Судьба дракона, или навязанная истинная

Глава 16.

/Брен Илис/

— Сэр Илис, ваше внезапное исчезновение из пансиона нас знатно взбудоражило. Ваша тетя, леди Престон, расстроилась из-за того, что не смогла должным образом попрощаться с вами.

Я отвел хмурый взгляд от окна экипажа, отпустил бархатную шторку, золотистую бахрому которой до этого слишком крепко сжимал пальцами.

Алфи Оринис скрестил на широкой груди руки и смотрел на меня внимательно и с явным намерением получить объяснение того, что случилось в саду пансиона.

Конечно, он имел на это право, да и я понимал, что мое исчезновение показалось странным всем. И Землянике с ее подругой, и тете Дилане, и капитану Оринису. Особенно последнему, если учитывать тот факт, что я еле уговорил его взять меня с собой.

Воспользовавшись отсутствием отца и братьев, которые отправились в разведывательный рейд вплоть до Северной заставы, в которой комендантом являлся Рафаэль Мэлвис, на своем жеребце я догнал экипаж Ориниса, в котором капитан отправился за Кел.

Отец знал, что моя невеста должна вернуться, и велел ждать ее в крепости. Но его слова не являлись военным приказом полковника энсину, поэтому, чувствуя, что схожу с ума от нетерпения, я выехал вслед за капитаном через два часа после его отъезда.

Я гнал Тера во весь опор и надеялся, что в крепости все же ни у кого не возникнет сомнений, что я отправился на обычную конную прогулку. Вернуться в крепость я планировал раньше капитана Ориниса. На Тере, который в данный момент был привязан к экипажу.

Я убедил капитана позволить мне поехать с ним. Мог бы и сам заявиться в пансион, но тогда леди Престон сообщила бы об этом моему отцу. А вместе с Алфи Оринисом мое появление выглядело запланированным семьей действием.

— Капитан, поверьте, моя тетя ещё больше расстроилась бы, если бы я обернулся на территории её драгоценного пансиона и что-нибудь разрушил бы или сжег. Ведь в этот пансион леди Престон вложила все средства и душу. Об этом знает вся Ритания. Моя мать, леди Илис, говорит, что тетя пылинки сдувает с каждой статуи и каждого редкого куста в саду.

— По дороге в Престон вы уверяли меня, что надеятесь на разговор с Келлией, — нахмурился Оринис, впиваясь в меня нечитаемым взглядом. — В итоге он не состоялся. Признаюсь, что мне жаль, ведь я тоже ждал его.

Иногда я гадал, как Оринисы на самом деле отнеслись к тому, что их любимая дочь и сестра пробудила моего дракона и стала моей истинной парой. Ведь лорд Оринис согласился на нашу помолвку, зная о её фиктивности. А сейчас, наверное, отец Кел понимал, что дальше все будет непросто.

Я был уверен, что и братья Кел были не в восторге от нашего союза, хотя внешне всегда оставались достаточно невозмутимы, а нам выказывали почтение.

Лишь иногда мне казалось, по некоторым высказываниям и взглядам, что Киан Оринис восхищен тем, что его сестра стала моей истинной парой. Но похожих эмоций я не замечал ни у его отца, ни у старшего брата.

— Мой дракон пришел в ярость, капитан. После некоторых слов мисс Келлии. Чтобы не напугать вашу сестру и её подругу и не разрушить пансион, я ушел. Сам расстроен данным обстоятельством.

Я, действительно, был удручен тем, что не смог поговорить с Кел, но капитан предупреждал меня, что не сможет задержаться в Престоне, а, значит, и я не смогу остаться без него.

Старший брат Кел вздохнул и нахмурился. После недолгого задумчивого молчания он поинтересовался:

— Энсин, значит, вы все ещё не контролируете процесс оборота?

— Все еще нет, сэр, — нехотя признался.

Ответил я резче, чем хотел. Но так получилось. Просто капитан Оринис затронул довольно больной вопрос.

Я вновь уставился в окно, приподнял шторку. Здесь, в округе Престона природа отличалась от той, к которой я привык за прошедшие три года. И деревья были ниже, тоньше и реже, а вот цвет листвы был более сочным и ярким.

Экипаж мчался, мелькали деревья и деревни, но я уже ничего не видел и думал о том, что прошло девять демоновых месяцев с момента обретения мной дракона, а я до сих пор не достиг с ним взаимопонимания.

Дракон не подчинялся.

Вытворял все, что хотел. Чем совершенно извел меня. Да и всех остальных обитателей Северо-Восточной крепости, четверть которой за эти месяцы была разрушена и сожжена из-за моих спонтанных оборотов.

Однажды мой дракон даже чуть не отправил меня за грань — я вдруг обернулся человеком, когда летел во второй ипостаси над лесом, приближаясь к дому...

Алфи Оринис продолжал что-то ещё говорить, но я не слушал его, вспоминая...

Поведение Кел сегодня, гнев и обида моего зверя, его желание обернуться и утащить пару, напомнили мне то чувство, которое я испытал, когда Земляника вернула родовое кольцо, отказываясь быть моей невестой.

