Сын Тишайшего-2

Глава 16

— Государь, там это… Гонец прибыл. Победа! Басурмане сдаются в плен, которые не потонули. Косагов переправил полк казаков через Айдар, чтобы преследовать и добить сбежавших.

Трёхдневная скачка по степи закончилась у печально известной в моё время реки. Вернее, вёрстах в пяти от плавней и густо заросшего берега, где ногайцы разбили свой лагерь. Им было необходимо сохранить в живых захваченных пленных, а людям нужна тень и вода.

Естественно, нас ждали. Только басурмане ошиблись. Их преследовала не только лёгкая конница, но и тысяча драгун, а также повозки с сорока орудиями и пищалями. Не сказать, что наше войско передвигалось очень быстро, однако, надо учитывать два важных фактора. Едичкульцы понесли тяжёлые потери и тащили с собой много раненых. Вдобавок степняки лишись множества заводных коней, что сказывалось на скорости.

Трофейные команды сразу после разгрома бросились не только собирать оружие, но и ловить скакунов. С нами даже прибыл целый отряд, направленный князем Бельским для отбора лучших лошадей. Но меня мало волновал этот факт. Главное — догнать и освободить полон.

В который раз я возблагодарил бога за то, что кроме однобрусных лафетных хоботов, сразу запустил производство новых передков. И артиллерия стала действительно мобильной и позволяла даже атаковать татар малыми силами. Для войны в степи — это просто фантастическое преимущество. Естественно, при должной организации всего войскового хозяйства. В ближайшие несколько лет нас ждут именно такие сражения. Вот и обкатаем технологии, заодно проведём работу над ошибками.

Понятно, что орда могла уйти. Только надо учитывать фактор алчности степняков. Набег начинался просто волшебно. Был взят целый городок, более десятка сёл и огромная добыча. А апофеозом рейда должен был стать захват русского царя. Или окружение его лагеря с последующим выкупом, что даже выгоднее, ибо меньше жертв.

Но что-то пошло не так. Едичкульцы потеряли немало сильных воинов, это знающие люди определили по доспехам. Да и обычных степняков, полегло очень много. Всё-таки грамотная артиллерийская засада — это страшная вещь. Поэтому врагам крайне важно было уйти с пленниками, чтобы хоть как-то оправдаться перед крымским сюзереном. Всё-таки нападение являлось обычной вылазкой, которые происходят каждый год. А калмыки Гераям неподвластны, наоборот, это их заноза, на которую нет управы. Поэтому хан мог спокойно отбрехаться, сославшись на глупость вассалов. Но пленных забрал бы с радостью.

Плевать на всё. Я потому и стараюсь забить голову любыми мыслями, лишь бы не думать о том, что мы опоздали. Наш отряд разбил орду три раза. Сначала бой случился на второй день преследования. Затем было сражение у лагеря басурман. И уже потом, мы прижали противника к плавням, окончательно его разгромив. Только первые два сражения оказались заслоном, пусть и многочисленным. Хан орды бросил в бой наиболее слабых воинов, попытавшись уйти с лучшими людьми, казной и пленниками. Их перехватил наш засадный отряд, совершивший обходной манёвр с юга. Потом Косагов собственно, и прижал остатки орды к Айдару, где начали планомерно добивать, обстреливая из артиллерии. Ногайцы и через реку уйти не могли, так как туда уже переправилась часть драгун. Там к нашим людям присоединились отряды преследователей из Валуек, Купёнки, Нового Оскола и Острогожска.

В общем, надо радоваться, что удалось разбить столь неприятного противника, досаждавшего южным рубежам державы. Только мне невесело, как раз наоборот.

Я даже не знаю, сколько сижу на одном месте, поглаживая спутанные русые волосы девочки с проломленным затылком. Русского ребёнка, убитого басурманами при отступлении. Их здесь много, под две сотни. В основном дети, есть и взрослые. Неликвид. Тех, кто мог стать дополнительной обузой, да и стоит дешевле на рабском рынке. Ногайцы увели с собой девушек и здоровых парней. Остальных в расход. Ведь дети менее выносливые и будут умирать по дороге. Но и оставлять их живыми нельзя. Суки! Ненавижу!

