Школьное колдовство

Глава 16. Новости продолжаются…

«Шлю вам горячие приветствия, драгоценная моя эссина Лилиана!

Разумеется, вся прислуга в Каверане тоже передаёт вам приветы. Впрочем, тут я должна извиниться, ведь вы, оказывается, больше не эссина, а леди и виконтесса, и обращаться к вам следует соответственно. Недавно мы это узнали и были глубоко потрясены, и очень рады за вас, разумеется.

На этот раз мне есть что рассказать, случилось немало всего, и — за такое короткое время! С вашего разрешения, изложу по порядку. В прошлый раз я писала, что наша добрая баронесса получила некое важное сообщение, потом выяснилось, что это приглашение на королевский бал. Конечно, любящая мать молодой эссины не упустит такую возможность для дочери, не считаясь с расходами. При очередном визите эсса Настана выяснилось, что они получили такое же приглашение. Это немного удивило некоторых, особенно нашего барона. Он даже заявил в сердцах, что баронессе сейчас следует не везти на бал эссину Ису, а навестить в Эбессане вас и попробовать предстать в качестве любящей матери и опекунши, что при вашем, эссина Лила, добром сердце и отходчивом нраве, может и получиться. Баронесса категорически отказалась, я считаю, что сама мысль о визите в колдовскую школу её пугала. Барон заметил, что со всей округи лишь ваше семейство и Настаны приглашены на этот бал, а вас связывает по сути одно — вы, эссина Лилиана. И вся ситуация выглядит странно. Как вы понимаете, добрейшая баронесса предпочла поступить по-своему…».

Лила читала письмо эссы Ниды, сидя на деревянной скамье в парке. Услышав шаги рядом, подняла голову и огляделась — никого, только ёжик пробежал и скрылся в кустах. Всего лишь ёжик.

Сегодня утром, перед уроком травоведения, Корин задержал её в коридоре.

— Леди Лилиана, нам надо поговорить, — он был бледный, не выспавшийся и взволнованный, и весьма исхудавший, кстати.

— Мы с Олеттой всегда вам рады, Корин, — улыбнулась она, — приходите вечером. Кстати, для вас я не леди, а просто Лила. Мы ведь договаривались.

Он отрицательно покачал головой.

— Мне надо поговорить с вами. Без Олетты. Лила, это очень серьезно. И никому не говорите, прошу вас, особенно вашему приятелю-призраку. Обещаете?

— Хорошо, — удивилась она, — тогда после занятий в парке, так будет хорошо? Я буду ждать вас за розовой аллеей, в беседке.

— Хорошо, — согласился он, — и не говорите пока ничего и Олетте тоже!

Голос Олетты донёсся из классной комнаты, и Корин, кивнув, быстро ушёл. Лила осталась в недоумении. Что у него за секреты, в самом деле?

А перед обедом принесли письмо из Каверана, опять от экономки. Лила сначала наскоро пробежала его взглядом, а потом взяла с собой, чтобы перечитать — эта Нида любитель затейливых высказываний, сразу и не поймешь! Но на этот раз всё было без экивоков. Ну, почти…

«Сборы на бал были поспешными, и возвращение с него тоже. Мы сразу заподозрили, что дела сложились не слишком хорошо. В доме было, как перед грозой, барон и баронесса что-то обсуждали за закрытыми дверями, эссина Иса почти не выходила из своей комнаты, эссину Минту отправили в Фавен к тётушке. Мы могли только строить догадки. Но через несколько дней в Каверан приехали барон и баронесса Настан и эсс Винтен, чтобы сделать официальное предложение руки и сердца Исе! И оно было принято! Только тогда мы и узнали, эссина Лила, что вы больше не невеста эсса Винтена.

Потом, конечно, мы накрыли обед в малой столовой, и я лично руководила горничными, которые прислуживали. Никогда ещё я не видела на таком событии, как помолвка, таких натужных улыбок и плохо скрытого недовольства. Эсс Винтен был непривычно молчалив, только эссина Иса радовалась. Надеюсь, вы меня простите, эссина Лила, но ваша сестра последнее время была столь покорена достоинствами вашего бывшего жениха, что это ни от кого не было тайной. Что ж, пожелаем им счастья».

