Спасения нет

Ваян Год 56 ПБ

Я сочетаю в себе множество продвинутых технологий, но даже мой двигатель не в силах преодолеть световой барьер. При движении на крейсерской скорости девять десятых световой мне для сближения с кораблем оликсов понадобится сорок дней. Этак я пропущу все веселье.

Придется ловить попутку.

Ускорившись на двухстах g, я за семьдесят две минуты достигаю Сасраса. Газовый гигант перевязан шафрановыми лентами облаков, перемежающимися с белыми реками аммониевых циклонов величиной с луну — вместе они образуют непрестанно меняющийся узор завитков. Сравнительные ассоциации вызывают память о Сатурне — я помню банкетный зал на Титане, имбирно–желтое небо и висящий низко над горизонтом светлый газовый гигант за окнами. Юпитер впечатлял размерами, а вот кольца Сатурна были несравненно прекрасны.

Мои воспринимающие споры тихим дождем льются в верхние слои атмосферы Сасраса. Они дают точные координаты двухсот переменных порталов, разбросанных здесь «Морганом». Из порталов сыплются мины, тысячами проваливаются на сотни километров: через стратосферу, термосферу и еще глубже — туда, где достигают нейтральной плавучести и повисают на границе слоев. Я держусь высоко над одним из порталов, закрывшись от его сенсоров, жду, пока вылетит последняя мина.

Через три часа расширяющиеся порталы открываются до километровой ширины, и сверхплотная атмосфера Сасраса с визгом рвется сквозь множество дыр в твердый вакуум на той стороне. Она вытекает двенадцать минут.

Когда поток прерывается, я опускаюсь. Основные процедуры управляющих порталами гендесов мне знакомы. Новые процедуры, наложенные поколениями бегущих через галактику людей, добавили сложности, но не нарушили изначального разумного порядка и не мешают мне перехватить контроль над операционной системой.

Я приказываю порталу расшириться и проскальзываю в него.

Ко времени, когда «Морган» прошел портал в межзвездное пространство, Деллиан уже оделся в броневой костюм. Вынырнуть им предстояло в тысячах километров от ковчега оликсов, но капитан Кенельм настояло, чтобы все были в сиюминутной готовности к бою.

Деллиан понимал, что это бессмысленная перестраховка. Если оликсы в состоянии распознать и перехватить их корабль сразу после выхода из портала, бой будет не для взводов в бронескафандрах. Да и выжить в такой стычке у них ни единого шанса. Однако он повиновался без возражений и проверил, чтобы весь взвод хорошенько запечатался в броню. До сих пор им приходилось проводить в скафандрах не более пяти суток подряд — черт побери учебные симуляторы!

Но если не считать, что потом очень нужен хороший душ, не так это страшно. К тому же никакая нейрохимия желез не дала бы той уверенности, какую внушала надежная защита брони. Оставалось надеяться, что Финтокс не страдает клаустрофобией.

Инфопочка подкинула на оптику Деллиана тактическую схему из командной сети «Моргана». Ударный флот благополучно вышел на позиции, удержавшись в заданных пределах ошибки. Три тысячи мин составили ряд с двадцатикилометровыми промежутками прямо по курсу ковчега, а штурмовые крейсеры «Моргана» образовали круговую формацию в пяти тысячах километров от него. Вот порталам, которые их доставили, пришлось не один день маневрировать, подстраиваясь к вектору и скорости чужого корабля, чтобы вывести крейсеры на параллельный курс. Сам «Морган» держался еще на несколько тысяч километров дальше.

Когда ковчегу осталась одна световая минута до крайней мины, весь их ряд начал выкачивать в пространство атмосферу Сасраса. Колоссальный выброс состоял из полутвердой материи, удерживаемой в этом неустойчивом состоянии сокрушительным давлением гиганта. Вырвавшись в свободный вакуум, сжатый газ с невероятной скоростью расширялся. Там, где только что была пустота, за считаные секунды повисло облако молекулярного водорода. Оно быстро таяло, но непрерывающийся поток в его недрах поддерживал высокую плотность.

