Синяя Рыба

Пересечение Миров

Каждый раз в первое Новолуние после Великого Пересечения Миров, знаменовавшего начало новой космической Эры, эльфы устраивали пышное празднество на поляне в самом сердце Густого леса, у подножия высокой узловатой сосны. Пересечение Миров было событием чрезвычайно редким, но от этого оно становилось только более желанным и радостным. Последний раз Праздник Новой Эры был тридцать пять тысяч равноденствий назад — так давно, что все уже устали ждать, когда же он, наконец, наступит. Этот день знаменовал начало нового жизненного круга, нового витка спирали жизни, новых побед и новых открытий. А время это — несколько дней до и после праздника сулило глобальные перемены для всех существующих миров. Куда возьмет курс корабль мироздания, зависело сейчас от чего угодно, даже от самой малейшей случайности — капризные, переменчивые ветра, что дули сейчас со всех сторон одновременно, могли развернуть его в любую сторону.

Черный купол неба был усыпан крупными бусинами звезд, сверкавших так ярко, что они могли поспорить даже с самыми современными уличными фонарями. Но такой банальности, как фонари, которые в своем мире люди обычно ставили на улицах и во дворах, в Абсолюте, конечно, не было. И хотя странные и тревожные события последних дней несколько омрачали праздничное настроение, на поляне царило веселье, отовсюду слышались шутки и смех, музыка и песни.

Таковы уж были эльфы — они отличались легкомыслием, ветреностью, беспечным нравом, и совершенно не могли жить без праздников. Даже если для торжества не было повода, им не составляло никакого труда найти его. Зато слава их как лучших танцоров и музыкантов разошлась далеко за пределы родного мира.

Кстати говоря, на этот раз повод все-таки был. Великий Праздник Пересечения Миров отмечали почти все народы Абсолюта. Фениксы, которые тоже жили в Густом лесу, и с давних пор были друзьями эльфов, разумеется, предпочли присоединиться к ним.

Над поляной кружили желтые огоньки светлячков. Тут и там горели костры, у которых группами сидели эльфы, нарядившиеся в честь праздника в свои лучшие одежды, играли на скрипках и мандолинах и непринужденно болтали. Воздух над поляной был наполнен танцующими парами и нежными, мелодичными звуками эльфийских флейт. Свои музыкальные инструменты эльфы делали из древесины кен-тай, обрабатываемой в специальном растворе из эфирных масел и редких смол. Благодаря этому дерево приобретало удивительные свойства: оно становилось настолько чувствительным, что музыкальный инструмент мог улавливать малейшие изменения душевного состояния музыканта и в соответствии с ним воспроизводить нужный тембр или тон. Рецепт приготовления этого состава они держали в большом секрете, и никогда не записывали, заставляя учеников заучивать его наизусть.

Светловолосый эльф в длинной шелковой тунике подлетел к самому большому костру и опустился на траву, грациозно сложив свои тонкие полупрозрачные крылышки. Он держал в руках цветок колокольчика, наполненный нектаром, из соцветия торчала трубочка для коктейля и декоративный зонтик.

С трудом найдя на свободное место, эльф сел на траву и принялся перемешивать трубочкой свой коктейль. В его больших глазах с длинными густыми ресницами отражалось зеленое пламя костра.

— Опять развели магической огонь? — с осуждением покачал головой он. — А как же приложение к Указу № 853 об ограничении использования волшебной энергии в личных целях?

— Ах, успокойся, Тео! — поморщился кто-то, — Ты же знаешь, сегодня Великое пересечение Миров. Праздник — это не «личная цель». К тому же, из-за обычного огня может начаться пожар!

— Осторожнее надо быть, и все, а не бояться пожара, — проворчал тот, кого назвали Тео.

Эльф с медно-рыжими волосами, заплетенными в тонкие косички, повернулся к нему и наставительно произнес:

— Тео, будь другом, смени тему. Твои нотации здесь никому не интересны, так что зря стараешься.

— Точно, — поддержал его другой, — Не будь занудой. Хватит читать нам мораль. В конце концов, сегодня праздник.

— Верно! За праздник! За Новую Эру! — закричали все, вскакивая с мест. Послышался звон бокалов, музыка заиграла громче и быстрее.