Лила мысленно согласилось — да, конечно, пожелаем. Несчастий родственникам, пусть даже и после всего, что было, она желать не собиралась. Иса — дочь её отца, её неприятности не добавят ему радости.

«Мы узнали, что эсс Винтен приглашён пройти ускоренный курс в мореходной школе, а потом начать службу офицером на одном из военных кораблей королевского флота. В любом случае его свадьба с эссиной Исой состоится раньше.

Это о радостном, а вот следующие новости, боюсь, вас могут немного огорчить. Вскоре после помолвки в Каверан явились колдуны из столицы, с бумагами, печати на которых привели всех в трепет. Именем его величества они объявили, что необходимо провести чистку от колдовских эманаций, опасных для жителей замка. Два дня они шныряли по Каверану, а также провели какие-то ритуалы от вредных эманаций для барона, баронессы и эссины Исы. Не знаю, насколько это было нужно, но от семейного спокойствия барона и баронессы и следа не осталось. Я никогда не видела нашего дорогого барона в таком гневе. Баронесса заперлась у себя в комнате, а когда эссина Иса из-за чего-то привычно закапризничала, барон заявил, что, если он услышит её голос ещё только раз, она до самой свадьбы отправится в монастырь поправлять здоровье. Надо сказать, с тех пор эссина Иса вела себя тихо.

Это ещё не всё. Один из прибывших имел долгий разговор с бароном и баронессой. Перед этим он громко объявил, что действует по поручению её величества нашей королевы, которая, ну надо же, является одной из ваших покровительниц, эссина Лилиана, и ему приказано получить отчёт по вопросам расходования каких-то денежных средств, а также произвести опись ваших наследственных драгоценностей — думаю, имеются в виду те, которые привезла в Каверан леди Кенталь. После отъезда этих добрейших господ барон был очень мрачен, а баронесса на три дня слегла с мигренью. Я им горячо сочувствую, эссина Лила, и в то же время рада, что в ваших делах будет наведён должный порядок, покойная леди Эльянтина, знаю, это бы одобрила.

Также исполню поручение вашего батюшки и передам привет от него. Его здоровье значительно поправилось, но держать в покалеченной руке перо он пока не способен. Он передает, что приедет в Эбессан, как только сможет без боли ходить, и тогда вы обо всём поговорите. Он сожалеет, что столь много важного вы узнали не от него, но, судя по всему, вы уже разобрались в ситуации. Он просит вас быть осторожной и писать ему обо всех затруднениях.

Перечитывая письмо, я обнаружила, что по привычке продолжала называть вас эссиной, а не леди. Надеюсь, вы простите мою рассеянность.

Искренне вам преданная,

Нида Тари,

Каверан, Фавен.

26. 10. 8905 во имя Пламени Вседержащего».

А Лила-то полагала, что её нынешние высокие покровители не станут никому предъявлять счетов. Сама она предпочла бы не предъявлять. Ведь она решила, что старое закончилось, а новое началось, и незачем тащить за собой из прошлого ворох проблем. Но возражать против того, что делается именем королевы…

Одна надежда, что раскошелиться придется не отцу, а лишь мачехе.

Накануне Лиле привезли новое платье от эссы Морани. В записке та написала, что сожалеет о платье, испорченном в её ателье, и, хотя это сделала одна из клиенток, и колдун-дознаватель это подтвердил, недосмотр её помощницы налицо. Она приносит глубочайшие извинения виконтессе и считает своим долгом… и надеется, что досадное происшествие не нанесло ущерба…и ещё полстраницы извинений. Лиле понравилось платье, и она написала эссе Морани, что готова за него заплатить — не хватало ещё, чтобы посторонние люди страдали из-за проделок её сестры. Леди Фания была недовольна.

— Вы должны уметь принимать извинения, — заявила она, — поблагодарите, и всё на этом! Можно сделать ответный подарок!

Лила осталась при своём мнении.

Шагов Корина она не услышала.

