Стартеры

Глава 1

Эндерсы пугали меня.

Вахтер, улыбаясь, вёл меня к входу в Прайм Дестинэйшенс. Он не был таким уж старым, лет сто десять, но уже от этого моя кожа покрылась мурашками. Как и большинство Эндерсов, он носил парик из серебряных волос, что было вопросом чести в его возрасте.

Внутри этого ультрасовременного здания с высокими потолками я казалась себе ещё более мелкой, чем обычно. Как во сне, почти не касаясь ногами мраморного пола, я следовала за вахтёром через холл. Он довёл меня до стойки регистратора.

У девушки за стойкой были белые волосы и бледно-красная губная помада, которая была видна даже на её зубах, когда она улыбалась. В Прайм Дестинэйшенс работники обязаны были быть со мной любезными, но когда мы с кем-нибудь сталкивались на улице, они обращались со мной как с воздухом. Тогда уже не имело никакого значения, что я была когда-то лучшей по успеваемости в классе. Ну, покрайней мере, когда школы ещё существовали. Сейчас мне всего было шестнадцать, и я казалась в их глазах еще маленьким ребёнком.

Стук высоких каблуков эхом разносился по коридору, пока администратор вела меня в небольшую комнату ожидания. Она была практически пуста. В углах стояли обтянутые серебряной тканью стулья, выглядевшие старыми и ценными, но запах краски и синтетической ткани свидетельствовал о том, что стены были свежевыкрашены, а стулья еще новыми. Даже чириканье, которое должно было симулировать естественную среду, было не настоящим.

Я бросила взгляд на мой изношенный тренировочный костюм и потёртые ботинки. Вещи стирались много раз, но некоторые пятна так и не вывелись. И потому, что я весь этот долгий путь в Беверли Хиллз прошла пешком, я чувствовала себя как потрёпанная кошка.

Ноги жутко болели. Я бы с удовольствием села на какой-нибудь из этих удобных стульев, но не хотела испачкать своим мокрым задом дорогую обивку.

Высокий Эндерс прошёл в комнату ожидания и тем самым закончил мои размышления об этикете.

— Кэлли Вудлэнд? — он посмотрел на часы. — Я ожидал вас раньше.

— Мне очень жаль. Дождь...

— Всё в порядке. Сейчас же вы здесь, — он протянул правую руку для пожатия. Серебряные волосы сильно контрастировали с его искусственным загаром. Чем шире он улыбался, тем больше делались его глаза, что делало меня ещё более нервной, чем обычно, когда я стояла рядом с Эндерсами. Это были жадные старики, стоящие на краю смерти.

Я заставила себя пожать его морщинистую руку.

— Меня зовут мистер Тинненбаум. Добро пожаловать в Прайм Дестинэйшенс, — он обхватил мою ладонь двумя руками.

— Я просто хотела посмотреть… — Я блуждала взглядом по помещению, как будто бы пришла, чтобы полюбоваться внутренней отделкой здания.

— Как здесь делаются все дела? Конечно. Вопросы бесплатны, — он наконец-то отпустил мою ладонь, но продолжал мне улыбаться. — Идёмте, я вам здесь всё покажу. Мужчина вытянул руку, как будто я не могла сама найти дверь. Его зубы так сверкали белым, что каждый раз, когда он улыбался, я вздрагивала. Мы прошли через короткий коридор в бюро мистера Тинненбаума.

— Проходите, Кэлли. Присаживайтесь! — он закрыл дверь и указал на стул перед письменным столом. Я прикусила язык, чтобы подавить вздох. Здесь было всё слишком роскошным.

У одной стены стоял массивный медный фонтан, из которого непрерывно текла чистая, прохладная вода, как будто она ничего не стоила. Стеклянный письменный стол со встроенными светодиодными огнями и огромным экраном, повёрнутым ко мне, занимал центр кабинета.

На экране была фотография девушки моего возраста с длинными красными волосами и в спортивном трикотаже. Это напоминало мне чем-то розыскную фотографию. Тем не менее, девушка на фото улыбалась, и её выражение лица казалось доброжелательным. Полным надежды.

Я села на современный металлический стул, в то время как мистер Тинненбаум остановился позади стола и указал на экран.

— Новый член нашей программы, который также как и вы узнал об этом предприятии благодаря другу. Женщины, которые арендовали ее тело, оставались очень довольными.

Он коснулся пальцем угла экрана, и картинка сменилась. Теперь там была показана фотография натренированного подростка в обтягивающем тело купальнике.

— Рекомендация поступила от него. Адам не только пловец, но и сноубордист и горнолыжник, а также замечательный скалолаз. Он охотно арендует своё тело поклонниками Outdoor channel, которые больше не могут заниматьсяутомительными видами спорта.

Его слова открыли моему сознаниюглаза на жестокую действительность. Отвратительные старые Эндерсы с остеоартритом арендовали на неделю этого парня, проникая в его тело, чтобы ещё раз почувствовать себя молодыми.

Меня чуть не стошнило. Я уже хотела вскочить и бежать наутёк, но одна мысль меня удерживала от этого поступка.

Тайлер.

