Сяо Тай и клан Феникса

Глава 7

Глава 7

— Вот гости дорогие, лучший чай в округе. Настоящий жасминовый лист, собранный своими руками. — улыбается девица Джиао и наклоняет старый, треснувший фарфоровый чайник. Под грязными разводами едва виден рисунок — летящие журавли и желто-красные листья. Чайник пустой и в нем с отчетливо слышимым звуком перекатывается внутри засохший шарик заварки.

Сяо Тай наклоняет голову, разглядывая такую же, грязно-белую фарфоровую чашку из комплекта с журавлями и листьями. Мурашки пробегают у нее по спине, когда из чашки неторопливо выбирается крупный паук, перебирая длинными лапками и остановившись на секунду, перед тем как окончательно перебраться с чашки на столик, — словно бы смотрит ей прямо в глаза. В чашке — горстка серого праха, не то пыль, не то пепел. Сияющая под потолком точка Золотистого Ци придет всему окружающему совершенно сюрреалистический вид. Точно иллюстрация из книжки народных сказок-страшилок. За столом четверо — два скелета и Гвансон с Сяо Тай. Рядом со столом стоит девица Джиао и наклоняет грязный и потрескавшийся фарфоровый чайник, «наливая» чашку чаю и бледному мечнику.

— Как… гостеприимно… — бурчит она себе под нос, отодвигая от себя чашку, в которой паук свил себе гнездо или дом, что там у пауков: — не стоит беспокойства, дорогая Джиао. Чай и в самом деле прекрасен.

— Как не стоит! Госпожа Хушень! — всплескивает руками девица: — вы же меня спасли! От продажи! Снова! Наша с вами встреча была послана самой судьбой!

— Снова? — наклоняет голову Сяо Тай: — как это — снова?

— Ну так меня уже продавали! — тут же объясняет девица Джиао: — чтобы деревне помочь налоги уплатить. С тех пор все меня здесь любят! Даже кузнец Ван. Раньше он меня обижал, но теперь — любит. И младшая Чун меня тоже любит и ее отец, хромой Лун и староста, и жена старосты, все-все! У нас самая большая и любящая семья. Оставайтесь с нами, госпожа Хушень, господин Гвансон. Здесь у нас никто вас не тронет, не обидит. Все будут вас любить и обожать. Госпожа Хушень умная, будете в сянци и го с дядюшкой Ваном и младшей Чун играть, они это любят. Господин Гвансон мечник, сможете нашу молодежь научить, младшие Шити и Сырен давно хотели научиться мечом владеть, да где у нас в глубинке мастера найдешь. А к весне и свадьбу справим… вам господин Гвансон очень понравится старшая дочь дядюшки Вана, а если госпожа Хушень кого присмотрит — то и ей тоже сыграем! Ну, а если никого не найдете, то я за зиму еще людей приведу. Хотите — красавчика подберу? Только Демонического Зверя победите, пожалуйста.

— Извините, вынужден отказаться, — упрямо наклоняет голову Гвансон: — что бы я да на… — он осекся, подавившись словами, осекся, взглянув в лицо Джиао, ее глаза полыхали красным цветом, а из уголка рта, из прикушенной губы потекла кровь.

— Господин Гвансон хотел сказать, что он отказывается навязываться юной красавице, старшей дочери уважаемого Вана. — тут же встревает Сяо Тай и посылает Гвансону убийственный взгляд: — а вообще он со словами не очень дружит. Ему бы лучше помолчать… как я ему и говорила.

— Правда? — глаза Джиао приобретают нормальный цвет, и она улыбается, наклонив голову набок и словно не чувствуя струйки крови, которая стекала по подбородку: — а я такая глупенькая! Думала, что господин мечник хотел нашу семью бросить… совсем как мой папа. Или нет?

— Нет, нет, что ты. Гвансон просто в восторге. Я в восторге, королева в восхищении. Скажи мне, Джиао, а кто был твой отец и как ты оказалась среди такой… большой и любящей семьи?