— Спасибо, что пришли, Лилиана, — он присел рядом на скамью, и с жалостью посмотрел покрасневшими, усталыми глазами. — Вы готовы мне верить, скажите? — он дождался её кивка, — Лила, поверьте, я отношусь к вам как к другу. Как к сестре. Я долго думал и трижды всё проверил. Так вот, вам лучше бежать из Эбессана, желательно, скорее.

Лила даже растерялась от неожиданности. Что ещё такое?!

— Я не понимаю, Корин. Почему — бежать? Зачем?

— Вы знаете, что я пишу научную работу, которую хочу представить на суд Придворного колдовского совета? Она посвящена заклятьям защиты. Мне разрешили в работе пользоваться Книгой Эбессана. Там подробно описана вся схема школьной защиты, и это не тайна, но… — он явно мялся.

— Я слушаю, Корин, — подбодрила его Лила.

— Мне важно было кое-что прояснить. Да, вся схема есть, но без некоторых деталей. Мне нужны были книги, те, которые вы помогли отыскать, — он говорил сбивчиво, она внимательно слушала. — Не секрет, что незадолго до смерти леди Эльянтина работала со школьной Книгой, вносила изменения в схему защиты. Её права на это никто никогда не оспаривал. Она делала очень сложную работу, которая её буквально подкосила — понимаете, за неделю она словно постарела на много лет…

— Вы выяснили, отчего она умерла? — догадалась Лила.

— То, что она умерла из-за своей последней работы, и так понимали все. Никто не говорил вслух, но понимали, конечно. Я теперь знаю, что именно она сделала. Понял благодаря записям в той книге. Там подробно расписаны важные сегменты заклятий, которые в книге даны одним значком. Вы поймёте потом, о чём я говорю, вы будете изучать это. Но для этого покиньте Эбессан, прошу вас.

— Ну что вы за человек, Корин! — она всплеснула руками, — хватит темнить, объясните, наконец, в чём дело!

— Лила, леди Эльянтина вписала в Книгу то, что касается лично вас. Объявили, что защита улучшилась — это ложь. Изменения написаны для вас, и только. Вы не сможете пройти посвящение. Нет, не то… Вы непременно его пройдёте, но не останетесь невредимой, понимаете? Вы…

— Да говорите же! — прошептала Лила, — что будет?

Он отвел взгляд.

— Вы станете призраком, займёте место лорда Артура. А он… к нему, как я понимаю, вернётся его человеческая сущность.

Некоторое время Лила сидела, оглушённая услышанным. Покачала головой:

— Я не могу этому верить, Корин. Вы не ошибаетесь?

Потому что всё это, конечно, было ударом, и очень жестоким.

Потому что всё это было ударом, и очень жестоким.

— Лила, я, конечно, не такой признанный колдун, как леди Тамирия или та же Рита, но в некоторых вещах разбираюсь ничуть не хуже, — горячо заверил Монтерай. — Хотите, пойдем в Храм, и я принесу вам клятву на алтарном Пламени, что говорю чистую правду? Я готов.

Она покачала головой — нет и нет. Он принялся объяснять:

— Как я понимаю, тут использован принцип кровной преемственности. Вы прямой потомок Эльянтины. Прямее просто никого больше нет. Наверняка в вашем случае отдача самая малая…

— Отдача? Это — плата? — уточнила она.

— Да, иногда и так говорят. Если поменять жизнь лорда Артура, к примеру, на жизнь десяти висельников, то всё может получиться, но ударит при этом серьезно. Потомки Инденов потеряют дар, например, или всякие другие вещи, не такие явные. В случае с вами… Вы слышали или читали, наверное, что когда военачальник в самую гущу битвы посылает отряд, который ведет его собственный сын, а не чужой — это вызывает уважение, да? Вы её кровь, в этом и дело…

Да, кое-что было понятно. И как-то очень нерадостно. А особенно ранило то, что она узнала об этом вот так, случайно.

— Эльянтина, конечно, сделала это по приказу короля. Кто знает, каким образом он её заставил. Обычно он щедро ей платил, но и заставить, конечно, тоже мог бы, — добавил Корин.