Я обхватила сидение моего стула двумя руками. Желудок свело. Тинненбаум протянул мне поднос, на котором в бумажных формочках лежали огромные шоколадные конфеты. У моих родителей тоже был такой поднос.

— Вы любите трюфели? — спросил он.

Ямолча взяла одну конфету, прежде чем успела вспомнить о своих манерах поведения.

— Спасибо.

— Возьмите ещё!

Он приглашающе помахал подносом перед моим носом. Я взяла вторую конфету, и заодно третью, так как поднос всё еще находился в моей зоне досягаемости, и засунула их в карман толстовки. Он казалось, был разочарован тем, что я не съела их прямо сейчас, как если бы это было кульминационным моментом всего дня.

За моим стулом вызывающе плескалась вода в фонтане. Если этот мужик не предложил бы мне в скором времени что-нибудь выпить, то стал бы свидетелем того, как я вскочила, подбежала к фонтану и лакала бы воду из него, как собака.

— Можно мне стакан воды, пожалуйста?

— Конечно

Он щёлкнул пальцами и повысил голос, как если бы говорил в спрятанный микрофон.

— Стакан воды для милой девушки.

Через несколько секунд в бюро зашла Эндерс. У неё была фигура модели, и она несла на подносе обёрнутый в тканевую салфетку стакан воды. Я взяла стакан и увидела в нём маленькие кубики, сверкающие как бриллианты.

Лёд.

Эндерс поставила поднос рядом со мной и ушла. Я вжала голову и залпом осушила стакан. Прохладная и сладкая жидкость приятно увлажняла мое горло. С закрытыми глазами я наслаждалась послевкусием самой чистой воды, которую пила с конца войны. После того, как первичная жажда была утолена, я взяла один из кубиков льда в рот и с треском раскусила его. Открыв глаза, я заметила, как Тинненбаум на меня пристально смотрел.

— Ещё стакан? — спросил он.

Так и хотелось сказать «Да», но его взгляд показывал, что это предложение было сделано не всерьёз. Я покачала головой, досасывая остатки льда. По сравнению со сверкающе-чистым стеклом мои ногти казались ещё грязнее, чем обычно, и я поспешно поставила стакан на поднос. Наблюдая за тем, как таяли остатки льда, я думала о том, когда в последний раз пила прохладную чистую воду. Казалось, что с тех пор прошла вечность, но на самом же деле всего лишь год.

Вспомнился последний день в нашем доме, до прихода маршалов...

— Вы хотите что-то конкретное узнать? — спросил Тинненбаум, — я имею ввиду про Прайм Дестинэйшенс.

Я сдержалась, чтобы не закатить глаза. Эндерсы. Из-за чего же ещё я сюда пришла? Натянув улыбку, я кивнула.

Он дотронулся до угла Экрана, один раз, чтобы удалить картинку, и второй раз, чтобы запустить какую-то программу. На первой картинке была изображена пенсионерка, лежащая на чём-то вроде шезлонга. К её затылку было приделано что-то вроде маленькой пробки, от которой отходили разноцветные провода, подключённые к компьютеру.

— Клиентка помещается в комнату отдыха с хорошо подготовленными медицинскими работниками и подключается к машине BCI — Body Computer Interface, а затем переводится в длительный сон, — объяснил Тинненбаум.

— Как у зубного врача?

— Точно. Монитор наблюдает за её жизненными функциями во время всего отдыха.

На другой картинке спала молодая девушка на кушетке.

— Вы будете под специальным наркозом и останетесь в течение всего срока аренды под нашей опекой. Это совершенно безболезненно и безопасно. Через неделю вы проснетесь,возможно, немного ошеломленными, но намного богаче.

Его зубы опять сверкнули. В этот раз я заставила себя не вздрогнуть.

— А что произойдет в течение этой недели?

— Она займёт ваше место.

Он потёр руками.

— Вы когда-нибудь слышали об автоматизированных протезах? Инвалиды контролируют эти протезы, используя только силу мысли. Что-то вроде этого происходит и здесь.

— То есть она будет представлять, что она — это я? Если она что-то захочет, то просто подумает об этом, и мои руки возьмут эту вещь?

— Как если бы она находилась в вашем теле. Она управляет им и становится вновь молодой, — он скрестил руки у себя на груди. — Ну, по крайней мере, на какое-то время.

— Но как...?

Тинненбаум подбородком указал на другую сторону экрана.

— Вон там, в другой комнате, донор, то есть вы, будет подключён через беспроводной BCI к компьютеру.

— Беспроводной?

— Мы внедрим крошечный нейрочип в вашу голову. Вы ничего не почувствуете. Совершенно безболезненно. Это даст нам возможность беспроводного подсоединения вас к компьютеру. Потом мы пошлём ваши мозговые волны в компьютер, который соединит вас с нашей клиенткой.

— Соединит....

Я нахмурилась и попыталась представить себе такую картину. BCI. Нейрочип. В голове. С каждой минутой это становилось все более жутко. Моё желание сбежать отсюда усилилось, но в то же время мне хотелось побольше узнать об этом.

— Я понимаю, это всё слишком ново для вас.

