Судьба дракона, или навязанная истинная

Глава 40.

Брен наступал на Киана, пока тот не уперся спиной в ограду из решетки. Каждой клеткой тела я ощущала возникшее между ними невероятное напряжение. Казалось, достаточно искры, чтобы оба вспыхнули.

— Не советую провоцировать меня, Киан Оринис. — От ледяного тона Брена я внутренне поежилась. — Не заставляй жалеть, что я дал тебе второй шанс. Против дракона ты не выстоишь.

— Это верно. Ведь дракон может снова залезть в мои мозги и приказать быть паинькой, — не менее холодным тоном отозвался брат.

Брен сжал челюсти, скрипнули зубы, глаза опасно вспыхнули. Он навис над Кианом, который был намного субтильнее.

— Благодаря тому, что я тогда залез в твои демоновы мозги, твои сестра и мать на свободе, а не в кабале у орков, — яростно процедил Брен, чеканя каждое слово.

— В кабале? Серьезно? Моя сестра могла стать принцессой одной империи и императрицей другой, — зло процедил Киан. — А что можешь предложить ей ты? Большое сердце нищего ящера в опале? Презрение своей чопорной семьи?

Киан толкнул окаменевшего Брена в плечо и молча вышел из закрытого сада. Напоследок он наградил меня колючим взглядом, от которого стало тревожно.

Чешуя уже покрыла не только скулы Брена, но и часть шеи. Я испугалась, что он не сдержит Гнева, который яростно бесновался и ревел, и подалась к нему.

— Брен, не обращай на него внимание, — прошептала я, успокаивающе поглаживая по напряженному плечу.

Так мы простояли некоторое время, наблюдая, как Киан злым размашистым шагом удаляется от нас.

— Тебе тяжело? — с беспокойством шепнула я.

— Если ты о контроле, то нет. Не волнуйся. Но твой брат сильно взбесил меня. И Гнева тоже.

— Понимаю.

Брен вдруг сгреб меня в охапку и положил подбородок на макушку. Я замерла, удивленная, прислушиваясь к тому, как бешено бьется его сердце.

Я чувствовала эмоции, разрывающие его на части, ведь он сдержался лишь ради меня. И продолжала успокаивающе поглаживать. Теперь по напряженной спине.

— Я не узнаю брата, — тихо вздохнула я. — Киана словно подменили. Раньше он был другим. Хорошим.

Брен хотел что-то сказать, но ничего не ответил. После долгого молчания пробормотал:

— Ты очень вкусно пахнешь. Гнев в восторге и сходит с ума.

— Я слышу, что он говорит, — усмехнулась я. — Вы оба смущаете меня. Я не могу пахнуть лучше всех цветов Ритании.

Брен тихо фыркнул. Ощутила, что он, наконец, немного расслабился, и незаметно выдохнула с облегчением.

Мой подбородок тут же осторожно захватили в плен, подняли лицо и заглянули в глаза.

— Кел, полетишь со мной? — мягко улыбнулся Брен, золотые искорки заплясали в кофейной радужке.

— Когда?

— Сейчас, — пожал он плечами.

— Куда? — Я в изумлении уставилась на Брена.

— Подальше отсюда.

Брен перестал улыбаться и смотрел теперь очень серьезно.

— Не хочу, чтобы ты шла на встречу к Ченингам. Не хочу, чтобы сейчас кто-то, кроме меня, смотрел на тебя, как на будущую жену. Ты — моя пара. Моя невеста. А вскоре станешь женой.

«Наша», — ревниво напомнил Гнев, а мое лицо запылало от смущения. И счастья.

— Ты — наша, — милостиво поправился Брен, сощурившись. — Моя и Гнева. И больше ничья.

— Твой отец явно не оценит подобное поведение, — немного растерянно пробормотала я. — Невеста дракона должна быть идеальной. А ты предлагаешь нарушить правила?

— К демону все! — поморщился Брен, обнял мое лицо ладонями. — Кел, нам уже восемнадцать. Мы можем самостоятельно решать, когда, что и как нарушать. Или соблюдать.

В горле пересохло. Я облизнула губы, нервничая. Мне безумно захотелось полететь с Бреном, но я все же ещё и гнева отца опасалась. На расстоянии от него, в пансионе, столице или Астании было легко своевольничать. В крепости же, где он теперь являлся комендантом, как-то нервно.

— Кел, в воспоминаниях Гнева ты более решительная девушка. — Брен вскинул бровь и будто с удивлением стал рассматривать меня.

— Я устала быть решительной, — честно призналась я и вздохнула: — Я выдохлась. Хочу быть слабой и нерешительной. Хотя бы немного.