Безудержную ярость, никогда ранее не испытываемую, которая поднялась из самой глубины моего существа, разжигая драконье пламя...

Тогда я изо всех сил пытался сохранить ясность ума и сдержать свой первый оборот, больше всего боясь напугать Землянику. Но от этой внутренней борьбы мой дракон еще сильнее приходил в неистовство. Зверь желал схватить свое своенравное и обиженное сокровище и спрятать от всех. В итоге в ту роковую ночь дракон окончательно проснулся и все же вырвался наружу. Я смог удерживать его внутри всего несколько минут, показавшиеся мне самыми долгими в моей жизни.

Лишь неимоверным усилием воли я прорычал тогда те слова о пансионе тети Диланы. В тот момент я не знал, что мое желание спрятать Землянику в пансионе города Престон от нее самой и моего рассвирепевшего дракона оказалось не самым лучшим решением.

Первый оборот оказался ярким, недолгим и очень болезненным. Будто разрывающим тело на части.

Я обернулся, разрушил всю комнату, половину мебели сжег и потерял сознание. Случившееся вытянуло из меня чуть ли не всю жизненную энергию.

В себя пришел лишь к вечеру в комнате Гальда. Мой зверь почти сразу потребовал немедленной встречи с Кел.

Гальд, дежуривший рядом, на мой вопрос о Кел, сообщил, что девушку уже увезли в пансион. Отец приказал сделать это ранним утром нашей матери.

«Ее увезли», — сообщил своему зверю, испытывая облегчение.

«Келлия! — взревел дракон, мгновенно свирепея. — Моя! Спрятать!»

Наверное, на мне лица не стало, потому что Гальд стал испуганно вглядываться в него.

— Брен, тебе плохо?

— Дракон возмущён, что мисс Оринис увезли.

— Он разговаривает с тобой?

— Что-то вроде того.

«Келлию уже спрятали», — мысленно ответил я, не добавляя «И от тебя тоже», одновременно испытывая трепет от того, что могу говорить со своим зверем, и настороженность, чувствуя безудержный гнев того, кто вдруг стал моей частью.

«Моя! Сам!» — возмутился дракон и попытался произвести оборот. Но в тот момент сил ни у него, ни у меня не было — ничего не произошло.

На возмущение зверя я ответил молчанием.

Его реакция была ожидаемой — драконы именно так собственнически и относятся к истинной паре. Но чувствовать самому эти яркие и необычные эмоции, понимать, что они принадлежат моему зверю, было непривычно и дико. И сначала радостно. Несмотря ни на то.

Когда через несколько часов силы вернулись, дракон тихо рыкнул:

«Вернуть. Моя. Рядом. Надеть кольцо рода».

«Нужно подождать. Кел пока злится. Отец тоже».

Но зверь не хотел ждать. И обернулся. В тот момент я шел по одному из коридоров крепости.

Разрушив стену, дракон взлетел, и довольно неуклюже полетел сначала в одном направлении, а когда понял, что не чувствует Кел, в другом.

Братья сообщили потом, что мой дракон совершенно не внушителен. Такой же молодой и зеленый юнец, как и я. Рога на голове еле просматривались, гребень был еле заметен, а кожистые крылья пока не огромные.

Днем и ночью мой зверь оборачивался, как только вновь набирался сил, не слушая мои приказы, изматывая меня морально и физически.

Я знал, где искать Кел, но умалчивал о ее местонахождении, так как уже на следующий день после моего первого оборота отец в комнате Гальда серьезно поговорил со мной:

— Брен, взбалмошная и дикая человечка не должна войти в семью Илисов. — Отец чеканил каждое слово. — Даже, если бы я считал раньше иначе, после того, как девчонка сняла родовое помолвочное кольцо и вернула его, мое мнение изменилось бы. Твой зверь уже пробудился, ты слышишь его, чувствуешь, поэтому я уверен, что и без мисс Оринис сможешь подчинить его. Не разочаровывай меня снова, сын.

Я честно пытался справиться. Пытался не разочаровать того, кого любил и кем всю жизнь восхищался. Ведь я хотел, чтобы отец тоже мной гордился. Но тогда я ещё не понимал, что Земляника уже слишком глубоко проникла в мое сердце, что без нее я не справлюсь. Потому что, если я и мог заставить себя не думать о Кел, о том, что она вернула помолвочное кольцо и заявила, что не желает быть моей невестой, то мой зверь ничего подобного не желал. И хотел быть рядом со своей истинной парой.

Я занимал себя с утра до вечера тренировками, занятиями и изучением учебников по драконьей магии, которая тоже стала понемногу проявлять себя.

Я занимал себя даже танцами. Доводил себя до изнеможения, чтобы уже не думать. Ни о чем. Однако о Землянике мне постоянно напоминал мой зверь, который не собирался мириться с ситуацией.

Еще о ней напоминали глаза мамы, огромные, несчастные, которые пытались мне что-то объяснить, но молча. Потому что отец запретил маме подходить ко мне и разговаривать.

Арс Рорг тоже не давал забыть Кел. С орком неожиданно стало очень интересно тренироваться. До проявления моей магии Рорг был единственным воином в крепости с магическими боевыми способностями, а теперь, благодаря ему, я пытался развить свои боевые навыки.

