Странствующий Морф

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Стоя в стороне от остальных демонов, Финдо Гаск обдумывал свои возможности в свете уничтожения его армии. Он наблюдал за всем происходящим с возвышения, достаточно удаленного от кровавой бойни, чтобы не находиться в опасности. До тех пор, конечно, когда его подчиненные начали посматривать на него, не считая более непогрешимым. Демон, который смог потерять целую армию выродков, в противостоянии со всего лишь мальчиком, оказался не таким всесильным, как они думали. Демон, который пожертвовал таким количеством последователей, не достигнув ничего, и неважно, по какой причине, обладал гораздо меньшими способностями, чем они верили.

А это, естественно, означало, что они уже решают, кто из них его заменит.

Он с укором посмотрел на них и некоторые, но не все, отвернулись. Его разозлило, что они так осмелели. Дураки, подумал он. Ни один из них не сможет сделать того, что сделал он. Ни один не сможет управлять как он. Они всего лишь дети в присутствии учителя, и ему никто из них не нужен.

Однако, ему следует пристально за ними следить.

Он снова повернулся к равнине, теперь уже пустой, кроме групп выживших, которые толпились вместе, как испуганные овцы. Потеря армии почти ничего для него не значила. Она была всего лишь одной рукой гораздо большей силы, а замена выродков никогда не являлась проблемой. Каковы бы ни были его нужды, всегда будут свежие тела — по крайней мере, до тех пор, пока в них уже не будет необходимости, и он сможет распоряжаться всеми ими. Он просто пошлет за другими. Караван может в данный момент убежать от него, но это всего лишь на время.

Важнее всего сейчас был этот мальчик, странствующий морф, управлявший всей этой магией.

Тот факт, что он до сих пор был жив, доказывало неудачу Кли. Финдо Гаск подозревал это уже несколько дней, зная, что Кли должен был найти этого мальчика к этому времени, но до сих пор не вернулся. То, что Кли потерпел неудачу, было немыслимым. Деллорин, да. Но не Кли. Чтобы что–то или кто–то оказались настолько сильными, чтобы уничтожить его — ибо он должен быть мертв — было невозможным, он не мог этому поверить. Только он обладал достаточной силой, чтобы уничтожить такого сильного демона, как Кли. Он не мог представить, как любой из этих людей — даже Рыцарь Слова — смог совершить такой подвиг. Метаморф, обманщик, существо огромной силы и хитрости, он сам раз за разом доказывал свою непобедимость.

Но теперь он пропал. В этом не было сомнений.

А вот этот мальчик, странствующий морф, до сих пор жив.

Юноша неподвижно распластался на земле. Как сильно он пострадал? Не так уж сильно, судил Финдо Гаск. Он едва соприкоснулся со штурмом. Нет, он был просто истощен от применения своей магии. И это было неудивительно, учитывая силу, которая требовалась для такого вскрытия земли. Демон наблюдал, как женщина Рыцарь Слова, лежавшая рядом, попыталась подняться на ноги, опираясь на свой посох. Но она также была сильно истощена и рухнула обратно. Потом, будто съедаемая отчаянием, она начала ползти.

Финдо Гаск увидел достаточно. Ему нужно положить конец этому делу раз и навсегда. Странствующий морф должен быть уничтожен, и сейчас был отличный шанс сделать это. Ослабленный, истощенный магией, он вряд ли окажет сопротивление. Он убьет не только этого морфа, но также и Рыцаря. Это не было той задачей, которая перед ним стояла; другие с радостью бы воспользовались шансом заработать доверие таким достижением, но он не позволит им сделать это. Он справится сам, потому что это послужит наглядным уроком его подчиненным и повысит его несколько упавший статус лидера.

Потом он вновь соберет свою армию и продолжит преследование тех, кто еще жив, это сборище неудачников, которых вел морф, людей, эльфов и других.

