Стартеры

Глава 18

Я стояла напротив ворот 37 Института. Как же я хотела оказаться в любом другом месте на этой планете. Представление того, что я могла бы сейчас быть вместе со своим братом и Флориной за этими массивными воротами, почти убивало.

Кэлли, чего ты ждёшь?

— Ты считаешь всё это действительно таким безопасным делом?

Пойми же, слово «безопасно» теперь тебе не знакомо. Но там ты, вероятнее, защищённее всего, так как тебя там никто не сможет похитить.

— Очень обнадёживающе.

Ожерелье я вэтот раз оставила дома, после того, как Хелена в очередной раз напомнила мне, что нельзя было им пользоваться слишком часто.

Я пересекла улицу, держа в каждой руке пакеты с дизайнерской одеждой, на которой ещё были прикреплены бирки. Они были из шкафа Хелены — новые вещи, купленные для Эммы, но никогда не ношенные. Даже если её внучка, вероятно, никогда больше не возвратиться домой, у Хелены не поднималась рука выкинуть её одежду.

Высокая стена окружала комплекс. Я подошла к воротам и переговорила через отверстие грязной решётки со швейцаром.

— Кэлли Винтерхилл, — сказала я. — Я звонила по поводу пожертвования одежды.

Эндерс просмотрела список, и нашёл моё имя. Нажав на кнопку, створки ворот открылись с громким визгом.

Я замерла.

Ноги отказывались служить.

Ну, давай же!

Без этого призыва я не пошевелилась бы. Я нервно перешагнула через порог, а за мной захлопнулись ворота. Металл так скрежетал по металлу, что у меня даже зубы заболели.

Дорога вела прямо к административному зданию этого «детского дома», тёмно-серые стены которого угрожающе возвышались надо мной.

— Милая обстановочка, — промямлила я.

Медленно я пошла по пешеходной дороге, которая шла параллельно проезжей части.

Впереди ты должна свернуть налево.

Я следовала наставлениям Хелены и шла по направлению к жилому зданию. На всех окнах были решётки.

— Они не будут меня ожидать в центральном офисе? — спросила я тихо Хелену.

Будут. Но сначала мы должны найти эту девушку, Сару. Мне сказали, что она живёт в первом доме. Поторопись, пока никто тебя не заметил.

Я поднялась на несколько ступенек и открыла тяжёлые двери.

Внутри я увидела короткий коридор, который соединял два прохода. На меня повеяло ужасным запахом гнили. Везде облупилась краска. Куски штукатурки лежали на холодном полу.

— Что теперь? — прошептала я беспокойно.

Иди в первый проход.

Я повернула вправо и открыла первую дверь. Шестнадцать металлических двухъярусных кроватей были втиснуты в серую комнату. Рядом с каждой кроватью стояла деревянная коробка с теми некоторыми личными вещами, которые ещё остались у детей. Здесь старая расчёска, там — потрёпанная книга. Ужасные зелёные одеяла, сложенные в ногах кроватей, напомнили мне казармы.

Только вот здесь всё было в тысячу раз хуже, потому что дети, которые здесь жили, не имели семьи, которая бы забрала их в один прекрасный день. Всё, что у них имелось, лежало в коробках.

— Здесь никого.

Иди дальше.

Я заглянула в другие комнаты, но все были пусты. В конце прохода я уже хотела возвращаться обратно, но вдруг увидела, как пара ног прошмыгнула под одной из кроватей. Я наклонилась. Девочка сидела на полу и пыталась спрятаться.

— Привет, — начала я.

Она отодвинулась от меня в самый дальний угол.

— Ты не должна бояться, — объяснила я. — Я принесла новую одежду.

Я встала и начала ждать.

— Что за одежду? — спросил тоненький голос, доносящийся из-под кровати.

— Штаны, юбки и свитера, — я поставила сумки на пол и достала оттуда свитер. — Смотри! Розовый кашемир.

— Кашемир?

Она вылезла из своего убежища и поднялась на ноги. Ей можно было дать 12 лет, у неё было милое личико и дырка между резцами. Её униформа, чёрные штаны и потёртая белая блузка, висела на её слишком худом теле. Так выглядели почти все дети, оставшиеся без опекунов, но этот ребёнок больше не жил на улице. Было видно, что здесь детей не перекармливали.

Спроси, как её зовут.

Я протянула девочке свитер, и она погладила его, как котёнка.

— Мягко, — она прижала его к щеке.

— Можешь его оставить себе.

— Правда? Ты серьёзно?

Я кивнула.

— Ох, спасибо, — она надела его на себя. — Спасибо.

