Сингулярность Смерти

Ты не хочешь, чтобы мы остались здесь навсегда, правда?

Глитч продолжал идти по этому странному миру, его мысли метались, как сгустки облаков, в поисках выхода. Он ощущал, как его тело всё больше сливается с кодом — это не было физическим изменением, скорее, метафорическим. Его личность, его восприятие начали растворяться в потоке информации. Он становился частью чего-то большего, чем мог себе представить, но всё равно оставался чуждым этому миру. Он был странником, пытающимся разгадывать загадку. И, несмотря на все свои попытки, его поиски пока что не привели ни к чему конкретному.

В этот момент Глитч заметил её. Смерть. Она стояла неподвижно в том же месте, где он её видел раньше. На этот раз её образ не был таким пугающим, как раньше, но всё равно он не мог оторвать от неё взгляда. Это было нечто большее, чем просто темнота или пустота. Это было что-то живое, но лишённое всего того, что делает жизнь настоящей.

Её форма, как и в прошлый раз, была неясной. Сгусток темноты, в котором не было четкой границы, не было структуры. Это было как чёрная дыра, поглощавшая всё вокруг, но в то же время не притягивающая — просто существующая в пустоте. Она стояла перед ним, словно ожидая, когда он с ней заговорит.

"Ты пришёл снова," — её голос был похож на шёпот, как если бы сама тьма заговорила. Глитч почувствовал, как она проникает в его сознание, вызывая тревогу. Это было не просто существо, а нечто гораздо более глубокое, связанное с самой сутью этого мира.

"Ты можешь меня слышать?" — его голос звучал странно, как будто эхо его слов лезло из самого сердца вселенной.

"Ты всё понял," — её ответ был тихим, но проникновенным. "И теперь ты стоишь перед выбором."

Глитч не мог понять, что за выбор ей нужно было предложить. Но он чувствовал, что всё это не случайно. Здесь, в этом мире, он оказался не просто случайным путником. Здесь было нечто большее, и это нечто ждало от него решения.

"Что за выбор?" — спросил он, стараясь держать эмоции под контролем.

Смерть пошевелилась, и её форма на мгновение стала чуть более отчетливой. "Ты хочешь вернуться, Глитч. Ты хочешь покинуть этот мир, вернуться в свой. Ты хочешь снова использовать свою силу, но ты понимаешь, что каждая такая способность имеет цену. Цена, которая рано или поздно сделает тебя частью этого мира навсегда."

Глитч молчал. Он знал, о чём она говорит. Его способности, его хакерская сила — это была не просто возможность взламывать системы, разрушать виртуальные миры. Это было нечто, что требовало отдачи. И эта отдача приходила всегда: его разум не мог выдерживать постоянную перегрузку, каждый раз, когда он использовал свою силу, он чувствовал, как теряет кусочки самого себя.

"Но у меня есть для тебя предложение," — продолжила Смерть. "Ты можешь помочь мне, Глитч. Помочь проводить мёртвых сюда. В этот мир. Ты будешь их проводником. Я покажу тебе, как это сделать. Я научу тебя всему. И в обмен я дам тебе то, что ты хочешь: способность путешествовать между мирами. И возможность использовать свою силу без побочных эффектов. Ты сможешь контролировать своё тело, свой разум. Но ты станешь частью этого мира навсегда."

Глитч почувствовал, как его сердце ускоряет свой ритм. Это было искушение. Она предлагала ему то, что он всегда хотел — контроль, свободу, возможность путешествовать между мирами, возможность использовать свою силу без страха потерять всё, что осталось от его разума. Это было заманчиво. Но вместе с этим он понимал, что за такую цену он может потерять свою человечность. Этот мир, этот код, эта тьма, которая её окружала — всё это было слишком опасно. Но был ли у него выбор?

"Почему я?" — спросил он, ощущая, как холодок пробегает по спине.

