Синяя Рыба

Конфета

Марвин гостеприимно позволил Максиму и Вике переночевать в пахнущем книгами и деревом читальном зале, в старых, просиженных креслах с изъеденной молью обивкой. Наутро, тепло попрощавшись с добрым библиотекарем, дети продолжили свой путь. Панцирник долго махал им рукой с крыльца, растроганно промокая глаза кружевным платком и без остановки тараторя напутствия:

— Спасибо, что починили мое пенсне! Что б я без вас делал… Удачи вам, и да хранят вас Небеса! Берегите Лупу! И следуйте Пророчеству!

Скоро обветшавшее здание Библиотеки осталось далеко позади, и ребята зашагали по узкой тропинке, которая, пересекая заливной луг, вела в рощу. По большому счету эту местность нельзя было назвать рощей: высокие деревья с мелкими, будто еловая хвоя, листьями росли редко, как телеграфные столбы. Складывалось впечатление, словно когда-то они перессорились между собой, и с тех пор старались держаться на расстоянии друг от друга. Однако, на прерии пейзаж тоже не тянул — все-таки деревьев было довольно много.

Дойдя до «рощи», Максим с Викой решили передохнуть, а заодно подкрепиться. К счастью, волшебных синих груш, удивительным образом утоляющих даже самый зверский голод, оставалось еще немало.

Съев свой кен-тай, Максим вытащил из кармана свиток с пророчеством и Лупу истины. Вика внимательно огляделась по сторонам, и, убедившись, что они здесь совершенно одни, торопливо проглотила последний кусочек и присоединилась к Максиму.

Мальчик сосредоточенно разглядывал текст сквозь Лупу, наморщив лоб.

— «Пять сил изначальных», — прочитал он первую строку стихотворного послания. — Пять сил… Что это может быть?

— Высшие маги? — предположила Вика. — Их как раз пятеро…

— Нет, — Максим покачал головой, — Во-первых, там не было Синей Рыбы, а во-вторых, ты забыла посчитать Ротсена, так что их семеро, а не пятеро. И потом, внутренний голос мне подсказывает, что Изначальныве силы — это не маги. Это что-то более… глобальное, что ли.

— Я читала в одной книге, что в мире существует несколько основных видов энергии, — неуверенно протянула Вика, рассеянно щелкая пальцами в попытке вспомнить подробности, — гравитация, электричество, атомная энергия, и что-то еще… Вроде как эти основные энергии определяют все многообразие взаимодействий между предметами и существами. Но я не уверена, что их пять.

— Ладно, вернемся к этому позже. — Максим вновь углубился в первоисточник, — «Ни ночью, ни днем, ни в полуденный зной не может одна без другой», — он посмотрел на Вику. — Выходит, они все связаны между собой.

— Да почти все в мире взаимосвязано! — девочка пожала плечами, — Надо что-то более конкретное… Ну-ка, — она наклонилась к свитку, — «И если не хочешь ты сбиться с пути, ты должен их все до единой найти». Помнишь, Ротсен говорил что-то о знаках? Может быть, речь идет о них?

— Вот что я не могу понять, — пробормотал Максим, — «В их вечном слиянии и вечной борьбе»… — Получается, они не могут друг без друга, и, невзирая на это, ведут вечную борьбу. Какой смысл бороться с тем, без чего ты не сможешь?

— Да, это странно, — протянула Вика. — Видимо, древний стихотворец, писавший это, был немного не в себе.

— И тем не менее мы должны это понять, — вздохнул Максим, — «Могущество Жезла постигнет лишь тот, кто истину эту поймет». Если мы не сумеем разгадать загадку, то Жезла нам не видать как собственных ушей. К сожалению, это — единственное, что можно сказать наверняка.

— «Замкнуть старый круг и круг новый начать», — Вика обхватила руками колени, — Может, это еще одна головоломка, вроде того паззла?

Максим еще раз прочитал текст пророчества, но новых идей больше не возникло.

— Ладно, — он свернул лист в трубочку и засунул в футляр, — Разберемся по ходу. Идем.

Внезапно листья ближайшего к ним дерева зашуршали, раздался хруст ломаемых ветвей. Они разом обернулись, но сзади никого не было. Только высокая трава едва заметно колыхалась, будто секунду назад здесь кто-то пробежал.

— Ты слышал?..

— Ага…

— Пойдем отсюда, — Вика потянула его за лямку рюкзака.

Максим еще раз оглядел заросли, но так никого и не увидев, вынужден был признать, что либо ему это почудилось, либо неизвестный, прятавшийся в кустах, успел скрыться.