Он одарил меня самодовольной ухмылкой

— Мы введём вас в длительный сон. Мозг клиентки одержит контроль над вашим телом. В ходе всего процесса она ответит на ряд вопросов, чтобы мы смогли убедиться, что всё идёт как надо. После этого она может спокойно пользоваться телом.

На экране высветились картинки арендованных тел, играющих в гольф, теннис и занимающихся подводным плаванием.

— Так как тело постоянно запоминает всю мышечную активность, арендатор имеет возможность заниматься всеми видами спорта, которыми занимаетесь и вы. А когда отпуск заканчивается, арендатор приводит тело сюда. Отключение будет осуществляться в определённом порядке. После этого мы разбудим клиента. Он подвергнется обследованию и затем вернётся назад, в повседневную жизнь. У донора, то есть у вас, компьютер восстановит все функции мозга. Вы проснётесь в вашем теле, как будто просто спали в течение нескольких дней.

— А если что-то случится, в то время как она будет пользоваться моим телом? При сёрфинге или сноубординге, например? Если я буду ранена?

— Этого ещё никогда не случалось. Наши клиенты подписывают договор, который делает их ответственными за всё произошедшее, и в итоге они должны будут возместить ущерб. Поверьте мне, никто из них не хочет выплачивать эту сумму.

Он говорил обо мне, как о вещи. Мне стало как-то неуютно, и я задрожала. Это напомнило о Тайлере, единственной причине того, что я всё еще сижу на этом долбанном стуле.

— Что случится потом с чипом в моей голове? — осведомилась я.

Тинненбаум замер на одну секунду, но почти сразу же опомнился.

— После третьего использования он будет удалён, — он протянул мне какой-то документ. — Вот. Возможно, это немного вас успокоит.

Заказчики эксклюзивного отдыха в Прайм Дестинэйшенс должны соблюдать следующие правила:

1. Запрещается как-либо менять внешний облик тела. В том числе это касается пирсингов, татуировок, обрезания или окраски волос, косметических контактных линз и косметические операции, как, например, увеличение груди и др.

2. Запрещается ставить пломбы на зубы, вырывать их или украшать камнями.

3. Запрещается удаляться дальше, чем на 50 миль от Прайм Дестинэйшенс. Доступны карты с указанным расстоянием.

4. Любая попытка изменить чип строго запрещена и ведёт к немедленному расторжению контракта без возврата денег. Также за это взимается штраф.

5. Если возникнут проблемы с арендованным телом, вы обязаны немедленно возвратиться в Прайм Дестинэйшенс. Пожалуйста, помните, что вы арендовали тело молодого человека и обращайтесь с ним с надлежащей аккуратностью.

Также обратите внимание, что нейрочип эффективно предотвращает незаконную деятельность заказчика.

Эти правила меня нисколько не успокаивали. Наоборот, они обращали внимание на ряд проблем, о которых я до этого времени даже не думала.

— А как насчёт... других вещей? — спросила я.

— Что именно вы имеете ввиду?

— Ну, я не знаю...

Было бы лучше, если бы он это сказал. Но нет, эту честь он предоставил мне.

— Секс?

— А что с ним?

— Об этом ничего не сказано в правилах.

Я точно не хотела испытать мой первый раз, не присутствовав при этом. Он покачал головой.

— Нашим клиентам чётко даётся понять, что секс запрещён.

Понятно. По крайней мере, возможность забеременеть отпадает. Мой желудок свело. Убрав волосы с глаз, я встала.

— Спасибо большое за разговор, мистер Тинненбаум. И за демонстрацию.

Его губы дёрнулись. Он попытался это обыграть слабой улыбкой.

— Кстати, если вы прямо сейчас подпишете договор, то получите денежный бонус.

Он достал из ящика формуляр, заполнил его и пододвинул ко мне.

— Это на три бронирования.

Он надел колпачок на ручку. Я взяла документы. Там было написано больше, чем я ожидала. Сев обратно, я глубоко вздохнула. Он протянул мне ручку. Я её не взяла.

— Три бронирования? — спросила я.

— Да. И вы получите деньги при заключении договора.

Мои руки дрожали, поэтому я положила договор на стол.

— Это очень щедрое предложение, — добавил он. — Из-за бонуса.

Тинненбаум ещё ближе придвинул ручку ко мне. Нам нужны были эти деньги. Тайлеру нужны были. Я взяла ручку и уставилась на документ, но перед моим взором возникали только губы, накрашенные бледно-красной помадой, глаза вахтёра и неестественно белые зубы мистера Тинненбаума. Я уже хотела подписать договор, но перед этим ещё раз подняла голову. Может, для подстраховки. Мистер Тинненбаум только кивнул и улыбнулся.

Его костюм был идеальным, кроме маленькой белой нитки, выбивающейся из-под лацкана пиджака. Он был таким жадным.

Я положила ручку обратно на стол. Его глаза сузились.

— Что-то не так?

— Моя мать меня кое-чему научила.

— И чему же?

— Все важные вопросы надо всегда решать после сна. Дайте мне ещё немного времени, чтобы обдумать всё это.

