Синяя Рыба

Розовая коза

Тапатум сказал правду: тропа вильнула в сторону, и начался подъем, сначала пологий, но с каждым шагом делавшийся все круче. Кактусы давным-давно исчезли, уступив место бело-голубым вьюнкам, которые очень скоро опутали все вокруг своими стеблями, гибкими, как телефонные провода. Путешественники перешли вброд неглубокую речушку, вода в которой была почему-то белого цвета и пахла сгущенным молоком.

Максим хотел уже было попробовать белую воду, но Вика в последний момент удержала его, схватив за руку:

— Ты что? Хочешь превратиться в лягушку?

— Ну почему сразу в лягушку, Вик? — кисло протянул Максим.

— А ты в кого предпочитаешь? В дракона? Кто его знает, что там намешано. Это больше похоже на отходы химического производства, чем на что-то удобоваримое.

Максим скорчил недовольную гримасу, не забыв показать Вике язык.

— Ты слишком подозрительна.

— Станешь тут подозрительной!

Дорога становилась все уже и уже, и в конце концов вывела ребят на широкую просеку. На ней через одинаковые промежутки стояли высокие гладкие колонны, сделанные из неизвестного детям красновато-коричневого металла. Каждая колонна, сужаясь кверху, была увенчана шаром из такого же материала, размером с небольшой глобус. Очевидно, это сооружение служило для транспортировки какой-то энергии — потому что все шары на верхушках колонн были соединены между собой неимоверно яркой синей искрой, пушистой, как мохеровая пряжа. Негромкие щелчки говорили об исправной работе передатчика.

— Интересно как… Без проводов, — удивился Максим.

На желтой глинистой почве просеки рос подорожник, донник и львиный зев; пестрые зонтики тысячелистника перемежались с лимонно-желтыми солнышками лютиков, мелкими звездочками аптечных ромашек и еще какими-то растениями с широкими округлыми листьями, похожими на лопухи. Вика наклонилась, чтобы приглядеться получше, и радостно сообщила:

— Это ревень. Он съедобный! — она отломила сочный толстый стебель, сняла тонкую кожицу, — Держи. Это не хуже плодов кен-тай.

Максим откусил кусочек и стал тщательно разжевывать. Рот наполнился кисло-сладким соком.

— Ты ешь, если тебе нравится, а я, пожалуй, воздержусь, — Максим покачал головой и вернул стебель Вике.

— Как хочешь, — невозмутимо ответила она, — Только еду нам все равно придется экономить.

За просекой потянулись виноградники. Тщедушные побеги, слишком слабые, чтобы самостоятельно удержать увесистые гроздья, судорожно цеплялись за заботливо подставленные решетки, сделанные из тонких, крест-накрест перевязанных проволокой железных прутьев. Виноград был высажен ровными рядами, между которыми оставались проходы, как раз такой ширины, чтобы по ним можно было свободно идти вдвоем. Вика обратила внимание, что в ряду по левую руку от нее ветви едва не ломились под тяжестью спелых виноградных гроздьев, в то время как справа на них не было ни одной ягодки. Видимо, частично урожай уже успели собрать.

— Слышь, Максим! — проговорила она, — Здесь кто-то есть. Тот, кто собирает виноград. Надо держать ушки на макушке: люди не любят, когда неизвестно кто залазит в их сады.

Их разговор прервал оглушительный вопль, топот ног и цокот копыт. Не успели ребята сообразить, в чем дело, как виновники шума — их было двое — выбежали из-за угла и бросились им наперерез.

Первый из них оказался мальчишкой года на три-четыре старше Максима. На нем был костюм довольно странного фасона, похожий на судейскую мантию, с вышитым на груди знаком отличия с инициалами и вензелем — замысловатое переплетение линий. Светло-русые кудрявые волосы растрепались от быстрого бега. Существо же, которое его преследовало, выглядело более чем странно. Оно могло бы сойти за козу, если бы не шерсть необычайно яркого, несвойственного этим парнокопытным цвета, некоторое количество лишних конечностей, расположенных в самых неожиданных местах, и три пары рогов, которыми она все время норовила боднуть мальчугана в мантии.