Он подал знак паре скрэйлов, сидевших рядом, подзывая их к себе. Они сразу подошли, вцепились в его плечи и взлетели. За несколько секунд они поднялись в воздух, полетев к мальчику и Рыцарю Слова. Он бросил взгляд через ущелье, где на краю собрались участники каравана, наблюдая за его приближением. Некоторые уже кричали для предупреждения. Никто, заметил он, не пытался вернуться. Он не предоставит им никакой возможности пересмотреть это решение. Он быстро разберется с их драгоценными лидерами, этим мальчиком и его защитницей. Он уже предвосхищал, что почувствует, когда морф умрет под сокрушительной тяжестью его магии. Они верили, что этот мальчик такой сильный, но они понятия не имели, на что способна настоящая сила.

Они не подозревали, что он мог сделать.

Рыцарь Слова обернулась, заметив его приближение, и каким–то образом поднялась на ноги, тяжело опираясь на свой черный посох. Она крепкий орешек, точно. Она умудрилась избегать его многие годы, сражаясь за компаунды в Южной Калифорнии, спасая детей из руин, держа их подальше от лагерей и его экспериментов. Он предположил, что она нашла способ положить конец Деллорин, задачка не из легких. Нет, она легко не дастся. Но все же она умрет.

Анжела Перес наблюдала спуск старика через пленку боли о усталости. В таком состоянии она с ним не справится, но выбора особого и не было. Позади нее на земле без сознания лежал Ястреб, неспособный себя защитить. Она была все, что у него есть, и она поклялась защищать его. Даже понимая, что потерпит неудачу, она должна пытаться.

Она уже собрала достаточно сил, чтобы встать на ноги, когда увидела, как скрэйлы несут к ней старика. Она сразу поняла, кто он такой и зачем он летит. Его армия уничтожена, он должен хоть что–то спасти от своего поражения. Ее убийство будет началом. Уничтожение странствующего морфа положит конец всему. Он мог и не знать, почему было так, но он должен чувствовать истинность этого. В противном случае он бы не охотился за морфом, не транжирил бы демонов, таких как существо, которое выслеживало ее, или чудовищная тварь, которая пришла за Ястребом.

Она почувствовала, как сильное отчаяние заполняет ее в преддверии неудачи.

Смерть всегда присутствовала в жизни Рыцарей Слова. Она знала об этом. Джонни умер в подобных обстоятельствах, пытаясь спасти других, пытаясь стать другим в этом диком мире. Она поняла и приняла это, так как верила, каким он был. Но подобная неудача, которая постигнет человеческую расу с потерей странствующего морфа, была немыслима.

— Я должна найти способ, — прошептала она себе под нос.

Скрэйлы опустили старика на землю примерно в тридцати футах от нее, а затем повернули обратно, понимая, что лучше не ввязываться в это, чувствуя, наверное, что он не хотел или не нуждался в их помощи. Он столкнется с ней один на один. Он намеревался сделать это личным делом.

На мгновение он стоял на месте. Даже при солнечном свете, который пробивался через повисшую дымку, он выглядел настолько худым, что казался рожденным из дыма и пепла. Его тело немного горбилось, возможно, от возраста, возможно, от груза чего–то менее поддающегося измерению, но одинаково давящего. Его лицо было истощенным и морщинистым, но даже с этого расстояния она увидел яркий и властный свет его странных глаз.

Какое–то движение на той стороне реки привлекло его внимание. Группа подростков, включая нескольких Призраков и Кирисина, бросились к плотине, наконец, одумавшись и обретя решимость помочь. Какое–то время старик наблюдал за ними, и на его лице отразилась смесь любопытства и презрения. Потом он всего на миг взглянул на нее, почти небрежно повернулся, поднял одну руку и нацелил ее. Огонь вырвался из его пальцев и пролетел до верхней площадки стены плотины. В воздух на десятки метров поднялось пламя, охватив плотину от одного конца до другого, найдя топливо, которого никто из них не смог обнаружить.

Пламя преградило путь через плотину и те, кто пытался добраться до нее и Ястреба, отступили. Их попытка спасения не удалась.