Его взгляд стал ледяным.

— Я не могу вам гарантировать, что это предложение завтра будет действительным.

— Тогда я, пожалуй, рискну.

Я сложила пополам договор, сунула его в карман толстовки и встала.

— Вы можете себе позволить этот риск? — он встал у меня на пути.

— Скорей всего, нет. Но мне всё же нужно подумать над этим.

Я обошла его и добралась до двери.

— Звоните, если найдутся вопросы, — слишком громко крикнул он мне вслед.

Я пробежала мимо администраторши, которая, казалось, была ошеломлена моим столь скорым появлением. Она проследила за мной взглядом, а я в это время представляла, как она нажимает на кнопку тревоги. Я продолжала бежать. Вахтёр пристально на меня посмотрел через стеклянную дверь, отделяющую нас, прежде чем открыть её.

— Уже уходите?

В его тупом выражении лица было что-то жуткое. Я,молча, выбежала на улицу. Свежий осенний воздух окутал меня. Глубоко вздохнув, я пробиралась сквозь Эндерсов, которые толпились на улице. Похоже, я была первая и единственная, кто отклонил предложение Тинненбаума. Кто не повёлся на его дар убеждения. Но я знала, что Эндерсам доверять нельзя.

Я шла по Беверли Хиллз и задумалась об этом месте всеобщего благосостояния, который существовал даже через год после войны. Только каждая третья витрина магазина была пуста. Дизайнерские шмотки, оптическая электроника — всё, чтобы утолить потребности Эндерсов-шопоголиков. Бизнес процветал, потому что если что-то было сломано, то, ввиду отсутствия запасных частей или людей, которые могли бы это починить, нужно было просто пойти и купить что-то новое.

Я шла с опущенной головой, чтобы как можно меньше выделяться. Хоть я и не делала ничего противозаконного в данный момент, у меня не было нужных бумаг, показывающих, что я несовершеннолетняя и что у меня есть семья, на тот случай, если бы меня задержали маршалы. Пока я стояла на светофоре, рядом со мной остановился грузовик группой яростных Стартеров, сидящих в порванной одежде рядом с лопатами и пиками в машине.

Девочка с повязкой на голове смотрела на меня мёртвыми глазами. Я увидела в них секундную вспышку зависти, как будто она думала, что моя жизнь лучше её. Когда грузовик вновь поехал, девочка крепко обхватила себя руками. Я знала, что ей становилось ещё больнее от вида меня, свободно гуляющей по улице. Каким бы ничтожным моё существование не было, её жизнь была в сто раз хуже.

Чёрт, должен же быть выход из этого сумасшествия. Не такой как этот жуткий Прайм Дестинэйшенс или легальное рабство.

Я перешла на соседнюю улицу и пошла по обходному пути, подальше от бульвара Уилшир, который как магнит притягивал стражей порядка. Два Эндерса-бизнесмена в чёрных дождевиках приближались ко мне. Я опустила голову еще ниже и спрятала руки в карманах толстовки.

Левой ладонью я нащупала договор, а правой бумажные обёртки с конфетами. Горькое и сладкое.

Чем дальше я отдалялась от Беверли Хиллз, тем беднее становилась местность. Я обходила стороной переполненные мусорные бочки, уже давно ждущих очистки. Стена одного из домов была выкрашена в красный цвет. Загрязнённый дом. Последние гранаты со спорами были взорваны у нас больше чем год назад, но дезинфекционная команда так и не смогла добраться досюда. Или просто не хотела.

Я зажала нос и рот рукавом толстовки, как меня учил отец. Даже если, скорей всего, это не помогало.

Начало темнеть, поэтому я надела на левое запястье мой ручной фонарик, но пока не включала его. В нашем квартале были сломаны все фонари, так как в темноте было легче убежать от маршалов, которые пытались нас поймать и отдать в приюты.

Слава богу, я никогда не видела ни одно из этих учреждений изнутри, но одно из самых ужасных, «Институт 37», находилось на расстоянии нескольких миль отсюда. Другие Стартеры рассказывали о нём.

Когда я была в двух улицах от нашего убежища, стало так темно, что мне пришлось включить фонарик. Минуту спустя я увидела на другом конце дороги два приближающихся ко мне луча света. Так как свет не угасал, я уже подумала, что там друзья. Но в следующую же секунду оба луча исчезли.

Чёрт. Ренегаты.

Мой желудок сжался, а сердце от страха ушло в пятки. И я побежала. На обдумывание дороги не оставалось больше никакого времени. Инстинкты привели меня к убежищу. Один из преследователей, высокая девушка с длинными ногами была так близка ко мне, что практически могла ухватиться за мою толстовку. Я побежала ещё быстрее. Вход в наше убежище был на расстоянии двух домов.

Девушка ещё раз накинулась на меня и на этот раз задела капюшон. Я потеряла равновесие и больно приземлилась на спину. Жуткая боль пронзила мою голову. Сев на меня сверху, девушка принялась за обыск моих карманов. Её сопровождающий, маленький мальчик, ослепил меня лучом света.

— У меня нет денег!