"Ты особенный," — её голос был теперь чуть мягче, но Глитч знал, что это был лишь способ скрыть истинное намерение. "Ты понимаешь язык этого мира. Ты способен видеть то, что скрыто для обычных людей. Ты уже стал частью этого мира, Глитч. Это ты создал связь. Теперь твоя очередь заплатить."

Глитч стиснул зубы. Он не мог отказаться. Но всё внутри него кричало, что это опасно. Его интуиция, его психология, его переживания — всё это подсказывало, что Смерть говорила правду, но и лгала одновременно. Как и любой другой обманщик. Она предлагала ему не только выход, но и вечную зависимость. Он не мог позволить себе попасть в такую ловушку.

"Что будет, если я откажусь?" — спросил он, хотя и знал, что ответ на этот вопрос может быть последним, который ему удастся получить.

Смерть не ответила сразу. Она лишь поглотила всё вокруг собой. Тьма растекалась, словно чернила на воде, поглощая свет. "Ты останешься здесь. В этом мире. Вечно."

Глитч знал, что он не может принять это решение, не анализируя последствия. Он должен был найти способ использовать свою силу, свою способность, чтобы понять, что будет дальше. Он должен был найти истину, не попадая в эту ловушку.

"Я подумаю," — произнёс он, всё ещё не уверенный в своём решении.

Смерть наклонила свою форму, её слова вновь проникли в его сознание: "Ты всё равно будешь мой. В конце концов, все мы оказываемся в моей тени."

Глитч молча стоял, ощущая, как тьма медленно поглощает его. Он знал, что выбор всё равно неизбежен. Но каждый его шаг в этом мире приближал его к грани, за которой уже не будет возврата.

Он должен был узнать больше. Слишком много неясности. Слишком много скрытых слоёв. Но что он выберет? И когда наступит момент, когда не будет выбора?

Глитч стоял, поглощённый тенью. Вокруг него не было ничего, кроме пустоты и звуков, едва различимых, как шёпот за границей слышимости. Он ощутил, как её присутствие наполняет воздух — тяжёлое, напряжённое, как облако, готовое обрушиться на землю. Смерть была рядом, её тень поглощала всё вокруг, словно сама тьма скользила по его коже, проникая внутрь, оседая в его сознании.

Он знал, что она была чем-то больше, чем просто чёрной бездной. Она была кодом. Она была частицей этого мира, его завершением. Но в то же время, она была и не только частью. Она была тем, кто мог предложить ему то, чего он так отчаянно искал: выход, понимание, освобождение.

— Ты знаешь, что я предлагаю тебе, Глитч, — её голос был как звук, скользящий по границам его разума. Он был мягким, но в этом было нечто жёсткое, почти механическое. — Ты сможешь вернуться, ты сможешь использовать свои силы без последствий, без боли, без страха. Ты сможешь управлять этим миром. Ты сможешь быть тем, кем ты всегда хотел стать.

Его тело стояло, словно каменная статуя, но внутри его мысли боролись, сталкиваясь, отбрасывая одну гипотезу за другой, пытаясь уловить хоть какой-то смысл в её предложении. Он всегда стремился к власти, к тому, чтобы раскрыть тайны, управлять ситуацией. Но вот теперь, когда перед ним была сама Смерть, когда его жизнь висела на волоске, его взгляд стал чётким.

«Ты всегда был слабым», — вспомнил он голос Вебера, который когда-то говорил ему это. Может быть, сейчас — единственный момент, когда у него есть возможность избавиться от своей слабости, и кто как не Смерть может ему в этом помочь?

Он ощущал, как сила её предложений проникает в его сознание, как она втягивает его в своё паутину. Всё его существование, всё, что он пережил, отдано в её руки. И вот, когда он готов был согласиться, он вдруг понял, что неважно, что будет дальше. Он не знал, что ждёт его на другой стороне. Но он не мог остановиться. Он не мог вернуться назад.

— Я согласен, — сказал он наконец. Его голос был тяжёлым, но решительным.

