Синяя Рыба

Зеркало сути

— Тише! Разбудишь этого чокнутого панцирника!

— Да, сэр, — поспешно пробормотал Эриус, и, взмахнув Жезлом, шепотом произнес заклинание полной бесшумности. Черный маг был в человеческом обличье, на его бледном лице выступили капельки пота.

— Ищи быстрее! Мы должны успеть до восхода солнца!

— Но, сэр, как я смогу воспользоваться книгой? Вам, должно быть, известно, что они защищены специальным блокировочным заклятием против хищения, а снять его может только автор!

— Я что, зря учил тебя? Да отключить эту блокировку сможет любой, чьи познания в магии хоть на сколько-нибудь отличны от нуля — разумеется, в сторону плюса!

Что и говорить, в последнее время популярность древней Библиотеки сильно возросла: это был третий посетитель за сутки — первыми двумя были Вика и Максим. Но глуховатый библиотекарь этого не знал: он спал наверху в счастливом неведении, даже не подозревая, что у него гости. На первом этаже, между книжными шкафами, до отказа забитыми пыльными томами, метался бледный молодой человек в старомодном камзоле девятнадцатого века и длинной черной мантии, украшенной перьями, подозрительно напоминающими орлиные. Очевидно, ночной посетитель что-то искал: что-то, представляющее для него исключительную ценность. Сказать, что он был взволнован, значит, ничего не сказать. Он выглядел как сапер, разыскивающий спрятанную каким-то шутником атомную бомбу с заведенным механизмом.

— Скорее! — дрожа от нетерпения, шипел Скорпиус.

Со стороны показалось бы, что Эриус разговаривает сам с собой, причем на разные голоса. Однако это было не так. Один голос — хриплый и каркающий, был его собственный, а другой — ледяной, шипящий, ядовитый, принадлежал духу Скорпиуса.

Да, пока еще духу. Беда была в том, что Скорпиусу очень не хотелось оставаться в такой жалкой ипостаси, и он собирался как можно скорее воплотиться в материальную сущность. Именно для этого они были здесь.

— Вот она! — воскликнул Эриус, — Я нашел ее, сэр!

Дух Скорпиуса издал низкий рокочущий звук, который неискушенный слушатель скорее принял бы за рев дизельного двигателя, не желающего заводиться на морозе, чем за звук, издаваемый живым существом. Но Эриус понял, что Скорпиус явно доволен его работой.

— Да… это она, — прошипел он, — Единственная книга, где описан ритуал восстановления живой материи. Ты мне поможешь, Эриус, мой самый талантливый ученик. Читай!

Кожаный переплет старинной книги был покрыт толстым слоем пыли и паутины, пожелтевшие страницы склеились от времени — видно было, что ее не раскрывали вот уже несколько столетий. «Верный ученик» с трудом положил тяжелый фолиант на стол и, послюнив пальцы, открыл оглавление. Найдя нужный параграф, Эриус принялся торопливо листать.

— Это где-то здесь, — пробормотал он, вглядываясь в рукописный текст, написанный так неразборчиво, словно автор специально исказил свой почерк, не желая, чтобы его труд был прочтен, — Но одного заклинания недостаточно. Для обряда нам потребуется Зеркало Сути. Вы должны смотреть в Зеркало, пока звучит заклинание. И тогда ваша суть выйдет из зазеркалья, и плоть соединится с духом.

— Зеркало Сути есть в Городе Фантомов, — откликнулся дух Скорпиуса.

— В городе Фантомов? — переспросил Эриус, — Вы имеете в виду Заброшенный Город? Фантомы давно забыли дорогу в Абсолют.

— Приятно слышать это. Надо признаться, ты достиг определенных успехов.

— Но это еще не все, — продолжал Эриус, — Чтобы закрепить результат, необходим колоссальный выброс деструктивной энергии. Апокалипсис устраивать не обязательно, вполне подойдет стандартная катастрофа, разумеется, с гибелью достаточного количества живых существ.

— Здесь, в Абсолюте?

— Нет. Где угодно. Это может быть любой из материальных миров, неважно, какой именно. Для энергии не существует преград.

