Спасения нет

Ваян Год 56 П. Б.

Я наблюдаю.

И…

За окружающим звезду внешним кометным кольцом ткань пространства–времени на кратчайший миг возмущает мелкая рябь. Она омывает мои воспринимающие споры, и я мгновенно переключаю внимание на ее источник. Свойства этой ряби позволяют определить, что она расходится от гравитонного двигателя, движущегося с замедлением на скорости восемьдесят три сотые световой. Судно окружено плотным искажением пространства–времени, отклоняющим с его курса случайные частицы. Повсеместные в пространстве атомы водорода кидаются от него врассыпную, создавая облако циклона, протянувшееся за судном более чем на пять а. е. Гаснущие синие искорки уносятся прочь, их энергия еще слишком низка, чтобы ее засекли рассыпанные «Морганом» по системе датчики. Но мои споры видят яснее.

Скоро прибой гравитационных волн достигнет силы, при которой его заметят и люди.

И узнают, что к ним что–то приближается.

Что это, сомнений не будет.

Я перепроверяю свои архивированные функции, убеждаюсь, что они готовы к активации.

Скоро я стану целым.

До тех пор… я жду.

Я наблюдаю.

Эстетическое оформление «Актеона» не напоминало Деллиану ничего знакомого. Проходя с половиной своего взвода по извилистым основным коридорам спирального хабитата, внимая громкой музыке с преобладанием струнных и ударных, он дивился на плавные линии перламутровой металлокерамики, выстилавшей весь интерьер звездного корабля. Вентиляция и технические коридоры на стенах и потолке были виртуозно укрыты за решетками «югендштиль» и мягко подсвечивались кобальтовой и циановой синевой, а системные модули прятались в очерченных мандариново–оранжевым круглых нишах.

Распахнулась двойная дверь, они вошли в обзорный зал. Барабаны притихли, уступая хоровому вокалу, добавившему музыке драматичности. В переборке между ними открывался неглубокий «фонарь» из юберкарбона. Деллиан припал к окну. Фалар и Ксанте по сторонам от него так же нетерпеливо вглядывались в открывшуюся картину — словно им опять было по четырнадцать лет и они в поместье Иммерль высматривали страшных зверей за защитным ограждением. Оптоактивный юберкарбон увеличивал темные просторы странной и величественной полости Бенну. Взлет музыки заставил их поднять глаза к тройной спирали наружной структуры «Актеона», окружавшей длинный заостренный хребет, расходящийся пятью серебристыми зубцами, словно оружие отличавшегося особой агрессивностью мифического божества. В кормовой части «хребта» виднелись три хрустальных геодезических купола, каждый по километру длиной. Эти викторианские люстры хранили в себе свет шафрановой желтизны — первобытный, не сохранившийся более нигде во вселенной. Пока Деллиан любовался ими, музыка достигла победного крещендо.

— Что это в них? — спросил он.

— Где? — Ирелле пришлось перекрикивать музыку.

— Этот свет? — Он пальцем резанул себя по горлу.

Оркестровые аккорды рассыпались переливами клавесина. Деллиан невольно огляделся, ища глазами понуро бредущих со сцены музыкантов.

— Что это светится?

— Черенковское излучение, — объяснила она. — Там ячейки двигателя. По расчетам, должны разогнать «Актеон» до девяноста восьми процентов световой.

Деллиан пошарил глазами по тенистому нутру Бенну, нашел серое пятнышко «Моргана». Тот и не думал соперничать сиянием с «Актеоном».

— Впервые вижу такой гравитонный двигатель.

— Просто «Актеон» — не военный корабль, — вмешалась Элличи. — Это дает больше свободы в конструкции движителя. Меньше уходит на защиту, больше возможностей приблизиться к расчетному максимуму.

— И массу мы сократили, — добавила Ирелла. — В жилых частях есть садовые зоны, но таких открытых парков, как в стандартных торах, ты там не найдешь.

— Почему? — удивился Урет. — Сами же говорите про больше возможностей.

— «Актеон» — это вам не корабль поколений, — отрезала Ирелла. — Он не основывать новую цивилизацию летит. Его дело — искать, открывать и возвращаться в устоявшееся общество.