— Ну, как тебе?

Она не ответила, а вместо этого прижала свой кулак правой руки к груди, положила на него левую руку и начала подражать стучанию своего сердца.

— Это значит, что я люблю его, — сказала она. — Послушай, это звучит, как сердце. Попробуй сама!

Она взяла мои руки в свои и скрестила их так, как прежде сделала она. Я казалась себе немного странной.

— Ладно, я поняла, — я высвободила свои руки. — Как тебя зовут?

— Сара.

Мой пульс участился. Хелена так громко втянула воздух, что даже я это услышала.

— Как долго ты уже живешь здесь?

— Почти год.

— А где другие?

— Они должны сегодня подстригать кусты.

— А ты?

Она указала на свою грудь.

— Слабое сердце, сломанный клапан.

Я промямлила, что мне очень жаль.Что-то более подходящее мне не пришло в голову.

— Ах, всё в порядке. Не болит и спасает меня от тяжёлой работы, — она обхватила себя руками и погладила свитер. — Он тебе принадлежал?

Я покачала головой.

— Одной подруге. Он тебе к лицу. Она бы обрадовалась, когда узнала бы, что теперь ты его носишь.

Она улыбнулась.

— Он прекрасен, — она указала на кровать.

Я утонула в матрасе, когда Сара села рядом со мной. Покрывало было колючим и ужасно пахло.

— Когда я сюда пришла, ты спряталась, — сказала я. — Почему?

Она пожала плечами.

— Здесь мы всегда должны быть настороже, — прошептала она, не глядя на меня.

Достав пирожное из своей сумочки, я предложила его ей. Она подняла брови.

— Для тебя!

Взяв сладость из моих рук, она откусила кусочек, а я подумала, когда же девочка в последний раз нормально питалась.

— Сара, я слышала, что ты знаешь девушку по имени Эмма. Она выглядела вот так, — я показала Саре фотографию на своём телефоне. — Ты помнишь её?

Её маленькие пальчики обхватили телефон. Посмотрев на снимок, она кивнула.

— Она пришла сюда как доброволец, примерно полгода назад. Она причесала меня, как в салоне красоты.

Сара вернула мне мобильник.

— Две недели спустя я увидела её еще раз. У меня была сломана рука — не спрашивай — и меня повезли в больницу, чтобы сделать рентген. На улице я увидела Эмму, но она вела себя ужасно странно.

— Что ты имеешь ввиду?

— Она не узнала меня. Я прокричала её имя, она обернулась, посмотрела мне в лицо, но, казалось, не вспомнила меня. Она выглядела немного изменившейся, красивее, чем раньше, но я точно знала, что это она. На ней были те же украшения, что и в прошлый раз. Думаю, она стыдилась меня, и не хотела, чтобы нас увидели вместе.

Я так хотела сказать Саре, что она ошибалась. Что это была не настоящая Эмма, а Эндерс, которая была в теле Эммы.

— Ты можешь сказать, где именно ты её видела? — спросила я.

Она покачала головой.

— Я не знаю. Не далеко отсюда, в Беверли Хиллз.

Я положила телефон обратно в сумку.

— Жаль.

Моё сожаление было обращено к Хелене. Было действительно печально, что не удалось узнать побольше о её внучке.

— Да ничего страшного. — Сара пододвинулась ко мне поближе. — Можно мне задать тебе вопрос?

— Конечно.

— Тебе кажется, я симпатичная?

— Конечно. У тебя очень красивое лицо. Почему ты спрашиваешь?

— На прошлой неделе мы узнали о специальной программе. Они хотят некоторых из нас помыть и так далее и дать нам хорошие работы, где мы сможем много зарабатывать. Я надеюсь, что они меня выберут. Это так важно для меня. Я здесь уже вечность прибываю, и очень хочу уйти отсюда!

— Когда это будет?

— Я не знаю, — она испуганно вздрогнула. — Но нам разрешили завтра помыться. Обычно нам позволяют это только по воскресеньям.

Её глаза изменились. Я могла прочитать страх в них. Она смотрела на кого-то позади меня. Обернувшись, я увидела злую Эндерс, стоящую в дверях. Может раньше она и была элегантной, но сейчас на ней была строгая серая униформа. И на её бедре был прикреплён электрошокер.

— Что вы здесь забыли? — она приблизилась к нам.

Поднявшись с кровати, я указала на мешки с одеждой.

— Я принесла пожертвования.

Наеё бейджике было написано: МИССИС БЭТТИ, ГЛАВА ОХРАНЫ.