Ковчегу, идущему на тринадцати сотых от световой, до него оставалось меньше десяти минут. Даже если его датчики увидели затянувшее звезды плотное пятно, они вряд ли сумели бы распознать в нем полосу пара длиной в шестьдесят тысяч километров. Отсчитывая секунды, Деллиан видел, что ковчег не пытается изменить курс. Производимое им гравитационное искажение позволяло отклонить естественные скопления дрейфующих между звездами пыли и газа и пролететь через зыбкие облачка атомов напрямик. За минуту до столкновения ковчег начал менять вектор. Но даже гравитонный двигатель не так скоро развернет миллиардотонную громаду.

— Врежется! — Деллиан ухмыльнулся под шлемом. Взвод радостно перекликался. Индукционные волокна, перевивавшие его мускулы, подрагивали, и он инстинктивно читал в их колебаниях радостное волнение своей боевой когорты.

— Погоди, — сказала Элличи. — Они еще могут включить двигатель на антиматерии. Если его выхлоп ударит в облако, удар будет ослаблен.

Деллиан беззвучно вздохнул. «Вечно она предполагает худшее».

— Активировать ракету на антиматерии слишком долго, — возразила Тиллиана. — Ее не включишь одним щелчком. А осталось сорок секунд.

Деллиан с тревожным восторгом следил за передачей. Ковчег по–прежнему медленно отклонялся от первоначального курса. В каких–то двух миллионах километров перед ним продолжала вздуваться облачная волна, ежесекундно подпитываемая миллиардами тонн водорода. Теперь ковчегу было ее уже не обойти.

Когда ковчег через неполную секунду прорезал волну по всей длине, в космосе сверхновой звездой полыхнуло жесткое излучение. Защита гравитационного искажения была сметена огромностью массы на границах поля. Пусть водород висел в пустоте легким туманом, но на такой скорости столкновение равнялось удару о твердую скалу. Излучение молекулярного водорода обратило энергию столкновения в копье, пронзившее каменную массу на сотни метров. Оно уничтожило на своем пути и механизмы, и биологические компоненты, а сопровождавший его электромагнитный импульс вызвал мощные электрические токи, распространившиеся по металлу, оплавляя большие машины и превращая в шлак меньшие.

Через миллисекунды после энергетического каскада ковчег ударила материальная взрывная волна. Деллиан вместе со всеми затаил дыхание. Окажись облачная волна слишком широкой или длинной, сотрясение разнесет огромный корабль в пыль, и все их труды после ухода с Джулосса обратятся в ничто.

Ковчег вырвался из переливчатых миазмов волны, волоча за собой хвост ионизированного газа. Генераторы искажения теперь стали озерцом остывающей лавы, и ничто не защищало поверхность корабля от настоящего межзвездного газа и пыли, избивающих его на скорости в тринадцать процентов световой. Тупой нос массивного цилиндра подернулся ослепительными искорками, мало–помалу прогрызающими темную скалу из никеля и железа.

— Двигатель отключен, — объявило капитан Кенельм, — и гравитационный щит тоже. Физическая целостность держится. И след негативной энергии улавливается, то есть червоточина уцелела. Но межзвездная среда задаст ей хорошую трепку, так что давайте кончать, пока эта дрянь не развалилась на куски.

Взвод отозвался с таким энтузиазмом, что Деллиану почудилось: он слышит крики восторга не только по своему защищенному каналу, но и сквозь изоляцию скафандра. Тактическая программа на оптике показывала, что штурмовой крейсер жестко ускоряется, сближаясь с изувеченным чужим судном. Затем и «Морган» пришел в движение, следуя за штурмовиком в оборонительном строю тяжеловооруженных судов сопровождения.

Скребущая обшивку пыль одела носовую часть ковчега лиловым сиянием, превратив его в легко различимую для ударного флота мишень. За тысячу километров стартовал для контратаки первый из кораблей оликсов. По расчетам, облачная волна должна была уничтожить от двадцати до тридцати процентов систем ковчега, оставив в живых достаточно механизмов, чтобы ради них стоило затевать абордаж. При больших разрушениях они не сумели бы извлечь из червоточины необходимую информацию. При меньших пришлось бы столкнуться с серьезным отпором. И разумеется, без гравитационного искажения бьющая на ноль тринадцати от световой пыль в конечном счете должна была разнести сам ковчег, а значит, секундомер включен.

