Шоколадник

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Дэймон находит путь в старое запертое треугольное здание, которое когда-то было свидетелем того события, которое СМИ окрестили «Убийствами в Доме Грязи».

Фактически, Дэймон находит два возможных входа.

Они обходят вокруг конструкцию. Нет никаких барьеров или стен, не позволяющих им попасть на задний двор, и никаких знаков, предупреждающих о камерах видеонаблюдения, электрических сетках или обычном патрулировании. По гравийной дорожке, над которой нависли голые деревья, они попадают в задний сад, в котором, судя по квадратным теплицам, поднимающимся из длинной бесцветной травы, когда-то могли выращивать фрукты, овощи и зелень.

Дэймон указывает на брешь в задней двери странного дома, которая приоткрыта, но защищена незакреплённым замком на цепи.

— Я никогда не протисну туда свой жирный зад, — шутит Хейли.

— Рад протянуть руку помощи, — говорит Дэймон.

Прежде чем она успевает ударить его, Дэймон проскальзывает мимо неё к деревянной конструкции в задней части сада. Это похоже на сарай, но он больше, чем большинство сараев, и чертовски шаткий. Крыша провисает, некоторые деревянные доски упали с одной стороны и теперь распластаны на мёртвой траве.

— Эй, — говорит Дэймон, подзывая её. — Посмотри на это. Я знаю, что сказал, что исследовать старую армейскую базу было не так уж и страшно, но это определённо страшно.

Хейли наблюдает за тем местом, где упали доски. От него пахнет серой или, может быть, метаном. Она надувает губы. Это заставляет её думать об уроке естествознания.

— Ты видишь это? — спрашивает Дэймон.

— Меня больше беспокоит запах, — говорит Хейли и светит фонариком своего телефона.

Сарай пуст, но посреди неровного пола есть небольшая яма. Она около трёх футов в поперечнике и окаймлена обломками дерева и раскрошенным бетоном, как будто небольшой взрыв проделал дыру снизу. В центре просвета кажется свечение кофейного цвета, но с тем же успехом это может быть тон фонарика Хейли.

— Мы могли бы попасть туда. Он почти развалился, — Дэймон нажимает на стенку сарая, которая скрипит.

— Не надо, — говорит Хейли.

— Почему нет?

Она насторожена, но не понимает почему.

— Я думала, что это ты не хотел нарушать законы.

— Ах, посмотри, в каком состоянии находится это место. Кому будет до этого дело?

Она выключает фонарик, и да, из дыры в полу сарая определённо исходит слабое свечение.

С болезненным ощущением в животе Хейли качает головой.

— Я здесь, чтобы посмотреть на дом.

Они бредут по мёртвой траве.

Когда они подходят к двери с замком, Дэймон спрашивает:

— Нужна помощь?

— Не от тебя, спасибо, — говорит Хейли и открывает дверь, пока цепь замка не натягивается. — Ты же можешь протиснуться, правда? Ты не слишком толстый, чтобы попасть туда?

Он поднимает руки и сгибает бицепсы под курткой.

— Если нет, я просто сломаю это. Халк крушить!

Хейли продолжает двигаться, зная, что если она будет слишком сильно думать, то может потерять самообладание. Она опускает голову под цепочку с замком и погружает её и плечи в дом. Так странно думать об этом как о первом доме её отца, которым он, по-видимому, до сих пор владеет. Однажды эта гнилая старая оболочка может стать её.

Меховой капюшон её лыжной куртки цепляется за дерево, когда она кладёт руки на пол, и падает на колени, выгибая спину, когда протаскивает бёдра, икры и ступни. Она ожидает комментария от Дэймона по поводу того, что смогла сделать её задница, но его нет.

Дэймон приседает и проталкивается вслед за ней с меньшей грацией и бóльшей силой.

Внутри через окна просачиваются блики цвета кислого молока, открывая большую кухню с рабочей поверхностью в центре. После всего, что Хейли прочитала, она ожидала, что в Доме Грязи пахнет канализацией, но на кухне это просто затхлый аромат пыли и гнилого дерева.

Некоторое время они молчат.

Когда Хейли оглядывается, по её коже пробегает дрожь. Это место когда-то было местом убийства.

Кухня явно не использовалась долгое время. Растения проникли через несколько трещин в стене и части потолка провалились, осколки штукатурки лежали на грязной, отслаивающейся плитке пола. Воздух кажется Хейли влажным, и она ощущает в нём ещё что-то: споры плесени.

— Итак… куда мы пойдём? — спрашивает Дэймон.

Хейли указывает на коридор, ведущий из кухни, и её голос сухой, когда она говорит:

— Смотри.

Стены и пол замараны давно засохшими мазками и пятнами.

— Бля… Это отпечаток руки? — говорит Дэймон, подходя к стене в коридоре. Он поднимает руку, расставив пальцы, чтобы отразить форму. — Это безумие. И, должен признать… здесь довольно круто.