— Говорят, Синяя Рыба вернулась? — спросил эльф в зеленом камзоле, расшитом мелким белым и желтым бисером. Его густые золотые кудри украшала гирлянда из крошечных цветов с вплетенными в нее шелковыми лентами.

— Она нашла Избранного. Он здесь. Пророчество сбудется, и мир будет спасен.

— Ур-ра! За Избранного!!

Неожиданно раздался громкий хлопок, и на поляне материализовался эльфийский князь в сопровождении своей свиты. Все почтительно склонились перед ним, опустившись на одно колено.

— Рой! Доброй ночи! Мы ждали вас, сир. Есть новости с Совета?

Рой скрестил руки на груди и хмуро оглядел своих подданных.

— Новости есть. Но вряд ли они вас обрадуют, — и он поведал им то, что услышал от Ротсена и то, что рассказала Синяя Рыба.

Над поляной пронесся вздох ужаса и смятения.

— Не может быть?

— Мелани? Как он посмел!..

— Мы не знали…

Тео в ярости отбросил в сторону цветок с остатками напитка. Сзади хрустнула ветка, и он встревоженно оглянулся. Тихо. Эльфы видели в темноте не хуже филинов и сов, но сколько Тео не вглядывался в густой подлесок, он не заметил ничего подозрительного. Оружия у него с собой не было, да оно ему было и не к чему — он мог использовать магию без каких-либо специальных приспособлений — жезлов или, например, амулетов. Эльфы умели трансформировать энергию сами, поскольку за миллионы лет у них установилась особая связь с природой и окружающим миром — это давало им безусловное преимущество в бою.

— Тихо! — Рой властно поднял руку, и все тут же замолчали, — с этого дня я беру ситуацию под личный контроль. Густой Лес — наша зона ответственности, и мы обязаны следить за всем, что происходит здесь. Зарина, королева фениксов, поможет нам, — с этими словами он указал на скромно стоявшую чуть поодаль прекрасную птицу с огненно-красным оперением, светящимся в темноте мягким неоновым светом.

Зарина с уважением кивнула эльфу, негромко щелкнув клювом.

— Мы друзья, Рой, — улыбнулась она, — А друзей не предают. Наши народы всегда были первыми из тех, кто вставал под знамена Правды и Добра, так будет и в этот раз. Мы не повторим ошибки драконов.

Ее подданные поддержали ее слова дружными возгласами.

— Я знал, что на вас можно рассчитывать! — успокоившись, произнес Рой — Но мы не должны терять времени. Надо распределить обязанности, но сначала мы должны найти безопасное место.

— Но здесь абсолютно безопасно! — крикнул кто-то. — Поляна окружена тремя кругами защитных заклинаний! Сюда и мышь не проскочит, не то что…

Но говоривший не смог закончить свою мысль, потому что на поляне вдруг все пришло в движение: кусты и деревья зашевелились, оживая. Медленно, как при покадровом воспроизведении кинопленки, они вытаскивали из земли длинные кривые корни, которые каким-то образом трансформировались в руки с цепкими скрюченными пальцами. Спустя минуту поляна была наводнена Тенями. А поскольку защитные заклинания все еще продолжали действовать, покинуть пределы круга никто из них не мог, и эльфы оказались в ловушке. Костры погасли, началась паника, и в царившей суматохе и темноте очень сложно было сориентироваться, куда бежать, чтобы спастись. Казалось, Тени повсюду. Наугад Тео запустил несколько боевых заклинаний, но боясь попасть в кого-нибудь из своих, решил, что единственно правильный путь к спасению в данной ситуации — отступление. Кстати, похоже, заклинания на них и не действовали.

Тео метнулся в сторону, отчаянно пытаясь отыскать хоть кого-нибудь из своих товарищей, но кругом была только тьма и листва деревьев. Вдруг черная тень, зловеще шипя, нависла над ним, как огромная грозовая туча. Он упал, и потерял сознание.

Когда же он очнулся, то увидел, что поляна была пуста. Ни эльфов, ни фениксов, ни Теней. Повсюду раскиданы остывшие угли костров; трава примята.

Занимался рассвет. На цветах и листьях лежали холодные капли росы.