— Приготовиться! — объявило Вим по общей связи. — Наблюдаем активность в головной части.

Из отверстий, открывавшихся по ободу вокруг носа ковчега, выскользнули такие знакомые по древним файлам Сол корабли. Деллиан узнал корабли Избавления: стройные треугольные корпуса с закругленными углами, такие темные, что здесь, между звездами, едва различимые на фоне неровного сияния гибнущего ковчега. Деллиан, видя, как целая эскадра изящно маневрирует, выходя на встречный курс, радушно улыбнулся. Странное чувство: они словно вернулись в глубь истории, снова сражались за Солнце.

— На «Спасении жизни» кораблей Избавления в ангарах не держали, — заметила Элличи. — Они изменили план. Явно уже сталкивались с приманками.

— Насколько это плохо? — спросил Деллиан, пока датчики рисовали картинки на его оптике.

— Корабли Избавления нам известны, — успокоила она. — Наши штурмовые крейсеры их превосходят.

Деллиан задумался, что сталось с другими приманками. Раз оликсы продолжают высылать ковчеги, они еще не побеждены. «Однако никто еще не приводил к ним на борт неан, чтобы вырвать у единого сознания координаты врат. А мы это сделаем. Мы можем переломить ход войны!»

Противники продолжали движение к ваянскому солнцу на тринадцати процентах световой, но их относительные скорости уравнивались. Пятьсот штурмовых крейсеров против ста пятнадцати кораблей Избавления. Они сходились с мощным ускорением. Стремительными фехтовальными выпадами прочертили пустоту рапиры когерентного излучения. Корабли Избавления дали залп вооруженными антиматерией снарядами, разорвавшимися в сотнях километров от цели. Эти взрывы имели двойное назначение: во–первых, направить и сфокусировать энергетический выброс аннигиляции в единый когерентный луч гамма–радиации, во–вторых, создать смертельное облако осколков, расширяющееся настолько быстро, чтобы штурмовые крейсеры «Моргана» не успели от него отвернуть.

Энергетические лучи легко отразила дефлекторная обшивка крейсеров, а большую часть шрапнели штурмовики снесли собственным гравитационным искажением. Рентгеновские лазеры издалека выбили уцелевшие снаряды, и близко не подпустив их к крейсерам. Корабли Избавления при всей их мощи так не умели. Крейсеры выпустили «каллумиты» — узкие плазменные ракеты внутри каплевидных порталов. Оликсы встретили их шквалом энергетического оружия, торпед и кинетических снарядов разного рода. Все впустую. И лучи, и материя попросту проходили сквозь каллумитовы дыры в пространстве и безобидно вываливались из порталов–двойников над самой короной ваянского солнца.

В последние секунды перед попаданием в корабль Избавления портал каллумита раскрывался до пятидесяти метров, чтобы отхватить от злополучного корабля здоровенный кус или прошить в нем широкую дыру.

Бой не продлился и минуты, оставив после себя вспыхивающее в пространстве облако радиоактивного мусора — каждый обломок выволакивал из неподатливого межзвездного газа хвост мерцающих ионов. Штурмовые крейсеры уже подходили к ковчегу. Навстречу им метнулась вторая волна Избавителей.

За этим столкновением Деллиан следил, сдерживая дрожь. Примененное любой из сторон оружие сейчас угрожало повредить ковчег. Стоило траектории чуть уйти в сторону…

Сильнейшая радиация насыщала поверхность ковчега, добивая уже поврежденный камень. К брызгавшим в пространство очагам лавы добавились каменные обломки.

— Святые, будто на столкновение «Титаника» с айсбергом смотрю, — пожаловался Деллиан. — Заранее знаешь, что утонет, вопрос только — когда?

— Когда мы уйдем, — подал голос Ксанте.

— Ты сперва дойди, — вклинился Джанк.

