Спасения нет

Лондон июня 2204 года

Тронд не столько проснулся, сколько, цепляясь когтями, выкарабкался из кошмара. Еще не совсем опомнившееся сознание с облегчением ощутило, как отступает липкий, стихийный ужас. За ночь кто–то украл у него душу.

Взгляд сфокусировался на богопротивно черно–розовой и оборчатой спальне Клодетты. На глаза как раз попался рисунок углем: неправдоподобно копьеносный сатир объезжает целый гарем грудастых нимф. Нельзя людям видеть такое пред завтраком.

Зато картина заставила его признать, в чем корень сердечной боли — в наслаждении. В небывалом, всепоглощающем, многогранном наслаждении. За время сна организм выжег из себя Улет, оставив вместо наркотика холодный пот на теле. И само тело стало бесполезным хламом. Пережитое ночью наслаждение было невероятным. Он впервые жил по–настоящему. Улет довел работу каждой клетки до совершенства. Все двадцать пять лет до этой ночи его сознание ошибочно интерпретировало ощущения тела, а теперь он узнал истину: каждая грань переживаемого — в сущности, удовольствие. Надо только уметь переключать восприятие. И совсем это не опасно. Это освобождение. Он не мог поверить, что даром растратил жизнь, избегая нарка. Дурацкие обывательские предрассудки. «Бога ради, я же из Легиона, я плохой парень в настоящей жизни, а не только в фантазиях Клодетты!»

Перевернувшись, он увидел, что Клодетта лежит рядом, не спит, а равнодушно рассматривает тюлевый балдахин. В уголках ее глаз сохли слезинки. Попытка сесть на кровати отозвалась гадкой вспышкой боли в паху.

— Дрянь!

Они натрахались до обморока. А стало быть, он вырубился, не отключив эрекции. Через некоторое время сработавший предохранитель Найина снял К-клеточную поддержку члена. Но слишком поздно.

— Проснулся? — возбужденно спросила Клодетта.

Он успел привыкнуть к этому тону: слышал его каждое утро после того, как накачивал ее Улетом.

— Отвали.

— А что? Что–то не так, малыш?

— Все так! И заткнись.

— Что я тебе сделала? Я думала, такой ночи у нас еще не бывало.

— Просто… не будем об этом, а? — Сделав над собой усилие, он выбрался из постели. И на негнущихся, горящих от усталости ногах прошагал к ванной.

— Тебе не понравилось? — слезливо возопила она.

— Понравилось, а как же!

Даже это прозвучало признанием вины.

— Не понимаю. Что изменилось?

«А то, тупая ты сучка, что в этот раз ты по–настоящему накачала меня Улетом».

Ему хотелось вернуться к кровати и отлупить ее. Только нельзя было. Она нужна Легиону — нужно убежище в ее доме. И еще, у нее остался Улет.

— Было потрясающе, ясно? Только сваливаться обратно всегда дерьмово, так?

Выговорив эту ложь, даже при таких обстоятельствах, Тронд воспрянул духом: он все еще лучший, все еще повелитель и манипулятор.

Он надолго задержался в душе — вода хотя бы тело отогрела. А вот унылая бездна депрессии никуда не делась и грозила затянуть в себя целиком. Ему отчаянно хотелось обратно, в мир эйфории из этого серого и жалкого мира, убившего Петра и Гарета. Одна мысль о них — друзьях, сколько он себя помнил, — нагнала новую волну безнадеги. «Но я справлюсь. Я не слабак, не то что она. Я понимаю и не морочу себе голову. Это не пристрастие, это выбор иной жизни».

Когда он вернулся в спальню, Клодетта спала. Тронд обвел взглядом стены и мебель. У одной из угольных нимф было ее лицо — раньше он этого не замечал. От кома его одежды несло речным илом, так что он подхватил один из ее халатиков и туго им опоясался.

Внизу пахло жареной грудинкой и кофе. Черт, приятный запах! Он больше десяти лет прожил вегетарианцем. Зачем? Чего ради? Причины — самоуважение, телесная чистота — теперь выглядели такой глупостью.

