Сын Тишайшего-2

Глава 13

Наша армия расположилась на местности, напоминающей подкову. Роль боковых дуг выполняют Дон и Битюг. На самом деле русло рек, особенно притока, весьма извилистое. Такую диспозицию правильнее назвать презервативом. Однако столь нужного изобретения в этом времени нет, поэтому будем использовать более понятные символы. В навершии этой фигуры было решено организовать артиллерийскую засаду.

Но после военного совета наши полководцы признали неэффективность подобной диспозиции. Татары не идиоты и воюют по своей тактике. Они сами мастера засад, значит, просто так в ловушку не полезут. Для этого необходима хорошая приманка, которая заставит командование орды забыть о чувстве самосохранения. Вот наши стратеги и предложили вывести подальше в поле пехоту, подкрепив её замаскированной артиллерийской ловушкой. Вторым слоем плана являлся Засадный полк, состоящий из казацких полков и рейтар во главе с Черкасским. На самом деле диспозиция сложнее и есть множество нюансов.

Только гладко было на бумаге. После форсирования тремя пехотными полками Дона, и выдвижения на двадцать вёрст в сторону Ново-Кальмиусского шляха, пришла неожиданная новость. Оказывается, нас посетило сразу две орды степняков. Вторая группировка, вроде как, небольшая. Но кто же оставит тыл и фланг без защиты? Ведь пришельцы могут ударить, как по базовому лагерю, где стоит обоз с провизией и большими запасами пороха. Тем более что на речках Битюг и Битюжок, являющимися естественными преградами на пути врага, есть несколько бродов. Да и Дон в этом месте вполне можно форсировать.

Мы же возвели три понтонные переправы, по которым перебросили войска на правый берег. Воды сейчас не так много, течение относительно спокойное и безветренно.

Командование спокойно выделило часть рейтар для сдерживания второй орды. Конница переправилась через Битюг для защиты нашего левого фланга. Засадный полк так и остался возле Большого Затона, на другом берегу Дона, дабы не спугнуть добычу. Оставшиеся войска охраняли основной лагерь. С учётом превосходства в людях и артиллерии, сложившийся расклад для русской армии не проблема.

Только меня не покидало беспокойство, зародившееся после получения вестей о приближении двух орд. Ещё смущало слово «вроде», которое не произносилось вслух, но читалось между строк. То есть наши полководцы не располагали точными сведениями о численности противника и его намерениях. Меня подобные просчёты особо не беспокоили. Задачу уничтожить разбойные орды никто не снимал, а значит, надо действовать. Пусть план командования шит белыми нитками. В коломенцах, тамбовчанах, туляках и артиллеристах я не сомневаюсь. Теоретически нам не нужна даже кавалерия. Вполне можно обойтись тысячью лёгкой конницы для разведки и запутывания противника.

Свита и соратники пытались отговорить меня покидать основной лагерь. Но я решил, что царский штандарт должен быть поднят в расположении пехотинцев, выполняющих роль приманки. Для того всё и затевалось. Забавно, но часть бояр из Государева полка со мной не пошла. Кто-то решил действовать в составе отряда Черкасского, мол, на нём основной удар и всадникам лучше находиться именно там. Что в принципе разумно, ведь они точно примут участие в битве. Иные знатные воины отпросились уйти с рейтарами, дабы противостоять второй орде. Этим точно придётся повоевать, или поиграть со степняками в догонялки. Долгий и изматывающий поход, ещё и две недели безделья в лагере, сыграли свою роль. Народ заскучал.

Хорошо, что я запретил пиры и ограничил употребление вина. Иначе часть знати давно забухала бы. Поэтому людям нужна разрядка, и сидеть за стенами им скучно.

И это тоже правильно. По нашим замыслам конница должна ударить в последний момент, когда татары попадут в засаду. Для этого мы приготовили сразу две позиции. Первая — это временный лагерь для пехоты и вторая — ловушка, где расположилась артиллерия. Никто своими обязанностями не манкировал, и все работали основательно. Неизвестно, как оно сложиться. Поэтому солдаты временно переквалифицировались в землекопов, создав для пехотинцев аналог римского каструма. Только наш был попроще.

