Союзник

Глава XXI

На поверхности царила ночь. Она лежала на городе тяжелым покрывалом, не позволяя звездам пробиться сквозь дымчатые облака. В ней уже чувствовалась осенняя прохлада. Как и положено мертвецу, Петербург стремительно остывал. Его изуродованное тело с торчащими обломками домов все еще источало сильное зловоние, но лето больше не усугубляло его. Теперь ветер был занят только тем, что гнул ветки деревьев да гонял по улицам бумагу и целлофановые пакеты.

Казалось, сейчас это было единственным, что еще двигалось в опустевшем городе. Застывшие машины, подобно железным гробам, хранили в себе погибших, которые так и не успели добраться до дома. Г рудами металлолома валялись вражеские роботы. Большинство из них было уничтожено беспилотниками, некоторых разломали «костяные», еще что-то отключили сами «процветающие». Ящеры прекрасно справлялись со своей задачей, выслеживая и уничтожая выживших, но, к досаде Совета Тринадцати, эти твари не желали терпеть на своей территории никого, кроме себе подобных. Они объединялись в стаи и набрасывались на любых роботов, попадавшихся им на пути.

Но в данную минуту безжизненное тело города не тревожили даже «костяные». Тишина нарушилась лишь в районе Адмиралтейского проспекта, когда одна из крышек канализационных люков начала осторожно приподниматься. Вскоре на поверхности показался Кирилл Матвеевич Ермаков, а следом за ним начали выбираться и остальные.

Несмотря на неопытность и страх, группа действовала довольно слаженно. Ученые не задерживали солдат, проявляя удивительную внимательность к приказам, обычно не свойственную гражданским. Ермаков-старший, его сын и Стас Волошин не раз эвакуировали с поверхности обычных людей, и им приходилось прикладывать немало усилий для того, чтобы унять панику спасенных.

Без лишнего промедления группа пересекла Александровский сад, миновала фонтан и на удивление спокойно добралась до главного входа.

— Господи, неужели получилось? — вырвалось у Тимура, когда они вошли в здание и затворили за собой двери. Его голос немного дрожал от волнения, но искренняя радость от того, что первый этап пройден, невольно перекинулась и на остальных.

— Я не знаю, сколько ангелов сейчас над нами находится, но впервые за все вылазки я шел по такой чистой территории, — с улыбкой произнес Алексей. — Вы ведь даже не использовали свои способности?

— Нет, — задумчиво ответил Дмитрий, все еще не веря в их удачу. — Пока что не использовали. Но давайте не будем терять бдительность. Мы не знаем, кто прописался в этом здании…

— Оно пустое, — прервал его Альберт, в голосе которого послышалось заметное облегчение. — Проклятье, даже не верится, что все получилось. Мне бы сейчас рюмку водки…

— Не тебе одному, — отозвался Иван, внимательно оглядываясь по сторонам. — Ну ведите нас к этому чуду техники, что ли? Нам как бы здесь еще четыре часа торчать…

— А шлем нельзя снимать, да? — на всякий случай решил уточнить Морозов. — Просто обычно в помещениях с «арками» стены непроницаемые, роботы не смогут нас увидеть, вот я и подумал, что…

Остальные ученые тут же подхватили его предложение. Если передвигаться в шлемах они уже более-менее привыкли, то работать в них представлялось чем-то из рубрики фантастики.

— Я бы тоже не отказался его снять, — произнес Тимур. — Наверное, можно, почему нет? «Костяные» не видят сквозь стены, а роботов уже не осталось. Все раздолбаные валяются. Ну или разряженные. Времени-то вон сколько прошло…

— Шлемы снимать запрещаю, — немедленно вмешался Кирилл Матвеевич. За что он чаще всего злился на Тимура, так это за его привычку выкрикивать раньше командира. — Во всяком случае, пока ученые не будут доставлены к «арке». Тогда на время работы снимут. Остальные же будут стоять на дежурстве в полном обмундировании. Не хватало еще, чтобы какая-то случайная машина засекла нас.

— А я так хотел избавиться от этого долбаного аквариума на башке, — с досадой произнес Руслан. — Как вы вообще шевелитесь в этой хрени?