Когда Тео в полной мере осознал произошедшее, он похолодел, волосы зашевелились у него на голове. Охранное заклятие осталось нерушимым, а значит, тени с самого начала были здесь. Они могут принимать любую форму и притворяться различными предметами. Они просто превратились в камни и кусты, и никто даже не заподозрил ничего!

Он слышал про Тени, но не мог и представить себе, что они способны на что-либо подобное. И тут он почувствовал, что с ним что-то не так. Точнее, с его крыльями. Боясь, что его опасения подтвердятся, он попытался пошевелить ими, но у него ничего не получилось.

Значит, все намного хуже. Без крыльев он беззащитен, как улитка без своей раковины. Понятно, почему Тени украли их: в воздухе он неуязвим. А теперь…

Эльф внимательно огляделся и щелкнул пальцами, создав вокруг себя незримую защиту, настолько прочную, насколько смог. И отправился разыскивать своих сородичей. Пешком.

Максим осторожно перелез через перила балкона и спрыгнул на землю, угодив в свежевскопанную клумбу. Отряхнув брюки от земли, он встал и направился в сторону фонтана. Почему-то он не мог уснуть. И поэтому решил прогуляться.

Ночью парк был еще прекраснее, чем днем. В безлунном небе мерцали разноцветные крапинки звезд, казавшиеся необыкновенно яркими из-за отсутствия Лун, их главных конкурентов.

Но в парке было светло не из-за этого: повсюду прямо из земли росли разноцветные кристаллы, излучающие мягкое, приглушенное сияние. Их до блеска отполированные грани отбрасывали в разные стороны широкие полосы света, поражая лаконичным совершенством и безупречностью форм. Кристаллы были разных цветов: желтые, голубые, сиреневые. В местах, где лучи пересекались, два цвета сливались в один, создавая самые разнообразные сочетания. Некоторые лучи уходили в небо, отчего все оно было испещрено радужными пятнами.

Мальчик пошел по аллее, петлявшей между деревьев. В полосах света от кристаллов роилось множество светлячков, возмущенно жужжавших на своих более крупных «коллег».

Внезапно он замер, завидев какое-то движение между деревьями. По дорожкам парка бродили духи. При дневном свете они были почти невидимы, и обнаружить их можно было только по едва заметному колебанию воздуха. Ночью же эктоплазма слегка фосфоресцировала, так, что их было хорошо заметно даже издали.

Сначала мальчик испугался, но, удостоверившись, что духи не проявляют к нему никакой агрессии, осмелел, и даже попытался подойти поближе. Ему это, конечно, не удалось — дух ускользнул, и, не дав ему второй попытки, проворно скрылся в кустах.

Спать Максиму уже не хотелось совершенно. Да и как можно заснуть в такую ночь? Он прислонился к стволу векового дуба, зачарованно глядя по сторонам. Тишину нарушало лишь бормотание воды в фонтане, да шелест листьев.

— Не спится?

Максим обернулся. Ротсен стоял возле фонтана, задумчиво глядя на тугие струи воды, бьющие в разные стороны.

— А ведь сегодня праздник, — продолжал Ротсен, словно бы разговаривал сам с собой, — Я и забыл. Видишь, звезды танцуют?

Максим поднял глаза к небу. Звезды хороводами кружили по небосклону, все время перестраиваясь, меняясь местами, каждую секунду создавая при этом новые созвездия, словно исполняли сложный, старинный танец, известном только им одним.

— Какой праздник?

— Великое Пересечение Миров. День, когда все миры сходятся, соприкасаются между собой. Это происходит очень редко.

Послышался шорох шагов, и Максим напряженно замер, но, увидев Вику, расслабился.

— Почему-то не могу заснуть, — пожаловалась она.

— Пересечение Миров… — тихо прошептал Максим.

— Пере… что?

Он улыбнулся уголком рта. Вика недоуменно посмотрела на мальчика. Потом перевела взгляд на небо, и на ее лице возникло выражение понимания.

— Необыкновенная красота, — с чувством прошептала она.

Максим кивнул.

— Жаль, что у нас нет ничего подобного, ничего, чтобы даже отдаленно походило на это, — он развел руками.