— А-а-а! — вопил он, прячась за Максима, — Уберите ее от меня! Она меня убьет!

— Кто это… ой, мамочки! — с ужасом воскликнула Вика, — У вас тут что, экологическая катастрофа? Или она сбежала из лаборатории по выведению новых пород? Да, переборщили вы с генной инженерией.

Девочка постаралась оттащить разъяренное животное, но безрезультатно: с тем же успехом она могла пытаться удержать паровоз, идущий под гору. После ряда попыток ей, наконец, удалось с трудом набросить на нее ошейник, наскоро сделанный из веревки, а другой конец обвязать вокруг решетки для виноградной лозы. Сварливая коза еще немного поблеяла для порядка, но, уразумев, что освободиться ей не удастся, притихла, время от времени бросая воинственные взгляды на паренька.

Отдышавшись, он галантно поклонился ребятам и протянул руку:

— Альфред. Можно просто Фред. Рад с вами познакомиться. Прошу прощения, что наше знакомство состоялось при столь неординарных обстоятельствах. И спасибо за помощь.

— Почему этот… мутант гонится за тобой? — осведомился Максим, пожимая ему руку.

— Не любит она меня, — нехотя признался Фред, — Я ее того… Малость не рассчитал.

— Ты… ты хочешь сказать, это ты ее такой сделал? — с негодованием воскликнула Вика, — Да ты…

— Ну, я, — пробурчал Фред. — Было дело. Курсовая работа. Давно, еще в том году, в летнюю сессию.

— Курсовая… ты где-то учишься? — спросил Максим.

— Уже нет. Наш университет закрыли, сразу, как началась вся эта суматоха с Лотосом. Ротсен объявил всеобщую мобилизацию, сказал, что ему понадобятся все до единого, потому что ситуация, дескать, напряженная, никто не знает, с какой стороны последует удар, и какой силы он будет, и так далее. Ректор, конечно, повозмущался, но больше для виду: на деле он понимал, что Ротсен прав.

— Ты сказал, Университет закрыли?.. — переспросила Вика.

— Совсем недавно.

— А до этого, значит, он работал?

— Еще бы. Что, по-твоему, Ротсен заканчивал, и Мелани, и Синяя Рыба, и остальные? Все Высшие маги когда-то ходили на лекции и писали лабораторные работы! А наш Университет — единственное учебное заведение такого уровня в целом свете! Здесь учились все маги, которые сейчас известны далеко за пределами своих миров — Мерлин Великий, Серафим Белый, Гардариан Мудрый, — Все они когда-то защищали здесь свои диссертации. Хотя вам эти имена вряд ли о чем-нибудь говорят.

— Почему? — возразил Максим. — Мерлина я знаю.

— Правда? — на лице Фреда появилось такое искреннее удивление, что Максим смутился, — Ты видел его? Беседовал с ним?

— Э-э-э… Видишь ли, мы лично не знакомы. На Земле о нем сложено множество легенд, но им больше тысячи лет. Многие вообще сомневаются, жил ли Мерлин на самом деле, или это всего лишь сказка. Люди нашего мира вообще не очень-то уважают то, что не могут объяснить им их науки. Сказать по правде, я и сам до недавнего времени был таким же. Пока не встретил Синюю Рыбу… Постой-ка! Если Мерлин из нашего мира, как он попал сюда, в Абсолют?

Фред снисходительно усмехнулся и небрежным жестом провел рукой по волосам, пригладив их назад.

— Как попал сюда? Сюда ему попадать не нужно было. Он сам отсюда. А к вам он попал, обычным путем, прошел по солнечной дорожке, как все ходят. Это традиция — когда маг получает диплом, он должен пройти стажировку в одном из материальных миров, в каком — выбирает сам. И только после этого он может начать практиковать. Большинство привыкают к новому миру, и остаются там — в обличье того существа, которые населяют данный мир, чтобы не вызывать излишних подозрений. Кое-кто возвращается сюда, чтобы использовать полученные знания во благо всем существам. А некоторые отправляются путешествовать — набираться опыта, изучать миры, помогать им развиваться и совершенствоваться. Ротсен, говорят, много путешествовал, прежде чем стал главой Совета.

— А ты? — спросила Вика, — Ты тоже учился там, да?

