Становление SSS рангом. Том 2.

Глава 41 Обитель Теней

Тяжелые, окованные черным металлом ворота цитадели Апостола Тени беззвучно отворились перед отрядом Гром-7, словно приглашая войти в пасть древнего чудовища. За ними простирался длинный, высокий коридор, стены которого были выложены из того же маслянисто-черного камня, что и весь город. Тусклый, багровый свет, источник которого был неясен, едва освещал путь, создавая пляшущие тени, которые, казалось, жили своей жизнью. Давящая аура этого места стала еще сильнее, она проникала под броню, вызывая озноб и глухое чувство тревоги. Два Жнеца, Влада Соколова и Борис Морозов, шли молча, их лица были непроницаемы, но Алекс заметил, как напряглись их плечи, как их руки не отрываются от оружия. Они знали, куда идут, и, возможно, что их ждет.

Отряд Гром-7, теперь сокращенный до шести боеспособных единиц (Максим Жизнов был все еще без сознания, Инга Фланц поддерживала его, используя часть своей энергии для стабилизации его состояния), двигался плотной группой. Капитан Суриков шел впереди, его единственный здоровый глаз внимательно сканировал каждый темный угол. Демид Маяковский и Виктор Боель шли по бокам от него, их массивные фигуры создавали живой щит. Василиса Новикова и Алекс замыкали строй, прикрывая тыл.

Коридоры разветвлялись, создавая запутанный лабиринт, но Жнецы вели их уверенно, словно знали этот путь наизусть. Тишина нарушалась лишь их собственными шагами и тем самым едва уловимым, леденящим душу шепотом, который, казалось, исходил из самих стен. Несколько раз из боковых проходов на них пытались напасть Теневые Стражи – бесформенные сгустки тьмы с горящими красными глазами, но Жнецы, Влада и Борис, устраняли их быстрыми, точными ударами, не давая Гром-7 даже вступить в бой. Это было похоже на сопровождение, а не на совместный рейд.

Наконец, они подошли к огромным двустворчатым дверям, испещренным сложными, зловещими рунами, от которых исходила мощная, пульсирующая аура. Это был не тронный зал в классическом понимании, а скорее огромный, почти циклопических размеров кабинет или личные покои.

«Он здесь», – голос Бориса Морозова из Жнеца был тих, но в нем слышалось почти благоговейное напряжение.Двери медленно, с протяжным скрипом, отворились сами собой, приглашая войти.

Зал был огромен, его своды терялись во тьме наверху. Стены были отделаны темным, полированным деревом, почти черным, и увешаны тяжелыми гобеленами с изображением каких-то мрачных, символических сцен. Вместо окон – высокие, узкие бойницы, из которых сочился тот же багровый свет, что и в коридорах, но здесь он казался гуще, насыщеннее. В центре зала, на небольшом возвышении, стоял массивный стол из черного, как эбен, дерева, заваленный древними фолиантами и странными артефактами. За ним, спиной к вошедшим, в высоком кресле с резной спинкой сидела фигура, созерцавшая вид, открывавшийся из огромного, во всю стену, панорамного окна. Окно это показывало не пейзаж мертвого города, а скорее искаженную, умирающую версию реального мира – серые, безжизненные пустоши под багровым, расколотым небом.

Существо в кресле медленно повернулось. Его кожа была темно-серого, почти пепельного цвета, с легким фиолетовым отливом. Длинные, иссиня-черные волосы, идеально уложенные, свободно падали на плечи, обрамляя лицо с тонкими, аристократическими, но хищными чертами. На носу сидели элегантные очки в тонкой темной оправе, за стеклами которых виднелись глаза с обычными белками, но ярко-фиолетовыми, почти светящимися зрачками. Одет он был по-графски – в идеально сшитый темный фрак, белоснежную рубашку с жабо и строгие брюки. От него исходила аура такой древней, непостижимой мощи, что у Алекса перехватило дыхание. Это был не просто S+ или даже SS ранг. Это было нечто… иное. Древнее и чуждое.

Существо окинуло вошедших Охотников медленным, оценивающим взглядом, словно разглядывая диковинных насекомых. Его взгляд на мгновение задержался на Владе и Борисе, и Алекс увидел, как те едва заметно, почтительно склонили головы. Существо едва заметно кивнуло им в ответ. Оно явно чего-то ждало.

«Что ж, добро пожаловать в мою скромную обитель, жалкие букашки», – голос его был мелодичным, почти мурлыкающим, но от этого становилось еще страшнее. – «И спасибо… за то, что сыграете роль подношения».