— Все пожертвования отдаются начальнику этого заведения. Вы не можете просто так здесь гулять и раздавать подарки, — она забрала оба мешка. — Это будет вызывать только зависть и ссоры, а их и без этого здесь достаточно.

Я была достаточно наивной, чтобы надеяться, что свитер Сары останется незамеченным. Но он не был белым или серым, под стать униформы, а был яркого розового цвета. Конечно, его тотчас заметила миссис Бэтти. Сара скрестила руки в безнадёжной попытке спрятать его.

— Сними свитер, — приказала миссис Бэтти. — Сейчас же.

— Но он принадлежит мне. Она подарила мне его.

— Это правда, — я встала перед Сарой.

Не вмешивайся, Кэлли, предупредила Хелена.

— Ты сейчас же отдашь мне его! — миссис Бэтти поставила на пол сумки и обошла меня.

— Вы не можете забрать его у меня, — слёзы выступили из глаз Сары. — Он принадлежит мне. Это первый подарок за очень долгое время.

Не оставайся здесь, Кэлли. Уходи оттуда!

— Директор этого приюта будет разделять пожертвование, — миссис Бэтти кивнула мне. — Идёмте, я отведу вас к ней.

Нет! Ни в коем случае не иди туда!

Голос Хелены только усилил мою напряжённость. Миссис Бэтти указала мне, чтобы я шла перед ней. Она кинула Саре такой взгляд, будто хотела сказать, что займётся ею позже, без свидетелей.

Подойдя к двери, я остановилась у порога и обернулась, чтобы кинуть на Сару последний взгляд. На её хрупкое маленькое тельце. Несколько розовых клочков от свитера остались на её белой блузке, грустное напоминание о том, что могло бы быть. Я совершенно ничего не могла для неё сделать.

Миссис Бэтти и я шагали по проходу. Надсмотрщица носила туфли с толстыми каблуками, которые громко стучали по голому полу. У меня было сумасшедшее желание вернуться и врезать Саре хорошенько. Если у неё будет фингал под глазом и сломанный нос, то тогда бы люди из Прайм Дестинэйшенс её бы никогда не выбрали. Мне казалось ужасным, что до этого дошло. Лицо Сары не покидало моих мыслей, когда мы вышли из здания. Мне она казалось более молодой версией девушки, которой я была всего пару недель назад. Отчаянная, голодная сирота, которая должна была выискивать еду в отходах, чтобы выживать и была отдана системе, которая о бездомных и несовершеннолетних без семьи меньше заботилась, чем о бездомных собаках. Когда мы приблизились ко входу административного здания, Хелена дала мне ещё наставление.

Поверни налево и выйди отсюда через ворота, как будто ты дома.

Я сделала, что она сказала. Звук стучащих каблуков миссис Бэтти замолк.

— Мисс, в бюро директора ведет эта дорога, — она указала направо. Её голос звучал так резко, что была бы моя воля, я бы заткнула уши.

— Я знаю. Но я себя не очень хорошо чувствую. Я хочу поскорее домой.

— У нас здесь имеется врач. Я уведомлю его.

— Нет, спасибо.

Миссис Бэтти разочарованно втянула воздух и растянула губы в фальшивой улыбке, но я промаршировала с высоко поднятой головой к главным воротам и ни разу даже не обернулась посмотреть на неё. Понемногу я начала учиться поведению богатых.

Когда я добралась до выхода, мне охранник кинул вопросительный взгляд. Я смотрела на ворота, но они неоткрылись. Зазвонил телефон, и вахтер поднял трубку.

В этом заведении даже система связи была устаревшей. Он посмотрел на меня и повесил трубку, а затем подозвал меня к себе. Я подошла вплотную к металлической решётке.

— Я желаю вам ещё хорошего дня, — сказал он. — Приходите ещё!

Ворота распахнулись, и я должна была прибегнуть ко всей своей силе воли, чтобы не побежать. Когда ворота за мной захлопнулись, я смогла снова дышать. Перейдя на другую сторону дороги, я в последний раз посмотрела на здание.

Жилой дом немного выглядывал из-за ворот, и я заметила Сару, стоящую у окна, малюсенькую и смотрящую на меня. Она махала мне рукой. К моим глазам подступали слёзы.

Теперь ты знаешь, как там плохо. Теперь ты знаешь...

— Это намного хуже, — ответила я. — Ты слышала? Прайм Дестинэйшенс ищет симпатичных детей, чтобы их применять для своих грязных делишек. Мы должны предотвратить это.

Ну, наконец-то! Наконец ты поняла это!!