— Ага, — Фред небрежно кивнул, — Но бросил. Не стал дожидаться, пока университет закроют.

— Хорошо, что ты человек, — громко перебил его Максим, — Когда мы услышали шум, я подумал, что судьба нам опять хочет преподнести презент в виде очередных чудовищ.

— Сам ты человек! — обиделся Фред, — Я — маг!

— Да, это заметно, — Максим выразительно посмотрел на футуристическое животное. — Твоя работа, говоришь? И не стыдно тебе? Когда я ее увидел, то сперва было подумал, что у меня двоится в глазах — как-то уж слишком… креативно. За что ты ее так?

— Вообще-то я не нарочно, — сконфужено принялся оправдываться «маг», — Просто я, это… перепутал формулы, и не тот коэффициент взял, и… вот результат. С тех она все время меня подкарауливает. Хочет застигнуть врасплох. Долгое время ее не было, я думал, убежала в дюны, но неделю назад она объявилась в Семи Холмах — это недалеко отсюда, к северо-западу от виноградников.

— «Просто перепутал формулы»! — передразнил Максим, — Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

Вика быстро встала между спорщиками.

— Не ссорьтесь! Я сейчас все исправлю.

Она открыла бутылку с Эссенцией Гармонии и шагнула к животному, но несчастная жертва перепутанной формулы так лягалась и брыкалась, негодуя, что ее посадили на привязь, будто цепную собаку, что Вика не знала, с какой стороны к ней подойти. Ее минутное замешательство, к сожалению, не прошло даром — взбесившаяся коза махнула одной из своих ног и попала копытом прямо по бутылке, которая упала на землю. Вика ахнула, но было уже поздно: чудодейственная жидкость вылилась на землю, на дне осталось всего лишь несколько капель.

— Вика, — сокрушенно прошептал Максим.

— Гляди!

Коза с жадностью лизала розовый песок, словно боялась, что у нее вот-вот отнимут драгоценный напиток. Эффект последовал почти мгновенно: исчезли лишние ноги и рога, глаза уменьшились до обычных размеров, а длинная, слегка вьющаяся шерсть цвета фуксии стала, как и положено, белой и короткой.

— Подействовало! Ура! — вскричала Вика. Она отвязала веревку, и коза, весьма обрадованная таким поворотом событий, проблеяла что-то радостное и поскакала по своим делам, ведя себя так, словно ничего особенного не произошло, и, наверное, удивляясь, почему эти странные существа, так забавно стоящие на двух ногах, проявляют к ней такое внимание.

— Теперь у нас нет Эссенции Гармонии, — вздохнул Максим.

— Ну и что! Никакие ценности мира не стоят счастья живого существа.

— Как мне вас отблагодарить? — воскликнул Фред, — Вы спасли меня!

— Мы спасли козу, — сердито поправил его Максим, — Которая стала такой, кстати, по твоей милости. И награда нам не нужна.

— Но нам нужен ночлег, — заметила Вика, — Я уже и не помню, когда мы последний раз ночевали не под открытым небом. Ты живешь далеко отсюда?

— Я живу в Семи Холмах, это предместье Города Мастеров, — сказал Фред, — Если вы идете в Заоблачные горы, это будет вам по дороге. Но отсюда до Города Мастеров два дня пути. Хотя… здесь неподалеку есть заброшенная хижина. Когда-то ее построили для сторожа виноградников, но за ненадобностью она никогда не использовалась по назначению.

— Мы пойдем пешком? — спросил Максим.

— Зачем? — Фред удивленно поднял брови, — У меня есть транспорт. Конечно, это не крылатые кони, но ехать можно. — Он вынул из кармана небольшой плоский предмет, похожий на пульт управления, и нажал кнопку. В ту же секунду где-то в кустах звякнул колокольчик, а вскоре из-за поворота показалось самое необыкновенное транспортное средство, которое только можно было себе представить.

Вернее, сама повозка выглядела довольно посредственно, можно даже сказать, заурядно — она была наспех сколочена из сучковатых досок, деревянные колеса, обитые железом, скрипели, будто жалуясь на жизнь, а прибитая сзади жестяная табличка с выгравированным на ней регистрационным номером окончательно портила впечатление.