Олли с Аднаном устроились в гостиной, но занавесок раздвинуть не удосужились. Валяясь на диване, они смотрели какое–то научно-фантастическое дерьмо в компактной коробочке голосцены «Банг–и–Олафсен». Олли, подняв глаза, тут же расплылся в ухмылке.

— Ох, парень, это всем позорам позорище!

Тронд, не обнаружив в себе ни малой искорки возмущения, только пожал плечами и повалился на диван рядом.

Усмешка Олли погасла.

— Что с тобой такое, черт возьми?

— Ничего.

Слишком больно было бы признаться, что она подсунула ему Улет и что пережитое стало для него откровением. Смеяться они не станут, зато преисполнятся жалости. Этого он бы не перенес, не в том был состоянии.

— Как Ларс?

Олли с Аднаном переглянулись.

— Не слишком, — произнес Олли, словно исповедуясь строгому священнику. — По–моему, у него внутри что–то повреждено. И с шеей тоже непорядок. Здорово раздулась.

— Где он?

— На диванчике в той стеклянной комнате. Я вкатил ему еще седативных. Лучше ему пока не шевелиться. Пусть полежит смирно.

— И помолчит, — буркнул Аднан.

— Верно. — Тронд провалился в подушки дивана. — А у нас что? Чем занята полиция?

— Какая разница, — удивился Аднан, махнув на сцену. — Когда такое творится!

— М-м? — Тронд прищурился на четкую голограмму треугольных звездолетов. А где же лазерные лучи? Гонконгские интерактивки редко без них обходились.

— Это корабли оликсов. Движутся на нас, парень. Их тысячи.

— Чего?

Аднан снова переглянулся с Олли.

— Это прямой эфир, — сказал Аднан. — По–настоящему. Нижняя сеть перехватила данные тайных датчиков, шпионивших за «Спасением жизни».

Тронда наконец встряхнуло, оторвало от целиком поглощавшего его самоанализа. Он присмотрелся.

— По–настоящему? Не морочьте мне голову!

— Их целая армада. Идут на Землю. Из ковчега вылезли.

— Охренеть!

— Тронд, — нервно заговорил Олли. — Ночью всю планету захлестнуло дерьмом диверсий. Били по сети передаточных станций и резервным термоядерным генераторам. Ничего не напоминает?

Тронд велел Найину открыть новостные каналы и отфильтровать относящееся к оликсам. Послушный альтэго чуть не утопил его в передачах.

— О боже. — Тронд уронил голову на руки. Слезы угрожали выкатиться на щеки. Что ему сейчас требовалось, так это малость Улета. Нарк превратит катастрофу в победу. — И мы тоже? Что, Джад из этих?

— Полиция считает, что да, мы в этом участвовали, — подтвердил Олли. — Называют налет на Кройденскую в числе диверсионных актов.

— Нет! Нет, нет, нет. Я ни хрена не пришелец!

Заметив вдруг пару оставшихся на тарелке сэндвичей, он жадно впился в один. Вкусно!

— Мы всю ночь посматривали за нашим тоннелем, — сказал Аднан. — Там кругом полно копов, и все за нами.

— Мы перехватили камеры проходящих мимо ап–такси и багажек, — добавил Олли. — Эксперты по кусочкам разбирают нашу арку. И дома у всех побывали. Бабушку я видел в слезах. Какой–то дерьмец–сыщик орал на нее перед нашим домом.

— Что еще хуже, — подхватил Аднан, — нам всем присвоен статус «срочно разыскивается» — разослали по всей полицейской сети. Особый отдел перебирает наших друзей. Я снял с коммутаторов обрывки разговоров: они думают, ребята нас укрывают или знают, где мы. Круто наехали. Экса, Джоша и Карлсена задержали.

— Карлсена? — повторил Тронд. Они с Карлсеном крепко сдружились на почве принтеров — оба по ним фанатели, но парень был просто художником, лепил странноватые статуэтки в акриловых переливах. К делам Легиона он никаким боком. — Его–то за что?