Я моргнула и попыталась оттолкнуть руки девушки. Она хлопнула обеими ладонями по моим ушам. Хитрый трюк. В висках начало греметь.

— Нет денег?

Её слова глухо разносились в моём черепе.

— Тогда у тебя большие проблемы.

Прилив адреналина придал непредвиденную силу моей руке. Я ударила кулаком ей в челюсть. Она начала заваливаться на бок, но вернула равновесие, прежде чем я сумела освободиться.

— Ну всё, ты труп, малышка!

Я крутилась и извивалась, но ее бедра держали меня как в стальных оковах. Она замахнулась в ударе, к которому приложила весь свой вес. Инстинктивно я отодвинула голову, и удар пришёлся на асфальт. Девушка громко вскрикнула. Всё ещё полная адреналина, я вывернулась из её захвата, пока она прижимала к телу свою больную руку. Моё сердце билось как сумасшедшее.

В это время, её напарник надвигался на меня с тяжёлым камнем в руке. Я быстро поднялась на ноги. Что-то выпало из кармана толстовки.

Все уставились на эту вещь.

Одна из тех вкусных конфет.

Мальчик направил на неё луч света.

— Еда, — пропыхтел он.

Всё ещё прижимая сломанную руку к груди, девушка подползла к добыче. Её друг нагнулся и первым схватил конфету. Однако девушка успела отломить маленький кусочек конфеты и теперь жадно жевала его. Остатки парень засунул себе в рот. Пока они отвлеклись, я быстро побежала к боковому входу моего убежища. Я быстро отворила дверь и ввалилась внутрь, молясь, чтобы за мной не гнались. Возможно, они боялись моих сожителей или ловушки, в которую могли попасть.

Я направила свет моего фонарика на лестницу, ведущую наверх. Слава богу, никого. Я пролетела те два лестничных пролёта, отделяющих меня от чердака, и проскользнула через прикрытое окно внутрь. Ренегаты бегали по улицам, подобно тараканам.

Пришло время быстрой проверки моего состояния. Затылок всё ещё болел от встречи с асфальтом, однако открытых ран и сломанных костей не нашлось. Прижав руку к груди, я попыталась успокоить дыхание.

Тогда я обратила внимание на помещение. Я как можно сильнее вслушивалась, но мои уши всё ещё были заложены после ударов по ним. Покачав головой чтобы убрать шум из ушей, я вслушалась опять. Никаких новых звуков. Никаких новых жителей. Никакой опасности.

Офис в конце коридора притягивал меня к себе возможностью отдохнуть и поспать. Письменные столы образовывали что-то вроде баррикады вокруг нашего временного укрытия в углу большого, пустого помещения и создавали иллюзию некой сохранности.

Я нащупала конфеты в моём кармане, и подумала, что, скорее всего, Тайлер уже давно спит. Возможно, было бы лучше дать ему выспаться до утра, но я просто не могла так долго ждать.

— Эй! Просыпайся! У меня для тебя кое-что есть.

Заглянув за письменный стол, я не обнаружила там никого. Никаких одеял, никакого брата. Ничего. Наши скудные пожитки тоже исчезли.

— Тайлер? — позвала я.

Мне было сложно глотать. Только я хотела кинуться к двери и бежать на поиски брата, как она сама открылась и знакомая фигура показалась в дверном проёме.

— Майкл!

Тряхнув головой, он убрал волосы с глаз.

— Кэлли, это ты?

Посвятив себе на лицо фонариком, он скорчил жуткую гримасу. Но в ту же секунду он засмеялся, что означало, что с Тайлером всё в порядке. Я по-дружески ударила его в плечо.

— Где Тайлер?

— Вы двое должны переехать ко мне. У вас тут скоро крыша продырявится. — Он осветил своей лампой тёмное пятно на крыше. — Это же нормально для тебя, да?

— Ну не знаю... Зависит от того насколько красиво обустроена твоя комната, — посмеялась я.

Я проследовала за ним в просторный офис в другом конце коридора. В двух углах комнаты письменные столы образовывали две уютные ниши. Подойдя ближе, я заметила, что Майкл разложил наши вещи точно так же, как и в нашем прежнем убежище.

Тайлер сидел у стены с одеялом, обёрнутым вокруг его ног. Свернувшись клубочком там, на своём спальном мешке, он казался намного младше своих 7 лет. Может, дело было в том, что я только что подумала, что потеряла его, или в том, что я не видела его целый день, но мне вдруг сильно бросилось в глаза то, как он изменился. Его вес стал намного ниже нормы, с тех пор как мы жили на улице. Ему надо было бы давно подстричься. И я заметила под его глазами тёмные мешки.

— Обезьянка, где ты была? — прохрипел Тайлер.

Я не показывала внешне, насколько была взволнованной.

— Снаружи.

— Тебя так долго не было.

— Но Майкл же был рядом с тобой, — я опустилась рядом с ним. — И это заняло много времени, найти для тебя кое-что.

Робкая улыбка прокралась на его лицо.

— Что?

Я достала бумажную обёртку с конфетой из кармана.

— Трюфели?

Он посмотрел на Майкла, стоявшего рядом со мной.