А вот позиции пушкарей — совершенно иное дело. Там проводились целые фортификационные работы. При этом их ещё и маскировали, используя складки местности с ближайшими рощицами. На поверку степь оказалась не особо гладкой, да и травяной покров здесь далеко не сплошной. Овраги, балки, заросли кустов, и небольшие рощи встречаются здесь достаточно часто. Что нам на руку.

В первую очередь мы изучили все пути между лагерями, ознакомив с ними личный состав. Ведь может получиться глупо, что во время боя какой-нибудь отряд уткнётся в буерак или завязнет в зарослях кустарника. Во время боя дорога каждая секунда. Поэтому личный состав не скучал, а я со свитой объезжал окрестности, изучая местность. Иногда мы удалялись от лагеря достаточно далеко, нервируя Дудина, командовавшего моей охраной. Надеюсь, лазутчики степняков нас заметили, хотя до расположения их орды более тридцати вёрст. Наша разведка тоже не зевает, но пока не может определить точное количество неприятеля. Но это рабочий момент. Морткина больше смущает, что противник подошёл с юго-запада, а не с юга. Ведь татар могли заметить разъезды, патрулирующие земли перед Острогожском. Однако тамошний воевода должен снизить активность, дабы не спугнуть добычу. Поэтому опасения зятя мне показались излишними.

Началось всё неожиданно, как это всегда бывает. Вернее, немного растерялся только я, будучи далёк от столкновений в степи. Мне и в прошлой жизни не пришлось воевать, а здесь всё совершенно иначе. Просто утро началось с нежданного посетителя.

— Государь, тебе надобно уйти на левый берег Дона или просто к переправе, — с места в карьер начал Морткин, как зашёл в мой шатёр, — Татары идут с трёх сторон и явно хотят отсечь нас от второго стана. И их оказалось гораздо больше. Я послал весть Барятинскому, но пока гонец доскачет и начнёт выдвигаться Запасной полк, пройдёт полдня. Мы же рассчитывали, что нападение случится послезавтра. А тут вдруг пропустили сразу три больших отряда степняков. Они ещё и север перережут, поэтому полкам князя придётся спускаться на юг к переправе. Иначе половина войска поляжет, взбираясь на крутой берег под обстрелом лучников. Переправа же хорошо охраняется и там тебе будет безопаснее.

Всё-таки перемудрил я с этим походом. Всегда надо заниматься одним делом, а не пытаться убить двух или даже трёх зайцев. Кто мешал сначала уничтожить татар, а уже потом заниматься заговорщиками и мятежниками? В общей победе нашего войска я не сомневаюсь. Боюсь, только потери превысят все разумные пределы.

— Действуй по обстоятельствам, князь. Я остаюсь вместе с войском. Не переживай, мой отряд всегда может уйти. Иди к людям, там ты сейчас нужнее.

Фёдор ушёл, а я при помощи слуги принялся одеваться. Доспех пока без надобности, не вижу смысла в нём преть на южном солнце. Несмотря на возражения Саввы, моя защита ограничилась длинным бехтерецом, наручами и ерихонкой. Понятно, что всё снаряжение высшего класса, недоступное даже знатному воину, и подогнано под мои размеры. Кстати, после нескольких тренировок и конных прогулок, человек практически не замечает достаточно тяжёлой брони. У меня она действительно хороша, но и вес получается немалый. Только дискомфорт вызывал только шлем. В бехтереце я проскакал сотни вёрст и почувствовал в десятках учебных боёв. Поэтому ощущаю его, как вторую кожу. А вот ерихонку пришлось несколько раз переделывать, в первую очередь внутреннюю подкладку, прежде чем я с ней свыкся.

Пока шлем мне без надобности, хватит шапки. Даже в кафтане сейчас жарковато, чего говорить о доспехах. Савва и слуга будут рядом, готовые быстро меня облачить, ведь бой может начаться в любой момент. Вернее, перестрелка уже идёт, это наши заслоны прощупывали на прочность татарский авангард. Взбираюсь на специальный помост, сделанный для воевод, дабы хорошо обозревать местность. Быстро окинув взглядом диспозиции, мысленно выдыхаю. Пока ничего страшного не произошло.

