Странствующий Морф

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Мир был бурлящим котлом из жары, ветра и пыли, весь видимый ландшафт был окутан непроглядной мглой. Ястреб пробирался сквозь нее, как будто это были зыбучие пески, угрожающие засосать его и проглотить, сражаясь, чтобы не упустить Тессу из вида.

В основном, он не смог бы этого сделать, улавливая только внезапные ее проявления, а потом снова теряя ее. Всякий раз, когда он думал, что он уже близко, она опять исчезала, а когда он снова обнаруживал ее, она оказывалась все еще далеко впереди.

Тесса!

Он звал ее молча, понимая, что при таком ветре нет смысла звать вслух. На секунду показалось, что она услышала, наполовину обернувшись. Затем снова исчезла во мгле. Он не мог понять, что она делала, почему покинула безопасность каравана, чтобы уйти на эти равнины. Тесса не рисковала без веской причины, и совершенно невозможно представить, что она делает это сейчас, вынашивая ребенка. Он не мог ни о чем думать, кроме того, чтобы убедить ее не подвергать себя и их ребенка такому риску; это заставляло бояться за нее. То, что в этом было что–то неправильное, не оспаривалось, а его страх о том, что это могло быть, подгонял его, несмотря на то, что здравый смысл предостерегал, не быть таким безрассудным.

Прямо впереди него внезапно появилась Тесса, оглянулась назад, увидела его и остановилась. Потом она помахала ему рукой и пошла к тому месту, где он стоял, улыбаясь в каком–то замешательстве. На мгновение она обернулась в направлении, в котором шла, как будто что–то искала.

Он отчаянно пытался выяснить, что же было не так. Все, что она делала, было совершенно не в ее характере. Он оглянулся через плечо на караван, но тот исчез в буре.

Не было никаких признаков машин или их пассажиров. Была только пустота равнин и мощные завихрения ветра и пыли. Он ощутил наступление паники. Даже его следы были сметены напрочь. Чувство направления было настолько вывернуто, что он не был уверен, что сможет найти дорогу обратно, даже если бы захотел. Практически он был совершенно уверен, что не сможет.

Когда она подошла к нему, то сказала:

— Я думала, что ты все еще впереди меня. Я, наверное, сделал круг.

Он уставился на нее:

— Впереди тебя?

— Да, ты был впереди, когда жестом позвал меня следовать за тобой из лагеря. В любом случае, зачем ты привел меня сюда?

Он быстро огляделся, мрачные подозрения подкрались к нему. Огромная громоздкая фигура материализовалась из мглы, он тут же узнал, кто это. Монстр, который выслеживал его все дни. Монстр, который забрал всех тех детей. Демон, который стоял в дюжине ярдов, и он с внезапной ясностью понял, что произошло.

Демон был метаморфом. Он заманил их подальше от остальных, притворяясь кем–то еще, кем он не был, изолируя их на этих равнинах, окруженных скрывающей все пылевой бурей. Он обманул их, как, должно быть, обманул тех детей — принимая образ того, кто о них заботился. Именно так он увел Мелка, хотя тот был предупрежден об опасности, хотя тот знал, что там было. Он принял образ его лучшего друга, Винтика, и увел его, чтобы уничтожить.

На этот раз он принял образ Ястреба, обманом заставив Тессу следовать за собой. Должно быть, он намеревался убить ее и оставить, чтобы Ястреб это обнаружил. Но так как, в свою очередь, Ястреб пошел за Тессой, он получил неожиданный бонус. Теперь он мог убить их обоих.

Внезапно все это взбесило его. Всех этих детей заманили на их погибель лже–образами близких людей, друзей, членов семьи. Это было так ненавистно ему, что на кокой–то момент он забыл о своей собственной опасности и думал только о том, как сильно он хотел увидеть этого монстра уничтоженным.

У него не было с собой никакого оружия, но он уже понял, что даже со своей магией, он не справится с этим существом.