— Знаете, Корин, у нас дома свиней, которых собираются зарезать к Новогодью, очень хорошо кормят и нежат, чтобы они были довольны. Так принято, — сказала она, пожалуй, резко, — и вроде бы мясо получается вкуснее. К их счастью, они и не догадываются, зачем им угождают.

— Лила, — Корин участливо тронул её за руку, — вы согласны, что надо бежать?

— Не знаю, — она пожала плечами, — мне надо подумать. Что я стану делать сама с моим даром? В любом случае у меня есть время до весны, правильно?

— Необязательно. Видите ли, какое дело… Есть такой нюанс в школьной защите, многим неизвестный, но он был всегда, уж не знаю, зачем. Если ученица овладевает контрольным заклинанием более высокой ступени и применяет его в стенах школы, она может пройти посвящение. Зеркальные заклинания входят в число контрольных, причём на две ступени выше. Вы можете пройти посвящение хоть сегодня. А теперь подумайте, кто вынудил вас освоить такое заклинание и тем самым… Вы поняли?

Лила медленно кивнула.

— А что вам делать с даром? Вы думаете, можно учиться лишь в Эбессане? Да на Побережье немало школ, в каждом королевстве, а вам и вовсе лучше иметь собственного наставника. Знаете, я считаю, стоит довериться Рите, у неё огромные связи. Понимаю, что поначалу она вам не очень понравилась, но она как никто может помочь, и она ценит дар…

— Кто знает обо всем, как вы считаете, Корин?

Он пожал плечами.

— Возможно, никто. Лишь леди Тамирия не может не знать. И ещё кто-то в Колдовском совете. Кстати, посвящение нельзя пройти без вашего желания. Почти все колдовские действия завязаны на чувства, здесь главное — ваше желание. Насильно посвящение не проходят.

— Но это же всё меняет, — она усмехнулась, — говорите, можно сейчас пойти и…

— Получить разрешение Тамирии. Формально ритуал начинается с того, что гранметресса даёт разрешение. Но вы ведь не станете этого делать?

— Спасибо, Корин, — вздохнула Лила, — я правда должна подумать.

Думать хотелось в одиночестве, так что Лила опять отправилась в крыло принцесс, боковыми лестницами, чтобы никого не встретить и не было нужны придумывать отговорки. Захлопнув ту самую дверь, она сбросила туфли и босиком прошла по мягкому ковру, потом забралась в кресло с ногами.

Как странно. Леди Эльянтина писала, что у Лилы должны быть дети, наследники Мардоков и Фаро. И зачем писала, не ради насмешки ведь? А может, она считала, что приготовленная ею же для Лилы судьба благополучно её минует?

Правда, Артур упоминал, что королевству грозят беды, даже война, если не подтвердится право короля на престол. А если речь о войне, то так ли важна для всех жизнь дочки барона из провинции, пусть она и наследница Мардоков-Фаро. Война — это много смертей, много крови, разоренные города и деревни, затоптанные и сожженные на корню посевы, а потом голод, толпы нищих, беспризорные дети — сохрани, Пламя Милосердное, от такого их страну. Что против этого её жизнь, всего одна? Даже не жизнь, а половина жизни! Ей уготована не смерть, а призрачное существование!

Деньги, наряды, драгоценности, подарки, и такая ловушка! Отец получит наследство, ей останется ненужный титул. Хотя да, конечно, лорд Артур — граф. Будет призрак-виконтесса…

Но хуже всего обман. Да-да, это обидно. И Лиле очень, ну просто очень хотелось бы расколдовать Артура! Но такая цена ей даже в голову не приходила.

В конце письма леди Эльянтины — просьбы о доверии. И кажется, заверение, что всё будет хорошо. Это ложь? А может, Корин в чём-то ошибается? Что-то не так понял? И всё обойдется. Ах, хорошо бы!

Артур. Он просочился сквозь дверь и встал перед Лилой. Она отвернулась. Разве ей на самом деле нельзя побыть в одиночестве? Без вездесущего призрака — нельзя, оказывается.

