Системный разведчик. Инфильтрация. Том 1

Глава 19

Я поднял взгляд и, признаться, слегка офигел. Голос, конечно же, принадлежал Маше, но вот увидел я перед собой совершенно не то, что ожидал. Вместо замызганной замухрышки на меня смотрела симпатичная девчушка лет восемнадцати с большими серо-зелеными глазами. Ее слегка вьющиеся черные волосы ниспадали на плечи, а под тонкой ночнушкой прогладывало вполне себе привлекательное тело. Бледное личико нисколько не портило, а напротив даже подчеркивало ее утонченную красоту.

— Мари? — не поверив своим глазам, спросил я.

— Алекс⁈ — воскликнула Маша и тут же ошарашенно присела на верхнюю ступеньку. — Обалдеть! Я думала, тебе лет тридцать, не меньше.

В это время Степан Матвеевич уже взлетел по ступенькам навстречу дочери.

— Милая, зачем же ты встала? Нельзя. Тебе отдых нужен. Пойдем. — Он помог дочери подняться на ноги и попытался увлечь ее за собой.

— Но па, это же Алекс! Мы с ним через такое прошли. Я стреляла из автомата! Как ты меня учил. Ну можно я здесь немного посижу? В спальне со скуки сдохнуть можно. — Маша торопливо сыпала фразами, пытаясь уговорить отца. — А ты в курсе, что у него есть свой гримлок? Огромный зверюга. Не ниже третьего круга.

И любящий отец конечно же сдался. Ничего не ответив насчет Снега, он помог ей спуститься на первый этаж и довел до дивана. Затем принес из комнаты подушку с одеялом и строго посмотрев на дочь, сказал не терпящим возражений тоном:

— Ложись. Иначе отведу в спальню.

Маша состроила недовольную мину, но перечить отцу на этот раз не посмела.

К этому моменту я успел переместиться за стол и с интересом наблюдал за происходящим. Маша то и дело кидала на меня заинтересованные взгляды, и это, похоже, очень напрягало ее отца. Он недовольно хмурился и, видимо, уже начинал жалеть, что пригласил меня погостить.

Вдруг рядом с прихожей скрипнула небольшая дверка, которую я уже давно приметил. Мне показалось, что она ведет в подвал, в чем я тут же и убедился. На пороге стоял краснолицый и вспотевший Василий.

— Бать, мясо и похлебка для гримлока готовы, — быстро выпалил он, не обратив внимания на предостерегающий жест отца.

Машка пулей вскочила с дивана.

— Гримлок? Здесь⁈ — не своим голосом завопила она.

Вот тут я уже вполне себе узнал свою звонкоголосую боевую подругу и даже не смог сдержать улыбку. В отличие от Степана Матвеевича, который сурово погрозил сыну и тут же обеспокоенно подскочил к Маше.

— Куда? Ну-ка обратно под одеяло! Ишь, чего удумала!

На этот раз он настойчиво сгреб Машу в охапку и уложил обратно на диван.

— Никуда твой гримлок не денется. Завтра сходишь и посмотришь. А сейчас надо лежать.

Ну па-а, — обиженно протянула Маша. — Я теперь все равно уснуть не смогу. Обалдеть! У нас во дворе настоящий живой гримлок. — И тут она вдруг осеклась и прислушалась. — А как же Сыч? Почему он молчит?

— Пришлось скормит ему пучок сонной травы, — бесхитростно пожал плечами Степан Матвеевич. — Иначе бы он нам покоя не дал. Завтра очухается.

Маша понятливо кивнула. Судя по ее реакции, она ничего плохого в этом не видела.

Я все это время с интересом наблюдал за Матвеичем. От меня не смогла укрыться промелькнувшая на его лице счастливая улыбка. Судя по всему, он был доволен необычной активностью дочери. Похоже, она шла на поправку гораздо быстрее, чем он ожидал.

— Давай-ка я все-таки сам тебя перевяжу, Алекс. — Степан принес из прихожей мазь с бинтом. — Как говорится, сам напортачил, сам и… ну ты понял. — И он щедро смазал мне рану содержимым склянки, а затем приступил к перевязке. Дом тут же наполнился запахам дегтя и ароматом каких-то трав.

— Как это, сам напортачил? — растерянно спросила Маша, пристально поглядев на отца.

— Да это я так, дочка. Шучу я. Не бери в голову, — попытался оправдаться Матвеич. Но, судя по подозрительному Машиному взгляду, у него не очень-то получилось.

Почуяв, что запахло жареным, Степан Матвеевич быстро закончил с перевязкой, затянул бинт и торопливо произнес:

— Алекс, пойдем-ка покормим Снега. — он многозначительно посмотрел на меня, а потом быстро стрельнул глазами в сторону дочки. — Боюсь, без тебя он никого к себе не подпустит.

Сказал он это таким тоном, словно где-то пожар и надо срочно бежать его тушить. Я молча встал с места и по кой-то хрен подмигнул Машке. Та конечно же сразу заулыбалась в ответ. А брови Матвеича медленно поползли к переносице.