— Может, это и к лучшему, — заметил Ротсен, задумчиво вертя в руках свой Жезл. — Люди очень быстро привыкают к красоте, так, что потом просто не замечают ее. Чтобы научиться ценить что-либо по-настоящему, нужно лишиться этого. К сожалению, люди пока еще не способны понять, что настоящие ценности — это не то, что можно купить за деньги, а то, что приносит радость живому существу. Синева неба и пламя рассветов, радуги и северное сеяние, дожди и снегопады — это все бесплатно, но попробуй представить себе мир без них? Каким бы он был?

— Но когда-нибудь они поймут?

— Может быть…

— И все-таки мне жаль тех, кто никогда не увидит такое, — вздохнул Максим. — Но ведь люди могут попасть сюда во сне, ведь так?

— Могут, — подтвердил Ротсен. — Мы называем их фантомами. Раньше их было очень много, однако с недавних пор они словно забыли дорогу к нам: я слышал, последнего фантома видели около сотни лет тому назад, или даже больше.

— Шерри рассказывал мне об этом! — вспомнила Вика. — Но почему они исчезли?

— Видите ли, друзья, — начал Ротсен издалека, — Фантомом может стать только человек с очень богатым воображением и фантазией. Он должен быть оптимистом, уметь мечтать, и, что самое главное, искренне верить в мечты.

— Значит, люди перестали мечтать? — огорченно воскликнул Максим. — Или потеряли последнюю надежду на лучшее?

— Видимо, да.

— А как же дети? Ведь дети всегда верили в чудеса! Не может же быть, чтобы и они… — он замолчал на полуслове, увидев, как Ротсен печально кивнул головой.

— Даже они. Дети сейчас уже не такие, как раньше: они мечтают о взрослых вещах — о гоночных автомобилях, модной одежде и дорогих украшениях, а во сне видят компьютерные игры и героев комиксов. Старые добрые сказки их уже не интересуют.

Мимо них, смущенно серебрясь, торопливо проплыл зеленовато-белый туман, и скрылся в тени деревьев.

— Кто это? — спросила Вика. — Это не…

— Нет, нет, — засмеялся Ротсен, — Это не фантом. Это всего-навсего дух. Он стесняется нас, потому что мы в отличие от него, плотноматериальные существа.

— Он состоит из газа, верно? — осведомился Максим, — Как джинн?

— Нет, — Высший маг поднял руку и поманил духа. Тот с опаской приблизился, застенчиво клубясь зеленовато-белым маревом. — Те, кого ты привык называть джиннами, действительно состоят из особого газа, который может изменять форму и объем. Духи же вообще не имеют физической оболочки — их сущность удерживает от распада мощное электромагнитное поле. Это душа в чистом виде, без единой молекулы материи, но живая, обладающая мыслями, чувствами и эмоциями.

— Если у них нет тела, значит, их невозможно убить, — рассудительно произнес Максим, — Если они такие неуязвимые, почему же они боятся нас?

— Да, ты прав. Обычным оружием — мечом, ружьем или магическим жезлом ты не сможешь причинить духу и малейшего вреда. Но их нельзя назвать неуязвимыми, потому что духовной энергией — энергией того же порядка, ты можешь ранить Духа или даже убить его. Обидные слова, негативные эмоции, злоба и тому подобные темные чувства могут повредить магнитное поле, удерживающее его эктоплазму, и он просто растворится в воздухе, рассеется, как дым.

— А Тени? — вмешалась Вика, — Они тоже Духи, только злые?

Ротсен нахмурился и пытливо посмотрел на девочку.

— А ты сообразительнее, чем я думал. У нас, конечно, была такая версия. Нет, к сожалению, это не так. Если бы они были духами, то не могли бы нападать на материальных существ, таких, как мы с вами.

Хотя Тени и попали к нам из другого мира, но почему-то они продолжают жить по своим правилам. По всем законам Абсолюта они должны были бы постепенно раствориться, так как источник их энергии остался в их, Безымянном мире, а здесь нет ничего, что бы они могли бы использовать в пищу. Однако, очевидно, что нашли такой источник, и черпают силы из него. Они подключены к нему, как электроплита включена в сеть. Стоит выдернуть шнур из розетки, и она постепенно остынет. Увы, но пока это все, что мы знаем.