Надо добавить, что защита нашего лагеря не простая, а с множеством сюрпризов. Фортификатор Сильвестр Иевлев[1], предложил создать несколько опорных точек, вместо гуляй-города, который мог сбить степняков с толку. Ведь формально у нас разведывательный рейд по изучению местности под будущие дороги, крепости и хозяйства, потому нападения никто не ждёт. Да и слишком велик наш отряд, чтобы прятаться за повозками. Понятно, что иногда за вагенбругом оборонялись целые армии, но сейчас другой случай.

Инженер снова порадовал. Ранее он был на вторых ролях, помогая разным немцам, вроде того же Гордона, возводившего укрепления под Киевом. Сильвестра же рекомендовал Одоевский, когда мне понадобилось строить учебный полигон. Тогда он смог меня удивить передовым подходом к фортификации. И здесь история повторилась, когда наш отряд находился под защитой многослойной обороны, с виду весьма хлипкой. Но конница с ходу её не возьмёт, увязнет. А драгун у татар нет, поэтому им придётся спешиваться и терять темп. Для этого случая предусмотрены пищали, которыми обильно снабжены русские позиции.

Стоит внимательно присмотреться к русскому инженеру. И вообще, надо заняться централизацией военного и гражданского строительства. Толковых архитекторов и фортификаторов в стране хватает, но снова подводит отсутствие системы.

Только мне сейчас не до этого. Наконец-то начались вырисовываться намерения степняков, решивших атаковать с двух направлений. Поэтому сейчас на западе и юге нашего лагеря шла интенсивная перестрелка, но пока без применения артиллерии. По замыслу нашего командующего, озвученного на вчерашнем совете, необходимо выманить на себя все силы противника, связав их боем. И только потом наступит время удара Запасного полка. Если татар окажется слишком много, то коломенцы с тамбовчанами, должны отступить в артиллерийский лагерь, где расположены туляки. На самом деле странная затея, требующая хорошей координации действий. Иначе приманка становится жертвой. Но мы пришли сюда, в том числе тренироваться.

Я всегда считал, что нельзя дробить силы. Особенно в условиях отсутствия нормальной связи. Однако война в степи имеет свои нюансы, куда лучше не лезть со своим важным мнением.

Потому стою рядом с Морткиным, Шеиным, тремя подполковниками и парочкой вестовых. Моя охрана и свита мнётся вокруг помоста, бурно обсуждая происходящее. Особых переживаний и тем более страха незаметно. Воевать придётся против обычной орды, а не лучших воинов хана. Проблему может доставить многочисленность татар, но у нас есть контраргументы.

— Не нравится мне происходящее. Пусть хоть трусом обзовут, но надо уходить, — Морткин опустил подзорную трубу и провёл рукой по подбородку.

После женитьбы князь сбрил бороду, но постоянно пытался её потрогать. Такая привычка у человека, когда он волнуется. Смотрю на полковника, ожидая продолжения.

— Здесь мы продержимся, я не сомневаюсь. Но судя по пыли, степняков гораздо больше, — Фёдор Фёдорович указал на северо-восток, а затем ткнул пальцем южнее, — Если басурмане обойдут наш стан, поняв бесполезность приступа, и ударят по тулякам, то быть беде. Бычкову не хватит сил быстро повернуть пушки. Там всё-таки засада, а не каструм. Если Черкасский опоздает, то спокойно отобьёмся и людей сбережём. Думаю, князь подойдёт часа через четыре, как раз успеем отойти и подманить всю орду.

Военным пришлось по душе слово каструм, в отличие от лагеря, которые я ввёл в употребление. Доводы зятя разумны, только не понравилась небольшая заминка перед упоминанием Запасного полка. Не думаю, что князь подозревает измену. Скорее всего, он сомневается в полководческих талантах Черкасского.

Меня же больше волнует бардак в руководстве. Барятинский, оставшийся в базовом лагере, порывался идти со мной. Спрашивается, зачем нам тогда командующий? Может, лучше действовать, как независимые княжеские дружины, вспомнив худшие моменты русской истории? По идее зам главы приказа должен быть в курсе всего происходящего. Гонцы регулярно отправляются, а на нашем берегу Дона стоит пост с сигнальщиками, обязанной сообщать о происходящем.