— Жить захочешь — бабское платье напялишь, — рассердился Кирилл Матвеевич. — А лихтин — это единственное, что до сих пор позволяло нам выжить. Относись к этому материалу с уважением.

Эрик молча наблюдал за этой легкой перебранкой. Он как будто решил лишний раз не раздражать Дмитрия, поэтому не вставлял в разговор свои реплики. Да и в отличие от остальных радоваться он не торопился. Фостер чувствовал себя спокойно лишь тогда, когда, выполнив задание, оказывался в собственной постели. Взгляд мужчины задержался на окне — хорошая точка обзора, если начнется заварушка. Отсюда можно было бы запросто перестрелять ящероподобных уродов. Вот только у русских не было оружия против «костяных».

«Неужели неясно, что они обречены?» — думал Фостер. «Выжившим не выиграть эту войну, так почему спокойно не прожить хотя бы оставшиеся дни? Зачем лезть на поверхность и рисковать ради какого-то телепорта, который не факт что заработает?»

Погруженный в свои мысли, Эрик оказался позади Дмитрия и даже отстал на несколько шагов. Парень откровенно не понимал мотивов Лескова — ну ладно остальные, чокнутые герои, которые придумали себе великую цель и сражаются за нее. Но Барон? Он же был «процветающим»? Как можно было отказаться от благ Золотого Континента и, главное, ради чего? А ведь раньше Лесков вместе с Киву преспокойно шагали по любым моральным ценностям, чтобы стать богаче и влиятельнее.

— Эрик, держитесь меня! — внезапно он услышал голос Дмитрия. Лесков остановился и настороженно смотрел на наемника, чувствуя в его промедлении какой- то подвох.

«Держаться тебя? Зачем это?» — подумал Фостер, испытывая и раздражение, и непонимание одновременно. Однако он все же приблизился к Лескову и с явной неохотой ухватился одной рукой за его локоть.

Странное поведение Эрика откровенно удивило Лескова и чертовски встревожило Ивана, Руслана и Алексея. Опасаясь какой-то подлости со стороны американца, они немедленно наставили на него оружие, готовые в любую секунду превратить его в решето.

— Полегче! — воскликнул Эрик и медленно поднял руки вверх. — Барон сам сказал, чтобы я ухватился за него! Скажите им, босс!

— Ухватился? Нет, это… — начал было Дмитрий, до которого дошло, что Фостер в очередной раз перепутал значение русских слов. — Так, успокойтесь все! Отбой! Это недопонимание…

Усмехнувшись, Лесков снисходительно добавил:

— Я сказал ему держаться меня. Это значит — быть рядом, Эрик!

— Тогда почему так сразу и не сказать: будь рядом? — фыркнул наемник. — Ну же, опустите оружие. Вы похожи на озлобленным матрешек — даже по росту выстроились.

Наблюдение Фостера хоть и прозвучало оскорбительно, но оно было правдивым. Одетые в одинаковые костюмы, с круглыми шлемами на головах, трое солдат действительно походили на каких-то ультра-современных матрешек, которые к тому же еще и выстроились по росту — высокий Алексей, после Иван, затем Руслан.

— Я не понял, какого хрена он выступает? — Ермаков-младший первый понял, что Фостер каким-то образом избавился от внушения Дмитрия, и теперь снова представляет собой опасность. Поэтому Алексей не только не опустил оружие, но и в любую секунду был готов нажать на спусковой крючок. — Слышишь меня, Дим? Он разве не должен быть под твоим контролем?

Иван и Руслан тоже поняли, что что-то не чисто, поэтому настороженно следили за наемником. Понимая, что дальше ситуация может быть только хуже, Дмитрий переключился на личную связь и пояснил Алексей причину происходящего.

— Дим, какого хрена? — воскликнул Алексей, чувствуя, как его охватывает злость.

— Ты о чем вообще думаешь? Ты понимаешь, что он опасен? Или тебе не хватило изрезанной морды? Ты понимаешь, что только что рисковал нашими жизнями? Нельзя умалчивать подобные вещи!

— Нас одиннадцать вооруженных людей, а он безоружен, — нарочито спокойно ответил Дмитрий. Он предвидел такую реакцию и понимал возмущение Алексея, но все же решил защититься. — К тому же на ноге Фостера находится датчик, в которое встроено взрывчатое устройство. И он прекрасно осведомлен о том, что в любой момент может запросто лишиться ноги.

