Стигма ворона 2

Глава 14

Взгляд Эша, по всей видимости, был очень красноречив. По крайней мере, Лис расплылся в широкой улыбке, демонстрируя дыру промеж зубов.

— Что-то не похоже, что ты мне рад.

— А должен? — хмуро отозвался Эш.

Вор без приглашения плюхнулся за стол напротив.

— Да будет тебе… Что, боишься, я тебя местным законникам сдам? «Эй, люди добрые, ловите этого беглого!» — исказив голос, пропищал он. — «А ты почем знаешь, что беглый?» — сам себе ответил он басом. — «А то как же, мы ж с ним на одной цепи сидели!». Так что ли?

Эш хмыкнул.

— Ну знаешь, если бы все на свете умные были, так и дураков бы не было… — проговорил он.

Лис сделал хитрую противную рожу.

— Зачем зря обижаешь? Я вот тебе почти обрадовался. Интересно стало, как ты добрался сюда, да еще и без стигматика на хвосте?..

— Погиб стигматик, — ответил Эш.

— Удобно, однако… — протянул тот. — Повезло. То-то смотрю — прибарахлился, — он многозначительно усмехнулся. — … ножичек вон хороший завел. А напарника-то где потерял? Или тоже где-то тут околачивается?

— Тебе что за дело? — зыркнул на него Эш.

Лис изменился в лице. Будто вдруг смыл нарисованную физиономию, открывая нормальные человеческие черты.

Хозяин заведения тем временем принес две можжевеловки, и разговор оборвался. Тщательно пересчитав деньги, трактирщик ушел. А Эш, взглянув на две кружки, взял одну себе, а другую подвинул Лису.

— Хрен с тобой. Перемирие.

Тот усмехнулся, но можжевеловку взял.

— Я одного не пойму… Как они вообще тут живут?.. — тихо проговорил он, разглядывая, как блестит в кружке золотистая жидкость.

— Хреново живут, — ответил Эш, отпивая несколько глотков и морщась. — Давно ты здесь?

— В Уршу? Десять дней.

— Чем живешь?

Лис покачал головой.

— Ты правда знать хочешь? — он так красноречиво взглянул на Эша, что тот понял — лучше обойтись без подробностей.

— А я вот в старатели податься хочу…

Лис фыркнул.

— Забудь. Они же все — сплошь одержимые. Нормальные люди для них навроде говна. Думаешь, кому-нибудь из них мелкий пацан требуется?

Эш поднял на него тяжелый взгляд. И просто позволил энергии стигмы свободно течь внутри. И хотя рубашка заметно сковывала ее возможности, бронзового свечения под тканью не заметить было нельзя.

— А кто тебе сказал, что я — мелкий пацан? — проговорил Эш.

Глаза Лиса расширились. Он смотрел парню в глаза, бледнея с каждым мгновением и все глубже вжимаясь в скамью, на которой сидел. Острый страх Лиса быстро заполнял пространство вокруг.

И вдруг на какое-то мгновение Эш увидел то, что видел сейчас Лис.

Свое собственное лицо с горящими углями глаз — совсем как у саламандры.

Эш отвел взгляд и отхлебнул еще можжевеловки.

— Знаешь кого-нибудь, кто людей в свою группу ищет? — спросил он.

Лис между тем молча продолжал таращиться на парня, словно не слышал вопроса.

— Эй, ты уснул там, что ли? — нахмурился Эш.

Лис нервно сглотнул. Выпил еще можжевеловки.

— Ну это… Здесь всегда кто-нибудь собирает группу. Сейчас из опытных ходоков пополняются двое, Инан из Зуэна и Бешеная Ан. Инан со своими обитает в «Ласковой крошке», а баба в «Телячьей голове»…

— Почему так? Что случилось с их предыдущими группами?

— Ан в прошлую ходку потеряла половину своих. Инан, говорят, больше одного человека никогда не оставлял в Иркалле, но он давно не ходил. Сначала вроде всех набрал, а потом кто-то отказался…

— А в чем проблема пойти с теми людьми, которые уже есть? — удивился Эш.