— Действуйте, как считаете нужным, Фёдор Фёдорович. Наша главная задача — разбить татар и испытать новинки. Со вторым мы уже справились, осталось дать жару басурманам. Особый героизм здесь не требуется. Не уничтожим орду сегодня, значит, добьём в следующем году. Война будет долгой.

Морткин некоторое время думал, затем кивнул своим мыслям и начал отдавать приказы. Шеин с подполковниками сразу покинули помост, а вестовые забегали, будто ошпаренные.

— Твоя свита должна отойти первой, государь, — заметив моё удивление, зять пояснил, — У нас нет конницы, и придётся тащить тяжёлые пищали. Не оставлять же такое добро степнякам. Коли понадобиться, то твои люди должны защитить наши слабые места. Я подам сигнал.

По идее разумно и вообще не стоит лезть со своим мнением в такой момент. Сбегаю по лестнице и отдаю нужные приказы. Командиром Государева полка вельможи выбрали князя Кольцова-Мосальского[2]. Этот заслуженный воин десять лет назад возглавлял неудачный Азовский поход и степь для него не в новинку. К тому же боярин — человек системный, в политику не лезет и устраивает все стороны, включая меня.

А ещё старый князь умён и честен. В отличие от большей части вельмож, он не лезет в советчики, досаждая навязчивым вниманием. Вот и сейчас обладатель роскошной седой бороды, но ещё крепкий мужик, спокойно ждал меня в тенёчке. Кстати, Морткин импонирует мне такой же невозмутимостью. Так и должно быть, иначе начнёт дёргаться личный состав.

— Иван Михайлович, готовь отход. Но сделай так, чтобы полк мог в любой миг поддержать пеших воинов. Фёдор Фёдорович решил отступить к артиллеристам, оказывается, татар гораздо больше, чем мы ждали, — объясняю манёвр воеводе.

— Кхм! А когда их было мало? Коли басурмане решили напасть на целое войско, то пришла большая орда. Я бы и про вторую не забывал, которая на левом берегу Дона, — иронично произнёс старый воин, — Только ты не лезь в рубку, государь. Здесь хватает ратников, хоть и измельчали людишки. Доспехи и кони у них хорошие, аж завидно. Но ведут себя, будто вышли на прогулку. А татарин такого не прощает. Ничего, сейчас они у меня побегают!

Я уже понял, что мы влезли, если в не ловушку, то в большую лужу с дерьмом. Благо командиры не нервничают и всё прекрасно понимают. А стандартное ворчание, что в прошлые времена девки были краше, трава зеленее и презервативы не гнулись, даже придаёт дополнительной мотивации. Или кого-то успокаивает.

Не вижу смысла в глупом героизме, поэтому мой отряд, состоящий из рынд, охраны и разведчиков Гаврилова первым отправился в расположение артиллеристов и туляков. В лагере был идеальный порядок, а орудия грамотно замаскированы. Основные пути перекрывали колья, связанные по типу противотанковых ежов. Ещё здесь есть ямки, разбросан чеснок и аналог дота, скрывающий пушки. С наскока укрепления не взять, значит, степнякам придётся спешиваться. Нам это и нужно, ведь вскоре должен подойти Запасный полк.

Судя по тому, что две небольших группы татар сделали ложную атаку на мой отряд, но были отогнаны скачущими следом вельможами, царский штандарт басурмане заметили. Поэтому ждём штурма, ведь степняки не слепые. Лагерь на левом берегу Дона они точно изучили и представляют количество русских войск. Я же всё сильнее начинаю себя корить за глупую идею. Нет, мне нужны проверенные в боях и верные полки, плюс авторитет в армии. Только не ценой больших жертв. Не получается из меня настоящий правитель, плюющий на жертвы, когда речь идёт об укреплении власти. Совесть просыпается, понимаешь.