Старик повернулся к ней и зашагал вперед.

— Отдай мне мальчишку, а сама можешь идти! — сказал он ей.

Он сделал легкое движение, как бы обходя ее, но она тут же загородила ему дорогу.

— Я так не думаю, diablo. {13} Убирайся.

Он остановился:

— Ты же серьезно не думаешь, что сможешь помешать мне забрать его, не так ли? — спросил он ее.

— Я не знаю, что я смогу, — сказала она. Она вдруг ощутила новый прилив боли по всему телу, как последствие даже этих немногих простых шагов. Она посмотрела на концы дротиков, торчавших из ее тела, как шипы. — Почему бы тебе это не выяснить?

— Знаешь, я собираюсь убить тебя. Я смогу это сделать, даже если бы ты была свежей и не раненной. Я смогу сделать это, даже если бы кто–то помогал тебе. — Он бросил на нее понимающий взгляд. — Я не такой, как те, с кем ты расправилась. Ты понимаешь это? Ты знаешь, кто я?

Она кивнула:

— Ты — тот самый.

Она сказала это без злобы, но выразила гораздо больше, чем означали эти слова.

Она призвала магию и наблюдала, как под ее пальцами тускло засветились руны.

Слишком мало, подумала она. У меня не осталось магии, чтобы сделать это. Я не смогу остановить его.

— Я тот самый, — согласился он. Он продолжал изучать ее, как будто увидел что–то, чего не знал ранее. — Почему бы не рассмотреть преимущества, которые дает присоединение.

— Присоединиться к тебе, ты это имеешь в виду?

Он пожал плечами:

— Почему бы нет? Если ты жива, то сможешь внести весомый вклад. Другие так и поступили; ты не первая.

Ее одежда насквозь пропиталась кровью, а ее лицо было в поту и грязи. Она сознавала, насколько уязвимой казалась ему. Если бы для этого была какая–нибудь причина, она бы поразмыслила над этим. Но, естественно, никакой причины не было.

— Я скорее сойдусь с дикими собаками, — ответила она.

Он негромко засмеялся:

— В этом нет необходимости. Больше от тебя ничего не нужно. Я спросил из–за ложной надежды, что здравый смысл одолеет гордыню. Я должен был догадаться. С твоим родом это никогда не проходит.

— Лучше гордость, превосходящая здравый смысл, чем презрение к святости жизни, превосходящее чувство, что правильно, а что нет.

Сейчас она сражалась за время, за возможность получить небольшое преимущество, за все, что пойдет ей на пользу. Она будет тянуть разговор с ним столько, сколько сможет.

Он сделал еще несколько шагов вперед и снова остановился.

— Вы все похожи, Рыцари Слова. Страстные в своих убеждениях, посвятившие себя своим делам, слепые ко всему, кроме своей праведной приверженности вере в то, что обрекло вас с самого начала. Люди не могут выдержать то, что нужно для такой веры, женщина, даже если ты можешь. Людям не хватает железа, необходимого, чтобы довести дело до конца. Они склонны ошибаться и легко ниспровергаются. Раз за разом ты это видела сама. Мы там, где мы есть, ты и я, стоим на этой пустой равнине из–за этого.

— Некоторые из нас видят это по–другому. Люди не совершенны; я не стала бы утверждать обратное. Но их вера это то, что отличает их от таких существ, как ты. Они верят в невозможное, в то, что нельзя увидеть и потрогать. Они считают, что если вы не стремитесь быть лучше, чем вы есть, то вы живете напрасно. В чем же еще смысл жизни, если не в том, чтобы сделать ее лучше для себя и других?

Он снова засмеялся.

— Единственная цель жизни состоит в том, чтобы остаться в живых как можно дольше. Власть кладет этому конец. Я узнал об этом столетия назад, когда сбросил свою человеческую кожу, чтобы стать демоном. Я получил контроль над магией, о которой ты можешь только мечтать. Я получил власть над своей жизнью и жизнями остальных. Вера во что–то другое просто мусор. На что ты можешь надеяться, кроме разочарования?