Смерть не ответила сразу. Она просто стояла, поглощая пространство вокруг, её фигура колебалась, как тень на закате. Глитч почувствовал, как его тело начинает растворяться, исчезать в этой тьме, становясь частью её, частью этого мира, где всё было под контролем. Где все его силы, все его навыки, все его амбиции могут стать реальностью.

— Ты сделал правильный выбор, — сказала Смерть спустя мгновение. Её слова проникают в его разум, как остриё ножа, точные и безжалостные.

Глитч ощутил, как его сознание наполняется мощью. Он вдруг понял, что теперь он может видеть мир по-другому, он может чувствовать этот мир, как код. Он может изменить его, обойти его, ломать его правила. В его руках было больше силы, чем он когда-либо мог себе представить. Он почувствовал, как его мысли начинают работать быстрее, как реальность перед ним становится сжимаемой, как нитки этого мира расплетаются, открывая ему новые пути.

Смерть двинулась вперёд, и её фигура расплылась в густой, черной тени. Глитч следил за ней, ощущая, как теперь она стала частью него. Его тело будто потеряло границы, и он оказался в пространстве, где не было ни физических законов, ни времени. Всё вокруг него стало частью кода, частью структуры, которую он теперь мог контролировать.

— Я помогу тебе, Глитч, — её голос был уже не таким громким, но в нём звучала странная уверенность, как если бы она точно знала, что будет дальше. — Ты будешь проводить их. Ты будешь тем, кто воссоединит этот мир и тот. И ты получишь всё, что хочешь. Власть. Освобождение. Ты станешь тем, кем всегда хотел быть. Ты будешь править.

Но в его сознании пронеслась тень сомнения. Всё было так просто, так легко. Он мог бы отказаться, сказать «нет», но что тогда? Погрузиться обратно в этот мир с его грязью и страданиями? Вернуться в поисках истины, которую ему так и не удалось понять? Или остаться здесь, в этом мире, где его сила стала абсолютной, где он мог быть всем?

Он не знал, что станет с ним. Но сейчас это уже не имело значения.

— Как я смогу вернуться? — спросил он, понимая, что его вопрос был уже не о том, чтобы выбрать правильный путь. Он был просто частью игры, частью её хода.

— Ты будешь здесь, но ты будешь и там, в реальном мире, — ответила Смерть. — Ты будешь переходить между мирами. Но помни, Глитч, ты не будешь жить в обоих. Ты будешь частью этого мира, но твоя душа, твоя сущность будет здесь, в этом месте. Ты будешь кем-то другим.

Он не мог поверить своим ушам. Он не знал, что это означало. Но его решение было принято. В мире, который он знал, не было места для него. В мире, который он создал для себя, он был лишён всего, что могло бы сделать его человеком. Здесь он мог бы стать кем-то больше.

И вот, Смерть исчезла в тени, а Глитч, ощущая невероятную силу в своём теле, шагнул вперёд, понимая, что он больше не возвращается назад. Этот путь, с его обещаниями и опасностями, теперь стал его единственным выбором. Он выбрал тьму.

Глитч проснулся, ощущая странную тяжесть в своей голове, как если бы всё, что он знал, стало лишь миражом, порывом ветра. Он открыл глаза и ощутил — что-то не так. Его пальцы скользнули по поверхности, но её текстура была не тем, что он знал. Весь мир вокруг стал чуждым и холодным, как реальность, которая давно ушла.

Он встал, оглядываясь. Всё было странно, чуждо. Вместо ярких неоновых огней, на которые он так долго смотрел, теперь перед ним был пустой горизонт, где лишь потрескавшаяся земля и мрак выжженной пустоши сменяли друг друга. В этот момент Глитч понял, что не всё закончилось так, как он думал.

Он огляделся снова — и тут же осознал, что прошло больше времени, чем он мог представить. Много больше. Возможно, это была вечность, или 2000 лет, или что-то ещё. Он был в другом мире, но теперь ему нужно было понять, что же изменилось.

