Сказки Старого Лета

Глава 30. Последний день пути

Демка проснулся на закате. Первой его мыслью было то, что он заснул на «Кувшинке» и ему приснился долгий, необыкновенно реальный сон…

Но, открыв глаза и оглядевшись, он понял, что все это случилось с ним взаправду. Демка лежал на куче сухого мха возле давно потухшего костра, а неподалеку на ветке сушилась его одежда. В изголовье мохового ложа мальчик увидал спящего Лютика, а слева, чуть ближе к костровищу растянулся посапывающий Чирик…

«Надо же! — в который раз удивился про себя Демка, — и как это такого, как Чирик, можно бояться? Он же веселый такой! Да к тому же добрый…»

Чирик всю ночь веселил Демку и Лютика байками и рассказами, которые слышал сам от сорок и белок. Он покормил их сушеными яблоками и большущей ковригой, которую утянули где-то для него те же сороки. Потом чертенок с огромным интересом слушал рассказы Демки об их путешествии, и под конец получил с него честное слово, что тот возьмет его с собою на обратном пути…

— То-то батя изозлится! — ликовал Чирик, — а я уж буду далеко… Эх, я такие штучки страсть как люблю! Приключения… Путешествия… Здорово!!!

Под утро, бросив в костер толстое полено, чтоб подольше горело, Демка, Чирик и Лютик наконец-то улеглись на куче мха. Засыпая, Демка поглядел на светлеющий восточный край неба и улыбнулся, прижав оберег к сердцу. Друзья узнают, что с ним все хорошо, подумал он тогда и уснул…

Теперь, проснувшись, Демка проводил взглядом последние лучи заходящего солнца и, одевшись в свои высохшие вещи, стал потихоньку разводить костер. Он набрал воды из ручья неподалеку в блестящий котелок, услужливо стащенный откуда-то вездесущими сороками, повесил его над огнем и покидал туда листики и пару розовых, еще не созрелых ягод земляники. Когда вода закипела, над полянкой разлился нежный аромат земляничного чая. Чирик, разбуженный им, потянулся и сел, сонно моргая глазами:

— Чего это там булькает? — спросил он, — и так аппетитно пахнет, а?

— Это чай, — Демка помешал в котелке прутиком и, осторожно сняв его с огня, водрузил остывать возле бревна, — сейчас попробуешь — он ой какой вкусный!

— Чай?! — моментально проснулся Лютик, — пи-и-ища! Здорово!!

Напившись ароматного с кислинкой земляничного чаю и доев вчерашнюю ковригу, друзья затушили костер. В котелочек, еще хранивший аромат земляники, бросили клок мха, и Лютик привольно там устроился. Чирик легко подхватил котелок с мышонком, Демка — удобную палку-посох и, бросив последний взгляд на гостеприимную полянку, друзья вошли в темнеющий, уже ночной лес…

… Они шли медленно, осторожно прислушиваясь к каждому шороху.

— Сейчас, — шепнул Чирик Демке, — старайся идти, как можно тише — впереди — Логовина волколюда…

— Волколюда? — переспросил Демка.

— Ну, оборотней, — пояснил Чирик, — это я их так зову. Они внешне ну вовсе как ты… Как люди, то бишь. Но по ночам, только луна из-за тучек выглянет, они превращаются в лютых, голоднющих волков! Нам только их не хватало…

— А как же мы мимо них пройдем? — еле слышно пискнул Лютик.

— Эх, зверь! — Чирик вздохнул, — кабы мне самому знать!

— Ладно вам, — Демка огляделся, — пойдем покамест… А дойдем — так и думать будем.

И они снова двинулись вперед, петляя между толстенных стволов и неслышно ступая по мягкому, моховому ковру. Постепенно вдали показалась какая-то прогалина. Она мелькала среди елей сероватым светом.

— Луна взошла, будь она неладна! — с досадой пробормотал Чирик, — а впереди — Логовина… Вон уже виднеется. Что ж делать?

— А у этих, как их, — у волколюда, — зашептал Демка, — такий нюх острый и глаза? Может, их просто обойти?