Не успел никто из Гром-7 среагировать, как существо сделало неуловимое движение. Оно не переместилось – оно просто… оказалось рядом с Борисом Морозовым из Жнеца. Его длинные, тонкие пальцы, увенчанные острыми, как иглы, черными когтями, пронзили шею А-рангового Охотника насквозь.

«Это… честь… кха… для меня… кха… Господин… Малахар…» – еле слышно прохрипел Борис, его глаза закатились, и тело обмякло.

Малахар, Глашатай Теней, с легким отвращением отбросил труп в сторону и тут же оказался рядом с Владой Соколовой. Та даже не пыталась сопротивляться, ее лицо выражало смесь ужаса и какого-то извращенного, фанатичного обожания. Когти Малахара пронзили и ее сердце.

«Наконец-то… качественная эссенция…» – промурлыкал он, слизывая темную кровь со своих когтей. – «А вы… – он обернулся к застывшим в шоке членам Гром-7, – вы тоже сослужите свою службу».

Капитан Суриков и Алекс переглянулись. Теперь все было ясно. Жнецы были не союзниками, а приманкой, такой же, как и они. Их просто использовали, чтобы привести жертв к этому чудовищу.

«В атаку!!!» – рев Сурикова был полон ярости и отчаяния.

Гром-7 сгруппировался, инстинктивно формируя защитный круг. Инга Фланц тут же активировала [Эгиду Тигра]. Демид и Виктор встали впереди, их оружие было наготове. Василиса начала плести свои заклинания. Алекс шагнул вперед, его [Лезвие Пустоты] вспыхнуло черным огнем.

Малахар наблюдал за их действиями с ленивым любопытством, даже не пытаясь атаковать. Он играл с ними.

«Вот оно как…» – протянул он, когда первая атака – [Удар Цунами] Сурикова и [Волна Хаоса] Алекса – разбилась о невидимый барьер вокруг него. – «Меня, конечно, предупреждали, что они могут сопротивляться… но чтобы настолько, что они навыки используют и цепляются за свою жизнь… Как мерзко!»

И тут из него хлынул поток неистовой, удушающей энергии, которая заставила даже S-ранговую [Эгиду Тигра] Инги затрещать и пойти трещинами. Аура Малахара была настолько плотной, что воздух в зале, казалось, превратился в вязкую смолу. Это был чистый SS-ранг, а может, и выше.

«Дела хуже не придумаешь…» – прохрипел Демид Маяковский, с трудом удерживая свои топоры.

Завязался бой, который с самого начала был обречен. Малахар двигался с нечеловеческой скоростью, его черные когти и теневые атаки проходили сквозь любую защиту. Он не использовал сложных техник – ему это было не нужно. Он просто давил своей мощью.

[Удар Тьмы]! Демид Маяковский отлетел к стене, его броня была расколота, из многочисленных ран текла кровь. Инга Фланц попыталась прикрыть его своим [Золотым Молотом], но Малахар легко отбил ее атаку и ударом когтей оставил глубокие рваные раны на ее боку. Максим Жизнов, который пришел в себя и успел присоединиться к бою, попытался атаковать Малахара из тени своими отравленными клинками, но тот, даже не глядя, взмахнул рукой – и левая рука Максима отлетела в сторону, отрубленная невидимым лезвием тени. Виктор Боель успел выставить свой энергетический щит, спасая Максима от смерти, но и сам получил мощный удар, от которого его отбросило на несколько метров.

«Как же вы меня достали, букашки! – Малахар выглядел скорее раздраженным, чем уставшим. – Просто примите свою участь!»

Он поднял руку, и пол под Демидом Маяковским провалился, превратившись в черную, бездонную дыру, затягивающую гиганта вниз. [Бездна Забвения]! Демид взревел, пытаясь выбраться, но было поздно. Дыра схлопнулась. А через мгновение его изувеченное, бездыханное тело было выброшено из стены рядом, словно мусор. Первая настоящая потеря отряда Гром-7 за долгое время.

Василиса Новикова и Инга Фланц вскрикнули от ужаса, их лица были бледными. Они были новичками в отряде, они еще не видели такой безжалостной, подавляющей силы, такой быстрой и неотвратимой смерти. Алекс же, хоть и чувствовал, как ледяной холод сковывает его сердце, отреагировал более сдержанно, почти холодно. Он уже видел смерть, он уже был на грани.

И Малахар воспользовался этой минутной слабостью, этим шоком. Он оказался за спиной Василисы, которая все еще смотрела на тело Демида. Его когтистая рука пронзила ее сердце насквозь.

«Что ж, с еще одной букашкой покончено», – промурлыкал он, с отвращением стряхивая кровь со своих когтей.