Урет не только застонал, но и глаза закатил для особой выразительности.

— Опять поиски святых? О святые!

— Что искать, решит совет «Актеона». Наше дело — обеспечить им максимальную свободу действий. То есть, по сути, максимальную дальность полета.

— Меня на него не зовите.

Деллиан удивленно переглянулся с Иреллой.

— Мне казалось, ты первым записался?

— Ну, хотел, — смущенно промямлил Урет, — но понимаешь…

— Не понимаю.

— Ну, такое дело. Кенельм теперь не так бросается на тех, кто задумывается о чем–то, кроме Удара, ну, я и стал думать. В частности, насчет шансов.

— Шансов на что? — спросила Ирелла.

— Найти там что–нибудь, не говоря уж о человеческой цивилизации в полном расцвете. На мой взгляд, куда вероятнее, что оликсы найдут нас. В смысле, ваянское радио уже которое десятилетие орет: «Мы тут!»

— Ты логичен, — укорила она. — «Актеон» — это не про логику, это о человеческих чувствах и свободе. Мы вправе жить так, как хотим. В том числе отказаться идти в бой, задуманный стратегами десять тысяч лет назад.

Урет, пряча глаза, передернул плечами.

— Но тогда кто покончит с оликсами? К тому же… есть вы, ребята. Я вам нужен.

Деллиан всерьез испугался, как бы Ирелла не врезала бедняге. И поддразнил, ухмыляясь во весь рот:

— Решил не бросать друзей, а? Наконец–то проснулась совесть?

— Иди ты, — огрызнулся Урет, но злости в его голосе не было ни крошки.

Смеющийся Деллиан расцеловал друга. Ксанте облапил его с другой стороны. Все радостно улыбались — кроме Иреллы.

— Сколько еще актеоновцев так думает? — требовательно спросила она.

— Не знаю, — довольно виновато отозвался Урет.

— Да какая разница? — удивился Деллиан. — Включите снова музыку — он остается с нами!

— Но…

— Только не обижайся, — попросил Урет. — Я знаю, сколько труда ты вложила в это дело. Поверь, все, кто поддержал проект «Актеон», тебе невероятно благодарны. А корабль… — Он с восторгом указал за окно. — Святые, прямо как древний земной дворец! Потрясно! Пусть бы Кенельм поручил тебе перепланировку «Моргана».

— Я не для того этим занималась, — сказала она.

— Знаю. Ты о людях думала. За то мы тебя и ценим дороже всех сокровищ. Все знают, что Деллиан тебя не заслуживает.

— Эй!

— А я что? Говорю правду в лицо сильным.

— Да ладно, — вмешалась Элличи. — Перед лицом сильных у тебя мозги кашицей потекут.

— Сурово, но верно, — захихикал Урет. — Вот зачем нам нужен наш бесстрашный вождь Деллиан.

Заметно было, как встревожена таким резким поворотом Ирелла. Урет дезертирует? «Можно ли дезертировать от дезертиров? Передезертирство?»

— Ты покажешь нам центр звездного поиска? — обратился к ней Деллиан. — Я уже год дожидаюсь, пока ты похвастаешься.

Она медленно кивнула, собирая остатки энтузиазма.

— Конечно. Мы хотим окружить «Актеон» поясом кораблей наблюдения. Вооружим их не только оптическими, но и радиотелескопами. И гравиволны тоже будем сканировать — они сразу выдают деятельность продвинутой технологии.

— И далеко разлетятся эти вспомогательные? — спросил Ксанте.

— На десять а. е., — ответила Ирелла.

Деллиан с уважением взглянул на друга: вообще–то Ксанте ничуть не интересовался техникой астронаблюдения. Когда все устремились за Иреллой, он оглянулся к Урету и одними губами просигналил: «Болван!»

Тот беспомощно развел руками: а что я могу поделать!