— Обойти — не обойдем, топь кругом! — вздохнул Чирик, и махнув лапкой, продолжал, — нюх-то ладно… Чертенка они могут не почуять, да и тебя, утащенного, тоже! Они нас увидеть могут… Мне-то ничего не будет — я им нужен, как собаке — пятая нога… А вот вас они бы с удовольствием схватили и, если не съели бы, так сделали своими пленниками… Если только…

— Что — если только?! — встрепенулся Демка.

— Если только я им не скажу, что вы — мои пленники! — хитро заулыбался Чирик, — я же вроде как тоже кладоохранник… Эй, зверь! — обратился он к Лютику, что-то внезапно придумав, — вылезь-ка из котла!..

Лютик послушно перебрался к Демке в карман, а Чирик нахлобучил котелок себе на голову и, отобрав у Демки посох, вскинул ее себе на плечо:

— Ну чем не вояка?! — расхохотался он.

Демка с Лютиком тоже тихонько засмеялись, но Чирик их остановил:

— Тш-ш! — зашептал он, — теперечи никаких хиханек-хаханек! Вы — мои пленники! А ну быстро сделали испуганные лица!..

Демка подавил смешок и быстро состроил кислую физиономию, а Лютик вообще спрятался с головою в карман.

— Вот то-то же! — Чирик усмехнулся, — ну а теперь — в путь! Пошутим над ними на славу…

…Логовина, залитая холодным лунным светом, встретила путников настороженным молчанием. Демка и тихонько, для виду подталкивающий его сзади Чирик шли по мягкой, мокрой траве. Они уже дошли почти до середины зловещей Логовины, как вдруг справа — со стороны не то шалашей, не то просто огромной кучи валежника, послышался леденящий душу вой. В следующий миг путь друзьям преградила большая тень, выпрыгнувшая на дорогу:

— Кто вы и куда идете? — раздался злой, хриплый голос.

У Демки мороз пробежал по коже. Перед ним в лунном свете стоял мохнатый человечище в оборванной, износившейся в лохмотья одеже. Глаза его сверкали злобой. Мальчик задрожал, в горле пересохло. И тут он услыхал сзади голос Чирика:

— А твое какое дело? — чертенок говорил спокойно, даже как-то нахально, — сам-то кто таков будешь?

Оборотень еле слышно зарычал, прищуренные глаза еще больше налились злобой:

— Эй, малявка! Не смей мне дерзить! — рявкнул он, — я — сторож Логовины! А ты, маленький наглец, сейчас у меня схлопочешь!

Чирик шагнул вперед и встал прямо перед разъяренным оборотнем:

— Сторож! — хмыкнул он, — как же, как же, поверил я!

Оборотень онемел от такой наглости, а Чирик преспокойно продолжал:

— Где это ты слышал, чтобы сторожа слепыми были?!

— Я-то тебя прекрасно вижу, — прорычал оборотень, — и сейчас сверну тебе, малявка, шею!

Чирик поглядел на него:

— Тронешь кладоохранителя, и тебе — крышка, мохнатик! — сообщил он доверительно.

Оборотень уставился на него:

— Кладоохранителя? А какого лешего тебе здесь понадобилось? — злобно спросил он, но в голосе мелькнул еле заметный страх, — шляться и вам не везде дозволено! Зачем приперся?

Чирик поправил котелок:

— Надо было, вот и приперся! — передразнил он, — не видишь что ль?! Я — черт! А коли черту что надобно, он сам возьмет — у тебя не спросит.

Оборотень что-то проворчал и, схватив Демку за шиворот, ткнул в него когтистым пальцем:

— А это что — тоже черт?! — рявкнул он.

— А ну положь мою дичь на место! — взвился Чирик, — а то как заряжу тебе своей палочкой-выручалочкой промеж глаз!

Оборотень выругался, но Демку на землю бросил.

— То-то же! — примирительно проговорил Чирик, — ты не трожь моих яблочков, и я в твой садик не полезу! Теперь пусти-ка — пора нам. А не то мне батя голову открутит, да и тебе заодно! А ну, дичь, подъем! — прикрикнул Чирик на Демку, и со всего маху ударил палкой по трухлявому бревну совсем рядом. Демка, подыгрывая, застонал и медленно, с трудом поднялся на ноги.