— Так это… Старатели группами в одиннадцать человек не ходят. Двенадцать должно быть.

— Понятно… — задумчиво проговорил Эш.

Значит, здесь всегда кто-нибудь да собирает группу.

Даже если он не успеет к этому Инану или Бешеной, найдется кто-то еще.

Это хорошо.

Потому что как биться сейчас с двумя дингирами сразу, он даже представить себе не мог. В прошлый раз он сражался с удильщиком наполненный до краев, и этот бой не показался ему простым. Хотя тогда вместе с ним плечом к плечу вышли Шеда и Дарий.

А сейчас он измотан и опустошен.

И больше никто не прикрывает ему спину.

Правда, ворон должен усвоить какие-то способности саламандры, но Эш пока не знал, какие именно. Но этого слишком мало, чтобы победить в таком столкновении.

Единственный хороший вариант, который ему виделся, — это уйти в Иркаллу. Там он сможет или затеряться, или восстановить силы.

Вот только уйти туда прямо сейчас, или завтра Эш не может. Потому что тогда в Уршу одна слепая девушка и бедовый мальчишка останутся без средств к существованию. Ведь даже если Син найдет себе какую-то работу, все равно по малолетству ему никто не станет платить столько, чтобы хватило прокормить двоих. Хорошо, если на одного кое-как хватит…

Лис между тем быстро допил остатки из кружки.

— Слышь, я это… Я пойду?.. — спросил он, прерывая поток мыслей Эша.

— Иди, — эхом отозвался тот.

Лис, запнувшись за ножку стола, поспешил прочь, не оборачиваясь.

Эш только головой покачал. Подумать только. Подходил такой самоуверенный, вальяжный. А теперь уносит ноги, как от чудовища.

Он поморщился, допивая свою можжевеловую. Приятная пьяная ватность растеклась по жилам, притупляя боль.

Продолжая вертеть кружку в руках, он принялся считать. Допустим, он исчезнет до конца Эмеша. Пусть даже больше — скажем, на сто дней. Сколько еды нужно на двоих на это время? Сколько денег уйдет на уголь, масло?.. А еще к началу осени ночи станут холодными, поэтому нужно обязательно сделать в доме внутренние ставни и нормальную дверь. А еще нужна обувь, пусть даже самая простая. И плащи для Айи и Сина.

Денег можно заработать охотой и ловлей всяких тварей для аптекарей. Если выяснить заранее, какие конкретно товары сейчас имеют спрос и подыскать возможных покупателей, дальше вести дела можно через Хэна.

И это было бы идеально.

Конечно, Уршу — город большой, и здесь не так-то просто найти человека в толпе. Да и делать что-то резкое в городе опасно: местная стража — это не войско Дагана, которое можно втроем раскидать по городским стенам. Здесь каждый второй носит стигму. Поэтому открытого нападения точно не будет.

Но мелькать лишний раз туда-сюда под носом у дингиров Эшу все равно не хотелось.

А сейчас надо бы сходить к аптекарям и расспросить, что им нужно. И заглянуть к сапожнику. Уродливые деревянные башмаки на ножках Айи были бы преступлением. Ей нужна хорошая кожаная обувь…

Он вдруг невесело рассмеялся, опустив голову.

Подумать только. Он встретил в городе сразу двух дингиров, а мысли заняты тем, сколько нужно денег на женские туфли.

Поднявшись из-за стола, Эш двинулся к выходу. Отдыхать было некогда. Следовало внимательно прислушиваться к своим ощущениям, держаться от противников подальше и при этом решить все свои дела как можно скорее.

Но как Эш не старался, «скорее» не получилось. К хозяйственным вопросам он подошел с тщательностью, которую с трудом можно было ожидать от человека, который большую часть жизни имел только одну пару сапог, штаны и куртку.

Хлопоты незаметно сожрали весь день, но зато он успел внести угольщику плату за две тележки его товара, выяснил, какая дичь пользуется спросом в Уршу и что самая дорогая аптекарская тварь — это красноногий паук и болотная кобра. Он теперь знал, что стоимость десяти змей покрывала затраты на новую дверь в доме и ставни, а за рога пятилетнего горбоноса можно было справить пару хороших осенних плащей.