— Тогда ты знаешь, что делать. Я буду ждать тебя в Заброшенном городе.

Эриус почтительно кивнул, обернулся орлом, и взмыл вверх с книгой, зажатой в когтях.

До рассвета оставалось еще несколько часов. Луна была скрыта за облаками, поэтому черный квадрат двора освещался лишь парой уличных фонарей, да светом фар припаркованного возле подъезда грузовичка.

Джон стоял на вымощенной плиткой площадке возле своего дома. Он не помнил, как попал сюда. Вокруг не было ни души, и это пугало больше всего — в их районе и днем, и ночью на улицах можно было встретить людей, спешащих по своим делам. Он поднял голову. Знакомые с детства кирпичные многоэтажки безмолвно взирали на него темными, пустыми глазницами окон. В их потухшем взгляде было что-то потустороннее. Джон поежился от непонятного страха. Все вокруг выглядело нереальным, как во сне, но он откуда-то точно знал, что это не сон. Или, во всяком случае, не совсем сон.

Он вышел на дорогу и направился, как ему казалось, в сторону автобусной остановки. Но, повернув за угол, Джон нос к носу столкнулся с высоким человеком в, такой же, как у него, темно-синей форме пилота международных рейсов и фуражке.

— Стюарт! Ты?!

Тот, кого он назвал Стюартом, сначала отпрянул в испуге, но, узнав приятеля, вздохнул с облегчением.

— Джон, дружище, ну и напугал же ты меня!

Обрадовавшись, что он не один, Джон вдруг осознал, что Стюарт живет на другом конце города, и встретить его здесь — это, как минимум, странно.

— Э-э… Извини за нескромный вопрос, но что ты здесь делаешь?

— То же самое я хотел спросить у тебя. Почему ты не пришел на день рождения Питера? Мы же договорились, что сразу после рейса…

Джон потер виски, пытаясь вспомнить, что произошло. Но в голове царил такой кавардак, словно там побывал тропический циклон.

— Я не пришел? — наконец пробормотал Джон, — Хм, действительно. Извини, но… — постепенно до него дошел смысл сказанного, — О каком рейсе ты говоришь? Его же еще не было.

Стюарт нахмурился.

— То есть как не было?! Погоди-ка… А ведь верно!

— Все это очень странно, — промолвил Джон, — Знаешь, у меня такое ощущение, словно я сплю, но никак не могу проснуться. Словно что-то насильно удерживает меня здесь. Мне кажется, нам нельзя тут находиться. Иначе может произойти ужасная катастрофа…

— У нас, что, общий сон на двоих? Разве так бывает?

Его слова заставили Стюарта вздрогнуть, словно Джон озвучил его собственные ощущения.

— Гляди! — вдруг крикнул он, указывая куда-то вверх. Джон повернул голову и с удивлением увидел огромную черную птицу, похожую на горного орла, которая спланировала с карниза и, работая крыльями, исчезла в густой тьме.

Такой прекрасной погоды не было уже давно. Безукоризненную чистоту небесной синевы не нарушало ни одно облачко, а солнце сияло так ярко, словно его начистили до блеска, как медный церковный колокол накануне Пасхи. Гордо сверкая свежевымытыми иллюминаторами, и оставляя за собой в воздухе толстую молочно-белую полосу, высоко в небе летел самолет. Двигатели работали ровно и исправно, вращая лопасти винтов. Встречный поток воздуха, ударяя в лобовое стекло, приятно холодил его длинное обтекаемое тело, слегка раскачивая крылья.

Увы, но этот самолет никогда не долетит до конечной точки своего маршрута, а его колесам не суждено почувствовать под собой надежную твердость взлетно-посадочной полосы. Солнце, не зная о близости трагедии, продолжало светить, как ни в чем не бывало, ветер самозабвенно пел, и самолет беспечно продолжал свой путь. До океана ему оставалось без малого девять тысяч метров свободного падения.

Эриус знал свое дело.