— Мой папа был очень уважаемый человек! И он… — девица Джиао начинает рассказывать о своем отце, о том, какой он был замечательный и как ее любил, а взгляд Сяо Тай тем временем скользит по сторонам. Явной опасности она не чувствует, но все равно ей не по себе. Мрачный домик посреди разрушенной деревни, человеческие останки под ногами, паутина и заброшенность, два скелета над столиком, словно бы сидящие друг напротив друга… все это навевало какую-то могильную жуть. Сяо Тай чувствовала себя современным человеком и не верила в ходячих мертвецов, в зомби и черную магию, но это в ее прошлом мире. В прошлом мире не было Золотистой Ци и заклинателей, не было людей, способных забить человека в землю, и неважно, ногами вперед или головой, не было летающих мечей и прочих невероятных вещей. А раз так… то может быть здесь были не только Золотистая Ци и летающие мечи, но и черная магия, Некрономикон, легионы ходячих мертвецов, мстительные духи и проклятья скверны.

Хорошо, что она поставила прочный щит и дополнительно укрепила кожу, но все равно ей не по себе. Древние суеверия жили глубоко в подсознании и то, что при свете дня казалось чем-то смешным и глупым, ночью — казалось дышит прямо в затылок. Мурашки пробежали по ее спине, когда она вдруг почувствовала, что в ее Сферу Ци — кто-то вошел. И она не могла определить — кто. Или — что. Потому что это был не человек, оно шло на четырех ногах и имело огромную, массивную голову, которая, казалось, клонила ее к земле, была слишком тяжела для тела. Кабан? Собака? Волк? Нет, не похоже, но что же…

Дверь в домик стала открываться, заскрипев петлями и Сяо Тай молча подняла в воздух свои дротики, двенадцать штук, максимум на который она была способна прямо сейчас. У нее есть в запасе еще сюрпризы, в кошельке на поясе у нее почти сотня мелких металлических шариков, которые могут разлететься во все стороны в случае опасности и сейчас она усиленно накачивает металл Ци, говорят, что это помогает повредить духам.

Какие духи, думает она, не бывает никаких духов… хотя вот этого тоже не может быть, а оно — есть. Стоит у открытых дверей, снаружи. Стоит на костяных ногах, с огромной и тяжелой костяной головой, если это череп, то Сяо Тай не знает такого животного. Массивная башка, сплошная кость, узкие разрезы пустых глазниц, желтые клыки… в воздухе вспыхивают концентрические круги «ultima ratio regum», металлические дротики начинают вращаться вокруг своей оси, издавая мерное гудение. Сяо Тай намечает места поражения на огромном желтоватом черепе чудовищной твари… а тварь тем временем осторожно тычется головой в двери. Массивная голова не пролезает, домик чувствительно покачивает, и девица Джиао оборачивается и ойкает.

— Кики! Это ты, шалунишка! — всплескивает руками она: — а ну пошла прочь! Не видишь, у нас гости! Это новые друзья, ты сможешь поиграть с ними позже… пошла прочь, я тебе потом еду принесу… брысь!

— Госпожа Хушень… я не хочу играть с Кики, — одними губами шепчет побледневший Гвансон, тиская рукоять своего меча: — я лучше уж сам… на меч упаду. Все меньше мучаться.

— Мффх! — шумно выдыхает чудовищная тварь и домик качается под силой этого выдоха. Тварь перестает пытаться просунуть голову в дверь и отступает назад. Исчезает во мраке.

— Вы уж нас простите. — говорит девица Джиао: — она совсем от рук отбилась, все время лакомства просит, и чтобы приласкали. Но она добрая и ласковая.

— Добрая и ласковая. Я так и подумала, — говорит Сяо Тай и окружающие ее концентрические круги с надписями на латинском гаснут, а дротики опускаются вниз. Она собирает их в ладонь. Ей страшновато и очень-очень охота вдарить «пушкой Ци» по всей этой деревне, сравнять ее с землей и вся недолга. Но… уж слишком простое решение. Она может, да, определенно может, вот прямо сейчас — вскочить на ноги, укрепить себя Ци, дать мощный выхлоп на ноги и вылететь отсюда прямо через крышу, по баллистической параболе, а еще будучи в воздухе — поднять снаряд покрупнее и вдарить по этому гадюшнику со всей своей мощи, да так, чтобы один кратер да оплавленная в стекло земля осталась. Бадабум! И все, никакой призрак, темный заклинатель, некромант или там Кики, кем бы эта тварь не являлась — не выдержат. В этом Сяо Тай была уверена. Чтобы выжить под ударом «Пушки Иоганна Карла Фридриха» большого калибра да с максимальным ускорением… если кто-то и выживет, то это уже силы божественного порядка, потому что любая материя не выдержит такого концентрированного количества кинетической энергии на столь небольшом участке.