Дальше экскурсия — к счастью, без музыкального сопровождения — шла без сучка без задоринки. Однако, когда она кончилась, Деллиан вздохнул с облегчением: устал от необходимости изображать восторги. Так что, когда они покинули осмотренный сад и собрались возвращаться, он перевел дух. Предстояла еще одна, самая ненавистная ему секунда, когда зависаешь в позе парящего орла, совершенно беспомощный. Потом контактная оболочка сползла с тела, верхняя часть яйца отодвинулась, втянув щупальца в ниши на потолке.

Деллиан обвел глазами гримасничающих друзей, вылезавших каждый из своего яйца.

— И сколько его придется строить? — спросил Фалар.

Элличи пришлось нагнуться, чтобы обнять его за плечи.

— Мы надеемся уложиться в пару лет.

— Два года? Святые, а что так долго? Штурмовой крейсер верфи выдают за пять месяцев.

— Ты сам ответил на свой вопрос, — весело отозвалась она. — Наши верфи и созданы для строительства крейсеров. Так что для начала придется выстроить верфь, способную построить «Актеон». А ее конструкция будет еще сложнее конструкции корабля. А до того придется устроить производственные платформы для строительства верфи. Хорошо хоть, нашим стандартным сборочным станциям и инициаторам это по силам.

— Понял–понял. Извини, что спросил.

— Я и не говорила, что будет просто, — сказала Ирелла. — Но на халтурном корабле никого в космос не пошлю.

— Вот уж «Актеон» никто халтурой не назовет, — заметил Фалар. — Ты изумительно справилась.

— Спасибо.

Распрощавшись со взводом и вернувшись к себе, Деллиан шлепнулся на диван перед широкой черной фусума с растянувшимся поперек монохромным драконом. Ирелла восьмой месяц увлекалась Японией. За раздвижной фусума виднелась терраса с прекрасным видом на Фудзи. Ветер из сада доносил благоухание цветущих вишен.

— Не знаю, долго ли сумею разыгрывать этот фарс, — признался Деллиан.

Маленькую фусума на другом конце комнаты украшал летающий остров в стиле укиё-э. Отодвинув ширму, Ирелла зашла в спальню.

— Меня заинтересовало обращение Урета, — заметила она оттуда.

— Врешь.

— Извини?

— Ты готова была мозги вышибить балбесу. Я же видел.

— Ну, ладно. Я два года билась над конструкцией «Актеона» — по–моему, имела право чуточку обидеться.

— Не говоря о том, что «чуточку обидеться» — рекордная недооценка со времени отлета с Джулосса, ты могла бы принять его отступничество как комплимент.

— В смысле, замысел работает? Те, кто хотели все бросить, готовы передумать?

— Мне казалось, суть плана в том и состоит.

— Это верно, но надо еще разобраться: то ли Урет просто не устоял против мнения своих, то ли и остальные Уходящие так же настроены.

Дистанционка, подкатив к дивану, подала Деллиану бокал ледяного пива.

— Что, опять отправишь меня трепаться с парнями?

— Никуда не денешься. Не одной мне страдать. Если свернуть сейчас проект «Актеон», народ снова впадет в уныние и мы вернемся к тому, с чего начинали, — будем ждать новых самоубийств. Кенельм верно сказало, что если уж браться, так браться.

— А ты знаешь, что Урет состоял в партии биозеленых?

— Это что такое?

— Большинство Уходящих хотят загрузить «Актеон» обогатителями и инициаторами чтобы, найдя терраформированную планету, зажить там прежней жизнью. А партия Урета стремится к суперпасторали — чтобы сама земля их всем обеспечивала. Чтобы деревья вырастали в дома, чтоб с полей снимать мясной урожай, металлокристалоиды, лекарственные клубни. Жить в полной гармонии со средой.

— Идиотизм. Без современной цифровой инфраструктуры они за три поколения утратят культурную базу. А выжившие снова бросятся строить индустриальное общество.

— Выжившие? Ого, ты их здорово не одобряешь. Цель биозеленых — равновесие, чтобы ничего нового строить уже не приходилось. Такая простая жизнь укроет и от оликсов.

— Им и собственный ай–кью придется урезать в соответствии со своей застойной культурой. Такая идеология хуже нашей, нацеленной на Удар. Это же тюрьма.

— Где твоя толерантность? Если они хотят жить так и нам не мешают, следовало бы им помочь.