— Тогда я приму решение за нас? В конце концов, мы с тобой пара.

— Я должна помочь маме с праздничным ужином, — сделала неловкую попытку уклониться от предложения, в глубине души осознавая, что ещё я боюсь остаться с Бреном наедине так надолго. Уже сейчас хотелось прилипнуть к нему и не отлипать. Хотелось лететь с ним на край земли...

Брен наклонил голову набок.

— Моя мать поможет леди Оринис. Особенно, когда узнает, что тебя нет в крепости.

— Как она узнает об этом?

— Все узнают, — Брен загадочно улыбнулся. — Вот увидишь.

Я вздохнула. И ещё раз. Ещё тяжелее. Но Брен тихо рассмеялся и покачал головой.

— Кел, не узнаю тебя.

— Я в курсе.

— Я о другом.

Ясно, что о другом.

— Это не опасно? — проворчала я, сдаваясь.

— Мы с Гневом будем очень осторожны, ведь ты наше самое ценное сокровище. А кольцо Илисов защитит тебя: создаст защитное поле вокруг и не позволит упасть. Это Гнев просил передать.

— Я услышала его.

Брен осторожно костяшками погладил по моей щеке, отстранился и протянул руку.

— Ну же, решайся. Бежим от Ченингов? От этикета? От родителей? Всего на несколько часов. К вечеру вернемся. А когда вернемся, никому не позволю даже косо посмотреть на тебя. Даю слово.

Еще мгновение я колебалась. Затем решительно вложила свою ладошку в другую — широкую, теплую, шершавую. Она тут же сжала мою. Мягко, но так, что сразу стало понятно — теперь меня ни за что не отпустят.

Царапнуло ощущение, что так уже было. Когда-то. Давно. В детстве.

Когда мы бегали по лесу, держась за руки. Я знала, что с Бреном мне ничто не грозит. Когда танцевали. И я не хотела, чтобы танец заканчивался, потому что моя ладонь была в его. Когда сидели на дереве и мечтали...

— Кел, о чем думаешь? Твои эмоции потрясающие и приятные.

— О нас. И о нашем детстве.

— Как ты пылко отдавливала мне ноги в танце? — насмешливо усмехнулся Брен.

— Нет. Как часто раньше мы держались за руки.

Брен перевел взгляд на наши руки, тряхнул головой, аккуратно притянул к себе мои пальцы и поцеловал. Он не смотрел на меня, но я ощущала его нежность и грусть.

— Пойдем, Земляника, — он потянул меня за собой, — полетаем.

Из закрытого сада мы вышли быстрым шагом, провожаемые любопытными взглядами слуг, которые ухаживали за садовой территорией.

Сразу отправились на задний двор, где было достаточно места для оборота.

Выйдя на середину площадки, Брен собственнически привлек меня к себе, прикоснулся к виску быстрым, легким поцелуем и отстранился. Показалось, что нехотя. Он отошел подальше, развернулся ко мне лицом и замер, широко улыбаясь. Выглядел он довольным и счастливым мальчишкой.

— Кел, ты будешь в восторге.

Я затаила дыхание, подумала, что за прошедшие годы он тоже изменился. Как и Киан. Только в лучшую сторону.

Уверенный, решительный, по-доброму насмешливый.

Мужественный.

Невероятно притягательный.

Могла ли я подумать тогда в лесу на той тропинке, когда Брен принял меня за мальчишку, что он — моя судьба, и я полюблю его всем сердцем?

Сердце словно услышало мысли и встрепенулось, потянувшись к Брену, а он сощурил глаза с темными вертикальными зрачками:

— Келлия, о чем ты снова думаешь? Твои глаза светятся красным золотом, а сама ты напоминаешь лесную прекрасную фею.

«Я думаю о том, как сильно люблю тебя», — ответила мысленно, отчего-то позабыв, что теперь мы можем так переговориваться.

Брен замер, не сводя с меня внимательных глаз. Улыбка сползла с его лица, ставшего вмиг серьезным.

Я тоже застыла, растерявшись.

Я не сказала сейчас новость. Он, конечно, догадывался о моих чувствах, ведь у истинных не бывает иначе. Но вот так я все равно никогда ему не признавалась.

Разделяющее нас расстояние Брен преодолел за доли секунды. Замер в полушаге, прожигая меня горящим взволнованным взглядом.

— Келлия, — глухо прошептал он незнакомым изменившимся голосом, — я знаю это. Чувствую твою любовь каждой клеткой тела. Иногда даже кажется, что твое сердце бьется в моей груди. Я знаю, сколько в нем искренности, жара и тоски.