— Он знаком с нами и был под нарком, когда ему высадили дверь. Вот и помогают завязать круто и сразу.

— Ну, дерьмо…

— И Лоло взяли, — добавил Олли. — Ублюдки. Оне уж точно ничего не знает. Оне, верно, в шоке.

Тронду в этом «ничего не знает» послышалась попытка оправдаться, однако он промолчал. И взялся за второй сэндвич.

— Может, самим сдаться? — предложил он. — Допросят нас, сразу поймут, что мы не диверсанты.

— На хрен! — всполошился Аднан. — Не позволю особистам выкручивать мне мозги через уши. Они же просто бандиты со значками. Сам знаешь, половина задержанных и до Загреуса не добирается.

— Это слухи, — возразил Олли. — Особисты их сами распускают, поддерживают реноме.

— Готов поставить на это жизнь? У тебя тоже только слова. Черт — сдаться? Тронд, если ты правда об этом думаешь, значит, совсем с ума свихнулся.

— Хотя я тоже думал, — сказал Олли. — Дело крупное, очень крупное. Это уже не просто потрошат лондонских мажоров. — Он с бешенством ткнул пальцем в ужасающе безмолвную стаю чужих кораблей. — Тут конец света. Власти не шутят. Они от нас ни за что не отвяжутся, не махнут рукой через несколько дней. Дошло?

— Через несколько дней нас просто не будет! — заорал в ответ Аднан, — Дошло, нет?

— Я не собираюсь тут сидеть, дожидаясь, пока пришельцы все разбомбят. Надо отсюда выбираться. В какой–нибудь из терраформированных миров.

— Межзвездные порталы все позакрывали, гений ты наш. Никуда мы не денемся. А высунем нос наружу, нас найдут. Они же нас считают враждебными пришельцами. Они на нас чертовы Ген 8 Тюринги натравили: рано или поздно расколют, куда мы смылись.

— Какие–то порталы наверняка открыты, — мотнул головой Олли. — Поручусь собственной задницей, богатенькие себе выход оставили и политики тоже. Таких, как мы, они оставят драться и умирать, а сами сбегут за десять световых лет. А я не согласен. Я вытащу отсюда бабушку с Биком. Мне плевать, какой ценой.

— Ты отсюда шагу не сделаешь. Если попробуешь, подставишь меня, Тронда и Ларса. Так что нет.

— Ребята, — заговорил Тронд. — Вы оба правы. Здесь оставаться нельзя и выходить нельзя. Нужен третий вариант.

— Ну, давай, — подзадорил Аднан. — Какой же это?

Тронд выжидающе смотрел на Олли. Это была его работа — работа главного планировщика Легиона, — но Олли ответил ему тупым взглядом.

— Ладно, черт побери. Надо связаться с Джад.

— Это твой великий план?

— Ты подумай своей тупой башкой. Если Джад устраивала диверсии для пришельцев, безопасникам она много нужнее нашего. Тогда ей придется залечь на дно. Но если она правда из крупной семьи, тогда, как ни жарко будет, совесть у нас чиста. И больше того, она сумеет нам помочь.

Олли с Аднаном переглянулись в третий раз.

— У меня есть пакет, который проведет к ней вызов, — признал Аднан. — И Ген 8 его не проследит.

— За это ты не ручайся. Они нижнюю сеть взломали, — сказал Олли. — Все теперь не так, как было.

— Половина Солнета глючит, и даже нижняя не вся работает. Однако мы же смотрим новости?

— Убедил. Давай, вызывай Джад.

Джад прибыла двадцать минут спустя — важно вышла из «Роллс-Ройса» ап–такси. Они впервые увидели ее в дорогом деловом костюме и черных туфлях на каблуке. Она идеально вписывалась в зеленую улицу — одна из первосортных женщин в районе, где ей самое место. Тронду непросто было вести с ней беседу — впрочем, Джад всегда на него так действовала.

Вступив в гостиную с задернутыми занавесками и немытой посудой, она одним движением брови пренебрегла обстановкой.