Он задумчиво облокотился на бортик фонтана, и провел рукой по поверхности воды. Потом вздохнул и повернулся к Максиму:

— Иди спать. Уже поздно. До завтра.

— Доброй ночи, — откликнулся Максим и направился в сторону замка, осторожно обходя светящиеся кристаллы, над которыми, толкаясь, порхали пестрые мотыльки, шевеля пушистыми усиками. Вика последовала было за ним, но Ротсен знаком показал ей остаться.

— Мне нужно поговорить с тобой… наедине, — вполголоса пробормотал он.

Вика растерянно уставилась на него. Почему он спрашивает об этом?

— Что случилось? — прошептала девочка.

— Как ты попала сюда? — прямо спросил Ротсен. Глава совета смотрел на нее в упор, не улыбаясь, но Вика выдержала его взгляд.

— Я прошла через коридор, — нехотя ответила она. — Я нарисовала картину, и она превратилась в тоннель.

— Ты нарисовала наш мир? — изумленно воскликнул Ротсен. — Ты уверена?

«Почему он спрашивает?»

— Да.

— Ты сама нарисовала эту картину? Тебе никто не помогал? — сказал он с нажимом.

— Да.

— Я так и знал, — пробормотал маг, всплеснув руками. — О небо!

Вика не выдержала.

— Что вы знали? Да объяснит мне кто-нибудь в конце концов, в чем дело?! Что я такого натворила?

— Ты не должна это знать. Да и вряд ли поймешь.

— Может, хотя бы попробовать? — с иронией предложила Вика.

Ротсен некоторое время молчал, словно не мог решить, что лучше — промолчать или сказать правду, но в конце концов он сдался и проговорил, тщательно подбирая слова:

— Нарисовать Абсолют, не побывав здесь наяву, невозможно. Но мудрая Трейнс поведала мне, что однажды сюда придет человек, которому это удастся. Запомни, девочка — ты должна верить в наш мир. Если ты начнешь сомневаться хоть на миг — все пойдет прахом. Абсолют погрузится во мрак, а вместе с ним и все остальные миры. Трейнс сказала мне, что твоя вера будет подвергнута серьезному испытанию, и тебе нужно будет проявить недюжинную отвагу и мужество, чтобы противостоять искушению. Но чем это закончится, не знаю ни я, ни Трейнс. И руны молчат на этот счет…

Он, не отрываясь, смотрел на звездное небо.

— Я не хотел отпускать вас вдвоем. Никогда я еще не был так неуверен в себе. Да, я сомневаюсь, что поступаю правильно. Я не знаю, как сделать, чтобы избежать лишних несчастий. Но… ты уверена, что хочешь идти с Максимом?

— Да, — твердо сказала Вика, глядя ему в глаза. — Честно. Я хочу помочь. Ведь его мир — это и мой мир тоже. То, что творит Эриус — это несправедливо и жестоко. Если мы будем вместе, может быть, у нас с будет больше шансов исполнить Пророчество. Если уж я здесь, я не могу просто сидеть в безопасном месте и смотреть, как другие рискуют жизнью ради общего дела. Файер растерзали Тени, когда она защищала меня. Вот с кого надо брать пример.

Ротсен удивленно посмотрел на девочку.

— Твои слова достойны похвалы. Если так, то я ошибался, сомневаясь в тебе, — он ласково улыбнулся ей, — Спокойной ночи.

— Да, кстати, — спохватилась Вика, — Грифоны, что были с нами, ищут работу. Это можно как-то устроить?

— Думаю, да. Я найду им полезное занятие.

— Спасибо! — обрадовалась Вика и побежала вслед за ушедшим Максимом.

Проводив ее взглядом, Ротсен устало опустился на траву. Он не спешил возвращаться в замок, хотя на улице уже становилось прохладно. Звезды возвращались на свои места — великий праздник Пересечения Миров подходил к концу.

И тут до него долетел крик — еле слышный, словно с другого края света, он звал на помощь. Он звал его…

— Мелли? — прошептал Ротсен. Этот голос он узнал бы из миллиона других. Но это невозможно! Ему мерещится. Или это опять козни Эриуса?

Увы, знать все не дано было даже Высшим.