Поступок был, конечно, глупый и абсолютно не совпадающий с моими оперативными целями. Но это произошло как-то само собой. То ли от усталости, то ли от внезапно вернувшейся молодости со всеми ее гормональными неурядицами. Я тут же мысленно обматерил себя и жестко приказал взять себя в руки. Вести себя, как малолетка — непозволительная роскошь в моем положении.

— Понимаешь, она моя дочь. — Матвеич нес большую бадью с мясом и угрюмо посматривал на меня. — А ты — сегодня есть, а завтра — нет. Так что не пудри ей мозги, Алекс.

Я остановился и согласно кивнул, взглянув на обеспокоенного отца.

— Я тебя понял, Степан Матвеевич. Больше не повторится, — твердым голосом ответил я и, поудобней перехватив ведро с похлебкой, потопал к Снегу.

Рассусоливать и оправдываться, а уж тем более извиняться я не привык. Ответил прямо и по делу. А дальше уж пусть сам решает, что да как.

Я услышал, как Матвеич у меня за спиной удивленно хмыкнул.

— Черт бы тебя побрал, Алекс. Ты уж прости, но выглядишь ты, как пацан малолетний, а вот разговоры ведешь… Да и все остальное… Думаю, спрашивать тебя, кто ты и откуда, бесполезно. Но мне вот что важно знать. — Он придержал меня за плечо и заглянул в глаза. — Ты от кого-то бежишь? За тобой охотятся? Если так, то я найду, где тебе укрыться. Но только не здесь. Я не могу так рисковать своей семьей.

Весьма заманчивое предложение. И я бы, возможно, даже с готовностью его принял. Вот только есть одно «но».

— Все, кому я успел здесь досадить, уже мертвы. — Я холодно посмотрел на Степана. — Так что мой ответ — нет. За мной не ведут охоту. Меня никто здесь не знает. Еще сегодня днем я был очень и очень далеко отсюда. Так далеко, что ты даже представить себе не можешь. Не серчай, Матвеич, но большего пока сказать не могу.

Дальше мы шли в полном молчании. Да мне, если честно, было уже не до Степана с его семейными заморочками. Снег, увидев меня, вскочил, поджал уши, завилял хвостом и высунул язык. Ну ведь точно, как мой деревенский Шарик.

Я подошел к волку и, прежде чем, разложить перед ним трапезу, приказал лечь и показать мне грудь с животом. Снег беспрекословно подчинился. Я внимательно осмотрел рану, с удовлетворением заметив, что та еще больше затянулась. Но до полного выздоровления было еще далеко.

За моим плечом цокнул языком Степан Матвеевич.

— Проклятье, серьезная рана, — удрученно произнес он. — Пусть поест. Это придаст сил. Туша аномальной твари, — он указал на бадью с кусками размороженного мяса. — На прошлой неделе подстрелил. Там просто куча зет-энергии. Это его хорошо подзарядит. Сильная была зверюга.

Отрывистая речь Степана намекала на то, что он ощущал себя не совсем в своей тарелке рядом с моим волком. И его можно было понять. Не каждый день охотник за монстрами собственноручно кормит свою потенциальную цель. Снег тоже чувствовал неладное и с недоверием поглядывал на Матвеича.

Тот с опаской забрал у меня ведро с похлебкой и вылил в бадью с мясом.

— Тепленькое-то всяко получше будет, — нервно подмигнул он Снегу. — А то после разморозки подогреть как следует не успели.

Матвеич осторожно пододвинул бадью к волку, и сразу отошел подальше, с интересом глядя на него.

Снег недоверчиво приблизился к незамысловатому кушанью, с опаской его обнюхал, полакал, потом еще немного, а потом вдруг вопросительно посмотрел на меня. В моей голове мелькнул калейдоскоп ярких образов, суть которых состояла в одном простом посыле: «Хозяин, вроде ничего так. Вкусно. Это что, все мне? А то и я тебе оставлю.»

— Тебе, Снег, тебе. — Я рассмеялся и погладил волка по опаленному боку. — За победу над оборотнем и все твои страдания. Он не хотел тебе навредить, — я кивнул в сторону Степана Матвеевича. — Просто защищал свой дом от врагов.

Снег довольно заурчал, признательно мотнул головой в сторону Матвеича и начал жадно лакать похлебку, с громким хрустом вгрызаясь в мясо.

Степан Матвеевич довольно усмехнулся. Ему явно пришлась по душе реакция зверя. А вот я боялся даже представить, во что обошлась этому суровому охотнику его авантюра с деликатесом для Снега. Как по мне, завалить аномального монстра не так-то просто, а особенно, как выразился Матвеич, сильного. И делают это явно не для того, чтобы спустить все добро на кормежку другой зверюги.

Как говорится, плавали — знаем. Нередкие случаи длительного автономного проживания в лесу на вражеской территории не дадут соврать. Иногда приходилось и на крупного зверя охотиться. Тут своя наука. Шмальнешь в живот, потом сам же будешь жрать мясо с привкусом дерьма, не говоря уже о том, что оно быстро придет в негодность. Бить надо прицельно: в шею или сердце. Потом быстро спустить кровь и выпотрошить тушу. Если зверь слишком крупный, чтобы переть его на волокуше до пункта временной дислокации, то на месте производится свежевание и разделка. И все это нужно делать быстро, чтобы мясо не «запарилось» и не пришло в непотребное состояние. Во всем этом деле такая куча тонкостей, что сам черт ногу сломит.