— Выключайте это, — приказала она.

Картинка вторжения пришельцев погасла.

— Полиция… — начал Олли.

Джад оборвала его движением руки. Остановившись перед развалившейся на диванных подушках троицей, она одним взглядом превратила их в провинившихся школьников.

— Прежде всего, мальчики: вы хорошо поработали. Мои друзья наверху просили вам передать.

— Но…

Опять взмах руки.

— Знаю, что вам не удалось отключить питание хаба коммерческих и государственных служб. И все же полиция на пятнадцать минут обесточила его для проверки передаточной станции, и это ваша заслуга. Важную поставку отклонили, заказ отменили. Деньги ушли туда, куда предполагалось. Так что я привезла вам оплату, и с бонусом.

В протянутой руке блестели красноватым хромом четыре крипжетона — как далекие планеты в полутемной комнате.

— Все чистые, можете стыковать с альтэго.

— Спасибо, — сурово отозвался Аднан, забирая свой.

— Я и для Ларса возьму, — сказал Олли.

Тронд подержал свой, пока Найин подтверждал баланс и состыковывался с жетоном. Крипжетоны считались рискованным средством перевода: нижняя сеть была забита пакетами, обещавшими взломать стыковочные коды альтэго.

— Как насчет Петра и Гарета? — спросил Олли.

Джад мило улыбнулась ему.

— А что с ними?

— Они там были. Заработали плату.

— Они умерли, Олли.

— Остались семьи. У Петра девушка была постоянная.

— Это ты хочешь сказать, чтобы я отдала тебе их жетоны, а ты передашь их кому следует? Может, купишь красивый венок на похороны?

— Ну, нет. Я так рисковать не могу. Но вам с ними нужно расплатиться по справедливости.

— Разумеется, Олли. Я об этом позабочусь.

— И это все? — спросил Аднан.

— А чего вы еще хотите?

— Нас все ищут. Все! Полиция, безопасники, государственные Ген 8. Нас считают агентами пришельцев. Нас поймают, непременно! Я просто трезво смотрю на вещи. А когда поймают, они… не знаю что, но нам плохо придется. Совсем плохо.

— Вы не агенты оликсов, — твердо произнесла Джад, — потому что я не их агент. И Николаи тоже. И другие, с кем мы работаем, — нет. Наш интерес только денежный. Как до этого безумного вторжения, так и после.

— После? — вскочил Тронд. — А будет это «после»? Откуда вам знать?

— У меня в правительстве есть связи. Они рисуют самые разные сценарии событий, но в целом все логично. Если бы оликсы хотели нас уничтожить, они бы сделали это сразу, как прилетели. На «Спасении жизни», когда ковчег объявился в Солнечной системе, была чертова уйма антиматерии, а у нас не имелось обороны от подобных внезапных атак. Однако они планету не разбомбили.

— Значит?..

— Значит, им нужно что–то другое. Что–то такое, к чему нас можно принудить только силой. Значит, мы можем оказать сопротивление. Конечно, у нас будут потери, но всё мы не потеряем — не верьте истерике новостей. Жизнь изменится. Не знаю как, но, во всяком случае, мы в ней останемся и будем жить. Те, кто сумеет увернуться от того, чем будут палить в нас эти их корабли.

— Мы до этого не доживем, — сказал Олли. — Если вы не поможете.

— Чем вам помочь?

— Нам надо отсюда убраться. И остановить охоту.

Джад взглянула на них строже прежнего.

— Вы что, меня не слушали? Человечество вступает в тотальную войну, и неизвестно, сколько она продлится: месяцы, годы… десятилетия. Вас будут искать с тем же упорством.

— Так помогите нам, хрена ради! Если нас возьмут, первым делом дознаются про вас. Это вы нас навели на Кройдонскую станцию.

— Ты мне угрожаешь, Олли?

— Нет, — поспешно вмешался Аднан, — но вы сами знаете, что он прав. Или вы думаете, мы выдержим допрос в спецотделе?