Она не могла не верить Корину, ей так хотелось верить Артуру…

Его светлость изобразил на лице недоумение, потом отошёл немного и демонстративно улёгся на ковёр. Он своего добился — некоторое время спустя она подошла к зеркалу и наложила заклятье. Артур не заставил себя ждать — тут же нырнул в зазеркалье.

— Что случилось, Мышка? — заботливо спросил он.

— Все хорошо. Разве у меня не может быть плохого настроения?

— Может. Но мне не нравится, когда оно у тебя такое.

Она только пожала плечами в ответ. Попросила:

— Расскажи мне ещё раз, зачем королю надо тебя расколдовать? Пожалуйста.

— Чего вдруг? — откровенно удивился он, — не самая любимая моя тема. А, погоди. Ты за своего прекрасного принца, что ли, переживаешь?

Она не поняла, зачем надо переживать за принца, но согласилась, в надежде, что Артур сейчас сам проговорится:

— Почему бы и нет?

— Перестань. Он тебе рассказал? Он упал в моих глазах.

— Он не рассказывал, — восстановила справедливость Лила.

— Тогда Альмагера? Или эта твоя надсмотрщица, как её там? Женщинам только дай поговорить. Знаешь ли, Гекард мужчина, а мужчинам иногда приходится сражаться.

Сердце Лилы пропустило удар. Она последние дни не видела принца и почти не думала о нем, но — сражаться? Принц Гекард готовится сражаться? Зачем?!

— Да пока и не решено ничего, — сказал Артур. — Пока министры договариваются. Это на необозримое время может затянуться. Двадцать лет назад такой же поединок грозил нашему королю, и вот, у его величества давно подагра, а он так и не дрался с родственником. Придется Гекарду подраться.

— И поединок всё решит? — волнуясь, продолжала расспрашивать Лила, смутно догадываясь, о чём речь, но всё-таки наверняка не зная.

— Ну как сказать. Посмотрим. Я пока не представляю себе, как наш король добровольно снимет корону, подарит её своему джубаранскому кузену какой-то там воды на киселе и отправится в путешествие по Побережью. Но ты не бойся, мы присматриваем за твоим принцем. Кстати, я говорил с ним. Он влюблён в тебя, Мышка, и мечтает расторгнуть помолвку, и после того, как утрясётся с подтверждением династических прав, это реально можно будет устроить. Я рад за вас.

— Не хочу об этом говорить! — тряхнула она головой.

— Ладно, как хочешь.

— Не понимаю, почему тебе надо, чтобы я вышла замуж за принца?

Он ненадолго задумался, потом объяснил с улыбкой:

— Я люблю вас обоих и хочу сделать вам лучший подарок из возможных. Ты станешь принцессой, а потом и королевой, а он получит тебя.

Она тоже улыбнулась.

— А ты сам хотел бы жениться бы на мне, если бы не был, предположим, моим престарелым дедушкой? Раз я достойна даже принца, ты взял бы меня себе?

Она дразнила его, всего лишь. Разговор с Корином её расстроил, поэтому хотелось… чего? Она сама не знала. Задеть Артура, обидеть, чтобы он заговорил откровенно?

Он лишь усмехнулся и не ответил. Но его пристальный взгляд смущал, и в нем была горечь. Ну да, она напомнила о невозможном. Он том, что призрак — не человек. Не мужчина.

— Прости за такой вопрос, я не подумала, — извинилась она, — Артур, пообещай мне, что никогда не станешь обманывать. Что я могу всегда на тебя положиться.

Он на несколько мгновений закрыл глаза, потом взглянул на неё серьезно.

— Я ведь тебе уже обещал это. Что за сомнения? Мне поклясться?

— Не нужно клятв. И ты в прошлый раз говорил про шутки. Сказал, что со мной — никаких шуток. Просто пообещай, — упрашивала она.

— С тобой — никаких шуток, Ли. Слышишь? Никаких шуток. С тобой.

— Нет. Скажи, что не станешь обманывать.

— Не стану обманывать. Повторить?