Он взял Тессу за руку, притянув ее к себе, думая, что они должны бежать, бежать изо всех своих сил. Потом он вспомнил. В его кармане лежала пара укусов гадюки, каждого из которых достаточно, чтобы убить дюжину Ящериц. Сделают ли они то, что было нужно?

Ему придется это выяснить. Другого выбора у него не было. Существо уже приближалось к нему, принимая все более четкие очертания, огромные плечи и руки, массивная грудь, большие когтистые лапы, раздирающие пыльную завесу. Он смог увидеть блеск его глаз из–под тяжелых костей своего уплощенного лба. Монстр смотрел на него с нескрываемым предвкушением, нетерпением того, что он собирался сделать.

Он медленно попятился, потянув с собой Тессу, одной рукой нащупывая в кармане укусы гадюки. Он сразу же их нащупал, пальцы сомкнулись вокруг пластиковой оболочки, и стал их вытаскивать. Потом, импульсивно, он отпустил их и вместо этого поспешно нагнулся, чтобы коснуться земли. Если бы он смог смешаться с землей, смог исчезнуть в ней, как прежде, то получил бы небольшое преимущество. Его магия позволила ему сделать это однажды; возможно, он снова сможет это сделать. Если монстр не сможет его увидеть, то не сможет и навредить ему.

Однако, он почти тут же понял изъян в своем замысле. Даже если он сможет замаскировать себя, он не сможет скрыть Тессу. Демон не сможет найти его, однако все еще будет способен обнаружить ее. Он увидел, как демон наблюдает за ним, с интересом изучая его усилия. Он мог сказать, о чем тот думал. В отличие от прошлого раза, демон не был смущен. Он вынес урок с прошлой встречи. Он знал, что Ястреб не оставит девушку.

Он выпрямился и продолжил отступать, его рука вернулась в карман и снова схватила укус гадюки. Демон продолжал за ним наблюдать, медленно продвигаясь вперед, пока что не спеша сокращать расстояние между ними. Он играл с ним, понял Ястреб. Он наслаждался этим. Монстр знал, что он в ловушке и не сможет убежать. Монстр знал, что сможет убить его, когда ему заблагорассудится, и ничто этому не помешает.

А Ястреб в свою очередь понял с уверенностью, от которой похолодел, что укус гадюки был бесполезен.

Вновь всплыло воспоминание сна его детства о темном и злобном присутствии, от которого он не мог убежать, призраке прошлого, который был неопределенным, но тем не менее ощущался реальным. Это существо, этот монстр был воплощением того сна; он понял это с их первой встречи. Он также понял, что у него не было никакой защиты против этого монстра. В этом мире существуют вещи, которые вам не по силам, вне зависимости от того, кем или чем вы являетесь. Это существо было таким. Ястреб был рожден из магии, и его магия подчинялась ему, но здесь он был беспомощен. Он почувствовал это, но не мог объяснить, хотя реальность от этого не исчезала. Этот демон был анафемой, силой природы, которой он не мог противостоять, не мог избежать, не мог пережить. В какой–то момент он пожалел, что все оказалось вот так, что все те, кто зависел от него, пропадут, что его усилия отыскать Короля Серебряной Реки ни к чему не приведут. Разочарование разлилось по нему.

Я должен быть умнее, чем этот, подумал он.

Он уставился в глаза хищника, который привел его к этому концу. К тому времени, когда он решил, что единственным выбором оказался побег, страх, порожденный ужасными глазами этого существа, сковал его ноги на месте и он не смог двинуться.

Кли ждал несколько дней своего шанса встретиться со странствующим морфом, следуя за караваном, не позволяя никому дать увидеть себя, терпеливо дожидаясь своего часа, занимая себя тем, что забирал другие жертвы, чтобы насытить свою потребность. Из–за своей способности менять внешность на короткий период времени, принимая облик других существ, он мог заманивать свои жертвы из лагеря. Все они верили, что следуют за тем, кому могли доверять. Все они верили, что были в безопасности до самого конца.

Пропажа детей была способом дать знать морфу, что он может делать так, когда пожелает, и ничего с этим не поделать. Это была игра, которой забавлялся Кли, играя со своей добычей, прежде чем убить. В конце концов, нет нужды торопиться. Конечный результат всегда был одним и тем же.