Но именно, потому что она знает это — она в состоянии держать себя в руках. Знание того, что она сама по себе — опасна и что в любой момент может надавить на кнопку эскалации конфликта — приятно греет душу. Если бы не это, то, пожалуй, она отсюда деру дала еще когда первый череп под ногой Гвансона хрустнул. Бежала бы, сверкая пятками до самого Летнего Лагеря, а там Второму Брату нажаловалась, и они бы сюда с армией пришли. И с Третьим Братом. А может и с Первым. Но она — Седьмая Сестра Братства Горы, Госпожа Хушень, приемная дочь Вон Ми! А кое-кто даже путает ее с Госпожой Кали. Неужто Госпожа Кали убежала бы? Ну нет, из того что она знает про Темную Госпожу Кали — никакой скелет, никакая демоническая тварь из кости с огромной головой — не посмела бы и пикнуть без ее разрешения. И вообще они бы тут все строем ходили уже и здравницы в ее честь выкрикивали.

— Это и есть Демонический Зверь? — спрашивает она у девицы Джиао и та только глазами недоуменно хлопает, хлоп-хлоп.

— Где? Кто? — оборачивается девица: — вы меня пугаете!

— Эта… Кики — она и есть Демонический Зверь? — повторяет вопрос Сяо Тай и Джиао мотает головой, аж закашлявшись от возмущения.

— Вы что! Кики это мой котенок, разве не видно? Она еще маленькая! Демонический Зверь засел в пещере у подножия горы и активно охотится на жителей деревни! Покоя не дает! В нашей большой и любящей семье горе! То одного убьет, то другого. В прошлый раз дядюшку Вана убил, но я его вытащить успела. — девица кивает на скелет покрупнее и на какое-то мгновение Сяо Тай, кажется, что скелет сейчас кивнет в ответ и приступ нелогичного страха перед костяком охватывает ее. Но скелет остается скелетом, а девица продолжает говорить.

— После того, как я вернулась в деревню, и все жители полюбили меня, и мы стали жить одной дружной и большой семьей, примерно через полгода — заявился этот Зверь. Он страшен, угрюм и космат, обладает чудовищной силой и неоднократно нападал на жителей деревни, даже на детей! Но он все же боится нападать на группы людей, в основном атакует исподтишка, ворует кого-нибудь из жителей и убегает с добычей. Мы хотели нанять заклинателя, но денег в деревне нет, вот мы и решили продать меня. Снова. Чтобы заработать денег. А этот противный ростовщик мне все лицо вымазал и переодел, дескать иначе позарятся по дороге. Вот так я и оказалась на дороге. А потом вас встретила и сразу поняла, что уж кто-кто, а такие как Госпожа Хушень и Господин Гвансон с Демоническим Зверем справятся! — заявляет девица Джиао и подхватывает треснувший фарфоровый чайник: — еще чаю? Сегодня особенно ароматный.

— Все-таки этому ростовщику чертовски повезло. — говорит Сяо Тай и поворачивается к Гвансону: — смотри, как интересно получается. Никто из вас не тот, кем кажется с первого взгляда.

— Напомню Госпоже Хушень, что и вы на лбу свое достойное имя и уровень мастерства не написали. — ворчит Гвансон, явно взяв себя в руки и справившись со своим страхом.