— Их действительно больше, причём намного. Но это орда, попытались задавить нас числом, не дождавшись подхода всех сил. Вот и получили несколько залпов в упор, — Морткин был доволен, докладывая итоги отхода двух полков, — Очень помогли новые лафеты. Мы два раза разворачивали пищали и били картечью. Первый бой за нами, ещё и раненых с убитыми удалось вынести. Всадники твои тоже неплохо себя проявили. Будь у меня ещё два полка конницы, то татар можно в чистом поле остановить, а затем погнать.

Признаюсь, я немного нервничал, когда со стороны нашего войска раздалась ружейная пальба, затем залпы пищалей. Плохо, что из-за поднявшейся пыли и кустарника, через который шли две дороги, видимость была относительная. Не спасала даже новомодная подзорная труба, привезённая из Голландии. А вообще, война изнутри выглядит совершенно иначе, чем по телевизору. Кроме разнообразного шума, издаваемого оружием, конями и кричащими людьми, поле боя всё в пыли, представляя собой мешанину тел, где сложно, что-то увидеть. Думаю, запахи стоят тоже специфические. Но как-то неохота их нюхать.

Князь же молодец! Манёвр проведён почти идеально! Я внимательно наблюдал за построением войска, прежде чем покинуть лагерь. Затем удивлялся слаженности действий пехоты, при отражении атаки конницы. А две ловушки, когда артиллеристы быстро развернули пищали, дав залп в упор, просто высший пилотаж! Не просто так ребята тренировались последние месяцы. Немного расстраивает, что в рейд пошли лучшие мои люди. И они начали гибнуть. У меня же в планах выделить самых лучших и назначить их сержантами, а кого-то младшими офицерами. Тех, кто выживет, конечно.

Пока же народ располагался на территории. Кого-то сразу отправили на позиции, иные распрягали повозки или поили коней. Некоторым воинам не повезло, и их тела сейчас складывали рядком, чтобы потом снять с трупов одежду и похоронить. Да, сейчас такие времена, когда нельзя брезговать добротными мундирами и сапогами. Про оружие промолчу, закапывать его будет только безумец. Отдельно народ собирался возле нескольких палаток, где располагался полевой госпиталь. Он тоже показал своё преимущество. Есть шансы спасти гораздо больше людей, чем в прежние времена.

Никто особо не суетился, разве что было довольно шумно из-за большого скопления людей и коней. Но тут раздался дружный залп с южной стороны лагеря. Значит, татары пошли в атаку. Долго они собирались, с момента прихода коломенцев и тамбовчан прошло более часа.

По моему совету здесь тоже возвели помост для наблюдения за боем. Среди присутствующих были всё те же, плюс командующий туляков Бычков и главный артиллерист Букольтов. На самом деле фамилия Дмитрия Филипповича — Бухгольц[3], происходит он из обрусевших немцев.

Я долго искал человека, который может возглавить новую часть. Фактически сейчас наши лафеты — это самая настоящая вундервафля. Для сражения в поле уж точно. Понятно, что многое зависит от взаимодействия полков и реакции командующего, но мобильной артиллерии в Европе пока нет. И надеюсь, ещё долго не будет. Нельзя поручать такое дело новичку. Так как нет времени ждать, когда он обучится. Был нужен проверенный и толковый артиллерист. При этом представители знати и немцев одинаково вызывали у меня подозрения. Первым я просто не доверял, паранойя это или нет, плевать. Вторые в любой момент могли выйти в отставку и уехать домой, либо начать передавать сведения за границу, находясь на службе. Такой вариант ещё опаснее, ведь мы пока в процессе внедрения девайсов. И снова мне подумалось, что Пётр I, опираясь на новые кадры и основательно разбавив аристократию. Но и иностранцев, достигших самого верха, при правлении первого императора было не так много. В первую очередь на ум приходят Лефорт, Гордон и Брюс. Минихи и прочие Остерманы появились гораздо позже.

Поэтому мой выбор неожиданно пал на вполне себе русского с виду Бухгольца. Бородатый, в польском кунтуше и сафьяновых сапогах, немец больше походил на стрелецкого полковника родом с Рязани, чем обитателя Кукуя. По словам немца, борода ему к лицу, а одежду он выбирает удобную. По-русски Дмитрий Филиппович шпарил получше многих аборигенов, что добавляло ему вистов. Прибавьте к этому отличное знание артиллерии, доказанное в многочисленных походах, включая чигиринские и польскую кампанию, где он начинал свой путь. Ещё и жена у него была из русских дворян, а дети крещёны в православие. Просто идеальный кандидат.