— Согласно нашей модели, общая целостность ковчега на приличном уровне, — сказала им Тиллиана. — Должен сохранить связность еще три часа.

— Если не возрастет плотность межзвездного газа, — уточнила Элличи. — Усиленное ударное воздействие может ускорить распад структуры.

Деллиан не выдержал:

— Приятно слышать.

— Не волнуйся, — успокоила Тиллиана. — Скрываться уже не приходится, так что мы запустили на цель двенадцать сенсорных сетей. Они оценивают пространство по вашему курсу. Объявится что–то нежелательное, успеем предупредить.

— Так–то лучше, — свысока похвалил Урет.

— Взводу приготовиться, — приказало Кенельм. — Выпускаем первую группу захвата.

Деллиан подозревал, что легчайшая вспышка зависти, которую он ощутил в себе, была бы куда сильнее без успокаивающего действия желез. Как у святой Кандары! Впрочем, он сам напросился сопровождать Финтокса, так что нечего жаловаться, что не попал в передовую абордажную команду. Сейчас он нипочем не мог вспомнить, что дернуло его за язык.

«Морган» сблизился с ковчегом на пятьсот километров и выпустил десантные модули. Их полет состоял из коротких толчков ускорения с промежутками свободного падения: напряжение, перемежаемое скукой. Деллиан наблюдал подход через сенсоры корабля. Ковчег в туманном плаще ударных выбросов надвигался, показывая в подробностях свою оплавленную и разбитую поверхность. Очень похож на «Спасение жизни» — тот каменный астероид, который оликсы более или менее гладко обтесали до сорокадвухкилометрового цилиндра одиннадцати километров в диаметре. Сенсоры «Моргана», опутавшие его двенадцатью паутинными сетями, подтвердили, что внутри расположены четыре крупные полости: три большие — восьми километров в поперечнике, с полной жизни биосферой оликсова «родного мира» в доказательство ползущей от звезды к звезде лжи. Четвертая полость имела диаметр не более четырех километров и вмещала в себя червоточину, связывающую ковчег с вратами анклава. Меньшие пустоты вроде пузырей в камне группировались между большими биосферными: ангары и помещения для жизнеобеспечивающих механизмов, а то и просто гигантские резервуары.

Головной десантный модуль под прикрытием штурмовых крейсеров скользнул в похожие на пещеры отверстия по ободу носовой части ковчега. Весь взвод Деллиана следил, как коллеги высадились из модулей и начали движение по лабиринтам тоннелей между полостями. У них было полтора часа, чтобы добраться до генератора червоточины. Через двадцать минут Ован сообщил, что можно причаливать.

— Пошли, — сказал Деллиан гендесу своего модуля.

Они летели параллельным курсом с пятью другими взводами, имевшими свои задачи. За входной пещерой располагалась большая полукруглая каверна с пятью шлюзовыми дверями шириной в два корабля Избавления. От трех дверей не осталось и следа, две сохранившиеся выбило вбок. Смяты и сдвинуты были и двери на дальнем конце. Деллиан задумался, ударная сила волны тому виной, или сами корабли Избавления вышибли двери, спеша защитить ковчег.

Ангар за разбитыми шлюзами был настолько обширен, что его пол загибался, следуя изгибу ковчега. Здесь было как в лесу: сплетение органических труб на стенах и потолке напомнило Деллиану стволы древних деревьев с растресканной черной корой. Должно быть, они росли тут не одно десятилетие.

Большая часть трубок–стволов полопалась, выпустив на мраморный пол маслянистую жидкость, которая теперь весело кипела в вакууме, посылая клочки тумана в зияющие проемы шлюзов. Деллиан насчитал семнадцать разбитых о стены кораблей Избавления. В каждом виднелись прожженные рентгеновскими лазерами штурмовиков дыры — добивали на всякий случай. Три штурмовых крейсера с сотнями вооруженных дронов бдительно патрулировали ангар. Свет здесь давали только широкие лучи их фар.

— Готов? — по отдельному каналу обратился к Финтоксу Деллиан.

— Готов.

