Школьное колдовство

Глава 14. Виконтесса Фаро

Покинув кабинет начальницы, Лила решила пойти туда, где её точно не найдут — в кабинет леди Эльянтины. Потом спохватилась — ведь это место встречи с Артуром, их место. Нет, ей не хотелось видеть вероломного обманщика. Верно, он не раз твердил о какой-то своей «игре». Но… друзья так не «играют». В понимании Лилы, во всяком случае.

Он давно перестал быть человеком, считает, что люди — как мыши в ящике, можно рассматривать их сверху и развлекаться. Однажды в Каверане одна горничная рассказывала, как видела на ярмарке целый мышиный цирк — в большом ящике мыши и несколько толстых крыс разыгрывали представление, хозяин и его помощник помогали зверькам, подталкивая их длинными тонкими прутиками. Все смеялись. Помнится, Лиле было жаль тех мышей и крыс…

И правильно, что жаль. Теперь сама оказалась на их месте.

Подняться на верхние этажи и побродить по пустым чужим комнатам? Кстати, а ведь у неё есть собственные, в «крыле принцесс». Вот и настало время воспользоваться. Да, правильно, чтобы спрятаться, «Мышка» опять желает «под веник». Трудно разом расстаться с привычками.

Лила поднялась туда в обход, по боковой лестнице, до нужной двери шла, оглядываясь. Дверь открылась, закрылась…

А потом, конечно, она вернётся к себе, то есть в их с Олеттой комнату, и будет жить и учиться, словно прошлого никогда не было. Не было Винтена Настана. Не было язвы-Исиры, мачехи, от всего отрешённого отца, не было той, прошлой жизни, в которой эссина Лилиана Каверан ни разу не выезжала даже в гости, не то что на бал. Точнее, это всё было и останется, но относиться ко всему она станет иначе. По крайней мере, очень постарается.

Сначала она не торопясь обошла апартаменты, разглядывая то, на что мало внимания обратила раньше. Все эти портьеры из рыхлого бархата, ковры в комнатах, затейливый рисунок древесины на деревянных панелях в передней — или правильней назвать её гостиной? Около зеркала она постояла, вглядываясь в золотистую глубину зазеркалья. Это ведь её зеркало? Теперь она могла с чистой совестью его потрогать. Она уже привычно коснулась стекла пальцами, слова заклинания пронеслись в мыслях сами собой. Готово. Как просто.

В спальне она прилегла на кровать, низкую и очень широкую. Вчера ещё не осмелилась бы, а теперь… Это ведь её кровать! На кровати — пестротканое, с золотой нитью покрывало. И зачем такая роскошь в спальне? И какое на постели шелковистое, в кружевах, льняное белье! Его только гладить, наслаждаясь, и разглядывать, спать необязательно. В изножье кровати лежал сложенный халат, из лавандового цвета бархата, с широким шёлковым поясом и серебряными пуговицами. Похожий, только светло-зелёный, был только у Кальды, она разгуливала в нём вечерами по коридору. Ведь можно взять халат с собой, чтобы носить? Он так забавно будет смотреться с остальной её одеждой. Она заберёт его, но потом, когда немного обновит гардероб. Надо купить новое платье, нижние юбки, несколько сорочек. Насчёт платья она посоветуется с Олеттой, та разбирается в одежде. Или они вместе съездят к эссе Морани? Может быть, даже не понадобится убегать тайком, им просто дадут карету?

Как-то всё это слишком…

Лила старательно заправила примятую постель и вернулась в гостиную. Вон тот письменный стол — это её стол. Книжный шкаф в простенке — её шкаф. А кресло возле стола оббито бордовым бархатом, и почему бы не посидеть в нём, выяснить, насколько удобное? Она села, погладила руками шелковисто-гладкую столешницу. Письменный прибор, полная доверху чернильница, стопка белой бумаги в бюваре. И — тетрадь в кожаном переплёте.

Лила открыла тетрадь.

Здравствуй, Лилиана, моё дорогое дитя!

У неё сбилось дыхание. Это письмо леди Эльянтины! Которое Лиле следовало прочесть сразу же, как только она оказалась в Эбессане.

Здравствуй, Лилиана, моё дорогое дитя!