Дети шли молча, каждый был погружен в размышления о пророчестве. Но теперь они не отваживались высказывать свои предположения вслух, опасаясь, что их опять подслушают. Стояло полное безветрие, солнце поднималось все выше и выше, и уже изрядно припекало, но деревья, как назло, почти не давали тени, и путники то и дело отирали пот со лба.

— Послушай, ты, Избранный! У тебя же есть магический Жезл! — вспомнила Вика, — Наколдуй ветер, что ли!

Максим последовал ее совету и достал артефакт. Только сейчас он сообразил, что не знает, что нужно делать, и пожалел, что не догадался спросить об этом Ротсена. Но попробовать все же стоило. Он высоко поднял Жезл и взмахнув им, как показывал Ротсен, с свистом рассек воздух. Ничего не изменилось.

«Наверное, надо что-то сказать».

Он повторил свой жест, и сбивчиво пробормотал: «В-ветер!»

Жезл вдруг раскалился так, что Максим отбросил его в сторону, дуя на обожженные пальцы. Очевидно, ему не понравился его неуверенный тон, потому что в следующую секунду порыв ветра сбил его с ног. Максим поднял уже остывший Жезл с твердым намерением попробовать еще раз, но тут солнце скрылось за облаками, и потянул ветерок, приятно ероша волосы и обдувая лицо.

— Ух ты! Молодец, волшебник! — обрадовано крикнула Вика, — Будем теперь знать, к кому обращаться в случае чего.

— Это не я, — попытался разубедить ее Максим, но девочка уже убежала далеко вперед и не слышала его.

Догнав ее, он увидел, что Вика, затаив дыхание, стоит на четвереньках, глядя в просвет между кустами.

— Там кто-то есть, — прошептала она. — Т-сс. Не шевелись.

Из-за кустов шиповника послышалась шумная возня, а затем — истошный вопль, напоминающий плач детеныша тираннозавра: по крайней мере, такой же громкий.

— А-а-а! — вопил кто-то, — Ты обманул меня! Это нечестно! Ма-а-ама!!

Дети переглянулись.

— Похоже, там что-то случилось, — обеспокоенно проговорила Вика.

Максим нахмурился.

— Давай лучше уйдем. Вдруг это ловушка? Мало тебе неприятностей?

— А вдруг это знак? — моментально взвилась Вика, — А мы его провороним из-за тебя? К тому же, кажется, оно зовет на помощь.

Максим подумал, что вряд ли уважающая себя Сила, тем более Из-начальная, стала бы так вопить, но второй аргумент звучал убедительно.

— Ладно, пошли, — сдался Максим, — Посмотрим, что у них там стряслось.

За кустами оказалась хорошенькая полянка, со всех сторон окруженная густыми зарослями, служившими надежной защитой от агрессивно настроенных чужаков: кусты были бессовестно колючими. На полянке стояла огромная пузатая тыква высотой с двухэтажный дом. В ней были прорезаны круглые окошки, обрамленные пестрыми ситцевыми занавесками, и такая же круглая дверь, к которой вели четыре ступеньки крыльца, сложенные из обломков кирпича. Крышу домика-тыквы увенчивала труба, из которой поднималась голубоватая струйка дыма. Во дворе стояло деревянное корыто, из которого торчала стиральная доска. Большая часть белья, заботливо закрепленного прищепками, уже сушилась на веревках, натянутых прямо в воздухе. Немного поодаль виднелась аккуратная поленница дров, заготовленных на зиму, и садовая тележка, полная моркови, видимо, только что выкопанной из земли — пышная зеленая ботва была не срезана.

Вика и Максим с любопытством оглядывали мирную, безмятежную картину домашнего быта, силясь понять, кто же издавал эти крики. Однако виновники переполоха решили сами обнаружить себя, выкатившись на траву прямо под ноги ребятам.

Их было двое. Лопоухие и большеглазые, с длинными любопытными мордочками, и короткими хвостиками существа были бы похожи на кенгурят, если б не тонкие, спиралевидные рожки, как у антилоп, да не эксцентричный окрас в контрастную черно-белую полоску. Вероятно, малыши только что крепко поссорились, и, катаясь по поляне, самозабвенно тузили друг дружку, не замечая, что за ними наблюдают. Один из них вцепился другому в ухо, и с силой потянул на себя, имея недвусмысленное намерение оторвать его. Но тот не остался в долгу, и куснул своего врага за хвост. Укушенный издал воинственный клич и бросился в атаку, но, увидев незваных гостей, испуганно заверещал и, уткнувшись носом в землю, попытался выкопать нору, чтобы спрятаться там. Когда же он понял, что это ему не удастся, малыш бросился к старому башмаку, и спасаясь от опасности, залез в него с головой.