— Ничего не станешь скрывать?

— Ли, я не стану тебе рассказывать, за что в юности отец запирал меня в холодную! — он невесело засмеялся.

— Я не об этом. Того, что меня касается, не будешь скрывать?

— Нет, не буду. Ты всё-таки переживаешь за своего принца? Ну так поговори с Альмагерой, на худой конец. Она тебя утешит.

Да что он заладил про принца…

Она пристально смотрела Артуру в лицо. И он ей улыбнулся, в уголках глаз обозначились еле заметные морщинки. Он искренен сейчас? Она сама не смогла бы лгать так искусно!

Но она и не призрак! Вдруг призраки могут?..

— Мне пора, Артур.

— Всё будет хорошо, Мышка, — сказал он, — а я буду рядом. Вот что, закрой глаза.

Он снова решил поцеловать её в лоб, как добрый дедушка? Почему бы и нет, это было приятно, и ещё стало любопытно — как он это делает? Понятно, зачем он когда-то решил ненадолго стать призраком — это ведь такое приключение! Наверняка совсем иначе ощущаешь себя и все вокруг! Нет, сама она не стала бы так рисковать…

Она закрыла глаза, ожидая его прикосновения. На этот раз получилось по-другому. Он не собирался её целовать, а просто взял за руку, так, что их пальцы переплелись, легонько сжал — тем не менее она ясно ощутила всю его ладонь с длинными пальцами, сухую и тёплую, твердые мозоли, какие бывают у мужчин, которые много тренируются с оружием. И само это прикосновение…

О, оно было очень приятным, дарило целую гамму чувств: жажду доверия и при этом уверенность, и в груди стало тепло. Она осторожно глянула сквозь ресницы. Артур рядом был совсем прозрачен — тончайшие очертания, так же почти невидимые, как марево над дорогой в жаркий летний день. А его рука, точнее, только кисть — совсем другое дело. Она была почти обыкновенной, со смуглой кожей, с коротко остриженными ногтями.

Лила не удержалась от изумлённого вздоха, и — Артур исчез совершенно, его рука растаяла мгновением спустя. Отчего-то она не сомневалась, что теперь, вот прямо сейчас, Артура здесь нет.

Так ведь было и в прошлый раз — после прикосновения к ней он исчез.

А она… Нет, страха не было. Она переживала и смятение, и растерянность, и непонятную радость. Бежать? Успеется. Лучше сначала осмотреться. И — почему надо бояться за принца Гекарда? Она так и не спросила. Раз это тайна… Это ведь тайна? Об этом не говорили, во всяком случае. Но Лиле не хотелось и думать, что этому веселому красавцу с несомненно добрым сердцем действительно угрожает что-то серьезное. Ей казалось даже, что их, то есть её и принца, уже связывает что-то…

Он подарил ей искреннее внимание, позволил побыть королевой бала, причём без надежды на взаимность. У него есть невеста, а планы Артура их поженить — в это Лила не могла верить, и не сомневалась, что Гекард не верит тоже.

Спустя несколько дней эсса Рита сама подошла к Лиле, тоже в парке, во время прогулки, которую опять устроила девушкам эсса Тальяна. Они отстали от остальных и медленно пошли по дорожке.

— Монтерай показал мне свои выкладки, — сказала метресса. — Я потрясена, леди Лилиана. По крайней мере в главном он прав — защита перенастроена таким образом, что вам придется заменить собой лорда Артура. Лучше покиньте Эбессан. Я почитаю леди Эльянтину, но рубить единственную живую ветвь такого рода! Руат в любом случае не останется без короля, а трудности так или иначе разрешатся.

А ведь была надежда на то, что Корин в чём-то ошибся!

Вообще, отношение метрессы к Лиле изменилось. Нет, она не делала ей поблажек на своих занятиях по началам научного колдовства, она никому не делала поблажек. Но теперь, когда Лила начала лучше разбираться в ощущениях, подаренных ментальным восприятием — удивительное дело, но этому помог именно уменьшающий амулет, — она понимала, что раньше была для Риты пустым местом, но это в прошлом. Теперь самая сухая и строгая преподавательница школы относилась к ней с интересом и почти с обожанием — пусть и не проявляя этого внешне. Нет, не к девушке по имени Лилиана, чьей бы та ни была наследницей, а к носительнице высокого дара. Рита ценит дар — сказал тогда Корин.