— Ты можешь надеяться на мир, в котором живые существа процветают, а не на тот, в котором их планомерно уничтожают. Ты можешь надеяться на мир, в котором брезгуют властью, если ее используют ради своего блага. Ты можешь надеяться на общие понятия, что сострадание и понимание обеспечивают пространство для всех живых существ.

— Весьма красивая картинка.

— Ты не поймешь.

— Я понимаю то, что мир живых существ переоценивают.

Она почувствовала перемену в его осанке, в выражении его лица. Она стойко держалась, используя свою магию, чтобы подкрепить истощенные силы, чуточку здесь, чуточку там.

— Ты так сражаешься на службе у Слова, — тихо сказал старик. — Но в итоге, ты все равно умираешь.

Она призвала всю магию, которую смогла, чтобы защитить себя, но ее было недостаточно. Яркий огонь старика ударил в нее с ужасающей силой, сбивая с ног и заставляя распластаться по земле. Она почувствовала, как силы покидают ее, как по всему ее телу разливается боль. Тонкими струйками от ее одежды поднимался дым. Она лежала беспомощная на земле, прижимая к телу черный посох.

Помоги мне, Джонни, взмолилась она.

— Пустая трата времени, — сказал старик, качая головой по мере приближения.

Внезапное движение привлекло ее взгляд. Пожиратели тысячами просачивались из земли, словно призраки умерших возвращаются к жизни. Они возникли как странные, скрюченные деревья, с извивающимися и текучими черными фигурами и светящимися от голода глазами. Они были тут, чтобы сожрать ее.

Старик тоже их увидел и одобрительно улыбнулся, когда внезапный удар огня, порожденного магией, но не ее, врезался ему прямо в спину и бросил его на землю.

Симралин и Логан Том с недоумением наблюдали, как юноша Ястреб использовал свою власть странствующего морфа, чтобы вскрыть землю и поглотить целую армию демонов. Они стояли наверху насыпи, когда дрожание земли вынудило их опуститься на колени, а потом они оставались на коленях от шока, на мгновение замерев от того, чему были свидетелями. Как могло любое существо обладать такой силой, чтобы сделать то, что, как они видели, сделал этот юноша?

Но потом скрэйлы перенесли по воздуху старика над пустой равниной, чтобы опустить его перед Анжелой Перес, и Логан Том мгновенно оказался на ногах. Он с трудом верил увиденному. Именно этого врага он искал все эти годы. Он сразу же узнал его, как будто он снова оказался там, ему снова было восемь лет, и он стоял среди тел своей семьи и разрушенного дома, как будто снова увидел эту хитрую улыбку и эти холодные, жесткие глаза, как будто заново почувствовал его молчаливое одобрение на убийство выродков из Тайсон Флэчетта.

Он обернулся к Симралин, и она увидела, как все, что он рассказывал ей про этого старика, отразилось на его лице.

— Это он? — спросила она.

— Да, он. Я должен спуститься и встретиться с ним. Я хочу, чтобы ты подождала, пока я не займусь им, а потом ты обойдешь нас, поставишь на ноги Анжелу и Ястреба и переведешь их через мост. Ты сможешь это сделать?

Она кивнула:

— Но я хочу пойти с тобой.

Он покачал головой, отходя:

— Я не могу беспокоиться о тебе, когда займусь им. Я не могу вынести мысли, что он повредит тебе. Не проси меня об этом.