Второй, видимо, был посмелее: отпрянув назад, и стараясь держаться на безопасном расстоянии, он, моргая глазенками, уставился на незнакомцев.

— Вы кто такие? — отважно пискнула крошка.

Дети назвали свои имена, но кенгуренка, похоже, гораздо больше интересовали их ауры. Высунув от напряжения язык, он долго и внимательно разглядывал ребят, после чего, заметно успокоившись, произнес:

— Вы добрые. Я вас не боюсь.

Услышав это, его братец моментально вылез из укрытия, и, с твердым намерением ни в чем не уступать сестре, подошел к Вике и пропищал:

— Привет, существо! Я Бин, а это Юкка, моя сестренка.

— Старшая сестренка! — поправила Юкка братца, подкрепив свои слова увесистой оплеухой, чтоб в другой раз не забыл упомянуть об иерархии.

— Старшая, — пробубнил Бин, потирая прокушенное ухо.

— Почему вы подрались? — спросила Вика, — Что у вас случилось?

— Она украла мою конфету! — выпалил Бин, показывая на сестру. — И съела! Да еще ухо чуть не откусила!

Максим прикусил язык, чтобы не расхохотаться — до того комично выглядели два крохотных малыша, обиженно дующихся друг на друга с абсолютно серьезным видом. Вика пришла ему на помощь:

— Это правда? — спросила она у Юкки, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал серьезно.

— Неправда! — возмущенно затараторила Юкка, — Я ее честно выиграла! Мы договорились пограть в прятки на конфету: если я его найду, то конфета моя, а если не найду — то его. Бин спрятался в соломе, и я его нашла!

— Ты подглядывала, я видел! — захныкал Бин, — Так нечестно!

— Врешь! Обжора! Ты просто сам хотел слопать эту конфету!

— Сама ты обжора! Из-за тебя конфеты больше нет!

На этом доводы были исчерпаны, и малыши вновь набросились друг на друга, явно предпочитая выяснять отношения этим нехитрым методом, но Максим в последний момент ухватил Юкку, а Вика — Бина, предотвратив таких образом очередную баталию.

— Успокойтесь, — строго сказал Максим, — Иначе я превращу вас в драконов, — в качестве доказательства серьезности своих намерений мальчик вынул магический Жезл и угрожающе повертел им перед носом драчунов, — А теперь расскажите нам все по порядку.

— Мама дала нам конфету, — всхлипывая, начала Юкка, — Но только одну. Я очень люблю конфеты, но мы получаем сладости лишь один раз в равноденствие, в наш день рождения. Мама говорит, что у нее не хватает какой-то там цилензии.

— Лицензии! — поправил сестру Бин.

Юкка сердито зыркнула на него и продолжала:

— Раньше мама дарила нам две конфеты, по одной каждому, но сегодня она сказала, что смогла достать только одну по этой… как ее, — она покосилась на Бина, — Лицензии. Она дала мне конфету и сказала… — малышка запнулась и смущенно залилась краской.

— Что тебе сказала мама? — спросил Максим.

— Сказала поделить ее с братом, — пробубнила она.

— Это Юкка придумала разыграть конфету! — наябедничал Бин.

— И почему же ты не поделилась? Ты же старшая, твой брат берет с тебя пример.

— Потому что конфета маленькая! — запальчиво крикнула Юкка, — И если ее поделить, то ее станет вдвое меньше, съешь — и не заметишь! А ты согласился, ябеда! — малышка бросила на него обиженный взгляд, — И я, если бы проиграла, то не полезла бы драться, а отдала конфету Бину, честно!

— Юкка, — поучительным тоном сказал Максим, — Конфета — это не повод для ссоры. Есть вещи гораздо важнее. Вражда делает нас слабее. А вам нужно держаться вместе, поверьте, сейчас это важно как никогда.

Малыши во все глаза глядели на Максима, ловя каждое его слово, причем каждый старался сделать вид, что прекрасно знают, о чем речь. Вика слушала вполуха, прекрасно понимая, что кенгурята слишком малы и несмышлены, чтобы понять такие серьезные вещи.

«Вряд ли осознание глобальных проблем мироздания поможет им помириться. — подумала Вика. Неожиданно в голову пришла мысль. — Стоп. Кажется, я знаю, как поднять им настроение», — девочка поманила к себе Бина. — Дай мне фантик от конфеты, — попросила она, ласково погладив малыша по голове.

Бин юркнул в дом и вернулся с фантиком.

— Но зачем тебе он, тетя Вика? — пропищал малыш.