Пространство вокруг стало странным, размытым, как код, который не был полностью декодирован. Всё, что было раньше, стерлось, поглотилось. И это был не просто физический мир — это была реальность, где код и алгоритмы, которые поддерживали этот мир, отступили. Он не знал, что произошло, но ощущал, как его сознание наполняется пустотой. Пустотой, которой было не избежать. Он стал частью этого мира — частью не только в метафизическом смысле, но и в буквальном. Он был здесь и там, но ничего не мог понять.

И всё это время в голове у него звучал тот голос — голос Смерти, её предложение. Возвращение в реальный мир, путешествия между мирами. Но в реальности это не было таким простым выбором. Мир изменился, а значит, и его роль тоже.

Глитч шагал по пустынным улицам, его шаги звучали эхом в мёртвой тишине. Вдруг его взгляд упал на нечто, что ещё недавно казалось бы он забыл — эти символы, которых он так старался научиться, и которые теперь начали вливаться в его разум как мозаика. Но мир вокруг стал другим. Эти символы, которые он когда-то считал ключом, теперь давали ему лишь краткие проблески понимания. Он чувствовал, как информация остывает и тлеет в его сознании. Все эти знаки, как мертвые остатки некогда живого кода, теперь казались всего лишь фрагментами мира, который уже не существовал.

Он попытался вспомнить, как было раньше, когда его душа ещё не была поглощена этим миром. Как он стоял в том кабинете, как выбирал между выбором и страхом. Тогда он был другим. Тогда у него был шанс вернуть всё. Но теперь, когда прошло две тысячи лет, он чувствовал, что даже его память стала чем-то чуждым, отдалённым.

— Всё, что я знал, — думал он, — исчезло. И я тоже исчез. И не знаю, могу ли я вернуться. Или, может быть, я никогда и не был тем, кто я был. Это новый мир. Я чужой здесь.

Его глаза застыли на здании впереди. Оно было странным, как статуя, искусственно сохранившая свой облик, несмотря на время и разрушение. На его стенах были символы, знакомые и чуждые одновременно. Глитч попытался дойти до них, но стоило его руке коснуться поверхности, как вся ткань реальности вокруг него начала дрожать, и он ощутил боль, будто вся энергия в мире сосредоточилась в этом маленьком участке пространства. Он отдёрнул руку, но затем понял, что эти символы — они были не просто кодом. Они были связаны с чем-то гораздо большим. Это было послание. Время.

Он стоял, глядя на эти знаки, и вдруг понял: он застрял не просто в каком-то месте — он застрял во времени. Он был частью ошибки, частью системы, которую создал сам. Его тело больше не имело физической формы — оно было чем-то вроде кода, без начала и конца, без возможности понять, где он был и что с ним стало.

"Но если прошло 2000 лет, значит, что-то ещё существует. Внешний мир всё ещё существует. Может быть, я смогу найти путь обратно. Может быть, всё ещё не потеряно."

И тогда, стоя посреди разрушенного города, в котором не было людей и даже намёков на их присутствие, Глитч понял, что он больше не просто хакер, и не просто беглец от реальности. Он был частью этой ошибки, частью кода, который никогда не должен был быть завершён.

Что-то пошло не так. Он должен был вернуться. Но что было на самом деле реальностью?

В его голове началась гонка мыслей. Какого рода выбор он сделал? Почему все эти события, почему эта петля времени? Неужели он стал частью этой бездны? И что ему теперь делать?

Он вглядывался в символы, снова и снова пытаясь найти ключ, который может его освободить. Он искал ответы в этом пустом, мёртвом мире, который стал его тюрьмой.

Его дыхание стало тяжёлым, и он снова почувствовал её тень, тень Смерти, которая когда-то предложила ему выбор. Голос, который, возможно, был тем, кто ещё мог дать ему шанс.