— Да, каждый вправе жить в согласии со своей идеологией — я вовсе не против. Дело только в том, чтобы следующие поколения вольны были пойти своим путем. Иначе выходит фашизм.

— Ну, может, тебя утешит, что в лагере Урета, по–моему, не много сторонников.

Ирелла вышла из спальни, завязывая оби на роскошном черно–красном кимоно.

— Все равно мне нужны цифры, Дел.

— Ясно, — буркнул он.

Она села к нему и ухватила с дистанционки пиво.

— Пиво нельзя так замораживать. Оно теряет вкус.

— Я вроде бы не ради вкуса его пью.

— Да уж, как задумаешься о социальных ритуалах, остается только удивляться. Бегство в комфорт обыденности. Детское питание для души.

— Ты здорово расстроилась, да?

— Да не так уж. Запросто можно построить и два «Актеона».

— Святые! Посмотрел бы я, как ты повторишь это при Кенельм. Очень–очень хочу посмотреть!

Она усмехнулась и чмокнула его в щеку.

— Не шали. В том–то и дело. «Актеон» стягивает недовольных и дает им цель. А если и эти начнут делиться на фракции и изгонять чужих, нам будет намного сложнее.

— Нельзя же строить каждому по «Актеону»!

— Вообще–то…

— Ладно, понял. Завтра поговорю с Уретом.

— Спасибо. — Она поцеловала его уже всерьез. — Люди — такие интересные существа, правда? Дай десяти из нас по роялю, мы сыграем одиннадцать разных мелодий. Интересно, для оликсов это привлекательная черта или наоборот?

— Сдается мне, оликсы успели пожалеть, что явились на Землю. Больших поражений они еще не знавали. Кто еще так долго им сопротивлялся?

— Неаны сопротивляются — по–своему, ненасильственно. И святые знают, сколько еще войн они ведут с другими видами по всей галактике.

— Вот это веселенькая мысль!

Он обнял ее покрепче, притянул к себе.

— Как ты думаешь, другие ударные корабли человечества переживают то же самое? — спросила Ирелла. — Оружие у нас не хуже, чем у оликсов, но вот психологически мы к этой войне не готовы.

— Мне кажется, мы выбрали верное решение. «Актеон» действительно поднял моральный дух.

— Может быть. Но должны быть и другие способы, тем более если это не только наша проблема. Беда в том, что капитанам ударных кораблей никогда о них не узнать — связи ведь нет. А я как задумалась об этих десятках тысяч ударных миссий, так и перестать не могу. Что с ними сталось? Почему они не послали Сигнала? Он должен был стать сигналом к общему сбору, Деллиан. Сигнал — будь то от Святых или какого–то из ударных кораблей, должен был пройти по всей волне экспансии, призвать всех. И мы бы полетели к первой от врат нейтронной звезде, составили бы последнюю армаду человечества. А мы так ничего и не дождались. Десять тысяч лет!

— Галактика велика. Такое дело может затянуться на целые эпохи — Святые с самого начала это понимали. А вообще–то, чем больше проходит времени, тем больше шансов на успех.

— Это да, — вздохнула она. — Больше времени усовершенствовать оружие, больше кораблей соберется у той нейтронной звезды.

— Именно! Так что брось переживать. Ты отлично поработала.

Слова словами, но ему хотелось, чтобы она продолжала. Среди радостей, которые дарила ему Ирелла, не последними были ее идеи.

— Конечно, часть ударных миссий наверняка отличаются от «Моргана» по социальному устройству, — задумчиво проговорила она. — Если каждая заселенная кораблем поколений планета высылает двести новых кораблей поколений и каждый из них находит планету и действует тем же порядком, рост по экспоненте получается колоссальным, тем более когда столько времени прошло. Наверняка сообщества развиваются самыми разными путями — тому пример Урет с его ультрабиологической доктриной.

— Ох, может, не стоит приписывать ему все заслуги по этой части.

