Системный разведчик. Инфильтрация. Том 1

Глава 28

И результат не заставил себя ждать. Примерно минут через двадцать из-за угла дома показался высокий плечистый мужик в камуфляже, полной боевой экипировке и с автоматом наперевес. Мне в глаза сразу бросилась густая рыжая борода. Похоже, этот элемент внешнего вида был популярен среди местного населения. Как бы я не любил лишнюю растительность на лице, но, возможно, придется тоже отрастить, чтобы поменьше выделяться из общей массы.

Рыжая борода и внушительные размеры незнакомца явно намекали, что его-то я уж точно ни с кем не спутаю. Такой будет выделяться в любой толпе. Для меня — это огромной плюс, а вот для обладателя — несомненный минус. Если ему, конечно, есть, что скрывать, и он хоть как-то пытается маскировать свою нетривиальную деятельность.

Я подробно разглядел лицо незнакомца, запоминая каждую деталь. Узкий, выдающийся нос, густые рыжие брови, хмуро нависающие над внимательными голубыми глазами, квадратное лицо и широкие скулы — довольно суровый облик, намекающий на жесткого волевого обладателя.

Судя по его поведению, он не просто так заглянул на задний двор, а проводил очередной обход вверенной ему территории. Его острый взгляд скользил по забору и находящимся на заднем дворе хозпостройкам. Он обошел каждую, тщательно проверяя двери с замками, осматривая крыши и разглядывая следы на земле.

Серьезный субъект с основательным подходом к делу. И это явно не обычный товарищ по общему ремеслу. На охотника он как-то не очень смахивал, скорее — на матерого вояку старой закалки. Хотя, и Матвеич, признаться, обладал не только охотничьими навыками. Одним словом, чем дальше, тем интереснее.

Рыжебородый закончил обход и скрылся за углом дома. Я глянул на часы, заметив время. Надо было убедиться в верности моей теории и уточнить некоторые данные. Если это бывший военный, то он будет делать обход с примерно одинаковой периодичностью, если же разведчик, то скорее всего, добавит элемент неожиданности и будет менять периоды. Ну а на обычного дилетанта, который удовлетворится одним обходом, он точно не смахивал. Конечно, мои допущения были сделаны с некоторой натяжкой, но я пока на стопроцентную достоверность и не рассчитывал.

И точно — примерно через полчаса обход повторился, потом, спустя столько же времени был еще один. Значит, будем считать, что это военный, привыкший к дисциплине и тщательному выполнению поставленных задач. И что-то мне подсказывало, что служил он, когда страной управляли наши с ним соотечественники, а не нынешние англоязычные товарищи. То, что он русский, у меня сомнений почти не было. Вряд ли Матвеич позовет охранять свой дом и детей иностранного вооруженного специалиста.

Меня, правда, удивляло одно обстоятельство: как он выжил или хотя бы остался на свободе при новом правительстве или кто там у них у руля? Как правило, после оккупации враждебной территории, выигравшая сторона старалась в первую очередь избавиться от таких вот серьезных ребят. А если он не только спокойно разгуливает на свободе, но и имеет доступ к хорошей экипировке и вооружению, значит имеет серьезные связи, не обделен финансами и умеет хорошо заметать следы. И уж точно работает не один.

Похоже, мои догадки насчет действующего подполья начинали все больше походить на правду. Конечно, в раздел железобетонных фактов их еще переносить рано. Требуются дополнительные подтверждения. Но я был уверен, что совсем недалек от истины.

Решив, что уже достаточно проторчал на дереве и ничего нового больше не увижу, я оставил свой наблюдательный пункт. Затекшее тело было мне за это весьма благодарно.

Размяв мышцы, я улегся на плащ-палатку и принялся наблюдать за сигнальным окном. Мне хотелось заявиться к Матвеичу сразу после появления условного знака. Возможно, в этом случае получится застать у него рыжебородого и познакомиться поближе. Шанс на это, конечно, очень маленький, но, тем не менее, попытаться стоило.

Зеленая штора появилась в районе половины четвертого. Я увидел в окне хмурое лицо Василия, которому явно пришлась не по душе работенка по установке условного знака. Он держал в руках этот яркий незамысловатый предмет и, поднимаясь на стремянку, что-то недовольно бухтел себе под нос.

Я ухмыльнулся, свернул свою лежку и отошел поглубже в лес.

Прежде чем направиться к жилью, следовало позаботиться о моем арсенале. Тащить его к Степану Матвеевичу было опасно. Хватит того, что я оставил у него свою одежду. Надеюсь, он додумался избавиться от нее или хотя бы получше спрятать. В свете последних событий, а особенно странной пропажи тела Элроя, можно было ожидать всего, чего угодно. И уж к внезапному обыску надо быть готовым в первую очередь. Поэтому оружие Элдриджей не должно пересекать границ владений Степана.