— Я думаю, мои бабушка и дедушка были убиты здесь, Дэймон.

— Да. Извини.

— Это всё ещё не даёт покоя моему отцу.

— Ну, да. Такое дерьмо остаётся с тобой навсегда. Ты сказала, что его родители были… выпотрошены?

— Ага.

— Иисус. Так почему ты хотела приехать сюда?

Когда Хейли начинает отвечать, из другой комнаты доносится грохот. Она подпрыгивает.

Дэймон застывает, но затем заслоняет её собой.

— Эй! — кричит он, повышая голос. — Есть там кто-нибудь?

— Не смей нас пугать — мы можем сделать тебе больно! — Хейли кричит в пустой коридор, поражая Дэймона.

— Отойди, солдат, — говорит он, ухмыляясь.

Она проходит мимо него.

— Эй, подожди.

— Наверное, это мыши.

— Может быть… или наркоман с самурайским мечом.

Они крадутся вместе по коридору, следуя за шумом. Звук не повторяется, но когда Дэймон подходит к другому дверному проёму, он останавливается как вкопанный. Хейли выглядывает из-за угла и тоже видит это: в комнате с обветшалым диваном, креслом и многочисленными книжными шкафами у окна стоит сгорбленная фигура в силуэте.

Мозг Хейли возвращается на чердак в её доме, где, как ей показалось, она видела, как кто-то стоит, смотрит на неё и шепчет. Она прочищает горло.

— Привет! Кто вы?

Нет ответа.

Она произносит тем же тоном, которому она научилась от мамы.

— Предупреждаю: не смейте ничего предпринимать. Мы здесь только для того, чтобы осмотреться.

Комнату наполняет липкий звук: медленный, скребущий смех.

Фигура выходит на свет.

Это женщина лет шестидесяти с измождённым, но округлым лицом, как будто когда-то она была дружелюбной и пухлой, но теперь устала и покрылась морщинами. На ней тёмно-зелёная куртка, доходящая до ног, и чёрный шарф, плотно затянутый вокруг шеи. Когда она улыбается, морщинки скрываются на пухлых щеках с ямочками, а глаза блестят, что нравится Хейли.

Женщина хихикает.

— Не волнуйтесь, я не буду ничего «предпринимать». Вам не нужно беспокоиться о Старой Иви.

— Вы живёте здесь? — спрашивает Дэймон, обретая язык.

Иви лучезарно улыбается ровными жёлтыми зубами.

— Я не склонна надолго задерживаться на одном месте. Вы здесь осмотреться, а?

— Да, — говорит Хейли, прежде чем Дэймон успевает ответить. — Просто немного исследования.

— Немного необычно, случайно наткнуться на это место, не так ли? — говорит Иви.

— Вы же нашли его, не так ли? — спрашивает Хейли.

Глаза Иви сужаются, но затем она снова смеётся.

— Старушке Иви нравится твой настрой, девочка. Вот что я вам скажу, ладно? Есть некоторые места, в которых следует быть осторожными. Пол может прогнуться и провалиться, если вы ступите неправильно.

— Нет, всё в порядке, — говорит Хейли.

Но Иви поднимает руку.

— Не хочу слышать об этом. Не хочу, чтобы кто-то из вас причинил себе вред и навлёк на себя неприятности, и я определённо не хочу, чтобы вы это сделали, когда я буду рядом.

Дэймон говорит:

— Нет, мы не…

Иви прерывает его.

— Пара молодых любопытных овечек. Вы должны быть в другом месте, но вы, к сожалению, сейчас здесь, — она шаркает между ними, скользя ногами по полу. — Это будет не такая уж и большая экскурсия, учтите. Во всём этом месте не может быть больше десяти комнат.

Они следуют за ней из комнаты, обмениваясь взглядами. Дэймон имитирует наклонную походку Старой Иви. Хейли бьёт его по руке.

— Внизу спальня, — говорит Иви, толкая дверь внизу лестницы, усыпанную сухими лианами. — Думаю, когда-то это была детская комната.

Хейли идёт в комнату, затемнённую парой задёрнутых потёртых занавесок. У окна стоит кровать с заплесневелым матрасом. Все личные вещи, которые когда-то заполняли комнату, исчезли, и на голом полу не осталось зловещих пятен, которыми был отмечен коридор снаружи. Простые обои с рисунком из цветных квадратов, кругов и треугольников предполагают, что когда-то они были украшены для более молодого жильца. Её отца?

— Пш-ш-ш, — бормочет Иви. — Действительно грустно, когда видишь, как семейный дом разрушается. Это заставляет нас быть благодарными за то немногое, что у нас есть.

Хейли думает о собственном доме с его чистотой и беспокойными членами семьи.

— Говорю вам, что смотреть особо не на что, — произносит Иви, уводя их обратно. Она начинает подниматься по лестнице. — Не волнуйтесь, я скоро оставлю вас в покое, но это то, о чём я говорила. Видите здесь шестую ступеньку? Мягкая, как лист салата, так что откажитесь от этого.