Если ты читаешь это, то, конечно, твой отец поддался на мои уговоры и привез тебя в Эбессан. И это замечательно. Даже если ты огорчена, расставшись со своим возлюбленным, поверь, всё к лучшему. После года обучения в Эбессане на многое открываются глаза, и я искренне желаю тебе не разочароваться в избраннике и благополучно выйти замуж. В противном случае не беспокойся, тебе предложат достойную замену. Раз не досталось высокого дара, значит, следует стать счастливой женой и матерью, и это замечательно. Я немного сожалею, что не сама устроила твой брак. Но это, возможно, к лучшему, к тому же свободный выбор и чувства способствуют лучшей передаче дара.

Она перечитала эти строки и лишь пожала плечами. Что ж, леди Эльянтина заблуждалась. У Лилианы открылись глаза куда раньше, она разочаровалась, не выйдет замуж и у неё есть тот самый высокий дар. Значит, ей не быть счастливой женой и матерью. Ну и пусть.

Мне всегда казалось, что мы ещё успеем повидаться и поговорить. Но время летит так быстро. Меня занимали дела, которые на тот момент казались такими важными, и вот, ты повзрослела, а я даже не представляю себе, как ты выглядишь. У меня есть лишь портрет, присланный твоим отцом, когда тебе было десять лет. Полагаю, девочка на этом портрете со временем обещала превратиться в настоящую красавицу.

В красавицу? Кажется, леди Эльянтина решила её подбодрить. Лила смутно припоминала, как в Каверан приезжал художник и рисовал её. Да, ей тогда было лет десять.

Время протекло, как вода сквозь пальцы. За каждой малой целью маячила большая, они множились, как отражения в зеркалах — всё больше и больше зеркал, всё больше и больше отражений. Теперь моя жизнь подошла к концу, и нет даже шанса на встречу с тобой. Я немного не рассчитала, и теперь ясно, что не успею. Мне очень жаль. Прости меня, прошу. Это больше моя боль, я понимаю, что ты не станешь печалиться о старухе, которую знала так мало, и это к лучшему

Лилиана, за годы, посвящённые научному колдовству, я написала несколько книг, эти книги, а также списки с моих записей есть во многих библиотеках Побережья. Жаль, что ты не сможешь оценить сделанное мной, тогда бы ты, возможно, всё-таки немножко мной гордилась. Но в моём кабинете в библиотеке, в закрытом на замок ящике ты найдёшь тетради, которые должны остаться в семье. Видишь ли, есть вещи, которые могут передаваться только с кровью, для людей посторонних эти знания бесполезны, для близких — бесценны. Когда-нибудь передай эти тетради тому из своих детей или внуков, чей уровень дара будет не менее половины. Через несколько дней, когда вам измерят дар, ты поймёшь, что это значит. Также надеюсь, что у тебя будет много детей, потомков и наследников моих и всех Мардоков-Фаро. Разумеется, у меня есть и другие родственники, не забывай о них, но большая толика нашей крови досталась тебе, главная наследница — ты.

Вот так вот. Лила выпрямилась, провела руками по волосам. От неё нужны дети, потомки, только этого не хватало! Ей и думать сейчас не хотелось ни о каких детях. Вот она и не станет покуда о них думать.

Я приготовила кое-какие подарки для тебя, моя девочка. Справа стоит шкатулка. Она легко отроется нажатием на цветок, который находится на крышке в правом верхнем углу. Деньги в кошельке тебе на булавки, прочие мелочи — для удовольствия, а также они, возможно, помогут при изучении начал колдовства. Мне более всего подходили аметисты, и только зимой — рубины, но ты пробуй всё, включая сапфиры, изумруды и янтарь — они могут дать неожиданный эффект. Всё, кроме гранёных алмазов, хотя я положила и их тоже. Но их лучше не надевай, пока тебе не исполнится по крайней мере тридцать лет и леди Тамирия не даст тебе несколько уроков. Жемчуг ты, конечно, привезла с собой, он понадобится в первую очередь, но я положила нить золотистого жемчуга, который мне преподнёс за одну небольшую услугу некий джубаранский кас. Нить очень хороша, и мне отчего-то кажется, что тебе нужен не белый, а золотистый жемчуг, хотя, возможно, Рита и не согласится.

Леди Эльянтине и в голову не могло прийти, что Лила не привезла с собой жемчуга. Что ж, такого конфуза, как со столовым серебром, теперь не случится.