В общем, мы быстро сошлись с полковником, хотя он принял командование только в феврале. Но за столь короткий отрезок ему удалось из разрозненных групп людей, сформировать по-настоящему боевую единицу. От которой сегодня многое зависело.

— Глебов, дай приказ «жёлтым», чтобы подпустили басурман поближе, — будто уловив мои мысли, немец отдал приказ одному из адъютантов, — Заодно передай красным, пусть открывают огонь, как враги достигнут вторых меток. Они всё равно далеко не пройдут.

У нас пять батарей, расположившихся в засаде, и есть ещё мобильные пушки с пищалями, выполняющие роль группы поддержки. Дабы не путаться, стационарные позиции назвали по цветам: жёлтая, красная, синяя, зелёная и чёрная. Для передачи сигналов решили использовать гонцов, так как часто расчёты ничего не видят из-за порохового дыма. Но Бухгольц, обдумав моё предложение, с энтузиазмом принялся разрабатывать механизм оповещения для артиллерии и армии в целом. Будут систематизированы и звуковые команды, включая барабанный бой и трубы. Только при масштабной баталии придётся использовать гонцов, иначе попросту неслышно и видимость плохая.

А ещё мы предварительно пристреляли орудия, выставив колышки. Вообще, надо серьёзно заниматься таблицами стрельбы и научной частью. Надеюсь, это когда-нибудь произойдёт. Пока просто отсутствует база и люди.

Постепенно события ускорялись, вот уже выстрелы загремели с трёх сторон наших позиций. Военачальники вели себя спокойно, поглядывая в подзорные трубы и скупо переговариваясь.

Пока было неясно главное направление татарского удара. Хотя орда оказалась действительно немалая. Мне сложно посчитать постоянно перемещающиеся отряды, часть которых спряталась в оврагах и за рощами. Получается под восемь тысяч, если не больше. С учётом неизвестной численности второй группировки, то ситуация выходит сложная. Русская армия раздроблена на три части, при этом мы отрезаны от базового лагеря Доном. Не будь Запасного полка и заслона против второй орды, то я бы начал опасаться.

Вдруг обстановка резко обострилась. Два крупных отряда татар атаковала наш лагерь. Всё снова потонуло в столбах пыли, откуда раздавались выстрелы и крики людей. От меня до места сражения около версты, но ни черта не видно. Морткин отдавал какие-то приказы, как и Бухгольц. Наконец, грянул мощный залп, а в ответ раздался дружный вой. Это татары сообщили, что гостинец дошёл до адресата. Наверное, понравилось?

Через некоторое время рявкнули пушки второй засады, а сама атака шла уже по всему периметру. Бычков спустился с помоста и ускакал в расположение своего полка. Территория нашего лагеря на самом деле достаточно большая. Используя складки местности, Иевлев сотворил настоящий фортификационный шедевр. И пока ни один враг даже не приблизился к периметру. Судя по звукам грохота и визгов, раздававшихся с некоторых направлений, ловушки с ямками и чесноком тоже сработали.

Но татарам надоело кружить вокруг наших позиций, разведку боем они произвели, в том числе определив ловушки. Поэтому часть их войска пошла на штурм, предварительно спешившись. Степняки вооружились плетёными щитами и скрывались за складками местности. Конница же поддерживала пехоту непрекращающимися залпами из луков. Здесь рельеф сыграл против нас, зато басурман ждёт ещё немало сюрпризов.