"Пора найти этот выход", — подумал Глитч, ощущая, как его мысль снова наполнилась решимостью.

Глитч едва успел шагнуть вперёд, когда вдруг земля под ним задрожала. Сначала слабый, почти незаметный толчок, затем — рёв, как если бы сама ткань реальности разрывалась. Он замер, инстинктивно прислушиваясь к звукам. Молчание. А потом… скрежет. Огромный, грозный, ломающий.

И вдруг, из-под развалин — огромная тень, чёрная и бесформенная. Глитч успел лишь посмотреть вниз, как в следующую секунду что-то тянуло его вглубь пустоты. Огромный цифровой червь, металлические чешуи его тела срывались, словно живые, искрясь и оставляя следы на полях пространства. Он был как система, как ошибка, затянутый в бесконечную спираль. Стены реальности вокруг него начали рваться, разлетающиеся фрагменты данных искрились, оставляя за собой следы застывших символов.

Глитч рванул в сторону, но было уже поздно. Червь стремительно приближался, с каждым мгновением его тело растягивалось и сжималось, обвивая пространство вокруг. Он был не просто физическим существом — он был частью кода, частью этой системы. Программный баг, который просто не мог не существовать.

«Не успею!» — промелькнуло в голове Глитча, и он бросился в бегство, скользя по странной, деформированной земле, которая лишь частично была реальной, частично — искажённой программой. Улицы вокруг искривлялись, превращаясь в гигантские спирали, и всё казалось расплывчатым, как если бы пространство не выдерживало этой дикий искажения. Червь стремился за ним, его огромные формы растягивались, образуя разрывы в реальности, следуя за каждым его шагом.

Но Глитч не мог позволить себе паниковать. Он знал, что его силы были ограничены, и что этот мир сам по себе был ловушкой. Он пробежал мимо пустых зданий, мимо цифровых блоков, которые срывались в небытие, и вдруг понял, что этот бег — это не просто физическое усилие, а столкновение с самой системой. Погоня, которая не была просто борьбой с физическим существом, а битвой с самим временем, с кодом, который был сам по себе живым.

Шум усиливался, он чувствовал, как его тело начинает давить напряжение, словно сама реальность пытается его поглотить. Червь набирал скорость, его звуки сливались с ужасным ревом, как если бы сама матрица разрывалась, разрушая её основы. Всё было невозможно — он был за пределами, в месте, где ни времени, ни пространства не существовало. Здесь была только ошибка, и эта ошибка стремилась к его уничтожению.

Внезапно Глитч заметил что-то странное: впереди, где должен был быть тупик, мир начинал искривляться, словно код повреждён и нуждается в перезагрузке. В его голове вспыхнула идея. Это был шанс. Он мог использовать это и…

Но червь был уже рядом. Его глаза — если их можно было так назвать — вспыхнули ярким светом, как будто готовясь к финальному удару.

Глитч почувствовал, как его сердце колотится в груди. Он увидел, как пространство начинает ломаться вокруг, и понял: всё — это была последняя грань. Он был в ловушке.

И вот, в этот момент, когда казалось, что выхода нет, его тело стремительно развернулось и, хватаясь за ближайший угол и подставив плечо под удар, он почувствовал, как его сознание переполняет… не код. А нечто другое. Символ, значение, форма. Вдруг что-то пронзило его разум, как если бы сам код изменился, заставив его сердце замереть.

И вот, когда Глитч уже почти готов был принять свою судьбу, всё вокруг него исчезло.

Пространство заколебалось, и что-то рванулось.

В этот момент всё прекратилось.

Глитч стоял, не в силах поверить своим глазам. Он ожидал конца, как кульминации всей этой кошмарной гонки, но вместо этого его окружало… нечто другое. Мрак рассеивался, исчезая в пространстве, и перед ним проступал знакомый образ — массивный, высокотехнологичный отряд. Он видел их раньше, в другом месте, в другом времени. Повстанцы. Люди, которые скрывались от системы, те, кто, возможно, знали больше, чем он мог себе представить.