Она открыла шкатулку, нажав на нужный цветок. А само дерево шкатулки пахло мёдом и какими-то цветами. Где-то очень далеко растут деревья, древесина которых столетиями источает дивный запах…

Из мягкого бархатного нутра шкатулки она извлекла увесистый, туго набитый кошелек и целую горсть сокровищ: золотые серьги и тонкое изящное колье с бледно-фиолетовыми аметистами, кольцо и серьги с густо-красными рубинами, кольца и браслеты с изумрудами и сапфирами, янтарный браслет, ещё колечки и подвески с незнакомыми ярко-желтыми и зелёными, как молодая трава, камнями, и нить крупных желтоватых жемчужин. И да, алмазы тоже, крупные, сияющие — серьги, кольцо и подвеска. О, Пламя…

Да, это были сокровища, подобных которым она никогда не держала в руках. Лила перебирала всё это, раскладывала на столе, не испытывая ни восторга, ни малейшего трепета. Камни так красивы. Но она, кажется, на сегодня исчерпала возможность хотя бы удивляться, тем более радоваться. Рассмотрев драгоценности, Лила сгребла всё в кучку и вернула на место, в шкатулку. Если это всё помогает колдовать, то она, конечно, будет пользоваться.

Предупреждение, дорогая Лилиана: шкатулка заклята, причём заклятье — моя гордость и одна из последних придумок. На первый взгляд крайне просто, на самом деле затейливо, хотя и безделица, конечно. Смысл заклятья в том, что шкатулку можешь открывать и брать из неё что-либо только ты одна. Присмотрись и увидишь на ободке крышки предупреждающую надпись об этом.

И последнее. Девочка моя, я вынуждена просить тебя о щедрости и доверии. Я со своей стороны заплатила по счету, так что всё должно получиться.

Прощай.

Эльянтина Инден, графиня Сантар.

Она перечитала последние строки. Странно. О какой щедрости и доверии речь? По отношению к кому? Может быть, потом что-то выяснится.

На столешницу легла белая рука. Полупрозрачная рука, призрачная. Лила вскрикнула. Артур! Он стоял рядом и, конечно, тоже читал.

— Что вы здесь делаете, милорд?! — рассердилась Лила. — Уходите, прошу вас. Я никого сюда не приглашала.

Артур скользнул к зеркалу и появился внутри, уже как человек из плоти и крови.

— Не приглашала? А для кого тогда зачаровала зеркало? Я обижен, Мышка. Эльянтина могла бы и обо мне написать пару строк, как-то меня представить, не находишь?

— Зачем? Она не сомневалась, что нам и так не избежать знакомства. А может, и не хотела его? Могла бы предупредить меня о вашей коварной сущности.

— Мышь, ты серьезно? — он удивился. — Прошу, не глупи. Я не хотел тебя обижать, клянусь. Если считаешь, что я заигрался, извини. Чистосердечно прошу у тебя прощения.

— Уходите, милорд, — повторила она, — пожалуйста. Я ученица, а вы — призрак замка Эбессан. Давайте держаться подальше друг от друга? Я могу даже визжать, когда вас увижу, хотите?

— Не будь дурочкой, Ли, — он нахмурился.

— Уходите отсюда, милорд, — повторила она опять и аккуратно убрала шкатулку и тетрадь в ящик стола.

Ещё она сходила в спальню и взяла оттуда халат. На Артура больше ни разу не взглянула.

— Где тебя носило, Ли? — всплеснула Олетта руками, — я уже с ума схожу! Нельзя же так. И Корин этот, заморочил голову и ничего толком не сказал, но я бы не уснула, точно говорю! Хочешь, налью чаю? Ой, а откуда такой красивый халат?..

Было уже поздно, но подруга не спала, ждала её, а на столе, конечно, осталось печенье и чай в неостывающем чайничке.

— Так тебе Корин не сказал, да? — удивилась Лила.

— Он сказал, что мой дар вернулся из-за тебя! Но завтра меня будет осматривать придворный менталист, и он же будет чистить от каких-то эманаций весь Эбессан. И чтобы я с тобой поговорила. Но при чём здесь ты, Ли?!

— Он не сказал, что я виконтесса Фаро? И что я менталистка, которая, оказывается, всё тут себе подчинила? Я нечаянно, Оли. Я сама не знала.

— Ты — кто?! — тихо спросила Олетта и опустилась на стул, как будто у неё ноги подкосились.

— Я виконтесса Фаро, внучка леди Эльянтины Инден. И моя мама была виконтессой Фаро, до того, как вышла замуж. И, кажется, это — правда, потому что я уже запуталась, где правда, а где обман. Но я разберусь. Поверь мне, пожалуйста. И ещё, я не влияла на тебя специально. Я просто хотела, чтобы у тебя всё получилось. Но теперь на мне амулет, ментал закрыт и я ни на кого не влияю, — она накрыла амулет ладонью.