Место под схрон долго искать не пришлось. Небольшая возвышенность, на которой росла высокая сосна с развитой и торчащей наружу корневой системой вполне подойдет. Под корнями у нее всегда сухо. Устлав углубление лапником, я тщательно замотал все огнестрельное оружие, боекомплект к нему, а также нож Аслана в плащ-палатку, потом засунул этот сверток в спальник, застегнул его и погрузил в схрон. Сверху также заложил сухими сосновыми ветками, присыпав землей вперемешку с хвоей и шишками.

После этого я отметил место на интерактивной карте. Но поскольку не очень-то доверял надежности этого источника информации — кто знает, возможно мне придется отключить на время Систему — наметил для себя ряд ориентиров от клена, на котором был мой наблюдательный пункт, и до самого схрона. Это не заняло много времени. Опыт в таких делах у меня имелся.

Закончив с этим делом, я вышел из леса и быстро направился в строну дома, стараясь при этом не оставлять следов. Я предполагал, что за мной могут следить как сам Матвеич, так и его гость, поэтому вел себя естественно и необычные способности не использовал. Но окно мансардного этажа все-таки пару раз просканировал скользящим Орлиным взором. Первый раз ничего подозрительного не заметил, а вот во второй явственно увидел объектив зрительного прибора. Что-то вроде подзорной трубы или монокуляра.

Не подав никакого вида, я продолжил свой путь, настороженно оглядываясь по сторонам. Значит все-таки за мной следят. И это явно был не Василий. Тот высунулся бы в окно и бликовал на всю округу линзой. Матвеич? Возможно. Но я все-таки больше склонялся в сторону его рыжебородого товарища. Пытается меня оценить со стороны? Хочет понять, кто я такой, и не притащил ли за собой хвост? Вполне разумное поведение. И если это так, то он наверняка будет прослушивать весь наш с Матвеичем разговор. А вот до знакомства дело вряд ли дойдет. Такие люди предпочитают оставаться в тени, пока не получат весомые доказательства в полезности и полной безопасности контакта.

Ворота мне открыл Василий. Его хмурая физиономия намекала, что ему не по душе мое появление. А когда он увидел разорванную и окровавленную куртку, то помрачнел еще больше. Похоже, внезапный переход его бывшего гардероба в такое непотребное состояние сильно его расстроил. Однако, я был немного удивлен, услышав от него:

— Ты как? Все в норме? — и он покосился на кровавые подтеки.

Ну вот что на это ответишь? «Меня долбанула огромная дохлая пантера и я сдох, а потом возродился»? Ну уж нет. Парень явно не готов такое услышать, а я пока не готов об этом рассказывать.

— Все хорошо. Не бери в голову. Это не моя кровь, — выдал я первое пришедшее на ум. Хотя, и ежу было понятно, что такие подтеки на куртке могли появиться, только когда кровь просачивается изнутри.

Василий недоверчиво хмыкнул, но больше не проронил ни слова.

Когда мы вошли в дом, Матвеич встретил меня аналогичным вопросом, только в более красноречивой форме:

— Твою ж мать, Алекс! Да на тебя никакой одежды не напасешься. Что за дерьмо опять с тобой стряслось?

Я понимал, что Степан скоро сам все узнает. Новость про побоище в лесу разлетится быстро. Как минимум, эти два идиота из Дозора уже разболтали ее своим сослуживцам. А значит вечером в каком-нибудь местном баре будет много новой пищи для разговоров.

Произошедшее надо донести до Матвеича. Хотя бы в общих чертах. К нему по-любому кто-нибудь заявится и начнет задавать неудобные вопросы, типа: «видел кого-нибудь или, может, от соседей что слышал?»

— На нас напали. Недалеко от места вчерашнего инцидента с Элдриджами. Ловчая, захватившая труп гигантской пантеры и стая артусов. Пришлось немного повозиться, — вполне будничным тоном проговорил я, откладывая в сторону рюкзак и снимая куртку. — Слушай, Степан Матвеевич, дай иголку с ниткой. Я заштопаю, а потом, если позволишь, быстро все постираю. Как новенькие будут, — добавил я, осматривая пострадавшую одежду.

Но, судя по всему, ни Матвеич, ни его сын последних моих слов не расслышали. Они ошарашенно смотрели на меня. У Василия так вообще, челюсть от удивления отпала.

— Л-ловчая? — заикаясь, проговорил он. — Ше-фантом? Тварь из Шеола? — Он на нервяке выдавал один и тот же вопрос, облекая его в разные формы.

— Ага, — и глазом не моргнув, ответил я. — Так как насчет ниток? — Я вопросительно посмотрел на Матвеича.

— Каких ниток? — Матвеич явно пытался вернуть мозг из внепланового анабиоза.