— Вау!

— У меня есть ещё одна.

Я показала ему вторую формочку.

— Обе для тебя.

Тайлер покачал головой.

— Одну возьмёшь ты.

— Тебе нужны питательные вещества, — настаивала я.

— Ты сегодня уже ела? — осведомился он.

Я уставилась на него. Могла ли я его обмануть? Нет, он знал меня слишком хорошо.

— Тогда они принадлежат вам обоим, — сказал брат.

Майкл пожал плечами, и волосы упали ему на глаза. Это выглядело как-то небрежно и так типично для него.

— Согласен, пока ты меня ещё бить не начал.

Тайлер улыбнулся и взял меня за руку.

— Спасибо, Кэлли.

Он попытался крепко сжать мою руку, как раньше, но не смог.

Мы сидели вокруг письменного стола, переделанного в обеденный, с лампой Майкла посредине. Нарезав гигантские шоколадные конфеты на маленькие кусочки, мы разделили их на три группы и назвали их для веселья предзакусками, главным блюдом и десертом. Это сладкая штука чем-то напоминала мне брауни, и на вкус была просто замечательной. Хотя мы и растягивали это удовольствие, как могли, конфеты были слишком быстро съедены. После еды Тайлер казался немного более весёлым. Он что-то пел себе под нос, пока Майкл, положив подбородок на свои руки, пристально разглядывал меня. Он сгорал от желания расспросить меня о Прайм Дестинэйшенс и всём остальном. Я заметила, как он разглядывал мои свежеприобретённые царапины.

— Из-за сладкого теперь хочется пить.

— Ага, — кивнул Тайлер. Майкл встал.

— Тогда я, пожалуй, схожу за водой.

Он схватил наши бутылки, висящие на ремне рядом с дверью, и покинул комнату. Тайлер опустил голову на стол. Я погладила его по мягким волосам на шее. Балахон сполз с его плеча, и из-под него показался шрам от прививки. Благодарная этому маленькому пятнышку, я провела пальцем по шраму. Без этой прививки мы оба были бы мертвы, как и наши родители. Мертвы, как и все люди в возрасте от 40 до 60. Так как молодые и старики были особенно восприимчивы к спорам геноцида, наши возрастные группы привили первыми. И теперь остались в живых только Стартеры и Эндерсы.

Через пару минут вернулся Майкл с двумя бутылками, наполненными водой. Я пошла в ванную, где он оставил ведро с водой для мытья. В первые недели нашего пребывания здесь, водопровод ещё работал.Со вздохом я вспомнила тот рай с кучей воды. А сейчас мы должны были воровать воду из стоящего на улице колодца.

Холодная вода немного освежила меня, хотя и был уже Ноябрь и отопление давно не работало. Я оттёрла кровь с лица и рук.

Когда я вернулась обратно в комнату, я обнаружила, что Тайлер уже обустроился в нашем уголке. Майкл лежал напротив нас в своём «замке», который зеркально отражал наш. Теперь, когда мы все вместе находились в одной комнате, я чувствовала себя намного безопаснее. Если бы к нам вломились незваные гости, кто-то из нас мог напасть на гостя сзади.

У Майкла имелась металлическая палка, а я владела маленьким электрошокером, принадлежавшим моему отцу. Он не был таким эффективным как электрошокеры маршалов, но я полностью полагалась на него. Немного печально, что мне утешение приносило какое-то оружие.

Сев на спальный мешок и сняв ботинки, я выскользнула из толстовки и сделала вид, как будто бы уже собралась ложиться спать.

Недавно я в уме себе составила список вещей, по которым скучала больше всего. В этот вечер добавила к нему фланелевую тёплую пижаму. Меня задолбало постоянно спать в уличной одежде, всегда готовой сбежать или ввязаться в драку. Я тосковала по пушистой пижаме и глубокому сну, в котором на несколько часов забывался весь окружающий мир.

— Майкл перетащил все наши вещи. — Тайлер посвятил фонариком на наши книги и прочие сокровища, сложенные на письменном столе.

— Я знаю. Очень мило с его стороны.

Луч света остановился на плюшевой собачке.

— Здесь всё как раньше.

Сначала я подумала, что он говорил о нашем старом доме, где мы жили с родителями, но потом поняла, что он имел ввиду вчерашний день. Майкл потрудился расположить наши вещи точно так же как в нашем прошлом убежище, так как знал, как дороги они нам были.

Тайлер достал нашу цифровую фоторамку, как и всегда, когда был очень грустным и не мог заснуть. Он пролистывал разные видеозаписи: где мы всей семьёй на пляже, мы, детьми, играем в песке, папа на поле для стрельбища, свадьба наших родителей.

Мой брат остановился на том же месте, что и всегда — на снимке мамы и папы, который был сделан три года назад во время похода под парусами, за короткое время до того, как начались войны в Тихом океане. Мне всё так же больно было слышать их голоса.

— Тайлер, тебя нам очень не хватает. Целуем и обнимаем тебя, Кэлли. Позаботься о своём брате!