Жаль, что нельзя было оценить состояние духа метаваянца, как он оценивал состояние своего взвода — по выброшенным на оптик медицинским данным. Но даже Ирелла не ждала, что ваянцы однажды станут реальностью, так что приходилось полагаться на честность Финтокса. Доверие давалось Деллиану непросто.

Десантный модуль опустился у действующего внутреннего шлюза. Открылась задняя дверь, и боевые когорты взвода, поднявшись из гнезд, выплыли наружу. Среди разрухи в ангаре ядра производили впечатление: осиные тела основы теперь покрылись грозной коростой дополнительных орудийных капсул и реактивных сопел. Ядра, несмотря на лишний груз, с прежним проворством выскользнули из модуля и зашмыгали кругом. Такая игривость наводила на мысль, что мозг мунков, утратив тела, отчасти сохранил радость жизни.

Деллиан поспешно выбрался через боковую эстакаду. На полу ангара под сапогами захрустело, из–под ног разлетелись угли, плеснула липкая жижа.

— Элличи, что ты мне скажешь?

— Монтаксан просматривает данные сенсоров. Передняя часть ковчега сильно повреждена. Тебе надо продвигаться ко второй камере. Пещеры по курсу набиты системами жизнеобеспечения, там должен найтись крупный вход.

— Понял.

Он провел взвод в работающий шлюз с дверью четырехметровой высоты. Взводу Ована было поручено удерживать ангар и участок непосредственно за ним. Люди в скафандрах под прикрытием зависших над ними боевых когорт осматривали самые крупные обломки.

— Живых квинт пока не видели, — сообщил Ован, пока они ждали открытия овальной двери. — Вот тела попадались. Парочку упаковали для отправки на «Морган».

— Где же они прячутся? — спросил Деллиан.

— Внутри. Дроны и головной взвод направляются к первой полости. Скоро разыщут.

Он показал Деллиану большой палец — жест, мало подходящий для бронированной перчатки.

Трое из когорты Деллиана зависли перед шлюзовой дверью, осветив ее мощными лучами. Люди Ована, к удивлению Деллиана, сумели ввести в схему свои ключ–коды. Дверные петли напоминали ему жгуты мышц, сочащиеся жидкостью из капилляров. Но ключи работали, только вот открывалась дверь ужасно медленно.

Его это насторожило.

— Джанк, Урет, Фалар: вы вперед, с каждым по половине когорты. Проверьте, все ли чисто в боковых проходах.

— Все чисто! — возмутился Ован.

— Конечно. — Он доверял Овану, как и другим взводам, но здесь были его люди. А ковчег пришельцев выглядел жуткими дебрями, и святые знают, сколько врагов затаилось в тенях.

Он отправил с Фаларом двоих из собственной когорты. Когда открылась внутренняя дверь, те показали ему улей ходов и мелких камер с помятыми и поломанными сплетениями ветвей, лиан, проводов. Дроны и боевые ядра рассыпались веером, проверяя местность.

Остальной взвод сопровождал Финтокса. Дроны первыми углубились в лабиринт, выискивая широкие проходы по длинной оси ковчега.

— Мы полагаем, вам следует двигаться по проходу СР‑3, — подсказала Тиллиана. — Это, по–видимому, один из главных транспортных путей, тянется по всей длине ковчега — во всяком случае, так было на «Спасении жизни». Если мы не ошибаемся, он выведет вас в зал жизнеобеспечения первой и второй биополости. Монтаксан полагает, что там есть вход.

— Вас понял, — отозвался Деллиан, разглядывая тактическую схему, разраставшуюся на глазах по мере того, как дроны и взводы проникали в глубину ковчега. — Ладно, парни, нам сюда.

СР‑3 на миг вызвал в нем ощущение дежавю. Он был очень похож на систему тоннелей, по которой шел Феритон Кейн в погубившей его операции на «Спасении жизни».

— Вы считаете, Феритон не лгал, описывая, куда ведут те тоннели? — спросил он Элличи.

— Он не мог слишком далеко отклоняться от истины, — ответила Элличи. — Оликсы, вероятно, застали его крадущимся по тоннелям, потому что рассказ про обелиск и четвертую биополость наверняка был ложью. Но общую схему тоннелей разведали до него.