— Одежду зашить. Ходить в таком виде — совсем не дело, сам понимаешь. А новые подарки я от тебя не приму, ты уж извини.

— Присядь-ка, Алекс. — Степан, видимо, начал немного приходить в себя. Он указал мне на диван, а сам пододвинул стул, оседлал его и уставился на меня.

Я, в свою очередь, тоже сел и вопросительно взглянул на Матвеича.

— Ты ничего не путаешь? Это точно была Ловчая? — напряженно спросил он.

— Ага. После бойни туда наведался Кровавый Дозор. Один из них просканировал труп пантеры. Сказал, что это Ловчая. А потом они с напарником свалили. Думаю, скоро туда прибудет их усиленный отряд. Поэтому и решил предупредить. Да, и вот еще что. Я подчистил место, где нейтрализовал двух Элдриджей. Теперь там уже ничто не указывает на Машу.

После моих слов про Дозор, Матвеич быстро глянул на лестницу, ведущую на второй этаж, а потом вскочил со стула и нервно зашагал по комнате.

— Мне бы поскорее убраться отсюда. Мало ли эти из Дозора заявятся. Не хочу тебя подставлять. Да, и избавься от моей старой одежды. Мне она уже ни к чему, а…

— Уже, Алекс. Не переживай, — отмахнулся от меня Степан. — Но как, черт возьми, ты справился с Ловчей? Она даже Снегу не по плечу.

Вместо ответа я встал с дивана и притащил из прихожей рюкзак.

— С помощью этой штуковины, Матвеич. — Я вытащил из рюкзака тесак и пристально посмотрел на Степана.

Видно было, что мой ответ его шокировал. Он ошарашенно опустился на стул и забористо матюгнулся.

— Значит, это правда? — пораженно прошептал он.

Я не стал уточнять, про что он. Просто протянул ему тесак.

— Держи, Степан Матвеевич. Спасибо, конечно, что доверил мне такую дорогущую вещицу, но пусть лучше лежит у тебя. Я и так у тебя в долгу.

Но вместо того, чтобы забрать тесак, Матвеич вдруг вскочил, как бешенный, со стула. Мне показалось, что его осенила какая-то очередная «блестящая» идея, от которой я буду совсем не в восторге.

— Идем-ка со мной, Алекс. Мне надо кое-что проверить.

— Слушай, Степан Матвеевич, а, может, я лучше пойду? Если не получилось достать справку, то я как-нибудь сам…

— Какая, к черту, справка, Алекс? — Словно только что об этом вспомнив, воскликнул Матвеич. — Ты не поверишь, но тебе сегодня крупно повезло. В пункте приема беженцев полнейший хаос. Под шумок мне удалось сделать невозможное. — Он залез во внутренний карман, выудил из него какую-то металлическую пластину и протянул мне. — Паспорт готов. Держи!

Вот теперь пришло время удивляться мне. Я протянул руку и осторожно взял из руки Матвеича «документ». Размером он был не больше кредитной карты. Да и функционировал, по всей видимости, похожим образом.

— Даже имя твое получилось сохранить! — не без лишней гордости заявил Матвеич. — Теперь ты у нас Алексей Карамазов.

Вот черт! Надеюсь, не Федорович? Я вчитался в выгравированные на пластинке строки и удивленно хмыкнул. Таких совпадений просто не бывает! Похоже, в Омеге тоже был свой Достоевский, и до сих пор есть его фанаты. Перспектива прослыть сердобольным Алешенькой меня не очень-то прельщала, но, если отбросить этот неприятный нюанс, все остальное очень даже устраивало.

Я с удивлением вгляделся в голограмму своей физиономии, расположившейся в верхнем левом углу.

— А это-то как, Степан Матвеевич? — я удивленно указал на свое объемное фото.

— Васька сфоткал, пока ты… гм, без сознания был, — сконфуженно ответил Матвеич. — Потом немного поработал над внешностью, дорисовал глаза. В общем, привел в приличное состояние.

Меня заметно удивили эти слова, да и сам вид удостоверения личности. Выходит, этот мир не такой уж и отсталый в плане технологий, как мне показалось сначала. Электронные удостоверения, голограммы, фотоаппараты, цифровые технологии обработки снимков — какие еще сюрпризы готовит для меня Омега?

— Степан Матвеевич, ну удружил, вот спасибо! Я, конечно, понимаю, что спас Машу и все такое, но сдается мне, что ты не только поэтому мне помогаешь. — Я убрал удостоверение в карман и задумчиво посмотрел на дорогущий тесак, который Матвеич так и не забрал. — В чем причина такой небывалой щедрости?

— Пойдем-ка со мной, Алекс. Сейчас все узнаешь. — И он направился к двери в подвал. Василий, все еще не отошедший от шока, последовал за нами.