Когда я увидел эту братскую могилу, вернее, обычную свалку из тел, то обомлел. У солдат не было времени на разглядывание страшной картины, им воевать нужно. Мне же выпала доля лицезреть эту гекатомбу. Массовое жертвоприношение в мою честь. Никак иначе. Именно я виноват в убийстве стольких людей. Заигрался Федя, начав относиться к человеческим жизням, как к статической погрешности. Я ведь и боевые потери закладывал ещё перед рейдом. Мол, потеряем столько-то пеших воинов и столько-то конных. Только посмотрев на поле боя, усеянное мёртвыми и стонущими от ран солдатами, начинаешь понимать, что такое война. Знаете ли, вправляет мозги и спускает с небес на землю. Особенно когда вытаскиваешь пулю из собственного рынды, орущего из-за дрянного наркоза, а затем зашиваешь его рану.

Но потом ты натыкаешься на целое поле, усеянное трупами невинных людей, убитых по твоей вине. Это даже не холодный душ. Ситуация больше похожа на удар в пах. Стоишь, согнувшись, из глаз слёзы и не можешь вдохнуть от нахлынувшей боли, только душевной, а не телесной. Поэтому я упал на колени, перед детскими трупиками и просто захлебнулся нахлынувшими эмоциями. Помню, что плакал и раскачивался, как болванчик, позабыв об окружающем мире.

Вдалеке грохотали ружья, и рявкали пушки. Рядом жужжал целый рой мух, и галдели начавшие слетаться галки с вороньём. А царь, вернее, самозванец, возомнивший себя всезнайкой и самым умным, всё сидел на земле, поглаживая голову убитого русского ребёнка. Не знаю, как дальше смотреть в глаза людям? Мне кажется, что в каждом взгляде я буду видеть упрёк из-за произошедшего. Как с этим дальше жить?

Снимаю шапку и вытираю испарину на лбу. Ещё раз оглядываю жуткую картину, стараясь запомнить каждое лицо. Пусть покойники являются мне во сне, заслужил. Нет мне прощения за содеянное. Я могу только отомстить, но какой прок от этого убитым?

Чувствую, как лицо кривится в гримасе всепоглощающей ненависти — к себе, проклятым степняками, предателям и злой судьбе. Пусть мёртвым уже всё равно, но мне точно нет. Значит, кому-то придётся ответить за случившееся. Пусть это будет успокоением моей совести, плевать.

Пытаюсь подняться, но не могу. Ноги затекли, да и тело ощущаю с трудом.

— Савва, помоги встать. Только осторожно, а то ног не чувствую, — мой голос больше похож на карканье.

Но дядька всё правильно понял и засуетился.

— Эй, бездельники! Бегом сюда, государю помочь надо, — слова явно предназначались рындам.

Из четверых моих ближников, на ногах осталось только двое. Вместе с Троекуровым неприятную рану получил Голицын. Апраксина пару раз задели стрелами, но он отказался отлёживаться и отправился в погоню. Без единой царапины из сражения вышел только юный Трубецкой. Оно и правильно. Детям вообще нельзя воевать. Только сейчас иные времена.

Меня осторожно подняли на ноги, но я чуть не рухнул от жуткой боли. Кровь хлынула в пережатые сосуды, аж в глазах потемнело.

— Тащите государя на руках к лошади! Чего стали? — продолжил командовать Савва.

Как в прошлом году, рынды понесли меня на руках. Охрана расположилась в небольшой рощице, находившейся рядом с местом казни. Народ выглядел хмуро, у кого глаза сверкали от злобы, но я не заметил даже намёка на осуждение. Хоть немного отлегло от сердца. Уже в тени, дядьку достал флягу, к которой я присосался, аки вампир к шее жертвы. Вроде полегчало!

Отряд быстро добрался до лагеря, напоминающего муравейник. Странно, но народ приветствовал меня радостными вскриками и даже улыбался. Понятно, ведь мы победили.

У шатра, нас ожидали слуги, приготовившие воду для умывания. Рядом кашеварил повар, и от котла распространялись просто умопомрачительные запахи. Желудок тотчас отреагировал одобрительным урчанием. Я ведь не ел с утра. И правильно говорят: война войной, а обед по расписанию. Можно сколько угодно заниматься самобичеванием, но у организма своё мнение на этот счёт.

Государь, у тебя виски поседели, — воскликнул удивлённый Трубецкой, под укоризненным взглядом Саввы.

Я снова снял шапку, направившись под навес, дабы умыться. Вот Ванька и разглядел изменения.