Трудней всего оказалось отыскать вечером Хэна.

Эш объехал десятка два питейных и постоялых дворов, а нашел великана в кузне.

Хэн весь лоснился от пота, огонь зловещими бликами играл на его влажном теле, а кузнец со своим напарником заканчивали заготовку для кинжала.

— Добра вам всем!.. — проговорил Эш, глядя на раскрасневшиеся лица мастеров.

— Прости, парень, не до тебя щас! — крикнул ему через плечо напарник Хэна.

— Подожди полчасика! — добавил Хэн, и работа продолжала кипеть.

Эш отошел от кузни и присел на выставленную для отдыха мастеров скамью.

Одна за другой начинали зажигаться звезды. Дингиры были где-то далеко. И Хэн остался трезвым, а не напился вдребезги.

Все складывалось не так уж плохо…

— Эш, поди-ка! — донесся окрик Хэна.

Он со своим компаньоном стояли у входа и разглядывали заготовку при свете факелов.

Эш с любопытством подошел к кузнецам.

— Чего такое?..

— Глянь. Ты глазастый, и опыт имеешь…

Хэн протянул заготовку.

Это была змеиная сталь. Только оттенок у нее был какой-то странный, желтоватый.

Хмыкнув, Эш покрутил ее в руках, с интересом разглядывая, а потом вернул кузнецу.

— Не знаю, я такого еще не видел…

— Вот! — победоносно воскликнул напарник Хэна. — Понял? Не видел!

— Так он, знаешь, и у бабки моей прокаженной много чего не видел, вот тока это не значит, что он потерял чего!.. — возмутился Хэн. — Эш, покажь мой нож?..

Парень с улыбкой достал клинок из ножен.

— Вот какая она должна быть, видал? — воскликнул Хэн. — И знаешь сколько я его ковал?

— Срать, знаешь, у некоторых тоже долго получается, — ядовито заметил его напарник. — А все одно говно выходит, понимаешь…

Спор продолжал кипеть, но при этом, как ни странно, Хэн держал себя в руках и кулаками не размахивал. Впрочем, как и второй кузнец. Они оба бранились, но при этом вроде как и не ругались.

— А у тебя, значит, не говно выходит, потому что быстро? — запротестовал Хэн. — У девок вон спроси, хорошо или плохо, когда быстро. А они скажут, что хорошо, когда твердо! А у тебя мягкое все вышло!

— Не мое мягкое, а твой хрупкий!

— Да с чего ты взял, что хрупкий-то?..

— А вы из этой заготовки клинок сделайте и дайте мне попробовать — я скажу, какой лучше, — предложил Эш.

Оба кузнеца обернулись на парня.

— Дело говоришь, — согласился напарник Хэна. — Можно сделать…

— Завтра вечером могу заняться.

— Ну нет, завтра при мне свою серую сталь ковать будешь! Я поглядеть хочу… А нож я сам сделаю…

Кузнец кивнул им обоим и ушел в кузню.

— А ты-то сам как? Устроился где? — спросил Хэн, снимая с себя фартук. — Выглядишь как-то… будто тебя из гроба вытащили.

Эш рассмеялся.

— Нет, нормально все, — соврал он. — Слушай, у меня просьба к тебе будет. Можешь раз в два дня на рассвете за въездными воротами у меня добычу забирать? Я буду говорить, куда отнести и на какую цену соглашаться. Хлопот раза на четыре, но приезжай верхом — отдавать буду помногу.

Хэн нахмурился.

— А че не сам? У тебя опять что ль нож у горла?..

— Да не особо… Так, пара врагов по городу бродят. Мелькать лишний раз не хочу, — уклончиво ответил Эш.

— Ладно, сделаю, — кивнул Хэн.

Эш подошел к кузнецу почти вплотную и тихо добавил.