— Верно замечено, — кивнула она. — С их средствами вы сломаетесь в считаные минуты. Современным средствам допроса могут сопротивляться только абсолютно сумасшедшие или умственно неполноценные.

— Ах, дерьмо! — Олли обхватил себя за коленки и принялся раскачиваться взад–вперед на краю дивана. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я не могу. Только не пытки.

— Как тогда вы помешаете им нас захватить? — спросил Тронд. — Вы ведь только так можете спастись сами.

Он пожалел об этих словах раньше, чем они слетели с языка. Они звучали вызывающе. А ведь она проще простого могла помешать им проболтаться: убрать их прямо сейчас. Что она это может, он не усомнился ни на секунду.

Джад зловеще затянула с ответом, дав им прочувствовать, как они от нее зависят, насколько ей принадлежат — как рабы какому–нибудь римскому работорговцу.

— Вы исчезнете навсегда, — сказала она. — Полная замена личности.

Тронд краем глаза заметил, как окаменел Аднан.

— Трансплантация мозга? — спросил Олли.

— Это сказки, — отрезала Джад. — Городские легенды. Я имею в виду подмену. Сводчик подберет какого–нибудь одиночку, подходящего по физическим параметрам, без друзей и семьи. Его уберут, а тебе отредактируют гены, подгонят короткие тандемные повторы ДНК. После этого любой тест даст подтверждение. Потом вам придется заучить их поведение, работу, манеру речи, что любят и чего не любят — скопировать все стороны личности. Вы станете ими, так что ваши нынешние личности исчезнут. Потом, пару лет прожив их жизнью, вы скроетесь: эмигрируете, смените работу — хоть в священники подавайтесь. Начнете сначала и станете кем захотите. Но заплатить придется тем, что возврата не будет. Вы порвете с семьей, с друзьями, со всем, что связывало вас с вами.

— Охренеть, — вырвалось у Аднана. — И вы знаете людей, которые такое могут?

— Знаю. Но стоит недешево.

Тронд горько рассмеялся, потрясая в воздухе своим жетоном.

— Этого не хватит, да?

— Не хватит.

— Какого хрена! — взвыл Олли.

— Для вас есть работа, — сказала Джад. — За нее вы получите достаточно, чтобы оплатить новую чистую жизнь. После этого между нами все кончено. Ни малейшей связи.

Они ждали, пока она скажет, что за работа. Джад холодно разглядывала парней.

— Что за работа? — не выдержал Аднан.

— Мы полагаем, что атака оликсов, когда она начнется, приведет к значительным потерям на Земле. Строго говоря, это неизбежно. Необычайно вырастут в цене медицинские поставки — так считаем не только мы. Эта ночь вызвала катастрофическое падение на рынке, и оно продолжается. Общему тренду противостояли только две позиции — их биржевые цены даже выросли. Передовые технологии — они, несомненно, потребуются для производства сложнейшего оружия…

— И медицина, — договорил за нее Аднан.

— Именно. А из этих двух позиций лекарства дороже и меньше по объему — и продавать их можно через наличных нарк–дилеров.

— Я фигею, — воскликнул Олли. — И сколько лекарств?

— Порядок действий мы отработаем вместе. Для всей операции потребуется несколько команд наподобие Легиона. Каждая костяшка домино должна встать точно на место и точно вовремя. Я сообщу коллегам, что вы соответствуете требованиям.

— Еще как!

На сей раз оказалось достаточно поднять палец.

— Если они со мной согласятся, я вас извещу. На это уйдет несколько дней. В это время не пытайтесь со мной связаться и оставайтесь здесь. Даже ап–доставку не вызывайте.

— Не будем, — пообещал Тронд. — Нам здесь хватит еды на неделю.

— Хорошо. А Ларс?

— А что Ларс? — спросил Аднан.

— В каком он состоянии? Новая работа может потребовать грубой силы.

— Он отдыхает. Его ночью потрепали, но через день–другой придет в себя. Вы же знаете Ларса.

— Безусловно, знаю. — Она удовлетворено кивнула. — Прекрасно. Я буду на связи.