— Дима, эта мразь спит и видит, как перебить нас, как слепых котят! Это в последний раз, когда ты на вылазке творишь подобную херню! Меня задолбало то, что ты вечно трясешься над ним. Он — не последний полукровка на этой планете. Сдохнет — найдем еще.

— Сначала найдите, — в голосе Лескова послышались металлические нотки.

В ответ Алексей лишь грубо выругался. Спор он продолжать не стал, но спустя миг уже Кирилл Матвеевич красноречиво обернулся на Лескова, ясно давая понять, что сын осведомил его о случившемся.

— Вам за меня досталось, босс? — вкрадчиво поинтересовался Фостер, пытаясь придать своему голосу виноватый тон. — А я не хотел. Если бы ваши матрешки не наставили на меня оружие…

— Рот закрой, — перебил его Лесков. — И шагай вперед.

— Да я шагаю, шагаю, — с этими словами Эрик чуть обогнал Ивана и Дмитрия, давая понять, что готов оставаться у них на виду сколько потребуется.

Обходя и перешагивая трупы, группа поднялась на третий этаж и наконец добралась до помещения, где находилась телепортационная арка. Это была просторная круглая комната в самом центре здания, у которой не было ни окон, ни дополнительных дверей. Первым делом ученые установили осветительные приборы по периметру помещения, необходимые для работы. Зная, что свет не будет виден снаружи, они не скупились на лампы, благо, те были легкими, а их заряда хватило бы на двенадцать часов.

Телепортационная арка была установлена в самом центре. Внешне она никак не изменилась с того момента, когда была использована Дмитрием и Альбертом для попадания из Москвы в Петербург, разве что сенсорная панель для ввода данных больше не светилась приветливым синеватым светом.

— Спалили к чертям собачьим, — с досадой произнес Константин Морозов, осматривая арку. Он присел перед основанием телепорта и провел ладонью по стеклянной облицовке пола. — Сначала еще держали, чтобы заслать к нам своего наемника, а потом плюнули. Решили больше не рисковать.

— Ну хоть стекло не треснуло, уже хлеб! — приободрил коллегу Борис. — Ладно, развинтим, что теперь остается. Ежу было понятно, что «процветающие» сожгут наши «арки».

— Да работы тут до хрена и больше, — выругался Шилкин, внимательно оглядывая облицованный потолок. — Четыре часа — это если будем очень стараться. Посмотри, сколько здесь деталей…

Тем временем солдаты заняли свои позиции в соседних комнатах, где окна выходили на парк. Эрик был единственным, кому не доверили вести наблюдение, поэтому он уселся на пол у ног Дмитрия и лениво поинтересовался, имеет ли он право вздремнуть.

— Я всегда считал себя спокойным человеком, но сейчас у меня буквально руки чешутся пристрелить эту гниду, — не выдержал Тимур. — Тут все как на пороховой бочке, а этот спать собирается!

В ответ Эрик лишь тихо рассмеялся. Ему нравилось бесить этих русских, благо, те велись едва ли не на каждую его фразу. Особенно сейчас, когда все они были на взводе. Видимо, новость о том, что теперь ненавистный американский наемник более не находится под внушением, нервировала присутствующих едва ли не так же сильно, как бродящие в окрестностях «костяные».

Его догадки были недалеки от истины. Алексей и Стас как раз говорили именно о нем, а точнее, о халатности Лескова, который даже не счел нужным предупредить группу касательно состояния Фостера. Какой-то момент Волошин боролся с собой, чтобы не высказать Дмитрию все, что о нем думает, но потом посчитал, что провоцировать Лескова сейчас как минимум неразумно. В конце концов, их задача — донести стекло до места назначения, а не устраивать перепалку, которая за четыре часа могли перерасти черт знает во что. Он по-прежнему не питал к Дмитрию особой симпатии, особенно после того, как Катя в очередной раз бросилась его защищать перед руководством Владимирской. В такие моменты Стасу начинало казаться, будто девушка и впрямь находится под гипнозом. Она оправдывала Диму даже после того, как тот сам признался, что внушал людям свою волю. Белова объясняла свое поведение дружбой, вот только Лесков до момента разоблачения что-то не торопился рассказывать своей «подруге», что он — полукровка. Наверняка потому, что он оказывал влияние и на саму Катю, и Стасу было страшно представить, что мог внушить его девушке этот беспринципный ублюдок.