— Подожди, — затрясла головой Олетта, — как можно быть виконтессой и внучкой графини Сантар, и не знать этого? Не понимаю.

— Пожалуйста, не спрашивай, — попросила Лила, — я тоже не понимаю, но так вышло. Мне объяснил эсс Карт, библиотекарь. Он единственный здесь не поддаётся ни колдовству, ни менталу. И пусть всё будет, как прежде, хорошо? Я не стану переходить жить в «крыло принцесс». Что мне там делать одной? Вот, взяла оттуда халат, — она погладила мягкую бархатную ткань. — Просто поверь, я раньше была какая есть, не притворялась, не обманывала. А вот завтра мне придется соврать. Это леди Тамирия придумала, чтобы сказать, что я обманывала всех ради пари, и в результате выиграла это кольцо, — она протянула Олетте руку с кольцом. — Но знаешь, так и надо сделать. В эту выдумку поверят скорее, чем в то, что я нечаянно.

— Ох, Ли, — Олетта смешно сморщилась, — мне теперь хочется называть тебя миледи! То есть вас, конечно. Могла ли я подумать, что буду жить в одной комнате с виконтессой, внучкой великой гранметрессы!

Следующее свое действие Лила не обдумывала ничуть. Она подошла к своей кровати и взяла подушку, помяла и со всей силы швырнула в подругу.

— Вот вам, благородная эссина Палин! — и отчего-то сразу стало легко…

— Ой, вот так, да? — Олетта подскочила, уворачиваясь и ловя подушку, — хорошо, миледи, как скажете! — и подушка полетела в Лилу, которая уже швыряла в Олетту другую…

Когда через полчаса метресса Рита постучалась и вошла — стука, надо сказать, никто не услышал, — обе девицы были довольными, раскрасневшимися и в пуху, и пол в комнате по щиколотку покрывал прекрасный гусиный пух, потому что на подушках в Эбессане не экономили.

Подруги растерялись самую малость и вразнобой поклонились.

— Мы немного беспокоились, леди Лилиана, но, как вижу, вы неплохо справляетесь, — кивнула Рита, — эссина Олетта, вы сами приберётесь, или прислать горничных? Леди Лилиана, наверное, захочет вам помочь?

— Конечно, метресса, — Лила смахнула прилипший к носу пух.

— Завтра доставят ваши вещи, леди Лилиана, — добавила метресса, перед тем, как удалиться. — Доброй ночи, эссины. Пользуйтесь этим, — она вытащила из рукава две полоски бумаги со словами заклинания и вручила девушкам.

Откуда они взялись в рукаве у метрессы? Она бы ответила, что у колдуний её уровня свои секреты. Правда, она сегодня впервые за много лет чувствовала себя по-настоящему неловко. Её одним махом провела необученная девочка, причем сделала это незаметно для себя! Правда, эта девочка — потомок Мордоков-Фаро и её уровень дара превышает Ритин! Но она совершенно не обучена, сырая глина!

Метресса не торопилась уйти, ей было любопытно, и она приложила своё кольцо к стене недалеко от двери.

— И как тебе помогать? — любопытствовала тем временем Лила, — подсказывай.

— Ты не сможешь, надо сначала научиться бегло это читать, — вздохнула Олетта, — а перед этим ещё разобрать почерк метрессы, что отдельное удовольствие. Ничего, я сама. Надо читать заклинание, и вот так рукой делать, как будто полотно наматываешь, пух и собирается, наматывается, вот… Видишь?

— Угу. Да, читать это невозможно! Вот так, да? Получается? Так, нет. А теперь! Ну получается же? Я даже не прочитала ещё, а получается!

— Да! А как ты это делаешь?! — голос Олетты удивлённо зазвенел.

Метресса Рита чуть не мяукнула от удовольствия. Ей всё было ясно: ментал у девушки закрыли, на большую часть, конечно, а вот сила пока вся при ней, амулет ещё только предстоит подобрать. Она управляет силой без заклинания, по наитию, с помощью остатков ментала! Так же делал великий мэтр Мардок! Зато весь её ментал целиком даёт обратный эффект — он перекрывает силу, и её хозяйка остаётся беспомощной перед своими заблуждениями. Очень давно в Эбессане не было настолько интересной ученицы! А ведь Рита поначалу отнеслась к ней, как к необходимому злу!