Хейли следует за ней с Дэймоном позади. На мгновение ей стало нехорошо из-за того, что она согласилась встретиться с ним только потому, что у него есть машина, которая могла бы доставить её сюда, и ей хотелось, чтобы Иви не было с ними. Он милый, и, несмотря на ужасные причины её визита, они были на грани веселья до того, как появилась Иви.

Лестница покрыта мутными пятнами, которые когда-то могли быть лужами крови.

— Ванная там, — говорит Иви наверху лестницы, указывая на первую комнату на лестничной площадке. — Я бы посоветовала пойти освежиться, но внутри ничего нет, кроме грязной ванны, туалета и каких-то забавных шумов.

— Каких шумов? — спрашивает Дэймон.

— Не уверена. Я была здесь вчера и спала внизу. Что-то меня, должно быть, разбудило. Всё, что я могла слышать, это ветер, но, похоже, он обращался ко мне. Это было почти как…

— Шёпот? — предлагает Хейли, дрожа от холода, когда вспоминает вчерашний день, когда она была на чердаке.

— Да. Именно так. Это подарило мне ужасные сны. Думаю, кто-то рассказывал мне о своих туалетных привычках, а потом я ела… дерьмо, — мерцающие глаза Иви становятся далёкими, как угасающие звёзды. — Самым странным было то, что оно светилось.

— Призрачное дерьмо, — говорит Дэймон и тупо, обезоруживающе хохочет. — Невозможно ведь представить «привидение» без «дерьма».

Иви смеётся.

— Ты пришла сюда с чудиком, — говорит она Хейли. — Странность — это хорошо. Сохраняет жизнь интересной. На твоём месте я бы задержалась с ним какое-то время.

Хейли чувствует, как её лицо заливает краска.

— Может быть, если ему повезёт.

Дэймон не знает, как ответить.

Позволяя ему замяться, Хейли заглядывает в ванную на потрескавшиеся удобства. Она пытается представить своего отца, живущего здесь ребёнком. Что произошло в этом месте столько лет назад?

Следующая комната — единственная на этом этаже — вторая спальня.

Иви стоит в коридоре, по которому они только что прошли, когда Хейли и Дэймон заглядывают внутрь. В дверном проёме, где рама покрыта грязью, на полу тянется тёмная отметина размером с человека. Хейли замерла перед ней, представляя труп, окружённый кровью. Может быть, это были бабушка или дедушка? И кем убиты — незваным гостем?

Её отцом?

Она задыхается и поворачивается к Дэймону, не совсем прижимаясь к нему, но достаточно близко, чтобы чувствовать обнадёживающее тепло его тела.

— Эй, что не так? — спрашивает Иви. — Это просто старая пыльная комната с очень грязным полом, вот и всё.

Не спрашивая её, Дэймон обнимает Хейли.

Хейли слышит, как Дэймон говорит:

— Иви, может, вы оставите нас на время в одиночестве? Мы ценим, что вы нам показываете, но с нами всё в порядке. Договорились?

Наступает тишина, во время которой Хейли даёт утихнуть минутной грусти. Её бедный отец. Она не может представить, каково это, потерять родителей в таком маленьком возрасте? Найти их мёртвыми и изувеченными. Вчера она была такой сукой, что так с ним разговаривала. Неудивительно, что у него проблемы.

Когда Хейли отстраняется, Иви хмурится.

— Что ж, спасибо вам, — говорит пожилая женщина. — Вот Старая Иви, она просто хотела немного поспать здесь, а вы оба приходите, прерываете меня и угрожаете причинить мне вред, если я «предприму что-нибудь».

— Всё в порядке, Иви, — говорит Хейли.

— Всё в порядке? — спрашивает Иви. — Всё хорошо, отлично и просто потрясающе!

Хейли потрясена реакцией женщины.

— А вообще я не думаю, что это нормально, неблагодарная маленькая какашка, — говорит Иви, меняя тон. — Я пришла сюда в поисках укрытия и места, где бы приклонить голову, а что я получаю вместо этого? Меня беспокоят неблагодарные молодые люди, голоса будят меня по ночам и тошнота в животе весь день!

Хейли смотрит на Дэймона, почти пятясь от взрыва пожилой женщины.

Дэймон говорит:

— Слушайте, отвалите, ладно? Мы не просили вас присоединиться к нам. Спуститесь вниз и поспите, а нас уже не будет, когда вы проснётесь.

Лицо Иви расслабляется. Слышен звук, как будто воздух выходит из воздушного шара, а затем плеск. Рот пожилой женщины открывается. Что-то мутное и коричневое поднимается из её горла, покрывая её язык. Когда она злорадно говорит, её голос звучит как глубокое бульканье.

— Я знаю, почему вы здесь. Вы пришли за особым шоколадом.