Эх, мальчик. У меня сегодня душа поседела, а не только волосы. Не хочу нести пафосную чушь про оледеневшую душу. Уже из сражения я вышел другим человеком. Тогда разбились наивные взгляды жителя XXI века, возжелавшего направить страну по пути прогресса и помочь русским людям малой кровью. Про поле боя, которое отрезвляет, я уже говорил. А казнённые русские дети выковали совершенно другого человека. Увиденная жуть убила и растворила остатки доброго царя, окопавшегося в моей душе. И неплохо так искорёжила мировоззрение пришельца, оказавшегося в чужом теле. Можно сказать, что общего сознания больше нет. Есть просто Фёдор III самодержец всероссийский.

Признаюсь честно, мне не нравится произошедшее изменение. Но и нет смысла действовать по-прежнему. Ты хотел больше власти и возможности влиять на ситуацию? Они у тебя есть. Тебя мучили мысли, а не было ли перебором казнить заговорщиков и компрачикосов? Нет, виновных, заслуживших смерть гораздо больше, и кто-то проявил ненужное милосердие. Не можешь успокоиться и считаешь, что люди смотрят с осуждением? Плевать! Азъ есмь царь! А обязанности холопов — выполнять мою волю, нравится им это или нет. Так и будет впредь!

После мытья и вкуснейшей каши потянуло в сон. Дядька только успел натереть мои ноги целебной мазью, как глаза закрылись. На удивление я спал, как младенец.

Разбудила меня перемена звуков за стенками палатки. Гул и крики людей, сменились обычной атмосферой лагеря. Мирной, надо уточнить. Насколько она может быть на войне.

Выхожу из палатки и потягиваюсь. Всё так же переговариваются бойцы, скрипят телеги, всхрапывали лошади, но пропало напряжение, буквально висевшее в воздухе. А ещё пахнет десятками костров и готовящейся едой. Солнце уже садится, но на улице ещё светло. Лепота! Прямо походный лагерь пионеров на природе. Если не вспоминать о горах трупов.

Подошедший Савва сразу испортил настроение.

— Государь, Косагов с офицерами вернулся и ждёт твоих приказов.

— Хорошо, — мшу рукой, — Дай умыться и собирай всех под навесом, нечего в палатке преть.

Хотя у меня шатёр и весьма просторный, но на улице лучше. Оводы уже не летают, комаров здесь практически нет, поэтому сам бог велел провести совещание под открытым небом.

— Нам удалось взять в плен самого Мансур-бия, а также трёх его сыновей, двух братьев и ещё несколько десятков родичей. Всего мы полонили около четырёх тысяч басурман, включая раненых и больных, подобранных во время преследования. Также захвачены три сотни предателей из черкасс, проведших басурман тайными тропами. Часть орды и запорожцев смогли уйти через Айдар, направившись в сторону главного стана. Я приказал их не преследовать основным войском, а отправить несколько отрядов разведчиков, кои должны каждый день присылать гонцов. На тридцать вёрст по Кальмиусскому шляху встал полк казаков, дабы никто не ударил с юга. Но далее идти нет смысла. Люди устали, надо немного переждать.

Угу. Ещё и добычу поделить надо, как без этого.

С удовольствием слушаю доклад Косагова. Что может быть лучше новостей о победе русского оружия? А ворчу я про себя, ведь всегда хочется большего. Меньшая часть едичкульцев ушла и среди них хватает сильных воинов. Зато нам удалось обезглавить орду, захватив в плен её правителя с большей частью родичей. Значит, в степи начнётся брожение и по возвращении у бия возникнут проблемы с усмирением оппозиции. Только он не вернётся. О чём не знают и собравшиеся командиры, рассчитывающие на выкуп.

Передо мной стояли наиболее толковые военачальники, отличившиеся в последние дни. В центре небольшой шеренги расположились Косагов и его заместитель Пётр Волконский, командовавший одним из казацких полков. Также здесь находились воеводы Острогожска — Андрей Рахманинов и Нового Оскола — Иван Мокшеев. Оба быстро среагировали на набег, разобрались в ситуации и организовали преследование. В пути отряды воевод отбили часть полона, за что им честь и хвала. В отличие от их коллег из Купёнки и Валуек, фактически проворонивших набег. А ведь расположенные южнее крепости, как волнорез, вклинивающиеся в степное море, должны были принять удар орды. Или сообщить о набеге, коли он пройдёт мимо. Но мы ещё будем разбираться в случившемся, пока слишком мало информации. Глупо принимать решение по горячим следам. Надо учитывать заговор и насколько мятежники помогли ногайцам обойти русские посты.