Если бы не удивительные существа, запряженные в нее.

Виноградные улитки.

Только размером они были с хорошо откормленных гиппопотамов.

— Лучшие ездовые улитки на всем Северо-западе, — с гордостью произнес Фред и погладил толстую, как черепаший панцирь, раковину улитки, закрученную аккуратной спиралью.

— Никогда не думала, что улитки могут быть такими огромными, — призналась Вика, когда к ней вернулся дар речи.

— Обычные улитки — да. Но эта порода была выведена в качестве альтернативы традиционным видам транспорта — как более экономичная и менее прихотливая. Транспортеры есть не везде, к тому же потребляют много энергии, а держать крылатых коней только для того, чтобы пару раз в месяц ездить до ближайшего рынка — все равно что изучать астрономию, чтобы вычислить ближайшее полнолуние, вместо того, чтобы просто посмотреть в календаре. Насколько мне известно, крылатых коней держат только в конюшнях Белого дворца, больше нигде.

Улитки нетерпеливо шевелили рогами, словно мечтали поскорее отправиться в путь. Фред поднял поводья и вскочил в повозку.

— Садитесь, — он повернулся к ребятам, нерешительно топчущихся в двух шагах от упряжки. — Не бойтесь, улитки добрые. Они нас повезут.

Путешествовать, удобно устроившись в мягких виноградных листьях было гораздо приятнее, чем идти пешком по пыльной дороге. Улитки оказались на удивление резвыми, и рванули с места так стремительно, что у путешественников заложило уши. Очень скоро, впрочем, они устали и перешли на более медленный темп.

— На корм улиткам, — пояснил Фред, махнув на охапку листьев, — Кроме них, ничего больше не едят, привереды.

Под размеренное поскрипывание колес очень сложно было оставаться бодрствующим, и, чтобы не задремать, Вика решила завязать разговор с их новым знакомым.

— Почему ты бросил учебу, Фред?

— Так вышло. Когда-то моему отцу подарили курицу-несушку. Ему было тогда столько же лет, сколько мне сейчас. И что бы вы думали? Курица оказалась не простой. Каково же было его удивление, когда она начала нести золотые яйца!

— Золотые яйца?

— Представьте себе! Конечно, яйца были тоже не лыком шиты. Когда они падали и разбивались, они превращались в самые простые куриные.

— И что было дальше?

— Мой отец открыл небольшой заводик, где переплавлял яйца в золотые слитки. Переплавленные, они уже не исчезали — это было самое обычное золото. Правда, у него все же было одно весьма ценное свойство: любой предмет, выкованный из него, невозможно было уничтожить. Они не плавились, не царапались, не сгибались. Но это еще не все. Изделия из этого золота можно было перемещать в любые миры без потери их свойств. Как вы, я надеюсь, знаете, из Абсолюта нельзя ничего изъять, кроме того, что было создано не здесь. Это было невероятно, но ювелирные украшения из куриного золота можно было везти куда угодно. Этим, конечно, тут же воспользовались контрабандисты, и сейчас уже невозможно точно сказать, сколько золота разошлось по разным мирам.

Когда дело пошло в гору, отец построил большой завод, и нанял на работу гномов, — всем известно, что гномы — лучшие ювелиры. Я подрос и стал помогать на заводе. Ювелирные украшения, которые разлетались как горячие пирожки — мы не успевали поставлять продукцию в салоны, как ее начисто сметали покупатели, оставляя голые прилавки. Покупателями были в основном эльфы — они обожают наряжаться, и готовы были выложить полтонны магической энергии за изящную брошь с рубинами или браслет, инкрустированный жемчугом.

А потом отца неожиданно избрали в Совет Высших. Это случилось в тот год, когда я поступил в университет. У него появилось множество неотложных дел, и мне пришлось взять в свои руки бразды правления. Сами понимаете, времени на учебу у меня практически не оставалось. Но отец очень хотел, чтобы я получил высшее образование, и я продолжал притворяться, что усердно занимаюсь, хотя лекции для меня были лишь пустой тратой времени. Сидя за партой, я делал вид, что слушаю профессора, а на самом деле мысли мои были заняты совсем другим. Сессии были для меня сущим кошмаром — и, увы, не только для меня — вы сами видели эту несчастную козу. В конце концов я не выдержал и бросил.