Я невероятно смутилась, но глаз не отвела. Широкая грудь Брена взволнованно вздымалась, сердце рвано и мощно стучало о грудную клетку. А темный вертикальный зрачок сливался с радужкой, в которой плясали огненные искры, затягивая меня в черно-огненный омут.

— Меня тянет к тебе так сильно, что иногда я с трудом справляюсь, — глухо прошептал он.

Мы подались друг к другу одновременно. Брен аккуратно впечатал меня в свое сильное тело, одна горячая ладонь легла на спину, пальцы второй зарылись в волосы. А я поднялась на носочки, обняла его за чешуйчатую шею.

Его губы остановились в миллиметре от моих, словно спрашивая разрешение. Наше дыхание смешивалось и раскалялось. Я тонула в черном завораживающем взгляде и чувствовала непривычную слабость в ногах. Незнакомые эмоции поглощали, одновременно пугая и восхищая.

— Ты самая идеальная пара... для дракона. И ты давно в моем сердце.

Я закрыла глаза. Губы Брена прильнули к моим. Очень нежно. Трепетно. Едва касаясь.

От нашей близости, от его признания восторг медленно наполнял душу. Каждый её уголок. Кровь в венах превращалась в жидкий огонь, а в груди будто взорвалось маленькое солнце, как когда-то... И его горячие лучи приласкали и оживили мое истосковавшееся сердце.

Точно такое же солнце взорвалось и в груди Брена. Я почувствовала, как похожие горячие лучи пронзают его, одаривая чем-то невероятно важным...

Мы нескоро оторвались друг от друга. Когда дыхания стало не хватать, Брен уткнулся лбом в мой лоб, и какое-то время мы в полном молчании слушали наше учащенное дыхание и сердцебиение в унисон.

— Давно мечтал о поцелуе с тобой, — шепнул Брен, нежно поглаживая мои щеки и губы. — Еще когда смотрел на тебя в Акерсе.

Золотая лента родового артефакта Илисов вдруг сильно нагрелась. Я вскинула руку, с опаской уставившись на фамильное кольцо.

В то же мгновение Брен застонал, упал на одно колено и схватился за голову. А я во все глаза теперь испуганно уставилась на кольцо на его руке, оказавшееся перед моими глазами.

На гладкой отшлифованной поверхности отразился солнечный свет. И, словно по волшебству, проявилась световая дорожка, напоминающая луч звезды. А вскоре засияла и сама звезда. Больше похожая на снежинку.

— Пресветлая! Магическая звезда! — в изумлении прошептала я.

Выходит, родовое кольцо Илисов — это не просто сапфировый гололит... Это гололит из редкого звездчатого сапфира — камня с великой магической силой.

Три линии, которые пересекались в центре самоцвета и напоминали сияющую снежинку, олицетворяли такие человеческие чувства, как веру, надежду и любовь. А сама звезда означала великую удачу.

Удачу в жизни.

Веру в себя и свои силы.

Надежду на счастье.

Любовь — редкую, единственную, с единением душ.

— Брен! Что с тобой? — Я присела рядом с ним на корточки.

— Уже все хорошо, — пробормотал он, не поднимая головы.

— На наших кольцах вспыхнули звезды! Ты знал что ваши артефакты из звездчатого сапфира?

— Нет.

Брен вскинул голову и впился в меня таким странным жадным взглядом, что я невольно отшатнулась и чуть не упала.

Но он ловко поймал меня и прижал к себе. Крепко, пылко, рискуя сломать мне кости

— Брен, с ума сошел?! — пискнула я.

А он стиснул меня ещё крепче — так, что я не смогла вдохнуть.

— Брен!

Мы осели на землю. В неудобных позах. Я цеплялась за Брена, а он не хотел отпускать меня.

Горячие ладони обняли мое лицо. Аккуратно, но уверенно. И он уставился на меня так остро и пристально, что я опешила.

Но его глаза... Они изменили свое выражение! Это были глаза Брена. Но только того самого. Из прошлого. Моего Брена.

— Ты вспомнил меня? — Слезы защипали глаза.

— Моя Земляника! — с необыкновенной нежностью пробормотал он. — Ты же пахнешь как цветок земляники! А не как все цветы Ритании вместе взятые!

Брен стал смеяться. Радостно хохотать. А у меня предательский спазм захватил в плен горло, мешая говорить.

Вокруг нас уже собирались любопытные. Но нам было все равно. Брен собирал губами слезы счастья с моего лица, а мне казалось, что меня сейчас разорвет от переполнявшего чувства облегчения.

Он вспомнил меня. Теперь точно все будет хорошо.