Деллиан всмотрелся в трубы, наподобие длинных узловатых ветвей сплетавшиеся на стенах тоннеля.

— Прекрасно! То есть он попал в засаду примерно в таком месте.

— Брось, — сказал Джанк. — Одно дело — крадущийся в темноте шпион. Другое — мы, взвод в бронированных скафандрах, с когортами боевых ядер при огневой поддержке флота штурмовых крейсеров…

— Молчи! — перебил Ксанте.

— О чем молчать?

Джанк так хорошо разыграл простодушное удивление, что Деллиан хихикнул.

— Не заставляй меня произносить эти слова! — вскричал Ксанте.

— Я должен знать, — подначил Урет.

— Не понимаю, — вступил в разговор Финтокс. — О чем не хотят говорить некоторые из вас?

— Шутят, чтобы развеять напряжение, — сказала Элличи. — Есть старая примета, что в подобных ситуация нельзя спрашивать…

— Нет!

— …что может пойти не так?

Возмущенные крики забили канал связи.

— У меня это не считается, — запротестовала Элличи. — Меня там нет.

— Это юмор? — осведомился Финтокс.

— Когда–то это называлось: «Не искушай судьбу», — ответил Деллиан. — И воспринималось вполне серьезно. Но земная драматургия так часто использовала этот штамп, что он стал смешным. Хотя кое-кто и теперь относится к нему всерьез.

Последовала долгая пауза.

— Не думаю, что вполне понимаю человеческую психологию, — объявил Финтокс.

— Да и я тоже, — пробормотал Деллиан.

Тоннель был не так уж узок, но строй боевых когорт в него не проходил, поэтому они выстроились в цепочку, перемежавшуюся людьми взвода. Деллиан оставил Джанка впередсмотрящим, а перед ним летели дроны и полдюжины боевых ядер. Остальные двигались между своими когортами. Деллиан держался посредине, рядом с Финтоксом. Через некоторое время они вышли в отрезок тоннеля, освещенный бледным розовым свечением прораставших из трубок листьев.

— Взводы столкнулись с вооруженными квинтами, — сообщила Тиллиана.

— Где?

— На входе в первую биополость. Квинты в шарах–охотниках, используют оружие высокой мощности. Боевые ядра их снимают, но это непросто. Они хорошо окопались и дерутся как черти. Можно подумать, они нам не рады!

— Дел! — окликнул Джанк. — Впереди большое помещение.

— Жди остальных, — велел Деллиан. — Посмотрим вместе.

Тоннель вывел в округлую камеру, откуда уводили в полумрак еще три тоннеля, а пятиметровая арка была заполнена растекающимся по полу и быстро тающим туманом. Этот туман покрыл стены липкой влагой и тонкими линиями изморози.

Датчики скафандра доложили, что туман азотный, температура минус двадцать пять по Цельсию.

— Протечка криогена?

— Похоже на то, — согласилась Элличи. — Отсюда есть связь с бывшей камерой жизнеобеспечения. У них должен быть приличный запас атмосферных газов.

— Ясно. — Деллиан активировал часть вооружения. Когорта последовала его примеру. — Джанк, Урет, двигайтесь вперед. Остальные за ними шестиугольником. Ксанте, ты прикрываешь Финтокса и поглядываешь назад. Джанк, разведай местность.

Дюжина дронов и два боевых ядра нырнули в туман. Визуальные датчики ничего не увидели — холодный туман заполнял всю камеру. Активные сенсоры резали его, составляя карту.

Деллиан прошел под арку вслед за боевой когортой Урета. Его оптик уже давал общие очертания. Камера была величиной со стадион, с большими цилиндрическими цистернами вдоль одной стены. Большую часть пола занимали трубы и теплообменники.

Цистернам сильно досталось от удара волны. Толчки сбили их с креплений. Налетая друг на друга, они лопались, выпуская жидкий азот. В результате воздух наполнился туманом, а температура и сейчас продолжала падать. Когорта Деллиана медленно пробивалась сквозь разгром. Бывшие мунки, уловив его напряжение, поводили носами, словно вынюхивая след.