Но не успели мы дойти до двери, как по лестнице раздались торопливые шаги, а затем прозвучал Машин голос:

— Пап, можно с вами? — Ее умоляющий взгляд остановился на отце. — Ну пожалуйста! Я тоже хочу посмотреть. Ты же видишь, что мне уже лучше. Ну, па-ап!

Степан Матвеевич недовольно поморщился, но, скрепя сердце, все-таки согласился.

— Хорошо. Теплую куртку только накинь и догоняй, — хмуро ответил он и принялся спускаться в подвал.

Я услышал за спиной радостный девичий возглас, а потом торопливую суету в прихожей. Судя по всему, Маша искала озвученный предмет одежды, совершенно нетипичный для летнего времени года.

Интересно, зачем ей куртка? Никак, идем в холодильное отделение? И тут меня пронзила внезапная догадка: а может это друзья Матвеича сперли тело Элроя? Хорошо, если так. Этим можно избежать многих проблем.

Моя догадка насчет вместительной холодильной камеры оказалась верна, но, к сожалению, на этом хорошие новости закончились. Тела Элроя внутри не оказалось — только подвешенные к потолку несколько освежеванных кабаньих да части лосиных туш.

Я недоуменно покосился на Матвеича. Что он задумал? Его возбужденное состояние и сверкающий взгляд мне не очень-то нравились. Впустив Машу, он поплотнее прикрыл дверь и загадочно посмотрел на меня.

— Дай-ка сюда. — Он протянул руку к тесаку.

Я, в принципе, давно уже хотел это сделать, так что без лишних возражений протянул Матвеичу оружие. Но после этого отошел на всякий случай подальше. Когда тебя приводят в холодильник и требуют отдать тесак, это выглядит слегка подозрительно.

Матвеич, не обратив никакого внимания на мои настороженные телодвижения, вытащил оружие из ножен и первым делом начисто протер клинок какой-то тряпицей, щедро пропитанной спиртовым раствором. Отложив в сторону склянку и ветошь, он подошел к замороженной кабаньей туше и встал в боевую стойку.

Несколько молниеносных ударов по ни в чем не повинному мертвому кабану ввели меня в крайне мрачное настроение. Не знаю, что Матвеич задумал, но его действия явно не соответствовали окружающей непринужденной обстановке. И что самое странное — его дети никак на это не отреагировали. Словно привыкли видеть отца за этим занятием. А Маша так вообще выдала чрезвычайно настораживающую фразу:

— Ой, что сейчас будет! — И после этого скользнула по мне любопытным взглядом.

Проклятье, у этой семейки точно не все дома. И как можно было позволить затащить себя в это ограниченное пространство, да еще и отдать единственное имевшееся в распоряжении оружие? Я быстро оглянулся, проверяя, не заперта ли дверь. В этот момент раздался воинственный клич и Матвеич со всего размаха рубанул тесаком по туше, оставив на ней глубокий след.

Я отошел еще ближе к двери. Причинять вред свихнувшемуся семейству особого желания не было. Достаточно припереть их чем-нибудь в холодильнике и по-тихому свалить, надеясь не нарваться на рыжебородого.

Но тут Матвеич внезапно успокоился и прекратил измываться над трупом. Внимательно осмотрев нанесенные повреждения, он вдруг повернулся ко мне и протянул тесак:

— А теперь ты. — И он выжидательно посмотрел на меня.

— В смысле? — слегка опешил я от такого внезапного поворота событий.

— Рубани по туше. Хочу посмотреть, как ты обращаешься с оружием. Представь, что надо еще раз заколоть Ловчую.

Странная просьба Матвеича поставила меня в тупик. Зачем ему это? В голове роилось множество версий, и все они были не в пользу умственного состояния моего собеседника.

— Может я просто так покажу, без издевательств над едой? — быстро забирая тесак, проговорил я.

Обращаться с длинноклинковым холодным оружием я, конечно, умел, хоть и не так мастерски, как Матвеич, но махать им на потеху публике не было никакого желания.

— Алекс, просто воткни тесак в кабана. Что здесь сложного? Только сделай это с напором, от души. Я потом все объясню. — И Матвеич теперь сам отошел подальше, увлекая за собой Василия с Машей.

Так уж и быть. Просто сделаю, что он просит. Может, тогда отстанет. Разминаясь, я повертел кистью с зажатым в ней тесаком. Быстро встав в боевую стойку «бык», я сделал взрывной выпад и нанес колющий удар в верхнюю часть туши… и чуть не свалился на пол. Тесак прошел сквозь пригорюнившегося кабана, словно горячий нож сквозь масло. Я почти не почувствовал сопротивления и вонзил клинок по самое перекрестие, врезавшись плечом в многострадальную тушу.

— Разорви меня Цербер! — пораженно воскликнул Матвеич, глянув на дочь. — Ты была права. Это действительно он!