— Только деньги отдавать будешь не мне. Но об этом только ты знать должен. В общем, домик здесь есть один, там мальчишка и девушка живут, брат с сестрой. Присмотри за ними, пока меня не будет. Должником буду.

Хэн кашлянул.

— Каким еще таким должником?.. Может, это не ты мне должен будешь, а я за свое паскудство вполовину расплачусь? Садись давай, рассказывай. В этот раз не подведу, не боись. Не совсем уж я пропащий-то…

Эш улыбнулся.

— Спасибо.

Все-таки не всех друзей он растерял по дороге. Кое-кто остался.

В дом Эш вернулся уже ночью.

Еще со двора было видно, что внутри кто-то не спит — свет от очага мягкими красноватыми отблесками играл в окне.

Осторожно отодвинув дверь, Эш вошел внутрь.

В доме пахло едой. Син спал, растянувшись на лавке. На столе стояла пустая миска, рядом лежала ложка. Перед плошкой из-под тряпицы выглядывали лепешки, которые он принес утром, и

незажженная сальная свеча.

А с другой стороны стола, уронив голову на тонкие руки, сидя спала Айя. На ней было надето новое голубое платье…

И тут его будто накрыло.

Он встал, как вкопанный, глядя на стол с пустой миской.

Потому что она была здесь для него, для Эша. И эта свеча, и лепешка. И платье небесно-голубого цвета.

Его здесь ждали.

А в котле подле очага стояла приготовленная еда…

Ему вдруг стало трудно дышать.

Этот убогий дом, чужая девушка и мальчик были так похожи на то место, о котором он грезил в своем детстве, пережидая в лесу очередной дождь…

Айя словно почувствовала его взгляд. Вздрогнув, она подняла голову, и на ее щеке отпечатался след от рукава. Незрячими глазами девушка посмотрела не сквозь него, как обычно это делают слепые. А как будто внутрь.

— Я дома, — тихо сказал он ей.

Айя, придерживаясь за край стола, поднялась с лавки.

— Мы приговорили ужин на троих. На случай, если вдруг девушки в борделе окажутся недостаточно ласковыми, чтобы задержать тебя до утра, — проговорила она.

Сделав шаг к очагу, Айя потянулась за котелком, но рука прошла мимо…

Эш остановил ее за локоть. Девушка замерла, как натянутая струна.

— Ты чуть в самый жар не влезла, — пробормотал Эш, будто извиняясь.

Айя опустила голову.

— Да, я еще не привыкла… Не привыкла жить на ощупь, — с горечью сказала она.

— Это не так страшно, если рядом есть кто-то, кто может быть твоими глазами, — сказал Эш, мягко направляя ее руку в нужном направлении.

Айя взяла котелок, нащупала край стола и осторожно поставила на него ужин. Потом принялась искать плошку.

— Спасибо за платье. Син сказал, оно красивое, — проговорила Айя.

Эш чувствовал, как от неловкости дрожат ее руки. Как ноет рука на месте бывшей стигмы. И как ей почему-то страшно.

Девушка поставила перед ним еду и устало присела на лавку. Она все еще была очень слаба.

— Послушай, Эш… — сказала она, и сердце в ее груди больно затрепыхалось, а пальцы похолодели. — Послушай, я знаю, что ты сделал для нас. Знаю больше, чем Син — потому что я это видела глазами саламандры. И я…

Эш понимал, к чему она ведет. И не хотел это слушать.

— Прекрати. Все, что я сделал — я сделал для себя. Потому что я так захотел. И точка. И больше к этой теме мы возвращаться не будем.

Он принялся есть свой ужин.

— Почему вообще тебе в голову пришла эта мысль — стать стигматиком? — спросил он.

— Мой отец был с переднего края, — ответила Айя. — И когда мама умерла… Я решила, что это лучший способ выжить для нас с Сином…

Услышав свое имя, мальчик зашевелился на лавке, поудобней положил под голову локоть и снова засопел.

Эш усмехнулся.

— Не очень-то представляю тебя убийцей духов.