— И как к этому отнесся твой отец?

— Расстроился, конечно. Но не особенно. Потому что скоро университет закрыли, а всех студентов распустили на бессрочные каникулы. Отец не посвящал меня в подробности, лишь сказал, что это временные меры и он надеется, что скоро все встанет на свои места. С тех пор он почти не появляется дома, даже на выходных. Я не знаю точно, что случилось, на север новости доходят еще медленнее, чем в Густой Лес, но что-то определенно происходит, я чувствую. Небо все время такое, словно собирается упасть на нас. Вот и сейчас, глядите, какие тучи ходят. Остановились все транспортеры. Кентавры собираются в отряды и спешат на юг, к Белому Дворцу. И гномы уже третьи сутки бастуют — требуют расчета. Они наверняка в курсе того, что творится в Белом Дворце — у них свои каналы связи. Но я сколько не пытался, не смог добиться от них ни слова. Гномы — скрытный народ.

Нынче я хотел потолковать с эльфами, у них сейчас время сбора винограда. Я приехал сюда рано утром, и обшарил всю плантацию, а нашел только это, — Фред кивнул на плетеную корзину, лежавшую в углу. Корзина была доверху заполнена виноградом — крупные фиолетовые ягоды, покрытые беловатым налетом с поистине королевским величием покоились в своем ложе, источая пряный, чуть сладковатый аромат, словно уже видели себя лежащими на серебряном блюде на праздничном столе.

— Но не могли же они просто взять и исчезнуть? — рассудительно проговорил Максим.

— Впечатление было такое, словно они столкнулись с чем-то настолько ужасным, что все побросали, и разбежались кто куда. Внутренний голос подсказывает мне, что на них напали. Странно это. Вообще-то эльфы очень могущественны, тем более, когда их много. У них чрезвычайно высок уровень магических способностей, выше только у магов. Ума не приложу, кто мог отважиться напасть на эльфов.

— Тени, — отозвалась Вика.

— Тени? Что за тени?

Максим вздохнул и начал свой рассказ — все по порядку, с того дня, когда он впервые увидел Синюю Рыбу. Фред слушал очень внимательно, изредка прерывая Максима короткими вопросами.

— М-да… — протянул он озабоченно, когда Максим закончил, — Все гораздо серьезнее, чем я предполагал. Надо предупредить остальных. Здесь еще никто не знает про Теней, и они воспользовались этим. Но должно же быть против них какое-то оружие! Они не могут быть неуязвимы: у каждого есть своя Ахиллесова пята. Я собираюсь отправиться в Город Мастеров. Там лучше оружейные мастерские Абсолюта, говорят, что жезлы Элдена и Ротсена были выкованы там. Возможно, они смогут помочь.

— Оружейные мастерские? — Максим пихнул Вику локтем, — Ты понимаешь, что это значит? Возможно, что оружие, которое мы ищем, было изготовлено в городе Мастеров! Неужели нам наконец-то улыбнулась удача? — он повернулся к Фреду, — Мы едем с тобой.

Солнце клонилось к западу, медленно садясь в облака, когда тележка доползла до хижины. Виноградники кончились, и ничто не мешало обзору прекрасного вида, который открывался отсюда на Семь холмов — будто бы целое семейство гигантских кротов устроило здесь себе жилье, вся равнина была вспучена холмами, пестрыми от цветов. Кое-где между ними виднелись домики, нарядные, как глазированные пряники. Отсюда они были не больше спичечного коробка.

По сравнению с этими сказочными домиками хижина, в которой путешественникам предстояло провести ночь, являла собой зрелище весьма прозаические и жалкое. Насквозь прогнившие бревна служили кровом и пищей для множества колоний грибов, предпочитавших сырую, трухлявую древесину жесткой, твердой, как камень, земле. Обветшалые стены были испещрены дырами и едва удерживали соломенную кровлю, давно уже не выполнявшую своей функции. Хижина хмуро взирала на пришельцев маленькими, глубоко посажеными окнами без стекол, отчего казалось, что она сердито смотрит на гостей. Глядя на заброшенную хижину, Максим с Викой одновременно подумали, что ей не хватает только курьих ножек.