Тогда она отпустила его, не потому что у нее не было выбора, а потому что она поняла, какая решимость управляла им в этом вопросе, и что не было смысла упрашивать его. Они к этому времени были довольно близки и ему не нужно было говорить ей, чтобы она поняла, что это было правдой. В последний момент что–то появилось в ее взгляде, как раз перед тем, как он отвернулся, но уже не было времени рассмотреть, что же это значило. Он не обернулся, торопясь вниз по насыпи на равнину, стремясь добраться до старика, который уже освободился от скрэйлов и направлялся к Анжеле. Он ощутил выброс адреналина; он чуть ли не бредил этим ожиданием. Это была награда, которую Госпожа обещала ему за все эти прошедшие недели. Найдя и защитив странствующего морфа, он получит возможность отомстить за свою семью. Все время он хотел знать, исполнится ли это обещание, сдержат ли слово. Теперь же он спрашивал себя, мог ли он засчитать это выполнением обещания.

Он был еще далеко, когда демон поджег плотину, чтобы предотвратить попытку спасательных действий с восточного берега ущелья. Он все еще был далеко, когда демон попытался обойти Анжелу, а она, несмотря на свои раны и истощение, преградила ему дорогу. Он не сильно приблизился, когда эти двое начали друг с другом разговор и стали появляться Пожиратели. Он видел это все проблесками, когда проходил через остаточный дым и парящий в воздухе пепел. Табло проигрывало небольшие снимки, как альбом с фотографиями, снятыми на одном событии. Он продолжал думать, что может опоздать, чтобы спасти или Анжелу, или юношу, что старик убьет их обоих до того, как он окажется достаточно близко, чтобы это предотвратить.

Он проходил через последнюю дымовую завесу и противостояние между стариком и Анжелой Перес происходило прямо перед ним. Никто его не видел, и он не стал дожидаться, чтобы его увидели. Направив черный посох, он призвал магию, позволяя ей так уплотниться внутри него, что он не мог больше ее сдерживать. Затем он освободил ее в ослепительном взрыве, который прорвался по дневному воздуху со звуком рвущегося металла.

Демон был не готов к этой атаке, его внимание было сосредоточено на Анжеле. У него не было никакой защиты, кроме той, которую позволили призвать в последнюю секунду его сверхъестественные инстинкты. Огонь Слова врезался в него, приподнял и бросил на землю, опалив и обдав дымом. Логан не замедлился. Он приближался, направляясь к этой рухнувшей фигуре, ловя быстрый взгляд жесткого старческого лица, когда тот повернулся к нему, чувствуя жало этих ужасных глаз.

Он послал очищающий огонь Слова в него второй раз, долгий, ровный поток, который поглотил одетого в серое демона и охватил его пламенем. Логан наблюдал, как тот горит, приближаясь, прокладывая свой путь сквозь свежие волны дыма и пепла. Он был наполнен ожесточенным, ужасающим удовольствием. За мою мать и моего отца, думал он. За Тайлера и Меган. Он удерживал магию своего посоха, чтобы она жгла демона, пока не почувствовал, что сила начинает ослабевать. Тогда, и только тогда, он прервал свою атаку, чтобы оценить результаты.

Он уже находился очень близко, но пламя и дым скрывали многое из того, что ему нужно было увидеть. Он еще приблизился, держась настороже, его инстинкты предупреждали его, что не следует приближаться дальше, что он не может увидеть все так ясно, как ему хотелось.

Его инстинкты не обманули. Как только он понял, что горящий и дымящийся комок перед ним был всего лишь пустой робой, то получил ужасный удар сзади и полетел на землю. Он умудрился повиснуть на своей посохе, но лишь ненадолго. Как только он упал на землю, то мельком заметил скелетообразную форму, которая стояла за его спиной, тощая и сгорбленная, демон в своем образе старика.

Затем его убийственный огонь загорелся на нем, и все его внимание сосредоточилось на привлечении достаточной магии, чтобы потушить его. Он справился ценой огромной растраты своих собственных резервов и лишь с трудом удалось сдержать пламя. Демон обманул его, создавая впечатление, будто он лежит беспомощный на земле, тогда как на самом деле скрылся после первого удара. Он слишком хотел принять то, что говорили ему глаза. Его рвение ослепило его, скрыв правду.