Леди Тамирия что-то говорила про внучку графини. Что это последняя надежда трона — да, кажется, в таком духе. Но она говорила не с Ритой, поэтому та не стала проявлять неуместное любопытство. Девушка с титулом и капелькой дара — что в этом интересного?

Зато теперь ей очень хотелось знать — о чем же шла речь?!

Следующий день начался для виконтессы Фаро с вороха одежды, который горничные притащили короб со всякой всячиной и несминаемый мешок с платьем. Платье было повседневное, закрытое, но нарядное, даже кокетливое, из тонкой шелковистой шерсти. К нему — батистовые сорочки, нижние юбки, несколько пар дорогих тонких чулок, шелковые косынки и даже туфельки, и, главное, всё впору, словно сшитое точно по мерке. Горничные предложили и помощь в одевании, но от этого Лила поспешно отказалась. Вместе с вещами принесли записку от принцессы Альмагеры, в которой её высочество сообщала, что скоро навестит Лилу, поздравила с высоким даром и передала привет лорду Артуру. Лила записку спрятала, решив оставить вероломного призрака без королевского привета — наверняка ведь обойдётся?

Она оделась и постояла перед зеркалом, привыкая к своему новому облику. Какое странное ощущение — словно её отражение в зеркале тоже изменилось. Черты лица — те же, но и немного другие, Лила словно рассматривала портрет кого-то очень на неё похожего.

— Замечательно, Ли, тебе идёт! И вообще, ты так похорошела! Но давай я причешу тебя как-нибудь интереснее? — всё порывалась помочь Олетта.

Лила помощь отвергла и заплела волосы в нарочито простую косу, и это, как ни странно, нравилось ей больше всего.

Когда они с Олеттой появились в столовой, на Лилу посмотрели так же потрясённо, как на лорда Артура в день приезда. Преподаватели тоже собрались в полном составе, чего обычно никогда не случалось.

— Кажется, вы хотели что-то сказать, леди Лилиана? — помогла эсса Рита слегка растерявшейся Лиле, и это обращение озадачило всех ещё больше.

— Да, метресса, — Лила взяла себя в руки. — Эссы и эссины, сейчас я должна представиться по-настоящему, — она взглянула на преподавателей, потом на учениц и изобразила легкий поклон, — моё имя леди Лилиана Каверан, виконтесса Фаро, и я счастлива, что мне выпала удача оказаться здесь, в Эбессане, и получить шанс отшлифовать свой колдовской дар.

Она, готовясь, мысленно произнесла эту фразу сотню раз, не меньше. Ей удалось сказать это спокойно и гладко, и даже улыбнуться. Может быть, дело в новом платье? Зато эффект от её слов был воистину потрясающим. Куда там лорду Артуру, он никогда не приводил юных эссин в настолько глубокое замешательство.

— Но что заставило вас так пошутить над нами, леди Лилиана? — задала леди Тамирия тот же вопрос, что и вчера в кабинете.

— Желание выиграть пари и получить драгоценный артефакт моей бабушки, — Лила показала руку с кольцом. — Только ради этой дорогой вещи, миледи, я рискнула пойти на такую шалость. Прошу прощения, обещаю, что подобное не повторится.

— Кольцо леди Эльянтины! Что ж, я понимаю. Но впредь надеюсь на ваше благоразумие.

Вот и всё, короткий спектакль закончился. Завтрак за девичьим столом начался в неловкости и молчании, зато преподаватели тихо переговаривались, поглядывая на Лилу. «Всё когда-нибудь пройдёт, — вспомнились ей слова сестры Илинды, — всё проходит. Любой промах, любая неловкость ничего не значат, они бывают у всех, но люди придают значение лишь собственным. Но иногда именно неприятности дают начало чему-то хорошему».

Она запоздало поняла, что прихлёбывает несладкий кофе и протянула руку, собираясь попросить Олетту передать ей сахарницу — неожиданно сахарница, подпрыгнув, перелетела приличное расстояние над столом и, звякнув щипчиками, опустилась перед Лилой, а Олетта, отпрянув, чуть не опрокинула свою чашку.

— Извини, — шепнула Лила. — Я случайно.

Она отчего-то поняла на этот раз, то ли по легкому дрожанию в груди, то ли по особенному ощущению мысленного прикосновения в этой сахарнице, что это её рук дело. Точнее, не рук, конечно.