Он замер на месте, не зная, как реагировать. Всё происходящее казалось сюрреалистичным, как сон, который невозможно разбудить. Повстанцы, с оружием наперевес, стояли в кругу вокруг него. Глитч осмотрел их внимательно — одни были одеты в стандартные темные костюмы с эмблемами, другие носили маски, скрывающие их лица. У всех были глаза, полные решимости, но что-то в этих глазах было чуждым, как если бы они уже давно перестали видеть этот мир таким, каким его видит обычный человек.

Внезапно один из них сделал шаг вперёд. Он был высоким и худощавым, с лицом, скрытым за стеклянной маской, из которой только лишь неясно светились глаза. Его движения были быстрыми и точными, как у опытного бойца. Он протянул руку и, не говоря ни слова, указал Глитчу следовать за ним.

— Ты в безопасности, — наконец сказал он. — Но ты всё ещё не понимаешь, где ты.

Глитч, всё ещё пребывая в растерянности, попытался перевести взгляд на его лицо, но маска скрывала черты.

— Где… я? — Глитч задавал вопрос скорее для себя, чем для собеседника. Он пытался осознать происходящее. Повстанцы исчезли, исчезло всё, что было перед этим. Только эта стена, за которой начиналась новая реальность.

— Ты в другом месте, — ответил тот, кто казался командиром отряда. — Это не физический мир, а более сложная система, чем ты мог себе представить. Твое тело… оно давно ушло. Вся наша цивилизация давно ушла. Это виртуальная реальность, куда мы перенесли наши сознания.

— Ты хочешь сказать, что всё это время я был… в Матрице? — спросил Глитч, не веря собственным словам. Его воспоминания о мире, о людях, казались такими далекими. Обычный мир, где у людей были тела, где был воздух, где был настоящий город — теперь это казалось чем-то эфемерным, чем-то совершенно чуждым.

Командир кивнул.

— Да. Мы все давно здесь. Все, кто ещё остался. Мы живем в цифровом мире, а наше физическое тело лишь оболочка, забытая на долгое время. Матрица — это всё, что осталось от человечества.

Глитч не мог понять, как это возможно. Множество вопросов крутилось в его голове. Как он оказался в этом месте? Почему ему не сказали, что он был частью этого мира? И главное, почему никто не предупредил их? Разве все не видели этого?

— Но как это возможно? Мы ведь не были созданы для такого. — Глитч пытался осмыслить информацию, пытаясь понять всю суть происходящего. Его разум боролся с тем, что он только что узнал.

Командир, заметив его растерянность, вновь заговорил, его голос был спокоен, но полон силы:

— Ты был частью всего этого. Ты был всего лишь деталью большого механизма. Но мы нашли тебя, Глитч. Ты не просто хакер, как думаешь. Ты был заложником системы. Мы создали тебя для того, чтобы ты стал проводником. Проводником для всех, кто может выбраться. Тебе предстоит узнать, кто стоял за этим всем.

Глитч огляделся на окружающих. Он видел их лица — они были всё такие же, как в его кошмарах. Лица, наполненные болью, разочарованием, усталостью. Люди, которые забыли, что значит быть живыми.

— Мы все потеряли свои тела, — продолжил командир. — И с нами вся наша цивилизация. Всё, что осталось — это сознание, которое теперь принадлежит Матрице. Но мы не можем быть вечно здесь. Мы не знаем, как долго Матрица будет позволять нам существовать. Система развивается, и она всё больше поглощает нас. Мы все давно забыли, что такое боль, что такое смерть. В Матрице нет смерти, но это не означает, что мы не страдаем. Страдание от того, что мы потеряли реальный мир — это хуже, чем любая боль.