Огонь демона перестал гореть, и Логан откатился от выжженного клочка земли такого горячего, что он вскрикнул. Он попробовал подняться и не смог. На периферии его зрения появились Пожиратели, присевшие и ожидающие. Используя свой черный посох в качестве щита, он смотрел на демона из лежачего положения, выискивая способ отразить его нападение. Он снова недооценил его. Этот демон оказался намного сильнее, чем любой другой, и он не был достаточно подготовлен, чтобы защищаться против него.

Теперь демон приближался к нему, на его лице было странное выражение. Он придвинулся еще на шаг к Логану, как будто хотел рассмотреть его более четко.

— Я знаю тебя, — прошипел он, шепот, казалось, исходил из глубин бездонного колодца. Удивление отражалось в его злых зеленых глазах. — Ты тот мальчик из компаунда, много лет назад…

Логан закричал от ярости и контратаковал. Только его гнев от осознания того, что тот узнал его, придал ему силы для атаки. Возникало чувство, как будто демон утверждал, что он являлся его собственностью, а этого он не мог вынести. Однако его усилия были тщетны; сила того мгновенно ответила, разрушив его собственную, отбросив его защиту и разрушив щит. Несмотря на то, что его почти охватило пламя демона, а кожа начала опаляться, он боролся, чтобы устоять на ногах, а упав на колени, пытался подняться.

Этого оказалось недостаточно. Он не мог спасти себя. Пожиратели собирались вокруг него, постепенно приближаясь. Он чувствовал, как его магия уходит. Несмотря на все, он готовился умереть.

Потом на демона обрушилась волна синего огня, настолько яркого и чистого, что Логан был почти ослеплен его интенсивным свечением. Он наблюдал, как огонь обволакивает напавшего на него, и заметил, как шокирующее удивление пересекло ненавистное лицо. Его первой мыслью было, что это Анжела поднялась на ноги и пыталась ему помочь. Но это не был огонь Слова, а Анжела все еще лежала там, где упала, с трудом поднявшись на локте.

Он перевел взгляд и сквозь вздымающиеся клубы дыма и пепла заметил Симралин.

Она стояла в дюжине футов, сжав обеими руками Эльфийские камни, на ее лице была маска концентрации. Синий огонь вырывался между ее пальцев и жег старика.

Логан был ошеломлен. Она, должно быть, не послушалась его и последовала за ним вниз. Она, видимо, решила, что должна помочь. И вопреки всему, она нашла способ овладеть силой Камней.

С яростью и пересиливая боль, демон начал поворачиваться к ней, используя для защиты свою собственную магию. Эльфийский огонь высветил его кости, как будто он стал прозрачным, а его голова была откинута назад в концентрации. В тот момент, когда он начал поворачиваться, Логан поднялся на свои ноги. Он отбросил усталость и страх неудачи, восстановив свою разбитую вдребезги решимость, и направился к демону.

Оказавшись рядом с ним, он вонзил один конец своего черного посоха ему в спину, проникая сквозь кожу и мышцы до костей, и призвал магию.

Мгновенно огонь Слова откликнулся, ворвавшись в демона взрывом такой силы, освобожденной из него, что он не ожидал, что такое возможно.

Потоком темных силуэтов над Финдо Гаском уже толпились Пожиратели.

Демон полуобернулся, зажатый между двумя смертоносными огнями, глаза светились безумием и ненавистью. Губы разжались, показав заостренные зубы, а его взгляд передал Логану Тому ужасное отвращение. Но Логан не смягчился; он еще больше усилил свою атаку. Он вложил в нее все оставшиеся силы, пока весь мир не исчез под тяжестью его желания увидеть демона уничтоженным.

Наступил момент, в который Логан почувствовал сдвиг в потоках, который отметил поворот сражения. Демон вертелся и извивался, изменяясь во что–то невыразимое, существо из старых времен, к которому он вернулся в конце своей жизни. Пожиратели вцепились в него, разрывая и разрезая, приходя в неистовство.

Потом он взорвался пламенем, дымом и пеплом, и Финдо Гаск исчез навсегда.