояли положенную службу, затем вместе позавтракали, и начался процесс подготовки. Женщины одинаковы во все времена. Я успел изучить бумаги и пообщаться с дьяками, что заняло часа два, пока дамы наряжались. Петю с Ваней отправились осматривать начавшийся ремонт водопровода. Было решено не трогать свинцовые трубы, но колодец, где собиралась вода обложить камнем. Вопросом сейчас занимается мастер Иван Ерохин, пообещавший справиться за два месяца. Пусть опасность свинца не доказана, по крайней мере, трубы из этого материала применяются даже в XXI веке. Однако сам резервуар, где скапливалась вода, лучше поменять.

Наконец, прибежала служанка царицы, сообщившая, что дамы готовы к поездке. Лихачёв чётко организовал вопросы логистики. И процесс погрузки, и сама поездка прошла быстро. На Болотное поле мы прибыли на четырёх возках, преодолев временный мост через Москву-реку.

Нас ждала просто тьма народу. Ещё бы! Первый раз такую забаву посещает царь со всем семейством. Дополнительный ажиотаж создавали сами команды. Среди москвичей сразу разнеслась весть, что дружины игроков в лапту будут представлять членов дома Романовых.

Для почтенной публики ребята Салтыкова построили вполне нормальную трибуну. Для простого зрителя подобная роскошь не предусмотрена. Водоотводного канала ещё нет, поэтому большая часть публики собралась со стороны берега, там повыше.

А далее началась обычная игра. Ощущение, будто снова попал на футбольный матч. Разве что теперь я наблюдал за ней из ложи, а не трибуны «Лукойл Арены». Вокруг сгрудились бояре, решившие напомнить о себе, мешая смотреть за происходящим на поле. На самом деле мне скучно. Но лучше смотреть на лапту, чем общаться с напыщенными вельможами. Зато Петя не сдерживал эмоций, не обращая внимания на строгие взгляды матери.

— Бей! Беги! Осаливай! Осаливай! — кричал мальчик.

Впрочем, публика тоже особо не сдерживалась, и над импровизированным стадионом стоял мощный гул.

— Беги! Да!

В первой игре дружина Пети победила подопечных Софьи, отчего сестрица явно расстроилась. Не любит она проигрывать. Думаю, в следующий раз её люди подготовятся гораздо лучше.

Я же не мог понять, что меня беспокоит. Такое ощущение, будто кто-то на тебя смотрит. И взгляд этот недобрый. Вроде рядом охрана, которая сейчас действует гораздо грамотнее. Да и рынды давно представляют собой весьма опасную четвёрку. Парни и ране не были статистами, а после десяти месяцев тренировок стали настоящими бойцами.

После небольшого перерыва осторожно осматриваю окружающих. Вокруг семья, бояре, охрана, слуги. Перед трибуной собрались дворяне и служилые люди, многие с жёнами и детьми. Все хотят посмотреть на государя. Но народ постепенно успокоился и посвящал большую часть времени игре.

Совершенно случайно замечаю, что моя благоверная пару раз посмотрела в одном направлении. Марфа села от меня по левую руку, но чуть поодаль, рядом разместилась Наталья, эмоционально болеющая за команду Вани. Назло Пете, конечно.

Аккуратно ловлю следующий момент, и натыкаюсь на смутно знакомое лицо, глядящее в мою сторону. Парень чего-то почувствовал и быстро повернулся к полю. Царица тоже сделала вид, что поглощена игрой. Как интересно! Прямо шекспировские страсти за моей спиной, если я ничего не перепутал.

[1] «Тридцатилетняя война» — историографическое название ряда военных конфликтов в Священной Римской империи германской нации и Европе вообще, продолжавшихся с 1618 года по 1648 год, и затронувших в той или иной степени практически все европейские регионы и государства.

Война началась с череды религиозных столкновений между протестантами и католиками в Священной Римской империи, и затем переросла в борьбу разных сил в Европе против доминирующей позиции дома Габсбургов. Конфликт стал последней крупной религиозной войной в Европе и породил Вестфальскую систему международных отношений. В результате приверженцы крупнейших течений христианства на территории Священной Римской империи (католицизма, лютеранства и кальвинизма) обрели в ней равные права (что стало поражением консервативных прокатолических сил). Итогом Тридцатилетней войны стало резкое ослабление влияния религиозных факторов на жизнь государств Европы. Общие потери по разным оценкам колебались от 5 до 8 миллионов человек. Многие регионы потерявшей от 20 до 45 % своего населения Священной Римской империи были опустошены и долгое время оставались безлюдными. На территории Германии от войны, голода и эпидемий погибло около 40 % сельского населения и около трети городского.

[2] Соборное уложение — свод законов Русского царства, принятый Земским собором в 1649 году и действовавший до 1832 года. Памятник русского права.

[3] Александр Николаевич Афанасьев 1826 — 1871 — русский собиратель фольклора, исследователь духовной культуры славянских народов, историк и литературовед. Камер-юнкер.