Оборотень, которому показалось, что Чирик огрел своего пленника по спине, уважительно покосился на него и посторонился, уступая ему дорогу.

— Ишь, разлегся! — рявкнул чертенок Демке в спину и легонько подтолкнул его вперед, — пошевеливайся! Не хватало мне еще из-за вас, улиток, тумаки от бати получать!

Демка поплелся вперед, за ним двинулся и Чирик, обронив напоследок оборотню:

— Увидишь батю — обо мне ни слова! Не хватало еще, чтоб он прознал, как его сыночка-молодчика журил логовинный сторож!..

— Само собой… — донеслось в ответ, и оборотень исчез среди валежника также бесшумно, как и появился.

Друзья молча миновали Логовину, вошли в лес и только отойдя от опушки на безопасное расстояние, осмелились заговорить.

— Ну ты, Чирик, даешь! — прошептал восхищенно Демка, — так этого верзилу отделал!

— Да что там, глупости! — Чирик смущенно заулыбался, — я его нахрапом взял.

— Но он мог тебя поколотить! — подал из кармана голос Лютик.

— Мог, да не поколотил! — захохотал Чирик, — испугался шишек на свою голову!

— Что же теперь? — спросил Демка, — они же могут догадаться, что мы их надули… Рассвирепеют, погоню пошлют…

— Не пошлют! — Чирик загадочно улыбнулся, — этот сторож о нас не расскажет даже никому! Ни бате моему, а своим-то уж и подавно!.. Признаться, что оплошал, что его в дураках какая-то малявка оставила? Да его же собратья сами на клочки и порвут!.. Э, нет! Погони не будет — слишком уж ему шкура собственная дорога!

Демка рассмеялся. На душе от слов Чирика стало как-то легко, и даже ночной лес уже не казался таким сумрачным и страшным. Так они и шли меж стволов, тихонько переговариваясь, пока небо на востоке не начало светлеть. Тогда путники устроились на уютной, тихой полянке, перекусили сушеными яблоками (Чириковы сороки и тут не подвели) и уснули, зарывшись в кучу нарванного ими мягкого мха. Когда первый луч солнца просочился под ели, друзья уже крепко спали…

… В то время, как Демка и Лютик, измученные ночными приключениями, видели десятый сон, на палубе «Кувшинки» собрались кладоискатели. Стрибог, Ярило, Дуняшка, Водяной да Леший — теперь их было пятеро. Они глядели вперед — туда, где лента реки вилась и заканчивалась проемом, словно вратами, в стене леса. Это было то место, где Ведьмовка впадала в Сонное озеро…

Все ближе и ближе подходили они к нему. Лес теснее подступал к реке, а впереди уже можно было различить далекий, окутанный дымкой противоположный берег… Плеск воды за бортом почти стих, и все затаили дыхание. «Кувшинка», покачиваясь, медленно вплыла в объятия огромного, зловеще молчаливого Сонного озера…

Над головами путешественников нависло молочное небо, солнце скрылось, будто и не было его вовсе. Пред ними величаво простиралась укрытая вечным туманом спящая гладь. И тишина — тяжелая, зловещая, не нарушаемая даже редкой перекличкой птиц или шорохом ветра…

— Ну здравствуй, Сонное озеро! — тихо проговорил Водяной, — не прогневайся на нас за то, что нарушаем мы твой вековечный покой…

Озеро по-прежнему молчало. Даже эха не было — одна лишь глубокая, древняя тишина…

— Убираем парус, — молвил Стрибог, — руль вывернуть на полную! Мы должны пристать к тому берегу, что у нас по левую руку, недалеко от устья Ведьмовки…

«Кувшинка» повернула, подошла к левому берег4у, качнулась на прибрежной волне и встала. Упал, с оглушительным в здешней тишине всплеском, в воду тяжелый якорь. Опустились, словно сложенные крылья усталой птицы, зеленые паруса. Путь был окончен. Кладоискатели сошли на пустынный берег Сонного озера накануне ночи на Ивана Купалу.