— Но ты подумай… Наша, утопийская ветвь культуры довольно консервативна — мы ведем род от Дельты Павлина. Но на новой планете каждый корабль поколений получает шанс все изменить, тем более что утопийские корабли не составляли большинства в волне беглецов. На терраформированных планетах существовали разные общества от разных земных идеологий, так что к этому времени, кажется, должны были возникнуть тысячи разных человеческих типов.

— Да ну? С четырьмя руками? С хвостом? Трехголовые?

— Может, даже с пятью телами на один общий мозг. Почему бы и нет? Каждый должен был идти своим путем.

— К чему идти?

— К методам борьбы с оликсами.

— Надеюсь, что нет. Захват корабля или хотя бы червоточины, которая укажет на врата, — основа плана.

— Мы и по сию пору держимся этого плана: «Бегство, потом бой». В нем многовато «если».

Деллиан выпрямился, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Святые! В этом плане наше спасение. Люди всем пожертвовали ради него. Родной планетой, межзвездными поселениями, теми, кто остался позади, и теми, кто сражался, чтобы дать нам этот шанс. Не подавайся сомнениям. Даже если все остальные захвачены и вознесены, если мы одни остались во всей галактике, план остается в силе.

Она любовно погладила его по щеке.

— Мой Деллиан! Если бы последним человеком во всей галактике остался ты, план бы точно сработал.

— Нам просто нужен Сигнал.

— Да. А Сигнал, не забывай, идет не быстрее скорости света. Что, если мы ошиблись в расчетах? Что, если анклав расположен в тысяче световых лет в противоположной от волны человеческой экспансии стороне? Если оликсы прячутся там, то мы, убегая от Сол, опережаем Сигнал. Святые могли послать его еще тогда, а он нас не догнал, потому что мы слишком быстро уходим.

— Знаешь что?

— Что?

— Я бы все отдал, чтобы на денек заполучить твои мозги.

Ирелла хихикнула и глотнула еще пива.

— Вообще–то ты даже не представляешь, как они хороши.

— Ого, теперь мы хвастаемся?

— Не то чтобы, но–о–о…

— Ох, святые, что еще?

— Угадай, зачем я предусмотрела при «Актеоне» ту огромную систему астронаблюдения.

Чтобы осознать, ему потребовалась секунда.

— Святых в ад! — Он захихикал, как услышавший неприличную шутку десятилетка. — Неужто?

— Угу…

— А «Актеон» полетит назад от волны экспансии — может, до самой Земли. Значит, если Святые нашли анклав и он у нас позади, твоя система примет их Сигнал. Фантастика, Ир! Ох, только… нам–то оно без толку, мы все равно не узнаем.

Ирелла самодовольно улыбалась.

— Умненький мальчик. Если только…

— Черт! — взревел он и в восторженном ужасе зажал себе рот ладонью. — Ты хочешь поставить на «Актеон» портал!

— Маленький. Чтобы одним глазком посматривать, что там принимают наши астродатчики.

— Но если оликсы его захватят, он их приведет прямо к нам.

— На самом деле «Актеон», идущий сквозь межзвездное пространство на немыслимых девяноста девяти сотых световой, будет чрезвычайно трудно, практически невозможно обнаружить. Оликсы могли бы устроить на него засаду только после его торможения в звездной системе. И, захватив его целым, оликсы узнали бы, что мы здесь, у Баяна, — вернее, что мы здесь были. При таких расстояниях они будут добираться к нам не один год, а к тому времени только нас и видели.

— Так ты в самом деле хочешь строить «Актеон»? Несмотря ни на что?

— Кенельм со мной согласно. Нужно точно узнать про Сигнал — а вдруг мы здесь даром тратим время? Так что, да, мы построим «Актеон» и пошлем его к Земле. Если только ковчег не появится до того и мы сами не получим координаты врат.

— Милые святые! — Он снова повалился на подушки. — Понимаешь, почему я больше не играю с тобой в шахматы? Тебе стоит двинуть с места первую пешку, и победа за тобой.

— Ты себя не принижай. Просто я быстрее просчитываю варианты.

— А почему вам с Кенельм не послать к Сол автоматический корабль?