Кроме воевод и двух командующих, под навесом собрались несколько офицеров, а также представители казаков и ополчения. Получилась этакая солянка из регулярных и иррегулярных войск. Также присутствуют мои люди и помощник Иевлева, присланный строить переправы. Конница может спокойно переплыть Айдар, но с артиллерией возникнут проблемы. Мы же не знали, что удастся прижать едичкульцев к реке, не дав им уйти. Хотя мост всё равно строится, ведь на правый берег надо перекинуть припасы и пищали в помощь нашему опорному пункту. В общем, собрались все более или менее важные офицеры.

— Сколько людей угнано и погибло? — перевожу взгляд на Рахманинова.

Невысокий, но коренастый воевода с загоревшим лицом и острыми чертами лица, вдруг смутился, но быстро ответил.

— Это моя вина, государь. Пшеницу посеяли, сенокос закончился, ещё и вести пришли, что татары уходят в поход. Вот и получилось, что в этом году мы решили провести большую ярмарку под Новым Осколом. Туда добираться удобнее, и купцы многие по реке товары сплавляют. Народу съехалось со всей черты и не только крестьяне с торговцами. Прибыло множество служилых людей и даже дворян с семьями. Вот их всех чуть ли не скопом поганые и накрыли, — последние слова дались воеводе с трудом, ведь там погибла и его жена со старшим сыном, — Кроме этого враги полностью сожгли город Усеред и двенадцать селений, включая такие крупные, как Подсереднее, Иловка и Глуховка. Думаю, разорённых деревень гораздо больше. Татарин шёл широким бреднем, и мы получили ещё не все вести о пострадавших.

— Здесь больше я виноват, государь… — попытался вклиниться в разговор Мокшеев, но был остановлен взмахом моей руки.

— Я сам решу, кого наказывать или вознаграждать. Будет проведено тщательное расследование. Но уже сейчас можно сказать, что басурмане обманули всех нас. Что по людям?

— Убито более полутора тысяч православных, включая тех, кого умертвили уже здесь. Но всех посчитать сложно. Скорее всего, погибших больше. В полон увели около четырёх тысяч, половину мы отбили. Сейчас люди воевод считают и переписывают освобождённых. Надо разобраться, кто лишился имущества и родных, заодно ищем родственников, дабы семьи соединились. Многим более некуда возвращаться, будем помогать им всем миром. Поставим новые дома, кого определим к дальним родичам. Тех, кто лишился рассудка, отправим монастыри, богаделен на засечной черте нет. Очень помогают твои лекари, государь. За это тебе низкий поклон от людишек.

Последние слова Рахманинова прозвучали, будто насмешка и раскалённым гвоздём впились мне в сердце. Только воевода вполне серьёзен. Никогда ещё цари лично не помогали жертвам набега. У них обычно иные заботы. Ведь подданных бабы ещё нарожают. С трудом собираю волю в кулак. Мне нужен ясный рассудок и нечего впадать в прострацию.

— Каждый пострадавший получит помощь из казны. Денег должно хватить, — смотрю на закивавшего головой Щукина, — После обратись к моим секретарям, они всё запишут и выделят нужную сумму по возвращении людей. Пока отправляй пострадавших на север. Лошадей и телег сейчас в достатке. Обратитесь к главе трофейной команды, он всё выделит. Пусть спокойно едут. Припасами вас всех снабдит капитан Иванов, он из ведомства Семёна Язкова и прибыл с нашим отрядом. Но думаю, вы уже знакомы.

Народ степенно закивал, ведь я систематизировал сбор и делёж трофеев, а также обеспечил нормальное снабжение войск. Иначе бы горячие парни разграбили и пожгли запасы орды, а потом народу пришлось бы голодать. Особенно бывшим пленным.

— Всё это вопросы рабочие, которые помогут решить служилые люди, прибывшие накануне. Я собрал вас ещё по другой причине, — решаю озвучить недавно принятое решение, — Прощать столь подлый удар нельзя. Тем более что султан и крымский хан осудят набег, ведь он идёт вразрез с мирным договором. На словах, конечно. Так-то магометане всегда рады полону и урону, нанесённому православному люду.