Лила верила эссе Рите. Но — бежать?..

Это значит оставить Артура, девочек, этот замок, который помнит её маму и в котором для неё, и только для неё, открываются все двери! И этот парк, и…

И принца Гекарда, который вытащил её из того озера и называл лягушонком… Его взгляд, последние дни такой как будто безразличный, сумрачный, скользящий… но всё равно такой горячий в самой его глубине!

Принц влюблён, она выйдет за него замуж! — так сказал лорд Артур. Лила не могла думать об этом всерьез. Она вообще не выйдет замуж! Как принцесса Альмагера. Но ведь ей было приятно, что принц так на неё смотрел?!

Было. Ещё как было! Зачем же врать самой себе?

Эбессан стал её местом! Кто знает, как примет её любое другое место в этом мире!

— На это нужно время, но, к счастью, оно есть. Нужно устроить так, чтобы вас спрятать. Защиту Эбессана преодолеть несложно — ваша бабушка не стремилась задерживать тут тех, кто не желал учиться. Не удивляйтесь, вам многие захотят помочь, и также многие захотят использовать. Вам ведь не надо, чтобы вас использовали.

— Как использовали? — Лила с трудом подавила дрожь.

— Выдать вас замуж за сына, например — если есть сын. Это безобидный способ и для многих заманчивый. Любая из семей с высоким даром захочет вас заполучить, — метресса усмехнулась. — Таких семей не так и много на Побережье, но обращаться придётся к кому-то из них. Поэтому торопиться нельзя. Пока спокойно учитесь, а после Новогодья уже будет понятно, что делать.

— Принцу что-то угрожает? — не удержалась она на этот раз.

— Только поединок за корону. Наверняка при этом договорятся не проливать кровь. Он рискует лишь потерять корону, а вы — сами понимаете. Правда, короли отчего-то считают, что за корону можно платить жизнями подданных, — и она холодно рассмеялась.

— Понимаю, — кивнула Лила. — Благодарю вас, метресса.

— Значит, договорились. Нигде не упоминайте, что уже готовы к посвящению. Никто из преподавателей не выдаст вас, не волнуйтесь, леди Тамирия пресекла эту возможность. Но пусть она пока не знает, что вам всё известно.

— Леди Тамирия? — удивилась Лила.

— Возможно, она соблюдает пропись заклятья. Сроки тоже имеют значение, — эсса Рита кивнула Лиле и быстро пошла по дорожке прочь.

Больше они не говорили о бегстве, а Лиле не хотелось и думать. Мысли об этом получались горькими и чёрными, в то время как жизнь была вполне счастливой и интересной. Учиться становилось труднее, и всё чаще после занятий приходилось часами просиживать в библиотеке или разучивать заклятья. Занятия танцами в Каленсане стали мешать. Принца там больше не было, и Артур тоже куда-то исчез, лишь изредка показывался издали. Ей казалось, что он стал её избегать — почему?!

Эсса Нида прислала ещё два письма, в котором передавала приветы в своей обычной манере и рассказывала в основном о подготовке к свадьбе Исы и Винтена. Леди Тамирия скупо сообщила Лиле, что в Каверане наведен порядок и сняты все остаточные колдовские эманации, а деньги Лилианы и почти все драгоценности получены и добавлены к общему наследству, в настоящее время они у королевы в Асварде.

— Изумрудного ожерелья и одного из колец временно не оказалось на месте, — сообщила гранметресса, — баронесса собирается передать вам их лично.

— Лично? — удивилась Лила, стараясь не показать огорчения. — Но зачем, миледи?

Без свидания с мачехой она бы охотно обошлась — когда их свидания получались радостными?

Совсем никогда.

— Думаю, что вам необходимо встретиться, — мягко, но решительно заявила гранметресса.