— Да уж, — вздохнула Айя. — Нескладная, невезучая… А теперь еще и слепая в придачу…

— Перестань, — нахмурился Эш. — И говорил я вообще не об этом. Просто глядя на твои руки, я могу легко вообразить, как ты гладишь кота, например. Или печешь хлеб. Но чтобы этими руками ты глотки одержимым вскрывала — вот это совсем никак не представляется. Слушай, мне скоро нужно будет уехать из города, и скорее всего — надолго… — и он как ни в чем не бывало принялся объяснять девушке про уголь, который должны привезти утром, про Хэна. И что если вдруг кузнец запьет, Син должен прибежать за ворота вместо него и рассказать об этом.

Айя слушала внимательно, не перебивая. Только глаза ее расширялись с каждым его словом все больше, пока из них не закапали слезы.

— Эй, ты чего?.. — растерянно проговорил Эш, поднимаясь со своего места. — Чего ревешь-то?..

— Зачем тебе все эти хлопоты и траты? — проговорила девушка, всматриваясь в точку перед собой. — Откуда ты? Откуда у тебя сила спасать таких горе-стигматиков, как я? Ты спас меня, спас Сина от стражи — да, он рассказал мне, что случилось на рынке. Ты накормил нас и дал новую одежду. А теперь ты еще и содержишь нас? Мы ведь чужие тебе!..

Эш усмехнулся.

— Мне все чужие, Айя, — медленно проговорил он. — Я — один. Родных нет, и друзей почти не осталось. А у вас не осталось никого, кто бы мог бы о вас позаботиться. Поэтому, если вы не против, это сделаю я.

Айя покачала головой.

— Какой ты… странный…

Эш невесело рассмеялся.

— Это правда. И я даже еще страннее, чем ты думаешь.

— Так кто ты?

— Кто я для кого? Для своих врагов, или друзей? Или для тебя?..

Айя опустила голову.

— Для меня…

— А кем ты хочешь, чтобы я стал?.. — тихо спросил Эш, поднимая на Айю тяжелый усталый взгляд.

Ее губы дрогнули. Как же она была красива в этот момент!..

— Тем, кто вернется, — сказала Айя. — Кто всегда возвращается.

— Значит, я вернусь, — ответил он.

Он осторожно коснулся ее руки, и Айя вдруг поднялась и доверчиво прильнула к нему всем телом — совсем как та девочка из лагеря, которую он привез вместе с раненым дядькой с охоты. В голове у Эша зашумело и поплыло…

Аварра ошибался. Для Эша семья за спиной была не просто грузом, она становилась его якорем.

А когда Айя ушла спать, он еще долго курил на крыльце, глядя на звезды. Он чувствовал себя почти счастливым. Если бы только сейчас в доме спала бы еще и Шеда, а рядом с Эшем на крыльце сидели Дарий и Ларс…

Ночью ему снился знойный летний день и огромный зиккурат. Эш стоял на одной из ступеней царского пути, а прямо под ним разворачивался огромный город…

Зиккурат.

С этой мыслью он и очнулся. Высвободив из-под головы затекшую руку, Эш поднялся с лавки и выпил пару кружек воды одна за другой. Потом тщательно поправил повязку на груди. Поколебавшись, зажег сальную свечу на столе, и глядя в свое отражение в жестяной плошке, принялся скоблить себе щеки и подбородок от щетины, которая за последние полгода стала заметно жестче.

Когда он вышел во двор, утро еще только собиралось начаться. Небо розовело, прохлада приятно холодила спину и посвежевшее лицо.

Эш обернулся на дом. Жаль, что здесь поставят нормальные двери и починят окна уже без него. И после охоты он не сможет прийти сюда и сказать, как вчера — «я дома».

Потому что побоится привести за собой соглядатая. Но после похода со старателями в Иркаллу он сделает так, чтобы ни Айе, ни Сину ничего не угрожало. И тогда он выполнит свое обещание и вернется. Теперь ему есть, куда.

Оседлав Полудурка, Эш тронулся в путь.

Уршу еще выглядел полупустынным, и клацанье подков по булыжниками гулко разносилось по улице.