Когда пришла пылевая буря, Кли понял, что это его шанс. Принять образ морфа, чтобы выманить самку морфа, о которой тот заботился, было не трудно. Он наблюдал, как морф взаимодействовал с ней из темноты за пределами лагеря, и интуитивно достаточно легко понял, что морф чувствовал к ней. Чтобы выманить самку в самый разгар бури, зная, что она пойдет, если будет думать, что морф хочет, чтобы она за ним пошла, не потребовалось почти никакого планирования и специальных навыков.

Глядя сейчас на морфа, пойманного в ловушку и беспомощного, он чувствовал яростное удовлетворение. Игра была окончена. Старик послал его убить это существо магии, а он всегда делал то, что ему говорил старик. Однако, будут и другие жертвы, он знал — другие, чтобы их выследить и убить. Старик укажет ему. Хотя, охота на этого была особенно трудной. Тяжело будет найти еще одного, который обеспечит такой же вызов.

Но еще один будет, конечно же. Всегда будет кто–то еще.

Он все еще размышлял над этим, когда из ветра и пыли вырвался темный силуэт, и 180 фунтов мускулов и костей врезались в него, разрывая зубами.

Чейни пошел по следу Ястреба в своей типичной манере, опустив большую голову, носом обнюхивая землю, прокладывая путь по лагерю сквозь бурю. Ягуар, Медведь и Воробышек, несмотря на тяжелую завесу из пыли и песка, смогли двигаться за ним без особого труда. Даже за пределами лагеря большой пес продолжал свою медленную, ровную походку. Он двигался так медленно, что Ягуар начал опасаться, что они могут опоздать, чтобы оказать хоть какую–то помощь, когда Чейни с рычанием рванулся вперед и исчез во мгле.

Ягуар закричал от отчаяния и рванулся за ним, Медведь и Воробышек следом.

Все трое побежали изо всех сил, пытаясь догнать пса, Но Чейни был уже далеко впереди. Если он сменит курс, понял Ягуар, они полностью потеряют его и, вероятно, сами потеряются в придачу. Он выплюнул изо рта песок, а руками крепче сжал флэчетт.

Надо было посадить на поводок это тупоголовое животное!

Затем, откуда–то издалека, сквозь завывание бури пробилось рычание Чейни и это дало им новое направление. Все трое ускорили шаг и держали наготове оружие, приближаясь к звукам свирепой борьбы. Они прорвались сквозь завесу так внезапно, что почти врезались в огромное существо, пытавшееся скинуть Чейни, который ухватился своей пастью за толстое бедро. Ягуар мельком заметил Ястреба, стоявшего в стороне и застывшего на месте, с потерянным и беспомощным видом, и Тессу, прижавшуюся к нему.

Не нравится мне Птица—Человек, подумал Ягуар. Что с ним не так?

Потом он выстрелил из Пархан Спрэя, пули разорвались в огромном теле монстра.

— Стреляйте в него! — крикнул он своим спутникам.

Медведю потребовалось время, чтобы откликнуться. Он узнал тварь перед собой, того монстра, который так легко отбросил его в сторону во время их последней встречи.

Он колебался, вдруг испугавшись вновь того, что это существо могло сделать. Затем, стряхнув с себя страх, он поднял Тайсон Флэчетт и произвел три быстрых выстрела, заряды вырвали куски рук, плеч и груди из его цели. Монстр попятился назад, явно раненый. Не было никаких звуков, когда он принял в себя эти удары; он молча выдержал это наказание, отступая назад.

Получи! злорадно подумал Ягуар, увидев результат применения их оружия. Он продолжал стрелять, наступая на зверя. Чейни отскочил в сторону, пригнувшись и продолжая рычать, когда три Призрака раз за разом стреляли по своей цели, которую разрывали их снаряды. Ягуар услышал, как Ястреб кричит, говоря что–то сейчас, но слова затерялись в звуках взрывов и вое ветра.