— Во–первых, мы действительно нуждаемся в разработке более скоростного гравидвигателя. Слишком долго наши корабли упирались в границу восемьдесят семь от световой. «Актеон» дает нашим инженерам предлог поработать над этой проблемой у всех на виду, а святая Джессика не раз повторяла, что прятать именно на виду и надо. Второе — положение и так шаткое. Если отправить к Земле корабль для поиска Сигнала, многие усомнятся в миссии «Моргана». — Она помрачнела. — Кенельм скрывает, но очень беспокоится насчет Сигнала. Да, есть статистическая вероятность, что мы летим прямо ему навстречу. Но… десять тысяч лет, Дел. А мы всего лишь люди.

— Ты тоже беспокоишься, да?

— Да. Все это: планеты–приманки, боевые корабли вроде «Моргана»… Это уже тысячу раз было. Когда мы начали проект Ухода, Кенельм мне сказало, что до старта с Джулосса получило новые приказы. Если в разумный срок не примем Сигнала, мы должны выбрать неанский вариант — основать новую цивилизацию между звезд.

— Почему это ты знаешь, а я нет?

— Кенельм мне доверяет в смысле общей картины. А тебе лучше не отвлекаться от командования взводом.

— Верно, хотя и обидно. Но Джулосс остался в паре сот световых лет позади. Сигнал, даже если пришел в день нашего отлета, не догонит нас еще двести лет.

— Верно. К чему это ты?

— Да так. Просто любопытствую, сколько мы собираемся ждать.

— Это решать капитану. Лично я бы дождалась, пока «Актеон» пройдет полпути к Земле. Если к тому времени астронаблюдение не выловит Сигнала, скажу, что пора взяться за что–то новое.

Он с минуту молча потягивал пиво.

— Правильно, что вы об этой части миссии «Актеона» даже командному составу не говорите. Это бы непоправимо пошатнуло моральный дух. Честно говоря, я и сам предпочел бы не знать. Был счастливее, ожидая, что Сигнал вот–вот придет.

— Ну, будь счастлив и дальше. «Актеон» сдвинет шансы в нашу пользу.

«Командный состав в рубку». Приказ первой категории загудел в инфопочке Деллиана в шесть утра, вырвав его из утренней дремоты.

— Что еще? — проворчал он.

У лежавшей рядом Иреллы сна не было ни в одном глазу — она вглядывалась в потолок, словно вычитывая на нем слова глубочайшей истины.

— В сеть вдруг ввели множество паролей высокой защиты. Как интересно…

И Деллиан понял. Как же иначе? Ничего другого и быть не могло. Он постарался стереть с лица улыбку. Секретность, понятное дело. Паниковать никто не будет, недаром они так долго готовились. Но волнение накроет взводы адреналиновым цунами.

— Мне надо идти.

— Да, и мне.

— А? — Отвлекшись на миг, он ударился коленом о черную паркетную плитку пола. — Ох, какая низкая кровать! Слушай, а зачем ей вообще рама? Клали бы матрас прямо на пол.

— Ох, милый! Не с той ноги встал?

— С той. Ты какие инструкции получила?

— Как и ты. Явиться в рубку.

Она идеально владела лицом, но Деллиан все равно знал, что Ирелла над ним посмеивается.

— Но ты не из командного состава.

Вырвалось, не успел прикусить язык.

— Консультативный совет капитана, с твоего позволения. Ранг, равный командному.

— Но это же…

Она кокетливо вздернула бровь.

— Боевые действия? Удар?

— Не знаю. Возможно.

— Ха, себя ты в этом уже убедил.

— Так или иначе, я рад, что ты с нами. Довольна? Ты собираешься заняться тактикой с Элличи и Тиллианой?

— Святые, что ты! Я бы все испортила. Тактикой не занималась с… уж не помню, с каких пор.

— Да, — пристыженно пробормотал он. Ирелла встала с кровати и возвышалась над ним, а он не мог поднять голову, чтобы взглянуть ей в лицо.

— У вас с тех пор было множество совместных учений. Вы идеально сработались, лучше и быть не может. Если сейчас втиснуть в группу меня, все пойдет наперекосяк.

— Извини.

Она опустила длинную руку, пожала ему плечо.