Волошин заставил себя отогнать эти неприятные мысли и сконцентрироваться на задании. Но в этот момент он вдруг задумался над тем, сможет ли он в случае опасности спасти Лескову жизнь. Да, наверное, сможет. Точнее, обязательно это сделает. И даже не потому, что Дмитрий принес ему и Кате лекарство, а потому, что иначе не сможет спокойно жить, зная, что не сделал все возможное, чтобы помочь человеку. Пускай даже такому, как Дмитрий.

Время шло. За работой ученые не могли видеть, как солнце начинает просыпаться и лениво подкрашивать небо оранжевыми всполохами. Константин Морозов и его коллеги терпеливо снимали стеклянные плитки и укладывали их в рюкзаки. Прошло уже полтора часа, а они еще даже не закончили заниматься полом. В свою очередь солдаты продолжали следить за тем, что происходит снаружи. Фостер в наглую дремал, прекрасно зная, что в случае чего, его тут же разбудят, остальные же тихо переговаривались между собой.

— Так, внимание, с моей стороны показался «костяной», — предупредил спутников Руслан. — Огромный, зараза. Улегся прямо у входа в здание.

Эта информация несколько встревожила присутствующих. Иван, который находился к Гаврилову ближе всех, первым стремительно приблизился к нему, желая лично оценить ситуацию. И тут же выругался.

— Это Димкин лежит! — с раздражением произнес он. — Ему же сказали ждать хозяина, а сюда он зайти не может. Что ты тупишь? Только людей нервируешь.

Эти слова задели Руслана, и он, несмотря на все предупреждения Лескова не вступать в конфликт, все же не выдержал.

— Один ты у нас никогда не тупишь, — вспылил Одноглазый. — Острый, как шило в заднице.

— Вернемся на базу, и мы с тобой пообщаемся, козлина, — сквозь зубы процедил Иван.

— Прекратить! — рявкнул на них Кирилл Матвеевич. — Гаврилов правильно сделал, что сообщил о «костяном». Они не подписаны, кому принадлежат. Я бы, может, тоже не узнал его с высоты.

— Зато Бехтерев у нас орел, всё видит! — не удержался от комментария Руслан. Как же его бесило высокомерие со стороны Ивана. Да, он ошибся, но какое Бехтерев имеет право позорить его перед всей группой. Раньше ни один урод ни в детском доме, ни на районе не смели вякать в его сторону, а этот как будто задался целью довести его до белого каления.

— Уймитесь оба, — теперь уже не выдержал Лесков. Ему не нужно было видеть лица Ивана, чтобы понять, что тот сейчас взорвется. Его друг никогда не отличался особым терпением, а неприязнь этих двоих росла буквально на глазах.

Однако вспыхнувший было конфликт угас так же стремительно, как возник. С Кириллом Матвеевичем связались из штаба, и оператор сообщил новость, от которой все присутствующие мигом забыли о своим разногласиях.

— К зданию приближается группа вражеских роботов, — сообщил голос. — Похоже, какая-то из машин все-таки засекла вас. «Процветающие» смогли активировать примерно тридцать плюс-минус неповрежденных боевых единиц. Вывожу на экран траекторию их перемещения… Полковник предлагает поднять «пташек».

— Отставить «пташек»! — воскликнул Кирилл Матвеевич. — Если вы начнете разносить квартал, вы привлечете внимание всех «костяных» города… Дайте нам минуту! Нам нужно подумать.

Оператор спорить не стал. Он отключился, позволяя Ермакову-старшему и остальным обсудить сложившуюся ситуацию. То, что дела были чертовски плохи, объяснять никому не пришлось. Ученые еще толком не успели разобрать пол телепортационной арки, а уже нужно было отступать.

— Оставляем стекло и уходим. Если повезет, успеем добраться до люков, — произнес Кирилл Матвеевич.

Солдаты встревоженно переглянулись. Они потратили столько времени, чтобы в итоге уйти ни с чем.