— А как подействует такой холод на нейронные соединения ковчега? — спросил Деллиан.

— Такая температура для него неблагоприятна, — ответил Финтокс. — Многие клетки, вероятно, повреждены и гибнут. Здесь трудно будет подключить интерфейс. Предлагаю поискать другую локацию с неповрежденным входом.

— Хорошо. Тиллиана, куда нам двигаться?

— Погоди, — отозвалась она. — Дел, прошу проверить…

— Вижу источник энергии, — крикнул Джанк.

На тактическом дисплее Деллиана возникло сбивчивое изображение. Откуда ни возьмись материализовались еще три — магнитное и электромагнитное излучение усиливалось, температура рванула вверх, словно кто–то отдернул занавеску…

— Святые, откуда…

Несколько цистерн с жидким азотом взорвались, волной окатив пол. Боевые ядра витали над головами, как ни в чем не бывало, а вот взводу в скафандрах пришлось туго. Пенящаяся жидкость дошла Деллиану до пояса, с силой толкнула. Скафандр его удержал, хотя пол предательски скользил под ногами. Его снесло на несколько метров, пока плечо не наткнулось на столб из погнутых трубок. Когорта инстинктивно подстроилась к его движению, сомкнулась теснее, изготовившись к обороне…

Сенсоры показали ему пять поднимающихся из разбитых цистерн шаров–охотников. Инфопочка Деллиана приняла радиопередачу в широком диапазоне.

— Дорогие люди, добро пожаловать, хотя ваши намерения и ошибочны. Просим вас присоединиться к нам по собственной воле. Мы вас любим и желаем лишь вознести вас для последнего явления Бога у Конца Времен. Не верьте лжи, которой прокляли вас предшественники. Наше странствие — предназначение и награда всем разумным видам. Мы счастливы будем унять все страхи, которые вы, быть может…

Деллиан сверкнул улыбкой за щитком шлема — он был как нельзя более доволен происходящим.

— Эй, вы, привет, — проговорил он. — Отдерите себя сами.

Один из шаров выпустил по нему энергетический луч невероятной силы. Поверхность скафандра подернулась серебром, отраженный луч опалил стену камеры. Потекшая со стены лава добавила бурления жидкому азоту.

— Угадайте, где мы научились этому фокусу? — с издевкой произнес Деллиан. — От ваших холодных трупов, что по сей день пачкают Землю. Ну, сдавайтесь без шума, и вас оставят в живых.

— Милый человек, разве ты еще не понял? Мы живем вечно. С вами или без вас.

— Ну, тогда ладно. Привет от святой Кандары.

Он открыл огонь. Его поддержала боевая когорта. Камера мгновенно наполнилась промельками кинтетических снарядов — гауссовы ружья яростными очередями выбрасывали сверхскоростные пули из металлического водорода. Пораженные ими шары раскололись и разлетелись, погибающий механизм выбросил адскую взрывную волну, сбившую с ног весь взвод. Раскаленные осколки погрузились в отходящую волну жидкого азота вместе с горящей плотью квинт, которая в равнодушной жидкости мгновенно застыла неровными ледяными комьями.

Деллиан, перекатившись от удара и плавным движением поднявшись на ноги, торжествующе расхохотался. Быстро проверил тактический дисплей: весь взвод цел, медицинские показатели в норме.

— Хорошо поработали, парни. Еще разок для проверки. Хватит с меня сюрпризов.

Еще на пару секунд камера жизнеобеспечения наполнилась визгом водородных пуль, бьющих по самым крупным цистернам. В этих замаскированных охотничьих шаров не обнаружилось.

— Выходим, — сообщил он. — Тиллиана, мне нужна локация другого входа.

— Если Монтаксан не ошибается, другая такая же камера примерно в километре по вращению. От развилки идите по СР-б-5.

— Понял.

— Да, и еще, Деллиан…

— Ну?

— Злодейский хохот у тебя здорово получается!