Народ одобрительно закивал, в коварстве мусульман никто не сомневался. Гераи обычно оправдывали набеги произволом на местах, мол, им сложно контролировать мелкие орды и роды. Враньё! Нападения, захваты людей и мелкие стычки на границы никогда не прекращались, унося каждый год тысячи русских жизней. Поэтому пора ответить соседям их же монетой. Думаю, пока повременить со взятием Азова. Сначала надо очистить от кочевников степи с обоих берегов Дона. Это более реально и дешевле. А город мы возьмём, только в своё время и подготовившись. Пока он моим планам не мешает. Есть ещё одна мысль, но об этом я буду думать позже. Сейчас речь идёт о необходимости тотального геноцида кочевников, который уже начался. О чём надо сообщить воинам.

— Я хочу, чтобы Едичкульская орда западных ногаев была полностью истреблена. Начиная от младенцев, заканчивая стариками. Если найдутся охотники, то плачу десять серебряных копеек за голову поганого, без разницы воин это или мирный житель, — после моих слов под навесом повисла тишина.

Через некоторое время зашептались старшины донцов и офицеры городских казаков. Видать, прикинули сумму и посчитали её не особо выгодной. Ведь орда будет драться, как крыса, загнанная в угол, понимая, что пришли мстители. Нельзя недооценивать степных подростков и женщин, стрелять из лука они учатся с малых лет.

— В помощь охотникам выделю пищали с малыми пушками, а также ружья, порох, припасы и заводных лошадей, — здесь активизировались ополченцы, ведь теперь рейд полностью оплачивает казна, — Три четверти добычи и скота, также отходит добровольцам. Единственное, лучших жеребцов и кобыл придётся отдать Игорю Козловскому, присланному своим дядей — князем Бельским. С этого года на Руси будет открыто сразу несколько конезаводов, потому у нас нужда в скотине для племени. Также казна выкупит часть овец, надо же чем-то войско кормить.

Услышав про отъём коней и баранов, народ поскучнел. Ещё бы, хороший скакун часто бесценен. От него зависит жизнь воина. И многие держали отары овец, что приносило немалую прибыль.

— Стоимость лошадей, а также другого скота, в этом и следующем году изрядно упадёт. Сами подумайте, сколько голов захвачено за последние дни. Козловский же за особо ценные образцы заплатит по сегодняшним ценам, — народ немного подумал и сразу повеселел, а после следующих слов заулыбался, — Ну и девок ногайских можете брать сколько угодно, только не передеритесь. На ком задумаете жениться, то крестите и живите спокойно. Иных в дворовую обслугу, или сами решайте куда. С церковью трудностей не будет, не переживайте. Ещё я выделю землю особо отличившимся воинам. Только приказываю впредь сажать на неё людей свободных. Коли вы орду уничтожите, то можно пашни и пастбища на юг двигать. Хан ушёл в поход, и года на два о его войске можно забыть. А следующей весной мы продолжим чистить степь от кочевников. Поэтому решайте.

Надо простимулировать ратный люд, дабы они меньше думали о предстоящем истреблении орды. Времена сейчас суровые, поэтому при хорошем вознаграждении, муки совести уходят на второй план. Это я рефлексирую и веду постоянную внутреннюю борьбу со скрепами из XXI века. Что касается девок, то ход оказался удачным. С женским полом на границе проблема, а тут царь предлагает особо себя не ограничивать. Зачем жениться, если можно держать татарскую наложницу? Ранее попы смотрели на это дело косо, заставляя венчаться. А сейчас сам царь разрешил. Конечно, многие женятся, ведь держать людей в рабстве у русских не принято. Добрые мы. Слишком.

Но главным возбудителем стала земля. Кто же не хочет стать помещиком? Однако селить в засечной черте крепостных я запрещу. Тех, кто уже живёт здесь, выкупит казна.

Пора приступать ко второму важному делу.

— Выкупа с бия, его семьи и мурз брать не будем, — народ снова напрягся, наверняка посчитав прибыль от столь обычного для степи дела, — Нельзя прощать вероломство. И надо отвратить других басурман от желания лезть на Русь. Поэтому мы сделаем так. Здесь же проходит Кальмиусский шлях?

— Да, государь. В десяти вёрстах основной путь, — Рахманинов махнул рукой в сторону северо-востока.

— Тогда сегодня же определите место, где лучше выкопать ров и поставить небольшую крепость, — смотрю на закивавшего помощника Иевлева, — Завтра поутру сгоните туда всех пленных ногайцев, запорожцев и прочую сволочь. Надобно снабдить их инструментом. Пусть копают, заодно необходимо собрать больше камней, веток и песка. В этом помогут освобождённые пленники, ведь за работу я заплачу не только едой, но деньгами, тканями и скотиной.