Потом вдруг монстр исчез, растворившись в мареве бури. Какое–то время Ягуар и Медведь продолжали стрелять, несмотря на крики Воробышка прекратить стрельбу.

Никто не мог поверить, что существо пропало, что оно каким–то образом исчезло. Но когда ветер чуть всколыхнул завесу, а его все еще не было видно, эта парочка вновь подняла оружие, размахивая дулами из стороны в сторону, судорожно выискивая цель.

— Ягуар! — крикнула Воробышек и открыла огонь по цели слева от него.

Он развернулся, но к этому времени Кли уже был рядом с ним, напав с ужасающей скоростью. Одной огромной рукой он был отправлен в полет, потеряв оружие, голова у него закружилась. Он рухнул на землю и прокатился по ней, услышав ответный рев Медведя, выстрелы флэчетта и глубокое рычание Чейни. Потом все перемешалось вместе, и он не мог понять, что происходит. Он рывком встал на ноги, пошатываясь, как пьяный. Кровь застилала глаза. Он огляделся, увидев, что Медведь распластался на земле неподвижной грудой. Воробышек кричала на Чейни, который еще раз напал на монстра.

Еле–еле Ягуар, заметив на небольшом расстоянии брошенный флэчетт Медведя, попятился к нему, вытирая с глаз кровь. Мимо него пролетело лохматое тело Чейни, чуть не задев его голову, отброшенное монстром как бумажная кукла. Воробышек снова стреляла, оставшись в одиночестве пред напавшим на них, как возрожденная ее мать–воин. Ее будет недостаточно, подумал Ягуар, дотянувшись до флэчетта. Никого из них будет недостаточно.

Он схватил флэчетт и повернулся к монстру, готовясь к еще одной атаке. Тогда он и заметил, внезапно с ужасом осознав, что все повреждения, которые нанесло их оружие, превратились в ничто. Существо выглядело так, будто его ничего не касалось; его раны исцелились полностью.

Как такое могло быть?

Он шагнул вперед, намереваясь помочь Воробышку, пока не стало слишком поздно, и услышал, как Ястреб позвал его. Птица—Человек стоял рядом с ним, схватив его за плечо, удерживая на месте, и отзывая Воробышка тоже. Тесса все еще цеплялась за него, вытаращив от ужаса глаза. За считанные секунды, Ястреб собрал их вместе с ошеломленным и окровавленным Медведем, и они увидели, как монстр развернулся для следующей атаки.

— Вы видите, что эта тварь может делать? — шипел от ярости Ягуар. — Оружие ничего для него на значит! Вот, что нам нужно…

— Я хочу, чтобы вы отступили, — сказал ему Ястреб спокойным голосом, устремив свой взгляд на напавшего на них. — Также удержите Чейни.

— Как бы! — фыркнул Ягуар в поклоне.

— Делай, что я говорю! — Ястреб бросил на него быстрый, гневный взгляд. — Воробышек, ты тоже! — Он вырвал у нее из рук спрэй. — Ему нужен я. Я попробую увести его. А вы идите за помощью.

Ягуар приблизился к нему чуть ли не в упор:

— Ты сумасшедший! Ты умрешь прежде, чем сделаешь десяток шагов! Мы семья, помнишь? Семья! Мы держимся вместе!

— Он прав! — рявкнула Воробышек. — Дай–ка мне это! — Она выхватила обратно Пархан Спрэй. — Ты даже не знаешь, как с этим обращаться!

Они оставили Ястреба и Тессу за своими спинами, а сами повернулись к медленному приближению монстра. Он выглядел огромным, неостановимым. Но они держались на своей позиции.

— Постарайся попасть ему в ноги, — пробормотал Ягуар.

— Или в глаза. — Воробышек тяжело дышала.

Они начали стрелять из своего оружия, постоянный стрекот Пархан Спрэя контрастировал с бабаханьем Тайсон Флэчетт, и все эти звуки разбавлялись воем ветра.