В первый месяц я бросалась в слёзы, когда услышав эти слова. Но это было в прошлом. Теперь для меня они звучали глухо, как безымённые актёры безымённом фильме.

Тайлер никогда не плакал. Он вбивал себе в голову их голоса. Вот такими были теперь для него мама и папа.

— Всё, на сегодня хватит. Время спать.

Я взяла цифровую фоторамку.

— Нет, я хочу запомнить! — он умоляюще посмотрел на меня.

— Боишься, что забудешь их?

— Возможно.

Я указала на наручный фонарик, который был привязан к его запястью.

— Ты ещё помнишь, кто изобрёл его?

Тайлер кивнул.

— Папа.

— Да, вместе с несколькими другими учёными. Всегда когда будешь видеть этот фонарик, помни, что папа тебя охраняет.

— Ты тоже так делаешь?

— Каждый день.

Я погладила его по голове.

— Не волнуйся, мы никогда о них не забудем. Клянусь.

В итоге, мы сошлись на компромиссе. Вместо фоторамки Тайлер получил свою любимую игрушку, маленькую собаку-робота, единственную игрушку, которая у него осталась. Он поставил собаку на беззвучный режим, и теперь она лежала у него в руках, как настоящая. Ну, за исключением светящихся глаз.

Я поставила фоторамку на стол за нами. Тайлер начал кашлять, и я натянула ему спальный мешок до подбородка. Каждый раз, как он кашлял, я вспоминала диагноз наблюдавшего за ним врача: «Очень редкая болезнь лёгких. Возможно, излечимая, а возможно, нет». Наблюдая за тем, как его грудь поднималась и опускалась в такт дыханию, я заметила, как его вдохи стали более спокойнее и глубже.

Я вылезла из моего спальника и просочилась между письменными столами. Лампа Майкла освещала стену. Накинув толстовку на плечи, я босиком побежала к нему.

— Майкл? — прошептала я.

— Входи! — Он также понизил голос.

Я любила быть в его маленьком уютном укрытии. Везде были разложены его чертежи и рисунки. Майкл зарисовывал разные местечки нашего города, описывал переулки с пустыми домами так, как он их видел, также рисовал подростков-единомышленников и Ренегатов в порванной одежде, с фонариками и привязанными к худым бёдрам бутылками с водой, силой берущих то, что им нужно для выживания. Отложив свою книгу, облокотившись о стенку и указав мне на своё армейское одеяло, он внимательно на меня посмотрел.

— Итак, что случилось с твоим лицом?

Я ощупала мою щёку. Она горела.

— Что, так хреново выглядит?

— Ну, Тайлер ничего не заметил. Думаю, из-за того, что здесь слишком темно.

Я села напротив его.

— Ренегаты?

Я кивнула.

— В остальном, со мной всё в порядке.

— Как было у Эндерсов?

— Как-то странно.

Он опустил голову и замолчал.

— Что случилось? — спросила я.

Когда он поднял голову, я заметила, как сильно он покраснел.

— Я очень боялся, что ты не вернёшься.

— Я же обещала, не так ли?

Он кивнул.

— Ну да.

Неожиданно у него увлажнились глаза.

— Я просто думал... что, если бы ты просто не смогла бы вернуться?

Его голос был еле слышен.

— Ах, Майкл…

Я положила ему руку на плечо, в то время как он вытирал слёзы ладонью.

— Всё же, как тебе их логово?

— Ты знал, что они вставят тебе нейрочип? — Я указала на мой затылок. — Вот сюда.

— Где? Покажи! — он дотронулся до моих волос.

— Нет-нет, не сразу же, дурак. Я хотела сначала подумать над этим делом.

В его взгляде, которым он меня разглядывал, читалась забота. Странно, что я его раньше почти не замечала, хоть мы и жили на одной улице с ним. Это сумасшествие, что война спор нас свела. Засунув рукава в карманы, я на что-то натолкнулась. Листок бумаги. Я вытащила его на свет.

— Что это? — спросил он.

— Договор. Чувак из Прайм Дестинэйшенс дал мне его ссобой.

Я развернула листок и разгладила его. Майкл нагнулся вперёд.

— Они заплатят тебе эту сумму? — Майкл вырвал у меня документ из рук.

— Эй! Отдай! — он читал контракт.

— ... На три бронирования.

— Я не буду этого делать.

— Почему нет? Это же куча денег!

— Так много они никогда не заплатят. В этом-то и дело, я не верю, что они действительно отдадут такую большую сумму.

— Мне вообще интересно, как эти люди обходят закон. Уверен, что арендовать Стартеров запрещено.

Я пожала плечами.

— Не знаю, наверняка есть какая-нибудь лазейка в законе.

— Или они держат это дело строго под секретом. По крайней мере, они же не рекламируют это.

Он был прав.

— Мне об этом рассказал какой-то тип, который одно время жил на первом этаже.

— Ну, наверное, он получает какую-то денежную награду за вербовку Стартера.

— Ну, тогда в моём случае, ему не повезло, — я легла на бок и подпёрла голову рукой. — Я им не доверяю.

— Ты, наверное, очень устала. Это была долгая дорога.

— Слишком устала для сна.