— Туше. В смысле твоя правда. Все мы тут немного инкогнито. Будем уважать чужие тайны… что же. Раз уж нас тут так достойно встретили, чаю налили, угостили… — она косится на свою чашку. Паук, бывший в ней — совершил круг почета по столику и скрылся в глазнице скелета дядюшки Вана. Сяо Тай только бровь поднимает. От такого кому угодно не по себе станет. Вот ей и не по себе. Охота на свежий воздух отсюда, но на свежем воздухе, где-то там в ночи — Кики. Здесь хоть Кики нет.

— Ну что вы, госпожа Хушень, для нас это честь принимать столь высокую гостью. — кланяется Джиао: — это самое малое что мы можем для вас сделать.

— В самом деле. Редко, где такое встретишь. Уютно сидим. Впрочем… я так поняла, что ты просишь меня и Гвасона вас от Демонического Зверя избавить? Ничего не изменилось? Никто из твоей большой семьи или милых домашних питомцев не будет нас жрать, обгладывать наши косточки и валяться потом на них? — уточняет Сяо Тай, внимательно глядя на Джиао, готовясь к тому, что ее глаза сейчас вспыхнут красным огнем и ей придется оборонятся.

— Вы опять шутите, Госпожа! Как вы можете! Сперва что Господина Гвансона съедите, замаринуете в уксусе и пожарите в соевом соусе, как вам не стыдно! — в очередной раз всплескивает руками Джиао: — нельзя так шутить! Люди могут вас неправильно понять!

— Да ладно люди, главное, чтобы твоя кошка меня ночью не сожрала… уж больно у нее вид… голодный. — Сяо Тай невольно поежилась, вспоминая массивный и неповоротливый череп желтоватого цвета, который никак не мог пройти в дверной проем. И слава богу.

— Кики не голодает. — выпрямляется девица Джиао: — и попрошу не кормить ее с рук. Это вредно для ее желудка. И не пугать.

— Ээ… — Сяо Тай успевает прикусить себе язык, прежде чем начать каламбурить насчет того, «кормить с рук или кормить руками?», а также спросить, где у этой Кики, представляющей из себя скелет с невероятным массивным черепом неизвестного животного — живот? Да и замечание насчет как именно можно напугать Кики — она тоже решает оставить при себе. Это нервное, думает она, ситуация совершенно непонятная, вот нервы и играют. С одной стороны, все ясно, девица — какая-нибудь сумасшедшая культиваторша, которую в деревне обидели, вот она крышей и поехала. Устроила им тут «добро с кулаками», а вернее с огнем и мечом, если у нее такой духовный зверь есть как Кики, то ей и стараться сильно не пришлось. Просто руку вытянула, сказала «фас!», или что там говорят тут — и все. Мальчик в подвале нашел пулемет, больше в деревне никто не живет. В нашем случае юная девица Джиао где-то откопала Кики, а уж Кики закопала всех остальных. У самой же Джиао налицо признаки отрицания реальности. И чая никакого нет и дядюшка Ван с младшей Чун давно уже как не просто мертвецы, а одни костяки остались. Да и деревни никакой нет. Но для нее это какой-то психологический якорь, вопрос самоидентификации… да, интересно, а можно ли с ней поработать или все уже запущено? В конце концов пока она не агрессивна, да и на диалог идет… а кто тут прав, кто виноват — разберемся. Хотя, зная сволочную сущность человека и гибкую мораль этого мира — никто и не виноват. Само так случилось. Конечно, это не отменяет мести и возмездия, вопрос только в цене, которую готов уплатить мститель. Что же до справедливости…

— Ладно, — говорит она, подумав: — хорошо. Так и быть, поможем большой и дружной семье. Правда, Гвансон? Ты же у нас герой, настоящий рыцарь, как не помочь. А Джиао тебе девушку из местных подберет.

— Издеваетесь, Госпожа? — кисло говорит Гвансон, поправляя свой меч сбоку.

— Правда? Как здорово! — лицо Джиао сияет, и она хлопает в ладоши, от звука хлопка со столика вздымается облачко пыли и у большого скелета отваливается череп, падает вниз с глухим стуком. Девица тут же подхватывает его с пола и устанавливает на место, предварительно покрутив из стороны в сторону, будто на резьбу сажая.

— Дядюшка Ван такой озорник! — говорит она, улыбаясь: — вечно норовит под юбку заглянуть!