Оно называлось Зеркалом Сути, потому что в его стекле каждый видел то, что представлял из себя на самом деле. Лягушка, умеющая петь, возможно, увидела бы себя соловья, но человек с грязной душой, каким бы красавцем он не был, увидел бы в лучшем случае компостную кучу.

На первый взгляд это было самое обыкновенное зеркало в строгой латунной оправе, украшенной тонкой вязью рун. По легенде его сделал тот самый мастер, который создал первый Хрустальный Лотос. Говорили, что Зеркало — единственное, что, кроме Лотоса, удалось спасти из погибающего мира, но поскольку на этом его ценные свойства заканчивались, оно было благополучно забыто. Неизвестно, как оно попало в Заброшенный город. Кто-то считал, что его пытались похитить фантомы, кто-то высказывал предположение, что тут не обошлось без участия эльфов, обожавших красоваться перед зеркалом, а остальные благоразумно молчали. О Зеркале Сути ходило множество слухов, но немногие знали его, пожалуй, важнейшую функцию: оно служило дверью для фантомов, через которую, заснув, они могли попасть в Абсолют.

Но самое страшное свойство Зеркала Сути было известно только Скорпиусу: с его помощью он мог воплотиться и вернуть себе былое могущество.

Сквозняк вовсю хозяйничал в ветхом и запущенном доме на самой окраине Заброшенного Города, пользуясь тем, что стекла были давно выбиты а дверь, сорванная с петель, валялась возле крыльца. Чтобы ветер не переворачивал страницы книги, Эриус придавил их серебряным подстаканником. К покосившейся стене было прислонено Зеркало Сути. Дух Скорпиуса витал где-то рядом: хотя он и был невидим, его присутствие выдавало нетерпеливое шипение.

— Скорее! — подгонял он Эриуса, — Чего ты копаешься? Рассвет уже почти наступил!

Эриус, не мигая, глядел на большие песочные часы, словно ждал необходимого момента. Часы эти, самые обыкновенные для него, Вике или Максиму показались бы весьма странными: песок ссыпался не вниз, а вверх, словно часы жили по своим собственным правилам, не признавая законов гравитации. Спустя некоторое время Эриус решил, что время настало, и крикнул:

— Пора!

Когда он произнес первые слова заклинания, в зеркале отразился Скорпиус. Такой, каким он был, и, что самое печальное, каким он желал быть. Эриусу показалось сперва, что это одна из его теней. Но существо, которое стояло по ту сторону стекла, было гораздо страшнее, хотя внешне чем-то напоминало человека. Только назвать его человеком язык не поворачивался: хищный разрез красных, пылающих злобой глаз, яснее всяких слов говорил, во что превратился Скорпиус, вернее, во что он превратил сам себя.

Эриус был уверен, что Скорпиус — один из Высших, и ни за что не поверил бы тому, кто сказал бы, что его господин, как и он сам, когда-то был всего лишь человеком, смертным. «Самый талантливый ученик» не знал, что высшие существа в принципе не способны стать злодеями, потому что совершенны, в отличие от людей, которые могут выбирать, и их выбор ничем не ограничен. Скорпиус сделал свой выбор в пользу силы и власти, а тьму, поработившую его душу, получил в нагрузку.

Запинаясь и глотая слова, Эриус взахлеб читал заклинание. Чтобы завершить обряд воплощения, он должен был успеть прочесть его до того, как упадет последняя песчинка. По мере того, как магия начинала действовать, напротив зеркала в воздухе стали прорисовываться очертания фигуры, закутанной в плащ. Сначала смутные и расплывчатые, постепенно они обретали форму и объем, становились все материальнее, в точности повторяя отражение.

Когда песок уже был на исходе, внезапно раздался глухой удар, сопровождавшийся яркой вспышкой света. Звуковая волна накрыла весь мир, и песочные часы во все стороны брызнули мелкими осколками, перемешанными с обуглившимся от жара песком. С трудом устояв на ногах, Эриус выкрикнул последнее слово заклинания.

Скорпиус стоял напротив него, равнодушно глядя на его попытки подняться с пола. Ему ударная волна не причинила никакого вреда.