— Завтра надо будет на погрузочной остановке посмотреть, сможем ли мы купить овощей.

Его слова прозвучали размыто, а мои веки становились тяжёлыми. В какой-то момент я открыла глаза и увидела, как он смотрел на меня с улыбкой. Должно быть, я заснула.

— Иди спать, малышка.

Кивнув, я засунула договор обратно в карман и возвратилась обратно к Тайлеру. Завернувшись в спальный мешок, я поставила лампу на экономный режим.

Зима в Южной Калифорнии была не прямо таки ужасной, но всё же скоро начало бы холодать. Мне надо было постараться найти для Тайлера тёпленькое местечко. Настоящий дом. Но как? Эта проблема каждую ночь не давала мне спать. Я надеялась, что Прайм Дестинэйшенс станет решением этой проблемы, но оказалось, что это не так. Я постепенно засыпала.

Пищание детектора дыма вырвало меня из моего беспокойного сна. Горький дым проникал в мои лёгкие. Тайлер сел, кашляя.

— Майкл? — крикнула я.

— Пожар! — ответил он.

Часы на моём фонарике показывали 5 часов утра. Потянувшись за бутылкой с водой и открыв ей, я вытащила из ящика футболку и намочила её.

— Прижми это к своему носу и рту! — приказала я Тайлеру.

Лучи светильника Майкла пробивались сквозь клубы дыма.

— Идёмте! — крикнул он.

Я подхватила моего маленького брата. Свет от наших светильников только немного пробивались через дым. Пригнувшись, мы нащупывали дорогу к двери. Положив руку мне на плечо, Майкл вывел нас к лестнице. Из-за дыма вокруг стало темно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы выбрались из здания.

К тому времени как мы выбрались на свободу, мои ноги были будто резиновыми. Из-за страха перед огнём и падающими обломками, мы быстро и отдалялись от здания. Некоторые соседи выходили посмотреть, что случилось. Двух из них мы знали, но были ещё трое, которые, скорей всего, жили на нижних этажах. Они все с ужасом смотрели на фасад здания.

— Где пламя? — спросила я.

— Где огонь? — присоединился ко мне Майкл.

— Это все кто был? — крикнул какой-то мужчина.

— Да, — я увидела Эндерса, подходящего к нам.

Ему было где-то в районе 100 лет, и носил он шикарный костюм.

— Уверены? — Эндерс посмотрел на всех жителей дома.

Они кивнули.

— Тогда хорошо.

Мужчина поднял руку и ещё трое Эндерсов в строительной одежде приблизились к зданию. Один из них сорвал ленту с замка бокового входа, а другой прикрепил какую-то записку на дверь. Тот, который в дорогом костюме, всунул нам копию той записки.

Майкл начал читать вслух:

— Вход в здание и на прилежащий участок запрещён. Новый владелец.

— Вы чуть не подкоптили нас, — возмутился один из наших сожителей.

— Немедленно покиньте участок, — приказал Костюмчик спокойным, но решительным голосом.

Когда никто из нас не пошевелился, он добавил:

— У вас одна минута.

— Но наши вещи...

Я побежала к зданию.

— Вам туда нельзя, — объяснил Костюмчик. — Я отвечаю за то, чтобы с вами ничего не случилось.

— Вы не имеете права отбирать то, что принадлежит нам! — пожаловался Майкл.

— Оккупация домов противозаконна, — сказал Эндерс. — Я вас предупреждаю. Ещё 30 секунд.

Мне стало плохо.

— Но всё, что у нас осталось, находиться там внутри. Пожалуйста, раз уж мы не можем входить в здание, то попросите,пожалуйста, вынести наши вещи.

Он покачал головой.

— Для этого нет времени. Лучше проваливайте. Маршалы скоро будут здесь.

Этого хватило, чтобы люди бросились в разные стороны. Я обхватила рукой Тайлера за плечи и уже хотела уходить, но всё же решила попробовать в последний раз. Мужчина в костюме к тому времени уже стоял к нам спиной, но строитель увидел нас и кивком указал на меня. Костюмчик обернулся.

— Пожалуйста. Наши родители мертвы.

Я боролась с подступающими слезами.

— Последнее, что у нас осталось в память о них, находится в этом доме. На втором этаже, в конце коридора. Кто-нибудь может спасти фоторамку и скинуть нам её? Пожалуйста.

На мгновение он задумался, но секунду спустя он пробормотал только тихое«мне жаль» и отвернулся, ни разу больше не взглянув на меня. Я чувствовала себя опустошённой. Было бессмысленно с ним спорить, между нами было более 80 лет. Он бы никогда не понял, какой тяжёлый путь мы проделали.

— Кэлли, всё в порядке, — Тайлер тянул меня за руку подальше от дома. — Мы и без фотографий можем о них думать, ведь так? Мы их точно не забудем.

Завопила сирена.

— Маршалы, — с ужасом в голосе произнёс Майкл. — Давайте, бежим!

У нас не было выбора, поэтому мы бросились со всех ног в темноту раннего утра, оставляя позади нас последние воспоминания о нашей семье. О жизни, которая уже год как больше не существовала.