Обычно вокруг нас собирались толпы солдат, которые первые бои смотрели раскрыв рот от удивления, а последующие, уже делая ставки, кто кого сделает. Но пока Арс стабильно побеждал. А я учился.

И вот Рорг периодически злил меня:

— Илис, решил отказаться от истинной пары в угоду папочке? Совсем спятил? Кто в своем уме отказывается от своей истинной?

— Не лезь не в свое дело, Рорг, — злился я.

— Почему это не мое? — усмехался орк, показывая крупные ровные зубы. — Если солнечная девочка не нужна тебе, сам на ней женюсь. Подрастет немного и посватаюсь.

После этих слов пелена гнева обычно мгновенно застилала глаза. И тогда Рорг уже еле уворачивался от ударов, сыпавшихся на него со стремительной скоростью.

Через несколько недель после моего первого оборота в крепости появился преподаватель по основам драконьей магии. Не знаю, где отец нашел его, ведь в академиях и университетах Ритании её не преподавали, но мистер Рис понравился мне и, действительно, пытался помочь.

Рис был одним из тех, кто не участвовал в заговоре против императора Миральда Первого, поэтому его не лишили родовых артефактов. С их помощью он и объяснял мне азы того, что я мог теперь совершать без всяких артефактов, благодаря драконьему пламени в крови.

— Сэр Илис, вы нашли истинную пару, обрели дракона и вернули родовую магию. Вы самый удачливый черный дракон Ритании! — восторженно заявлял высокий худощавый мужчина возраста моего отца в начале нашего знакомства.

Но вскоре учитель, наблюдая за моими спонтанными оборотами, за тем, как магия плохо слушается меня, присутствуя на наших обедах и ужинах и слушая мои беседы с отцом, уже не считал меня таким удачливым.

Однако главе клана Черных драконов, Рис не смел сказать ни слова против. Как и никто не смел. Ни мама, ни Оринисы, ни кто-нибудь ещё. Драконы в клане всегда соблюдали субординацию. Солдаты военного гарнизона — тем более.

Отец вел себя так, будто все, что со мной происходило, шло по плану и его устраивало. Хотя, кажется, даже конюх мистер Ост, чье место работы я частично сжег, даже посудомойка миссис Чартер на кухне, которую я полностью разрушил, уже осознали, что у меня серьезные проблемы с магией, а дракон все чаще ставит под угрозу не только мою жизнь, но и жизнь других.

Однажды учитель Рис спросил меня, есть ли имя у моего зверя, а, услышав ответ, усмехнулся и задумчиво покачал головой.

Гнев.

Именно так я и назвал своего вечно злого и недовольного дракона, который, как только набирался сил, ревел от переполнявшей его ярости, крушил в крепости все, что находилось рядом, и требовал вернуть Землянику. Как-то однажды, не подумав, я назвал Кел этим прозвищем, когда общался с ним, и теперь он вовсю пользовался этим, жутко раздражая меня.

— Я правильно понимаю ситуацию, сэр Илис, — в очередной раз хмурился Рис. — Несмотря на то, что прошло много месяцев, вы до сих пор считаете своего дракона кем-то посторонним, ещё и имеющим виды на мисс Оринис?

«Земляника! Моя! Найти!» — услышал я усталый рык, полный тоски.

«Земляника моя, — отозвался глухо и устало, по привычке. — И будет находиться там, куда её отправили».

Машинально ответив своему зверю, я вдруг понял, что учитель прав.

— Все так, сэр.

— Но, Брен, должно быть не так. Вы со своим зверем одно целое. В идеале вы должны читать мысли друг друга, чувствовать друг друга и желать одного и того же. Почему так случилось? У вас есть объяснение?

— Думаю, потому, что мисс Келлия вернула помолвочное кольцо в тот же день, когда получила его. Я не знаю его свойства, но сначала оно не снималось с пальца мисс Оринис, а потом вдруг снялось. А после мою невесту сразу увезли. Видимо, наша ментальная связь не успела закрепиться. Хотя мисс и называют моей истинной парой, но... не думаю, что она стала ею.

— Вашему зверю мисс нужна? Он тоскует?

— Зверю — да. Он именно её и ищет постоянно.

— А вам?

Мне?.. Тоже нужна. Я очень скучал по всему, что было связано с Кел. По нашим прогулкам, тренировкам, танцам. По её янтарным глазам и веселому смеху. По курносому носу и пышным волосам. По нашим шуткам и беседам. Но я старался не думать о ней. Вот только у меня это плохо получалось.

— Отец велел справляться без пары, — нейтрально ответил я, сжимая пальцы в кулаки.

— Никогда не сталкивался с подобным случаем. Но если дракона пробудила мисс Оринис, то нет сомнений в том, что эта девушка стала вашей истинной парой. Ваш зверь не примет другую. А если он не сможет быть рядом с парой, то со временем умрет от тоски. Что произойдет с вами, боюсь даже представить. А что касается родовых колец Илисов... Пожалуй, стоит вас просветить насчет них.

И меня просветили. Многое я знал, но не все.