— Я ценю, что ты об этом сразу подумал. Очень мило, хотя совершенно неуместно.

— В этих словах я весь как есть.

Она, посмеявшись над его наигранным самоуничижением, наскоро обняла Деллиана.

— Идем, Дел. День сегодня неподходящий для мрачного самосозерцания. Надевай мундир, солдат. Знаешь ведь, как говорится?..

— Нет.

Вздох.

— Я что, зря старалась, показывая тебе все эти старинные драмы? Женщины любят мужчин в мундирах. Или любили — в те времена. Если им верить.

— Да ну? А теперь?

— Надевай, и проверим.

Через три минуты он был одет в свежеотпечатанную серо–голубую форму.

Застегивая тужурку, он сообразил, что последний раз одевался так на похороны Релло.

Можно сказать, прогресс.

— Не так плохо, — похвалила Ирелла.

— Мне слышится насмешка.

— Слух тебя не обманывает.

Рубка «Моргана» каждый раз разочаровывала Деллиана. В сущности, капитан использовало ее как комнату для совещаний — за овальным складным столом перед настенным экраном умещались двадцать человек. Явились по вызову восемь взводных, старшие офицеры «Моргана» и четверо из консультативного совета: среди этих только Ирелла не принадлежала к омни.

Дверь рубки закрыли и заперли на замок. Инфопочка Деллиана сообщила об установлении кодов доступа.

Кенельм село во главе стола — в мундире оне почему–то выглядело куда щеголеватее некоторых.

— В ноль три пятьдесят пять по корабельному времени наши датчики за пределом гелиосферы уловили гравитационные волны низкого уровня. Дежурило Вим, оне открыло портал ближайшего спутника и выслало через него сеть датчиков восемнадцать дробь семь.

Длинное лицо Вим оживилось. Оне поднялось.

— Сеть подтвердила гравитационные возмущения. Они исходят из точки в шести тысячах пятистах а. е. от звезды. Одиночный массивный объект движется в направлении системы со скоростью восемнадцать сотых световой. — Широкая улыбка. — И замедляется. Это ковчег!

Сидящие за столом ликовали. Вим подняло руку.

— Более тщательный анализ показал, что ковчег еще окружен буферным облаком ионов, то есть по–прежнему использует для защиты от быстродвижущихся частиц эффект гравитационного искажения.

— Он точно один? — спросила Элличи.

— Сканирование других не выявило. Но не забывайте, что речь идет о полом астероиде сорокакилометровой длины. В нем может скрываться множество сюрпризов.

— И нам следует это учитывать, — добавило Кенельм. — Они наверняка уже сталкивались с приманками, поэтому я предполагаю оборонительные меры, далеко превосходящие оборону «Спасения жизни». Наши штурмовые крейсеры вступят в бой после минной волны. Если они справятся с тем, что заготовили оликсы, — и только в этом случае — я допущу абордаж силами взводов.

— С какой скоростью он тормозится? — спросила Ирелла.

— Одна и две десятые g, — ответило Вим, — и это на гравитонном двигателе. Прячутся. По самым надежным оценкам, до сброса буферного облака и входа в систему на «примитивной» антиматерии остается от шести до восьми недель. «Спасение жизни», приближаясь к Сол, перешел на антиматерию в десятой светового года от звезды. Это дает намеченной цивилизации время справиться с шоком первого контакта с пришельцами и начать вежливый обмен радиосигналами.

Вим поспешно село на место.

— Хорошо было бы обнаружить их чуть раньше, — заговорило Кенельм, — но и так времени для подготовки Удара достаточно. Мы отрабатывали этот штурм, мы к нему готовы и знаем, что делать. Теперь так: я прошу тактиков определить наилучшую точку перехвата. Волна мин должна быть выброшена в течение недели. Технический отдел — мы прекращаем на Бенну все производство, кроме самого необходимого, и выводим на полную боевую мощность все перехватчики. Командирам взводов — вы успеете дважды провести маневры. Не слишком напрягайте людей — все должны быть в лучшей форме, без травм. При перехвате мы сосредоточимся на механизме червоточины. Из нее мне нужны все данные до последнего байта. Призом будут координаты врат. Получим их — получим анклав. И еще хорошо бы взять несколько квинт для изучения. Прошу брать сегменты живыми. Ирелла?