— Юкка, иди сюда. Смотрите! — Вика открыла бутылку с Эссенцией Гармонии и капнула ровно одну каплю на измятую, перепачканную шоколадом бумажку.

— Надо экономить Эссенцию, — негромко напомнил Максим.

Но внутри пустой обертки уже появилась конфета, которая росла как на дрожжах. Фантик сам собой завернулся, и вот на траве перед изумленными малышами лежала та самая конфета — целая, новая, великолепная.

— Ух ты!!! Как ты это сделала? — выпалил Бин, не в силах поверить, что конфета не исчезнет, как видение.

Вика загадочно улыбнулась и протянула конфету Бину.

— Я дам тебе конфету, если вы пообещаете мне не ссориться больше. Вот, держи. Ты можешь съесть ее, а можешь поделиться с сестрой. Не забывай, она тоже любит конфеты.

Бин с величайшей осторожностью поднял подарок и, глядя на него, словно это величайшая драгоценность в мире, понюхал. Конфета аппетитно пахла шоколадом и помадной начинкой.

Вика надеялась, что Бин усвоил урок и поделится с сестрой. Максим думал, что малыш не выдержит искушения, и съест ее. Но маленький хитрец поступил весьма оригинально: он развернул фантик, вытащил конфету и вручил сестре. От такой немыслимой щедрости Юкка замерла как вкопанная, изумленно хлопая глазами. Бин же подошел к Вике, и смущенно глядя на девочку, с надеждой протянул ей фантик.

— Тетя Вика, а вы можете еще раз превратить его в конфету? Пожалуйста! У вас так здорово это получается!

Максим, никак не ожидавший от Бина такой предприимчивости, громко рассмеялся. Покачав головой, Вика посмотрела на Бина.

— Я исправила вашу ошибку. Более того, дала вам шанс понять ее и сделать все правильно. Ты мог просто разделить конфету, но пожадничал. Запомни: жадность не доводит до добра. А шанс дается только один раз. Или не дается вообще.

У Бина был такой вид, словно он вот-вот разрыдается, но тут в его ладошках очутилось что-то тяжелое и липкое.

Это тебе. Половина, — Юкка улыбнулась, — Давай помиримся, а? Зачем нам ругаться из-за конфеты? Ты же мой брат.

Максим протер глаза: ему вдруг показалось, что на какое-то мгновение взгляд Юкки стал очень похож на взгляд Синей Рыбы.

— Юкка, сестричка, ты ли это?! — Бин чуть не задохнулся от неожиданности. — Тебя словно подменили!

Не успел он произнести эти слова, как половинки конфеты вдруг стали расти и раздуваться, пока каждая не стала размером с кирпич.

— Вот это да! — пораженно воскликнула Юкка, — Спасибо, тетя Вика!

— Я ничего не делала! — возразила Вика, — Наверное, они увеличились потому, что вы, наконец, поняли: разделенная радость — двойная радость, а друзья важнее конфет. Абсолют справедлив.

— Юкка! Бин! Что-то у вас подозрительно тихо! Опять, небось, натворили чего, проказники! — раздался громкий сердитый голос, и на поляну с коромыслом на плече, вышла хозяйка домика-тыквы. Детеныши были очень похожи на мать: тот же черно-белый полосатый окрас, и длинные, закрученные спиралью рога, издали напоминавшие насадки для электродрели. Увидев ее, шалуны дружно ойкнули и опрометью кинулись в дом, спрятать свои трофеи, после чего дружно заскочили матери в карман. Кенгуру с удивлением поглядела на своих отпрысков и неодобрительно покачала головой:

— Что это с вами? Опять подрались? Ну что за непоседы! Ни на минуту вас нельзя оставить! — тут только она заметила Максима и Вику, деликатно стоящих поодаль. — Вы кто? — требовательно спросила она.

— Мам, это наши друзья! — наперебой закричали малыши, — Не бойся, они добрые! А мы больше никогда-никогда не будем ссориться, обещаем!

Максим неловко поздоровался.

— Простите нас за это вторжение, мадам, мы просто шли мимо. Мы действительно не собираемся причинять вам зла.