Тело Василисы обмякло и упало на пол. Зеленые глаза, еще мгновение назад полные ужаса и жизни, теперь смотрели в пустоту.

Этот момент пробил Алекса. Василиса… Их недавняя прогулка под снегом, ее улыбка, обещание встретиться… Все это вспыхнуло в его памяти и тут же погасло, сменившись всепоглощающей, ледяной яростью и… пустотой. Он застыл, как вкопанный, глядя на ее безжизненное тело, мир вокруг него потерял краски, звуки. Пелена отчаяния накрыла его.

«Алекс! Очнись!» – крик Капитана Сурикова донесся до него словно издалека.

Виктор Боель, превозмогая боль, пытался привести в чувство Ингу, которая была на грани истерики. Капитан Суриков бросился к Алексу, видя его состояние. Но было уже поздно. Малахар, насладившись их отчаянием, снова двинулся к Алексу, который стоял, опустив руки, совершенно беззащитный. Когти Глашатая Теней уже занеслись для последнего удара…

[…Приемник! Очнись, идиот! Ты так просто сдашься?! Она бы этого не хотела!…] – Голос Хаоса, резкий, как удар хлыста, ворвался в сознание Алекса, разгоняя пелену отчаяния.

Алекс вздрогнул. Когти Малахара были в сантиметрах от его лица. Инстинкт, усиленный словами Хаоса, заставил его отшатнуться. Он увернулся, но когти все же оставили глубокую, кровоточащую царапину от виска до подбородка.

«Капитан! – крикнул Алекс, отскакивая назад и прикрывая кровоточащую рану на лице. Боль отрезвила, смешавшись с ледяной яростью. – Какой расклад?!»

Суриков, увидев, что Алекс снова в строю, хоть и ранен, быстро оценил почти безнадежную ситуацию. Инга и Максим были тяжело ранены и практически выведены из боя. Виктор Боель едва держался на ногах. Они вдвоем против SS-рангового чудовища, а Жнецы… Суриков бросил быстрый, полный ненависти взгляд в сторону выхода из зала, где, он был уверен, Воронов и его отряд просто ждут, когда Малахар закончит свою "трапезу". Помощи оттуда не будет.

«Волков! – голос Сурикова был напряженным, но в нем звучала отчаянная решимость. Время играло против них, и он понимал, что скоро могут вернуться и Жнецы, чтобы "зачистить" свидетелей или добить ослабленного Малахара. – Ты… ты можешь сделать это снова? Как тогда… с тем вампиром, Валериусом?» Он не знал, как Алекс это сделал, но видел результат. Это был их единственный, призрачный шанс.

Алекс мгновенно понял, о чем говорит капитан. Он резко обернулся, прикрывая Сурикова, и мысленно взмолился к той силе, что дремала в его душе.«Хаос! Слышишь меня?! Мне нужна твоя сила! Как тогда! Ядер нет, я знаю, но…»

[…Глупый, отчаянный мальчишка! – Голос Хаоса прозвучал в его сознании, на этот раз без обычной насмешки, скорее с оттенком мрачного, почти хищного интереса. – Ты прав, ядер S-ранга у тебя нет, так что полного контроля, как с тем ничтожеством Валериусом, не жди. Твое нынешнее тело, даже А+ ранга, просто не выдержит такой нагрузки. Оно рассыплется прахом раньше, чем я успею по-настоящему развлечься…]

Алекс почувствовал, как холодок отчаяния сковывает сердце.

[…Но… – продолжил Хаос, и в его голосе появились знакомые нотки предвкушения. – Учитывая… пикантность ситуации… и то, что этот Малахар, похоже, имеет какое-то отношение к тем, кто меня запечатал… я могу сделать исключение. Я не смогу взять полный контроль, но я могу наделить тебя частью своей силы. Дать тебе почувствовать отголосок того, на что я способен. Но учти, Наследник, твое время будет крайне ограничено – всего пять минут. Не больше. А после этого… вам нужно будет как-то выбраться отсюда живыми. И отдача для тебя будет… очень, очень неприятной.]

Пять минут. Пять минут почти божественной силы против SS-рангового чудовища. И потом – неизвестность. Но альтернативой была верная смерть.«Я согласен!» – без колебаний мысленно ответил Алекс.

[…Что ж… – в голосе Хаоса прозвучало нечто, похожее на удовлетворение выбором Алекса. – Тогда готовься, Наследничек… Пришло время для настоящего представления…]

И Алекс почувствовал, как ледяная, безграничная, первозданная мощь Бездны, сдерживаемая до этого лишь тонкими нитями его воли, начинает неудержимо заполнять его существо, вытесняя боль, страх, сомнения… оставляя лишь холодную ярость и жажду битвы.