— Не успеем, — внезапно произнес Фостер, поднимаясь с пола. В его интонации больше не слышалось привычной насмешки, отчего голос показался почти незнакомым. — Когда у них приоритетная цель, скорость их перемещения может увеличиваться практически вдвое.

С этими словами Эрик кивком головы указал в сторону окна, и присутствующие заметили первого появившегося на горизонте робота. Машина уверенно направлялась в сторону здания.

— Если верить плану, вражеские машины рассредоточены и не достигнут Адмиралтейства одновременно. Последний окажется здесь спустя восемь минут, — произнес Дмитрий. — Если действовать быстро, можно попробовать обезвредить их. На оружии глушители — «костяных» звуки наших выстрелов не привлекут. Главное, не давать палить роботам.

— Стойте. Вы это серьезно? Вы хотите их всех уничтожить? Всех тридцать? — ошарашенно переспросил Тимур. — Вы чего, мужики? Мы за ночь и четверых не могли уложить, а сейчас вы хотите перебить их всех? Командир, надо поднимать беспилотники!

— Тридцать — это не много, — ответил Фостер. — Вот когда их восемьдесят, а ты один, раненый, в Польше лежишь среди развалин, тогда не очень весело. Дайте мне оружие.

— Это исключено, — начал было Кирилл Матвеевич, но Дмитрий молча снял с плеча свой автомат и протянул его Эрику.

— Какого черта ты творишь? — Ермакову-старшему явно не понравился поступок Лескова, но тот проигнорировал его восклицание. Сейчас Дима не сводил взгляда с наемника, который приблизился к окну, стараясь не привлекать внимание робота.

— Чтобы вырубить их, нужно… — произнес Иван, обращаясь к Фостеру, но в тот же миг раздался глухой хлопок. Пуля, выпущенная Эриком, угодила точно в разъем между плечом и шеей робота, отчего тот немедленно застыл.

— Красивая работа, — вырвалось у пораженного Руслана. — Обычно их стараются отвлекать, чтобы они дольше смотрели в другую сторону, и прицелиться было легче… Но ты реально крут, чел!

— Спасибо, — ухмыльнулся Фостер.

Тем временем Лесков забрал автомат одного из ученых и устроился у другого окна. Его примеру последовали и остальные.

— Но откуда взялись эти роботы? — спросил Альберт, нервно сжимая в руках свое оружие. Он знал, что полукровки отличаются врожденной меткостью, вот только это его не сильно успокаивало.

— Мне вот тоже непонятно, — воскликнул Тимур. — Их же давно разнесли к едрени фени! А у остальных сел аккумулятор. Мы же проверяли, прежде чем выходить! Откуда целых тридцать?

— Скорее всего одна из машин среагировала на движение и передала сигнал на «Золотой Континент», — ответил Эрик. — А там тоже не дураки сидят. Понимают, что просто так к Адмиралтейству, где находится единственный телепорт, никто не ходит. Значит, все машины, которые еще не вышли из строя, получают задачу уровня А, и тем самым активируется дополнительная батарея.

— Но мы по сто раз разбирали эти машины — если они разряжены, значит, разряжены…

— Лето выдалось солнечным, а на солнце весь робот превращается в сплошную батарею, — пояснил Эрик. — А вот и остальные гости вечеринки… Кстати, возможно, их вовсе и не тридцать…

— Хотелось бы в это верить, — произнес Алексей, нацеливаясь на ближайшего робота.

— Нет, не хотелось, — Эрик криво усмехнулся. — Их может быть гораздо больше. Будь я на месте Совета Тринадцати, я бы очень встревожился, почему выжившие вместо того, чтобы прятаться под землей, идут в Адмиралтейство, где расположен единственный доступный им телепорт. Пускай сожженный, но тем не менее… Может, выжившие просто захотели прогуляться, а может что-то задумали. В любом случае, чтобы не терзаться в догадках, я бы забил на историческую ценность этого здания и обрушил бы на него всех роботов, которые еще в состоянии шевелится. Потому что знал бы, что вы не рискнете поднимать беспилотники, так как в противном случае в эту зону стекутся все «костяные» этого города. А по моим прогнозам их больше тысячи. Партия «Золотых» беспроигрышная — они в любом случае нас уничтожат.