Тут же не просто крупный зверь, а монстр. Которого ты глушишь на враждебной территории, кишащей его агрессивными собратьями. И, похоже, стоит им только почувствовать кровь, ты из охотника можешь довольно быстро перейти в разряд жертвы. Тут впору круговую оборону занимать. А Матвеич, как я понял, на охоту вдвоем с сыном ходят. Туда, где даже отряд Шелби не рискует надолго оставаться.

И теперь вот так вот запросто плоды адски опасного труда отправлялись в пасть Снега. Это многое говорило о Степане. И, как бы я этого не хотел, но кое к чему меня обязывало. А я не привык ходить в должниках.

— Слушай, Степан Матвеевич, чую, потратился ты сегодня на меня со Снегом. Ой как потратился. — Я покачал головой. — В общем так: я как устроюсь, встану на ноги, все тебе отдам. И не спорь. Все равно по-другому не смогу. Такой уж я человек.

Матвеич нахмурился, устало потер лоб, но отвечать ничего не стал. Думаю, понял, что спорить сейчас со мной бесполезно. Помолчав немного, он все-таки спросил:

— Ты дальше-то куда?

— Пока не решил, — пожал я плечами. — Кроме вас никого здесь пока не знаю. Планирую осесть в ваших краях. Торопиться мне пока некуда.

— Чем на жизнь планируешь зарабатывать? — Матвеич невесело ухмыльнулся.

— Найду что-нибудь в Зареченске, ну, то есть, в Риверсайде этом вашем. — Я неопределенно пожал плечами.

— В том-то и дело, что уже не наш, — глаза Степана яростно сверкнул. — А вот ты — в доску наш. А таких в Риверсайде ой как не любят.

Я удивленно посмотрел на Матвеича. Профессиональная чуйка сразу мне подсказала, что он в довольно резких контрах с действующей властью. А выражение про в доску нашего намекнуло, что он не один здесь такой. Может и подполье какое организованное имеется? Было бы неплохо навести мосты. Текущее положение на родной земле, пусть и в другом мире, меня абсолютно не устраивало.

Но расспрашивать Степана подробнее сейчас явно не стоило. Уровень доверия пока не тот. Чуть почует неладное и сразу закроется. Потом из него фиг что вытянешь.

— Выбора-то особого у меня все равно нет, — развел я руками.

Матвеич задумчиво помолчал, потом присел на большое бревно возле поленницы и глянул на меня.

— Садись, поговорим. Все равно ждать, пока твой гримлок посудину до блеска вылижет.

Снег действительно с таким зверским аппетитом поглощал еду, что, кажется, он ни капли после себя не оставит. Главное, чтобы и бадью впридачу не сожрал.

Я присел рядом с Матвеичем. Как и водится, мы немного помолчали, глядя на утробно чавкающего волка.

— Алекс, а как тебе идея, погостить немного у нас? — неожиданно прямо в лоб выдал Степан.

Я удивленно взглянул на него.

— Слушай, Степан Матвеевич, ты же сам только что намекнул, что лучше нам с твоей Машей под одной крышей не находиться. Больно мне охота каждый день видеть твою кислую физиономию, стоит только взглянуть в сторону твоей дочери.

— Ну ты же сказал, что больше такого не повторится?

— Сказал, — утвердительно кивнул я.

— Ну тогда все. Вопрос закрыт.

— А если она сама начнет глазки строить?

Степан нахмурился и серьезно посмотрел на меня.

— Просто держи себя в руках, Алекс. Лады? И все. А там видно будет. Ну так, что скажешь?

Что скажу? Да я только за! Но источать особый энтузиазм не стоит. Пусть Матвеич не думает, что делает мне одолжение.

— Если так, то я не против.

— Вот и славно! — сразу оживился Степан. — Только как быть со Снегом? — выдал он, как я понял, заранее заготовленный вопрос. Оно и понятно. Держать такого зверя на собственном обеспечении никаких запасов не хватит.

— Думаю, до завтра он придет в норму. Отпущу его домой. А то привыкнет на казенных харчах вальяжничать. Обленится и растолстеет. Нафига он мне такой?

— Здравая мысль, Алекс. Только ты его уж совсем-то далеко не отпускай. — Глаза Матвеича деловито заблестели.

Та-ак, похоже Степан что-то задумал. Я глянул на него и вопросительно поднял бровь. Тот немного помялся, пожевал губами, смущенно потер лоб, а потом совсем уж неожиданно заявил:

— Алекс, а не хочешь с нами в рейд на монстров сходить?

В следующий миг передо мной выскочил экран с Майей. Она просто пищала от переполнявших ее эмоций.

— Соглашайся, Аид! Это поможет нам быстро прокачаться. Тебе срочно нужно достичь второго круга. Там откроется одна ультимативная способность, без которой нам здесь полная задница.