Работы предстояло много — нужно было распрячь улиток и задать им корму, принести воды (рядом в роще из-под земли бил ключ), набрать валежник для костра. Когда наконец, все дела были переделаны, а огонь костерка весело плясал, поедая потрескивающий хворост, можно было отдохнуть и поужинать. Несмотря на усталость, спать не хотелось совершенно — гораздо уютнее было сидеть вот так, жарить хлебцы, надетые на палку, и смотреть, как языки пламени выбрасывают искры, которые, медленно кружа, опускаются вниз крохотными пепелинками.

— Значит, возвращаться в университет ты не собираешься? — возобновила Вика начатый ранее разговор, — Когда его опять откроют?

— А зачем? — хмыкнул Фред, — Диплом у меня есть. Купил в справочном бюро. Только эта корочка мне вряд ли когда-нибудь пригодится.

— Купил? Так он ненастоящий?

— Почему? Самый настоящий. Справочное бюро — оно что попало не делает. Все документы, которые они дают, но сто процентов подлинные.

— А справочное бюро — это что?

— Оно так называются, — объяснил Фред, — Потому что там дают справки. Нужна тебе, допустим, справка, что ты — белая ворона, или прима-балерина, или почетный член союза художников — раз — они составляют документ, шлепают печать, и все! Ты можешь смело называть себя тем, кто ты есть согласно этому документу. И дипломы они тоже выдают. Удостоверения, свидетельства, аттестаты, — все, что хочешь. Любую бумажку могут состряпать.

— А кому от этого польза? — рассмеялась Вика, — Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, тебе и без справки поверят, а если нет, никакая даже самая распрекрасная справка тебе не поможет. В чем тут смысл?

— Смысл есть, — Фред многозначительно улыбнулся, — Я тоже не сразу понял, — У гномов в канцелярии весь учет ведется на бумаге, а если бумаги нет, они же не побегут за тридевять земель искать кого-нибудь, кто мог бы подтвердить, что ты прав, а так — есть справка — и порядок! А некоторые просто берут справки для себя — представьте себе — одинокое существо, ему, как и всем нужно внимание и поддержка, а если рядом нет никого, кто бы мог сказать тебе, что ты добрый и хороший, это так грустно! А так у тебя есть справка — и там черным по белому значится: «предъявитель сего такой-то и такой-то». И гербовая печать стоит. И становиться чуточку легче… Но вообще-то справками в основном у гномов в ходу — сами придумали, сами и используют. А кроме них мало кто — потому что понимают, что фиктивные справки нельзя воспринимать всерьез. И тем более требовать от кого-либо. А у гномов с чувством юмора нелады.

Максим поднял голову и поглядел на звезды.

— Как интересно… в нашем мире есть что-то подобное. Правда, у нас все как гномы.

Над пламенем костра летали мотыльки. В отличие от земных мотыльков, эти смело пролетали сквозь огонь, оставаясь целыми и невредимыми.

— Это огненные мотыльки, — сказал Фред, зевая, — Они состоят из плазмы, огонь им нипочем. Их много в Холмах… Ладно, я пошел спать. Спокойной ночи! — и побрел в хижину.

Вика с Максимом остались сидеть у костра. Вдруг три мотылька отделились от остальных и принялись набирать круги вокруг языков пламени, один из них остался порхать над огнем, а двое других резко развернулись и полетели в темноту.

Ребята вскочили, громко дыша от волнения.

Максим вопросительно поглядел на Вику. Та коротко кивнула в ответ.

— Это знак, — прошептал мальчик, — Наконец-то! На этот раз сомнений быть не может: мотылек, который остался — это Альфред, а два мотылька, которые улетели — это мы с тобой.

— Ты хорошо запомнил направление? — с нажимом спросила Вика.

— Да.

— Точно? А то получится, как в прошлый раз с облаком.

— Не получится.

— Выходит, мы не идем в Город Мастеров? — уточнила Вика тоном человека, желающего расставит все точки над и.

— Выходит, так. Жаль, мне понравилось путешествовать на улитках.