Внезапно Вика почувствовала укол беспокойства. Она посмотрела на небо и сдавленно ахнула: отовсюду наползали тучи, серые, как войлок. Еще утром сиявшее кристально-чистой лазурью, небо оно было малиново-красным, с темными прожилками, и с каждой секундой становилось все темнее. «Как в тот день, у Мелани…»

— А ну-ка, марш в дом! — распорядилась миссис Кенгуру, и, проводив детей взглядом, повернулась к Максиму и Вике. — То, что вы появились здесь с добрыми намерениями, это я и так знаю, могли и не говорить. Видите эти кусты? Они здесь не только для красоты растут. Их посадил еще мой дед, по совету Синей Рыбы. Она, кстати, и заколдовала их, так, что попасть сюда может только тот, кто не желает нам зла, — она поставила ведра с водой на землю, и вылив одно из них в корыто, принялась за стирку. — «Мы уже помирились! Никогда не будем ссориться»! Чудеса прямо! И это мои оболтусы? Что вы с ними сделали? Уж сколько я им говорила — не деритесь, мол, надо жить дружно — все как об стенку горох. А в последнее время они у меня вообще от рук отбились.

Кенгуру досуха отжала белую льняную простыню из домотканого полотна и принялась развешивать ее на веревке, тщательно расправляя складки. Случайно посмотрев на небо, приобретшее цвет клюквенного морса, она поспешно отвела взгляд, уставившись на мохнатую гусеницу, ползущую по траве.

— Небо опять меняет цвет, — вздохнула она. В голосе была тревога.

— Такое здесь часто бывает? — поинтересовалась Вика.

— В последнее время часто. Видать, происходит что-то. Что-то плохое. Небо-то, оно ведь, как зеркало, в нем все отражается. Замыслил кто недоброе, а на небе, глядишь, сразу тучи.

— Мы ищем знак, — сказал Максим, — Миссис Кенгуру, вы, случайно, не видели где-нибудь поблизости какого-либо знака?

— Знак? — она прищурилась, что-то припоминая, — Это зависит от того, что именно вы ищете. Знаком может быть что угодно. Кто знает, может, вот эта гусеница — знак? Или, допустим, этот куст? Или вот этот камень? Я не могу это знать. Если Знак ваш, то увидеть его сможете только вы, а для другого он будет самой обыкновенной, ничего не значащей вещью.

— Но, может, вы видели что-либо странное? — не сдавался Максим.

— Странное даже для Абсолюта? — усмехнулась кенгуру, — Ну, не знаю, не знаю. Хотя… в Густом Лесу есть одно дерево. Дерево с семью стволами. Обитатели леса чураются этого места, говорят, что оно проклятое. Только это сказки все, дерево самое обыкновенное, разве что очень старое и толстое. Правда, рядом с ним действительно как-то неуютно себя чувствуешь. Думаю, вряд ли это дерево — то, что вы ищете, но на всякий случай можете сходить, проверить. Только будьте осторожней! Густой Лес — не место для прогулок.

— Ух ты! Густой лес! — с нескрываемой завистью пропищала Юкка, выглядывая из окошка, — Нам с Бином запрещают туда ходить! Я слышала, там водятся оборотни, а в полнолуние бродит дух Скорпиуса. Он ищет свой Хрустальный Лотос и превращает в призраков всех, кто встретится ему на пути!

Миссис кенгуру сердито обернулась к малышам с твердым намерением прочитать им лекцию на тему: «Почему-нельзя-пугать-добрых-людей-всякими-глупостями», но шалуны мигом скрылись в доме и, судя по звуку, спрятались под кровать.

— Трепка вам хорошая нужна, а не конфеты! Погодите, еще доберусь до вас! — пообещала она, — Не слушайте ее, ребята. Юкка — фантазерка, каких мало. Разумеется, в Лесу нет никаких оборотней. Про Лотос, правда, действительно ходят слухи. Густой Лес малоизучен, и даже Высшие не знают всех его тайн, но вам нечего бояться — у тебя ведь есть магический Жезл! К тому же в Лесу живут фениксы и эльфы. Это светлые создания, хорошо, если вы их повстречаете. Они хорошо ориентируются в чаще, и, ежели вы все-таки заплутаете, они помогут вам найти дорогу.

— Дерево с семью стволами… — прошептала Вика. Она была уверена, что ей уже кто-то говорил о нем, вот только кто и когда?

Кенгуру повесила на веревку последнюю наволочку и засуетилась:

— Вы, должно быть, устали с дороги. Обождите секундочку, я сейчас поставлю чайник.

Максиму и Вике с превеликим трудом удалось убедить ее, что они только что обедали, и к тому же спешат, поэтому не стоит беспокоиться.

— У вас и так забот по горло. Не сочтите за бестактность, мы обязательно заглянем к вам на чашечку чая, только как-нибудь попозже.

Горячо поблагодарив хозяйку и помахав на прощанье ее малышам, Вика и Максим выбрались из кустов и направились в сторону, куда указала им Кенгуру. Там, впереди, темнел Густой Лес, приближаясь с каждым шагом.