Ирелле некуда было деваться, не с кем посидеть и поговорить, поделиться тревогой. Штурм разворачивался у нее на оптике. Она и не подозревала, что будет так трудно. Эти первые часы, пока корабли и минная волна занимали позиции в холодной пустоте за кометным поясом Баяна на пути у ничего не подозревающего ковчега, обернулись бесконечным пустым ожиданием. Время мучительно растянулось.

А когда началось, Удар оказался внезапным и зверски жестоким. Настолько, что ей чудилась, будто инфопочка каким–то чудом спрессовала время. Ковчег покорежило облачной волной, корабли Избавления свирепыми осами взвились из помятого гнезда. Штурмовые крейсеры рванулись вперед в полном сознании своего превосходства.

За ними пошли десантные модули, аккуратно ткнулись носами во входные каверны ковчега. Ирелла тяжело дышала, принимая данные со скафандра Деллиана, вся отдавшись роли его ангела–хранителя. Вот только крылья у нее были подрезаны — она ничего не могла ему сказать. Это было самым страшным проклятием. Тактикой теперь занимались Тиллиана и Элличи, к ним шло из разных источников множество данных, уже переработанных остаточным мышлением их мунков, а опыт многолетних тренировок позволял бережно и умело направлять взвод. Они заботились, чтобы с мальчиками не случилось беды.

«Положись на них».

— Цистерны! — не выдержала она, когда взвод пробрался в огромную камеру жизнеобеспечения. — Ну, проверь же криоцистерны, болван!

Она нашла взглядом иконку экстренной связи, прямой выход на Элличи с Тиллианой — вот уж кто сейчас обойдется без нее! Видят же они, что цистерны — единственное возможное укрытие. Должны видеть!

Она чуть не всхлипнула от облегчения, услышав, как Тиллиана предостерегает взвод. Через несколько секунд Деллиана подхватила волна жидкого азота. Ей на оптик выплеснулись графики скафандра: проверка уровня термоустойчивости. Ничего, до начала деградации систем они выдержат погружение в жидкий азот в течение трех часов.

И тут Деллиан вздумал пререкаться с шарами–охотниками — тупой бесшабашный фанфарон!

— Ради святых, стреляй, и все тут! — взмолилась она.

А потом ее желание исполнилось, и она завизжала и заскулила, вглядываясь в огненную бурю и проклиная себя за рвущиеся из глотки жалкие звуки.

«Держитесь!»

Последний шар–охотник разлетелся вдребезги.

«Слава святым!»

Когда взвод начал продвижение к следующему входу, она поднялась на дрожащие ноги и потянулась. Тело ее полагало, что она вместе с друзьями пробивалась через ковчег, вместе с ними физически напрягалось под огнем. Слишком большой заряд нервной энергии в ней накопился: кончики пальцев звенели, по рукам и по ногам бродили вспышки тремора.

Парковая зона тора освещалась сейчас лишь редкими предохранительными фонариками по краям дорожек. Поэтому она заняла себя энергичным бегом на месте, побоксировала с тенью — чувствуя себя ужасно глупо, особенно из–за вида собственных длинных и по–паучьи тонких рук.

«Так–то лучше».

Она выдохнула, заставляя себя вернуться к холодному аналитическому мышлению, которое могло бы принести хоть какую–то пользу. И решительно расправила плечи, приготовившись сесть на место, чтобы все внимание уделить взводу.

Слабое кобальтовое сияние проникло сквозь изогнутую крышу тора высоко над ее головой. Этот оттенок синевы был ей знаком: расширялся обод портала.

Там, в неестественной темноте центральной полости криопланеты, раскрывался портал. План Удара Ирелла вызубрила наизусть — не было в нем никаких открывающихся в Бенну порталов.

Тактический дисплей ее оптика подтвердил: на этой стадии Удара никакие порталы не активировались.

— А?

Она тупо уставилась на сияющий голубой круг, приближенный ее оптикой. Что–то шло сквозь него. Большое и ошеломительно элегантное. Башня из кубов и пирамид в клетке блистающих белых спиралей — и крылатое.

— Ох, святые, у нас проблема!