Офицеры смотрели на меня недоумённо. Чего вдруг царь решил заняться земляными работами и зачем им такие подробности? Здесь надо сколачивать отряд для преследования орды. Куш ведь получается немалым. А желающих хватает, судя по алчно блестящим глазам. При наличии мобильной артиллерии, у степняков нет никаких шансов.

— После того как ров будет выкопан, приказываю всех пленных умертвить. Далее головы надо отделить от тел, последние закопайте в ямах, завалив камнями с ветками. А то сбежится зверьё со всей степи, нечего им здесь пир устраивать. Из голов сложите кучу, в виде пирамиды. Знающие люди объяснят вам, что это такое, — по мере понимания моих слов, брови на лоб полезли даже у Дунина, — Бия, его родичей, мурз и запорожских старшин посадить на кол. За каждого казнённого также плачу десять копеек, знатных басурман и предателей из казаков оцениваю в три раза больше.

Осматриваю оторопевших воинов и мысленно ухмыляюсь. А чего вы хотели? Теперь народу придётся иметь дело с новым Федей. И я точно многим не понравлюсь. Но проблемы индейцев шерифа не волнуют.

— Найдёшь людишек для осуществления праведной казни, Григорий Иванович? Или кому другому приказать? — смотрю на хмурого Косагова.

Кому, как не командующему заняться столь деликатным делом? В бою он себя проявил, теперь надо оказать царю услугу. Воевода должен понимать, что для него, как и остальных проявивших себя офицеров, это шанс скакнуть сразу на несколько иерархических ступенек вверх. На фоне обгадившихся генералов и заговора, такая возможность предоставляется раз в жизни. Вон Рахманинов еле сдерживается, чтобы не попросить возглавить экзекуции. Будь здесь Лефорт, он уже бежал бы самолично стругать колья и сажать на них вражин. Надо будет, он и лучшего друга убьёт, особо не раздумывая.

Косагов меня не подвёл.

— Всё сделаем, государь. Нечестивцы и убийцы должны получить по заслугам.

Отправляясь в поход, приказал Тамерлан каждому воину у дороги оставить камни. Почему-то вспомнился глупый ролик про давно сгинувший банк, увиденный в детстве. Или дело в картине Верещагина «Апофеоз войны»?

Не знаю. Пирамида из голов отличается как от каменной, так и сложенной из черепов. И я не разговариваю с отрубленными башками врагов, а с удовлетворением наблюдаю за жуткой композицией. По обеим сторонам шляха насыпан невысокий вал, вокруг которого вьётся неимоверное количество воронья, оглашающего окрестности громким карканьем. Вдоль дороги стоят колья, с нанизанными на них врагами. Многие из них живы и корчатся от боли, стонут и добавляют шума ко всеобщей какофонии.

Вишенкой на торте этой монументальной композиции оказались две высокие пирамиды из отрубленных голов. Казнённых оказалось так много, что пришлось ставить ещё один адский зиккурат. И композиция удалась. Даже бывалые воины истово крестились, проезжая по дороге на север.

Кстати, бывшие пленники весьма активно помогали не только копать ров и готовить колья, но и самолично резали головы. Ведь это не только серебро, но и ещё еда, одежда, а также инструмент. Правда, потом многие тоже были в шоке и с опаской шли по столь необычной аллее.

А мне нравится! Отлично получилось! Этакое напоминание для тех, кто собрался на Русь с нехорошими намерениями. Правда, скоро здесь будет жутко вонять, но мне всё равно. Важно, что слухи о произошедшем событии быстро разлетятся по степи и даже Европе. Надеюсь, до Бахчисарая и Константинополя тоже дойдёт. Не новость, а намёк. Люди там неглупые, историю должны знать, а при упоминании имени Великого хромца наверняка вздрагивают. Дяденька Тимур неплохо кошмарил, как османов, так и татар.

Мне всегда нравился этот исторический персонаж. Есть в нём, что-то такое мистическое. Истинный хаос во плоти. Только я не собираюсь устраивать бардак на вверенной мне судьбой земле. Как раз наоборот, Россию в ближайшее время ждёт установление порядка. Скажу больше — это будет самый натуральный орднунг. И вряд ли он многим понравится.

Только мне плевать. Главное, что происходящее начало нравится мне. Ещё бы заглушить муки совести. Но ничего, я только в начале пути. Привыкну.