Порадовал Кольцов-Мосальский. Сначала князь вёл себя индифферентно, ещё и приказал высокородным бойцам не дёргаться, а лучше проверить броню с оружием. Но, как только ситуация обострилась, Иван Михайлович потихоньку собрал людей, распределив их по отрядам. Воины пока не надевали доспехи, на дворе градусов двадцать пять, несмотря наутро. Коней тоже спрятали в тени. Сразу подтянулись Дунин с охраной, готовые облачиться в броню. Савва привёл и моего скакуна. За оружие и доспехи можно не беспокоиться, они почищены и проверены. Дядька долго возмущался, пытаясь отговорить меня от участия в бою, но бесполезно. Бояр я тоже послал лесом. Это вопрос политический и пропагандистский, да никто и не собирается лезть в гущу сражений. Мне надо обозначить своё участие, отгородившись телохранителями. Хотя затея на самом деле глупая.

Самое забавное, что это желание Феди, чуть ли не рвущегося в битву. Сложно совладать с этими странными эмоциями, идущими из подсознания. Ведь и мне хочется скакать на лихом коне, снося с плеч басурманские головы.

Тем временем Морткин отдал приказ очередному гонцу. Надо усилить два направления, где сконцентрировалось слишком много татар. Осматриваю ещё раз диспозицию и понимаю, что разведка сильно ошиблась неприятеля гораздо больше десяти тысяч. С учётом того, что едикульцы подтащили свои орудия, и у них хватает ружей, то помощь Запасного полка стала необходимостью. Мы и сами выстоим. Однако хочется избежать лишних жертв, которых пока немного.

— Я считаю, тебе надо уходить, государь, — Морткин оторвался от наблюдения за битвой и повернулся ко мне, — Чую, что это не единственная неожиданность. Будто вся Едикульская орда сюда пожаловала, а это большая сила. Бояре и князь-воевода дело говорят. Лучше переждать за рекой, иначе ещё чего произойдёт.

Тут к ставке подскакал взмыленный боец, быстро перекинувшийся парой слов с Кольцовым-Мосальским, и подбежал к нашему помосту.

— Татары появились на правом берегу Дона ниже Битюга. А рейтар на той стороне не видно. Я послал гонца к князю Барятинскому, но боюсь, подмога не успевает.

Вспоминаю имя вестника, который, вообще-то, командир одного из разъездов. Молодого человека зовут Яков Бахмиотов. И он перешёл в отряд Дунина из стрельцов. Просто воин до такой степени покрыт пылью, размазанной потёками пота, что я его не узнал.

— Много их? — быстро спросил Морткин.

— Тысячи две, не меньше. Но они ещё далеко, и час у нас есть.

— Пищали и часть орудий готовы к перевозке? — теперь уже я спрашиваю командующего.

— Да, можно доставить их к балке, которая пересекают дорогу к каструму. Но надо задержать татар у переправы, чтобы пушкари успели развернуть орудия, — ответил Фёдор Фёдорович, почёсывая подбородок, и вдруг вскинулся, осознав мой замысел, — Это опасно, государь! Цари не водят рати в бой.

— Я сам решу, воевать мне или сидеть за оградой, — пресекаю все возражения зятя, — Приказывай пушкарям выступать. А мы ударим по татарам, только объясни всё Кольцову-Мосальскому. Ну не мне вас учить.

Сбегаю с помоста и несусь к Савве, который уже приготовил мою броню. Здесь же стоят рынды. Парней явно потряхивают от возбуждения, но лица у всех решительные. А Троекуров выглядит даже одухотворённым. Молодёжь рвётся в бой. Впрочем, так было всегда.

Ну что, Федя? Ты хотел битвы? Она есть у меня.

[1] Сильвестр Петрович Иевлев (ок.1625 — до 1708 год, Санкт-Петербург) — из Иевлевых, стольник Петра Первого, один из руководителей строительства Новодвинской крепости в 1701 году.

[2] Князь Иван Михайлович Кольцов-Мосальский (ум. 1707) — стольник, голова и воевода, генерал-поручик во времена правления Алексея Михайловича, Фёдора Алексеевича, Софьи Алексеевны и Петра I.

Представитель княжеского рода Кольцовых-Мосальских, старший сын князя Михаила Андреевича Кольцова-Мосальского.

[3] Дмитрий Филиппович Бухгольц — отец Ивана Дмитриевича Бухгольца, русского государственного и военного деятеля, генерал-майора русской армии, сподвижника Петра I, путешественника, основателя Омска, коменданта Селенгинска.