Остановившись возле зиккурата, Эш направился к дверям, но они оказались закрыты.

Неужели старик обманул?..

Эш потоптался немного у входа, потом снова вернулся и решительно постучал кулаком.

И на этот раз кто-то убрал внутренний засов.

Но когда двери открылись, он увидел перед собой не жреца, а двоих стигматиков.

— Чего надо? — неласково спросил один из них.

— Да… Мне жреца нужно увидеть, мы договаривались, — растерялся Эш.

— Позже приходи. Святилище пока закрыто, — сказал второй.

Тут за спиной Эш услышал топот ног. Обернувшись, он увидел пятерых стигматиков-стражников. Они шли прямо ко входу.

— Ну что, где он? — спросил шедший впереди бородач со шрамом вместо правого глаза.

— Да прямо на лестнице, — последовал ответ из-за дверей зиккурата.

Эш посторонился, пропуская воинов, и когда двери святилища ненадолго распахнулись, заглянул внутрь. И увидел коричнево-красное пятно в самом центре, возле места для коленопреклонений.

А потом створки снова сомкнулись, и с той стороны загромыхали засовы.

— Старик?.. — удивленно проговорил Эш сам себе под нос.

Кому мог понадобиться старый жрец?..

Может быть, это все-таки случилось не с ним?..

Эш сел верхом и двинулся к въездным воротам, а в голове все еще продолжал придумывать варианты, ни в один из которых не верил. Конечно, зрением ворона он мог бы заглянуть внутрь, но потом на целых два дня Эш потерял бы хорошее подспорье в охоте.

Так заглянуть, или нет?..

Где-то глубоко внутри у него сидела уверенность: случившееся наверняка связано с ним. А значит, посмотреть все-таки стоило.

Выехав из города, он ударил коня пятками и помчал в сторону небольшого пролеска поблизости, где можно было спокойно снять рубаху и хорошенько разглядеть все, что получится.

И тут из-за дерева навстречу Эшу двинулась фигура в черном.

Вдовица?

Женщина была вся в крови. Она стояла у дороги, блуждая безумным взглядом по сторонам. И держала в руках какой-то большой сверток.

А потом из-за того же дерева к ней подошла… еще одна вдова?.. Точно такое же платье, та же стать и прическа. Она нашла глазами Эша и улыбнулась. Окровавленной рукой поправила выбившиеся волосы, оставляя алый след на щеке.

У парня по спине поползли мурашки. Полудурок сбавил ход, и они подъехали к вдовицам шагом.

Безумица медленно сняла с тяжелого свертка тряпицу. И тут Эш увидел в ее руках книгу — большую, толстую, в заляпанном кровавыми пятнами переплете.

— Так это вы… Жрец в зиккурате, — проговорил Эш. — Это вы!..

Он невольно схватился за нож, но только стиснул рукоять в ладони. И что ему делать? Убить двух безумных женщин за то, что ни убили старика? Или сдать их страже, чтобы они там рассказывали про мальчика Эша и прочую ахинею?..

«Не тронь сестер, — услышал он голос ворона внутри. — Не нужно, не сейчас!..»

— О, ты сердишься? — всплеснула руками одна из вдовиц.

— Мы не хотели вмешиваться, — хриплым голосом сказала другая.

— Но у нас не было выбора, — тоненько пропела первая, улыбаясь безумной улыбкой.

— Жрец хотел донести на тебя, — прохрипела вдовица с книгой. — Хотел написать письмо во Внутренний круг и даже позвал в зиккурат представителя ратуши.

— Он боялся идти сам и даже увешался весь амулетами с головы до ног, — рассмеялась тонкоголосая, с женским кокетством вновь поправляя волосы грязной рукой. — Бедняга так и не смог понять, кого просить о защите — диких духов или акад…

— Какая разница, его одинаково не услышали все, — хриплым голосом сказала другая вдова, протягивая книгу выше.

— Зато услышали мы — пропищала кокетливая, улыбаясь еще шире. — Мальчик должен вернуться домой.

Эш, как зачарованный, взял книгу в руки.