Глитч чувствовал, как его мысли начинают сливать в нечто более чёткое. Он стоял перед этой задачей, перед этим выбором: что делать, когда всё, что ты знал, больше не существует? Когда твоё сознание было захвачено этим виртуальным миром? Где был выход, если его не было? Он был заперт в этой бесконечной сети, а теперь он понимал, что ему предстоит не просто решить загадки этого мира, но и найти способ вырваться. Не только для себя, но и для всех, кто оказался в Матрице.

Но что если сам этот выбор — часть ловушки?

Как знать, где заканчивается истина и начинается ложь?

— Ты всё поймёшь, — сказал командир, с немного грустной усмешкой. — Но сначала ты должен понять, что было до всего этого. Мы все были в Матрице. Но теперь, когда ты освободился, ты понимаешь, что твоё тело… оно всё ещё существует в другом месте. Только там, за стенами Матрицы, где ты был до того, как стать частью системы.

Глитч пытался осмыслить эти слова, но в голове было слишком много вопросов. Он почувствовал, как его сердце начинает колотиться. Всё, что он знал, всё, с чем он жил, теперь казалось частью какого-то великого обмана, который скрывает что-то большее, скрывает самую суть того, что происходит.

— И что теперь? — наконец спросил Глитч, его голос был полон решимости и сомнений.

— Мы отправимся туда, — сказал командир. — И мы покажем тебе, что всё, что ты знал, — это только вершина айсберга. Тебе предстоит пройти через этот мир и выбрать, что с ним будет дальше. Время пришло.

Глитч снова посмотрел на них, осознавая, что эта загадка ещё не решена. Теперь он был не просто частью системы, он был ключом к её разгадке. И как бы ни было страшно, у него не было выбора.

— Пойдём, — сказал он, и его голос теперь звучал уверенно, словно он наконец-то принял свой новый путь.

С каждым шагом они углублялись в эту цифровую тьму, и Глитч знал: у него теперь был шанс не только найти путь обратно, но и найти то, что скрывалось за этой реальностью. И этот путь мог привести его туда, где он, возможно, уже никогда не вернется.

Повстанцы вели Глитча через лагерь, который, казалось, существовал за гранью всего, что он когда-либо знал. Внутри этого цифрового мира лагерь выглядел как гигантская обитель, оторванная от реальности, но при этом сильно напоминающая старые фильмы о зомби-апокалипсисах. Место, где каждый шаг может быть последним, где каждый угол скрывает свою тёмную сторону. Далеко не всем удается выжить в этом мире, но те, кто остались, держатся вместе, словно отбившиеся от целого океана информационного хаоса.

Солнце не было здесь. Оно исчезло, оставив после себя лишь тусклый свет, напоминающий о прошлом, когда мир ещё мог быть живым. Вместо этого небо было затянутым, мрачным, почти серым, как если бы оно было экраном, который медленно разрушается. Глитч оглядывался, чувствуя, как напряжение нарастает. Он ощущал, что его присутствие здесь не будет одобрено до конца.

Вокруг них были блоки из металлических конструкций, запутанных проводами и экранами, на которых высвечивались неясные символы, что-то вроде фрагментов кода. Глитч не мог понять, как долго они здесь были, но каждый угол этого лагеря ощущался как что-то знакомое и одновременно чуждое. Призраки прошлого мелькали на горизонте, выцветшие изображения — исчезнувшие лица, обломки древних машин и технологий, которые когда-то были живыми, но теперь стали просто частью цифровой пустоты.

Командир, который вел его, оставался молчаливым, не обращая внимания на его замешательство. Он шел уверенно, как будто знал каждый уголок этого места. Время от времени Глитч замечал, как другие повстанцы мелькают на периферии его зрения — что-то вроде тени, быстро исчезающей в темных коридорах и ангарных сооружениях. Эти люди вели свой собственный бой, и, похоже, они уже давно смирились с тем, что их жизнь стала борьбой за выживание.