— Да, капитан?

— Неанские метаваянцы. Настало время решать, да или нет. Дадут они нам нейровирус для захвата единого сознания ковчега?

— Поняла. Я с ними поговорю.

«Слышна ли другим резкая нотка в ее голосе?» — задумался Деллиан. Ирелла два года с прибытия неан вела мучительные дипломатические переговоры, убеждая их поделиться нейровирусом. Они отвечали вежливо и уклончиво. Да, гости помогли усовершенствовать кое–что в инициаторах, особенно в части биотехнологий (отчего Уходящие и получили возможность задуматься о суперпасторали). Но относительно нейровируса Ирелла не сумела добиться ничего определеннее «может быть». А давить на них она не хотела. Деллиан в глубине души — исключительно в глубине — подозревал, что Ирелла слишком уж перед ними благоговеет.

— Поздно уже об этом спрашивать, — заговорил он.

Все обернулись к нему. Кое–кто исподтишка покосился на Иреллу.

— Но ведь это правда, — упрямо продолжал он. — Неаны всегда нас предостерегали против любых интерфейсов мозг–процессор, поскольку такие сделали бы нас самих уязвимыми для нейровируса. Потому мы и предпочли работу с мунками. А для использования нейровируса против оликсов потребовался бы такой интерфейс. И с ним еще пришлось бы осваиваться, учится обращению. При всем уважении, капитан, пары недель нам не хватит.

— А удобно у них выходит, а? — заметил Ован. — Супероружие могло бы дать нам ценнейшую во всей галактике информацию — но только оно для нас слишком опасное. Под запись: я готов рискнуть тем, что оликсы выжгут мне мозги, если это даст шанс справиться с единым сознанием ковчега. Оценивать риск — наше дело. Они нам явно не доверяют.

— Хочешь сказать, неаны не так дружественно настроены, как пытаются показать? — спросило Кенельм.

— Держатся они как этакие мистические гуру, — отрезал Ован. — А что ими движет на самом деле, как знать. Святая Кандара всегда их подозревала.

— Ты не сравнивай совсем разные ситуации, — возразила Ирелла. — Святая Кандара была подозрительна по натуре. А эти неаны явились не из того кластера, что земные металюди. Эти не знали о нашем существовании, потому и относятся к нам с подозрением и даже с боязнью.

— С чего бы? — удивился Ован. — Чем мы так плохи?

— Они шокированы нашей экспансией. Их можно понять. Если не остановить волну, со временем во всей галактике будут доминировать земные формы жизни.

Ован застучал пальцами по столу.

— Я просто говорю, что больно удобно для них выходит.

— Учтем, — сказало Кенельм. — Ирелла, насколько реально мы можем рассчитывать на нейровирус?

— Деллиан прав, — ответила она. — Не стоит на него рассчитывать. Чтобы использовать его при штурме, кому–то из метаваянцев пришлось бы установить интерфейс с нейронной структурой ковчега. И тогда вопрос Ована следует задать с точностью до наоборот. Можем ли мы им доверять? Я бы сказала, да, учитывая, что сделала для нас святая Джессика. В крайности неаны всегда нам помогали. А сейчас у нас чрезвычайное положение.

— Лично я предпочитаю термин «критический момент», — поправило Кенельм. — Чрезвычайное положение предполагает, что мы к нему не готовились. А мы в полной мере подготовлены.

— Да, капитан.

— Если один из неан согласится помочь нам с нейровирусом, я предлагаю свой взвод для доставки его на борт, — вмешался Деллиан. И сделал вид, что не замечает ревнивых взглядов других взводных.

Кенельм нисколько не удивилось.

— Хорошо. Деллиан, внеси в список боевых задач своего взвода доставку метаваянца туда, куда он укажет. Ирелла, это на тебе. Если они и дальше продолжат отказываться помогать, их придется изолировать до окончания штурма.

— Да, капитан.

— Тогда у меня все. Да улыбнутся нам Святые, чтобы для нас настал наконец день встречи.