И она удалилась, чуть не столкнувшись с Клодеттой, стоявшей в коридоре прямо за дверью гостиной. Тронд поморщился: он–то думал, что Клодетта дремлет наверху.

Она была в таком же халате, в какой нарядился Тронд. Волосы нечесаны, тушь размазалась по щекам. Клодетта из другого мира, неведомого ее лощеным друзьям. Две женщины обменялись воинственными взглядами, оценили друг друга, после чего Джад отступила в сторону и вышла через переднюю дверь.

Клодетта обратилась к Тронду:

— Малыш, что происходит? Кто она такая?

Он шагнул ей навстречу. Сейчас у него не было сил обдать ее неотразимой аурой самца и хищника.

— Джад — приятельница Аднана. У нее есть связи в юридической фирме. Они попробуют отмазать нас от полиции.

— Ты хочешь уйти, да? Хочешь меня бросить!

— Нет.

— Она даст вам работу. Я ее слышала.

Тронд покосился на Олли с Аднаном — друзья ответили озабоченными взглядами. С ней надо было что–то делать: если она начнет создавать проблемы…

— Не смей со мной так разговаривать.

— А что? Чего она от вас хочет? И чем вы занимались этой ночью? Где тебя ранили, если честно? — Теперь уже Клодетта повысила голос. Он знал, что она кричит от неуверенности в себе, потому что готова дать трещину. Как–никак он сам подсадил ей этот вирус. Вспомнив об этом, он вернулся к отработанной технике — вспомнил, как надо обращаться с жалкой, зависимой Клодеттой. И одолевавшая его депрессивная сонливость сразу отступила.

Тронд щелкнул пальцами в сторону Олли.

— Дай таблеточку зеро.

— А? — растерялся Олли.

— Таблеточку. У тебя всегда с собой есть. Дай мне. Хорошую, необрезанную.

— Отвечай! — требовала Клодетта. Голос у нее взлетел еще на октаву, стал истерическим.

— Я уже сказал, — рыкнул в ответ Тронд и подступил к ней грудь в грудь — так, чтобы смотреть сверху вниз. — И ты со мной так не разговаривай. Я из плохих парней, а ты, вижу, еще не поняла, что это значит.

— Поняла! Значит, что ты такой же, как все, — полное дерьмо.

— О, нет. — Он почувствовал, как Олли уронил ему на ладонь таблетку зеро–нарка. — Я много, много хуже.

Глаза у нее округлились в незнакомом испуге. Она попыталась отодвинуться. Он мгновенно обхватил ее одной рукой, прижал. А другую руку просунул в вырез халатика, стиснул ей левую грудь. И увидел, как она задохнулась, теряя уверенность. Попробует отбиваться или бежать? Он крепко прижал пластинку зеро–нарка к коже над соском — и взмолился, чтобы Олли не слишком обрезал дозу.

— Ты — моя женщина, ясно? А это значит, что ты слушаешься меня и не выделываешься.

Он быстрым движением выпустил ее, дал отшатнуться. Сейчас станет ясно, осталась ли в ней толика достоинства и самоуважения.

Мгновенье пришло и ушло — его поторопил холодок зеро–нарка в ее крови.

— Вот и ладно, — заключил Тронд. — Вы двое, присмотрите за Ларсом и насчет полиции посматривайте. Я отведу ее наверх, трахну.

И снова Олли с Аднаном изумленно переглянулись: таким они его еще не видели.

Тронд за запястье потянул Клодетту по изящно изогнутой лестнице. На ее обмякшем лице проступала и сразу пропадала робкая улыбка, ноги спотыкались на ступеньках.

— Сколько у тебя Улета осталось? — спросил он.

— Не знаю. Я купила около дюжины доз.

Дюжина? Ни фига себе! Но для встречи с инопланетным Армагеддоном лучше не придумаешь.

— Умница.

— Я просто хотела, чтобы ты был мной доволен, малыш. Не уходи. Пожалуйста.

— Выкинь ты из головы Джад и всех прочих. Я никуда не собираюсь.