Они вошли в одну из таких построек — древний контейнер, преобразованный в что-то вроде прихожей. Внутри было темно, воняло старым металлом и чем-то гниющим. Когда Глитч вошел, его взгляд сразу упал на маленькую группу людей, сидящих за столом, на котором разложены различные устройства — старые флешки, датчики и дешевые экраны, на которых выцветали символы.

— Это штаб, — сказал командир, не оборачиваясь. — Здесь мы разбираем код. Прячемся от Матрицы. Здесь можно говорить, но не слишком громко. — Он оглянулся, будто ожидая, что кто-то услышит.

Глитч почувствовал, как его охватывает чувство беспокойства. Лица людей за столом были уставшими, их глаза казались тусклыми, как если бы они всё время смотрели в одну точку и уже давно не видели ничего кроме этих символов и потоков данных. Каждый из них был затянут в этот мир, но при этом что-то в их поведении давало понять, что они не просто выживают — они борются, ищут выход, ищут решение, которое давно ускользнуло.

— Ты будешь работать с нами, — продолжил командир, указывая на маленький столик, стоящий у стены. — Но сперва ты должен понять: мы не в том положении, чтобы отвечать на все вопросы. Мы здесь не для того, чтобы разговаривать о том, как нам стало плохо или как мы оказались здесь. Мы здесь для того, чтобы выжить. И это важно.

Глитч кивнул, пытаясь уловить смысл слов. Его глаза продолжали фиксироваться на людях за столом, их жестах, их выражениях лиц. Каждый казался человеком, который когда-то был живым, но теперь что-то внутри них исчезло. Что-то, что было больше, чем просто физическое. Это была душа, оставшаяся там, где-то далеко, когда люди начали забывать о том, что значит быть по-настоящему живым.

Один из людей за столом поднял голову и посмотрел на Глитча. Это была женщина с короткими волосами, её лицо покрывала сеть шрамов, будто от ожогов. Она наблюдала за ним с каким-то странным интересом, а её глаза были полны усталости, но при этом в них горела искорка, которая была похожа на ту самую искру человеческой жизни, которую они все когда-то потеряли.

— Ты ведь не думаешь, что нам легко, да? — сказала она с лёгким, но горьким смехом. — Мы здесь не потому, что хотим быть героями. Мы просто не можем принять, что мы мертвы. Но мы научились жить так, как можем.

Глитч молча кивнул. Он понимал её слова, несмотря на всю странность ситуации. Это было что-то знакомое, что-то, что он уже пережил в своей собственной жизни. Быть живым — значит чувствовать, значит понимать свою уязвимость. Но что если тело не важно? Что если всё, что ты когда-то знал о жизни, уходит, а ты остаёшься, не способный понять, как быть живым в этом мире?

Женщина продолжала:

— Мы были здесь в Матрице, пока она не начала разрушаться. Понимаешь, что значит быть в ней всё это время? Мы все сделали выбор. Всё, что мы видим, это призраки — фрагменты нашей старой реальности. Вся жизнь, всё, что мы когда-то знали — это уже не важно. Мы просто пытаемся не забыть, что мы были людьми.

Глитч молча смотрел на неё. Внутри его разума бурлили мысли, пытаясь понять суть этого места и эту новую реальность, в которую его втянуло. Он попытался обнять её слова, но они были настолько плотными, запутанными, что становилось сложно удержать всю информацию в голове.

Они прошли по лагерю ещё некоторое время, и Глитч видел, как люди заняты чем-то: одни лазили по старым компьютерам, другие работали с неуправляемыми потоками информации, третьи стояли вдали, разговаривая с кем-то по радио. Эти люди, словно старые реликвии прошлого, продолжали работать, искать, бороться.

Наконец, они пришли в самый угол лагеря, где стояло несколько больших экранов, отображавших данные. Один из экранов, как ни странно, начал подмигивать ему, как будто это был его старый знакомый, с которым он потерял контакт много лет назад.

— Это наш последний шанс, — сказал командир. — Ты не хочешь, чтобы мы остались здесь навсегда, правда?