Ягуар понимал, что они погибнут, но они хотя бы не умрут от какой–то тупой чумы и не в одиночестве. Если это должно случиться, то лучше пусть будет так.

Его темное лицо напряглось. Монстр все равно приближался, не замечая повреждений, которые наносило оружие, нисколько от них не страдая, продвигаясь сквозь дым, огонь и взрывы, чтобы добраться до них.

Черт тебя дери, подумал он в отчаянии и ярости.

Кли видел в глазах своих жертв взгляд загнанных в ловушку и был доволен. Теперь они принадлежали ему, все. Он будет убивать их одного за другим. Это займет его время.

Но мгновение спустя из мрака появилась маленькая девочка. Она бросилась к остальным, крошечная фигурка на фоне стены бури с развевающимися рыжими волосами, размахивая руками и что–то невнятное крича. Ее друзья кричали ей, чтобы она вернулась обратно, бежала отсюда, но она продолжала идти к ним.

Кли развернулся, сначала плоской головой, а потом и телом, преграждая дорогу маленькой девочке. Казалось, она не понимала того, что делала, бросаясь в драку с такой дикой решимостью, как будто считала себя неуязвимой. Кли потянулся к ней, но свирепый пес сбил маленькую девочку на землю и развернулся, чтобы встать над ней и защищать ее.

Затем появилась вторая фигура, более нацеленная и внимательная при своем приближении. Покрытый рунами черный посох был наготове, нацеленный на живот Кли, и демон почувствовал, как холод разбегается по его позвоночнику. Белый огонь вырвался с черного посоха, настолько яркий и чистый, что ослеплял. Сила удара пошатнула Кли, врезавшись в него. Сразу же за первым последовал второй удар, попавший по плоской голове, а потом окутал ее огнем.

Этого нового напавшего Кли узнал. Она убежала от него в хижине слепого мужчины. Было ошибкой, подумал он, оставлять ее в живых. Она крикнула остальным, чтобы те бежали, продолжая свою атаку, приближаясь по одному шагу.

— Бегите отсюда! — крикнула темнокожая, снова стреляя из своего оружия.

Худая девочка, которая стояла позади него, быстро присоединилась к ним. Все трое обрушили шквал выстрелов, огонь оружия и яркая магия с двух сторон устремились на Кли. Демон был взбешен. Мгновение он стоял на месте, а потом двинулся к женщине Рыцарю Слова. Но сила ее магии оказалась настолько интенсивной, что ему пришлось отступить. Женщина крикнула, словами призывая остальных надавить еще. Кли яростно махал своими большими руками, поворачиваясь так и эдак. Потом он попытался извернуться, чтобы использовать свои умения метаморфа и снова исчезнуть во мгле.

Однако его силы иссякали, а концентрация была частичной. Он ничего не мог заставить работать.

Теперь также и пес преградил ему путь и вдруг оказалось, что ему некуда идти. Он выбрал напасть на мальчишку с девчонкой, стреляющих из автоматического оружия, казавшихся самым слабым местом напавших на него. Девчонка упала быстро, но мальчишка удержался на месте. Когда Кли навис над ним, тот приставил ствол своего оружия под его подбородок. Огромные когти Кли рванули ствол, когда оружие разрядилось и разнесло в клочья нижнюю часть его лица. Одна рука задела мальчишку скользящим ударом, когда тот попытался отскочить в сторону, и опрокинула его на землю.

Однако повреждение было нанесено. Голова Кли была изуродована и он больше не мог видеть. Он мог исцелиться, но только медленно, очень медленно. Он с трудом мог поверить, что с ним сделали. Пошатываясь из–за слепоты, он пытался сбежать, чтобы выиграть время. Слишком поздно. Белый огонь Рыцаря Слова снова врезался в него, опалив его в десятке мест, охватывая его тело огнем, превращая плоть и кости в пепел.

Кли сильно наклонился и упал на одно колено.

Он ощутил, как утекает его жизнь. Он ощутил холодное приближение смерти. Он резко поднялся, но снова упал. Им овладело осознание происходящего. Наступил последний миг разочарования и ярости, а потом он умер.