Это неожиданная и не совсем управляемая власть над предметами и пугала и казалась такой захватывающей! Но лишь представить, что она теперь может натворить случайно — и даже страшно становилось. И страшно, и радостно.

— Вы замечательно пошутили над нами, леди Лилиана, — сказала Ровена, — но как же вы сумели всех так провести? Это невероятно.

— У меня есть ментальный дар, эссина Ровена. Но это случайность, что я смогла им воспользоваться. А теперь на мне закрывающий амулет, — ока коснулась подвески-амулета.

Не хватало ещё, чтобы её боялись.

— А мы-то гадали, велик ли дар у виконтессы Фаро, — хихикнула Минелла.

— Посмотрим, — скромно улыбнулась Лила. — Говорят ведь, что и с малым даром можно иметь большие возможности.

— Вы правда в это верите, миледи? — резко спросила Сабирия Кальтурен. — В то, что степень владения даром важнее его величины?

— Я правда в это верю, — ответила Лила спокойно. — Но какой смысл спорить, если будет шанс на деле во всём убедиться?

— Но как вы сделали, что наша эссина Кальда вас не узнала? — спросила вдруг Минелла. — Вы ведь с ней знакомы? Или она ошиблась? Или вы не заметили её в толпе других гостей?

Минелле явно хотелось уколоть Кальду — та своим чванством надоела многим. Теперь Кальда оказалась в глупейшей ситуации — она ведь, получается, просто выдумала, что уже видела виконтессу Фаро. Чтобы добавить себе значительности? Про близкое знакомство, кажется, не упоминала. Так или иначе, добивать её не хотелось.

— Я не могу вам объяснить, что сделала, простите, — ответила Лила, — это наш с эссиной Кальдой секрет.

Кальда прикусила губу и с благодарностью взглянула на новоявленную виконтессу.

Час спустя, на уроке у эссы Тальяны, у Лилы впервые за время учёбы получалось всё. Вообще всё, и так легко! Всего лишь найти рассыпанные метрессой по учебной комнате иголки. Они искали по очереди, иногда подолгу, но Лила собрала все быстро и не сходя с места. Несколько дней назад она и заподозрить не могла, что на такое способна.

— Вы постоянно обходитесь без заклинания, леди Лилиана? Так не пойдёт, — попеняла ей метресса. — Мы изучаем заклинания! Это основной метод, которым должна владеть колдунья. Что будете делать, если вдруг совершенно потеряете ментал?

— А это возможно, метресса? — удивилась Лила.

— Разумеется. Мастерство — это владеть в совершенстве всеми способами. Но я вижу, что без амулетов вам пока нет смысла у меня заниматься. Лучше покиньте нас, миледи, вы можете невольно мешать другим девушкам. Не забудьте подготовиться к следующему занятию и выучить наизусть сегодняшнее заклинание.

Так в разгар занятий Лила оказалась за дверью. Интересный у неё получается первый день новой жизни!

— Леди Лилиана? — окликнул знакомый голос.

Принцесса Альмагера.

— Вас выгнали за шалость? — взгляд её высочества лучился смехом.

— Видимо, так, ваше высочество, — поддержала шутку Лила.

— Как удачно. Я как раз отпросила вас у леди Тами. Не возражаете?

Лила не возражала.

— Леди Тами вчера написала мне обо всём, и что вам нужна наставница. Знаете, я догадывалась, и заранее подобрала кое-кого. И вам идёт новое платье, Лилиана, — принцесса пристально разглядывала Лилу.

— Это ваш подарок? — запоздало догадалась та. — Благодарю, ваше высочество…

— Это моё маленькое извинение за участие в том розыгрыше. Простили меня? — улыбнулась принцесса.

— Я на вас и не обижалась.

— Только на Артура, да? Он сказал мне. Он огорчён, поверьте. Не сердитесь на него слишком долго, ладно? — она очаровательно улыбнулась, Лиле пришлось ответить вежливой улыбкой.

— Но надо же, это невероятно! — Альмагера не могла оторвать взгляд от лица Лилы. — О вас непременно напишут научную работу, Лилиана. Может быть, Рита этим займётся?

— Но зачем, ваше высочество?

— У вас высокий колдовской дар и высокий ментал — уже это редкость. А то, как они взаимодействуют между собой — это нечто. Нет, все менталисты управляют даром с помощью ментала. Но ваш ментал закрыл ваш же дар так, что вы столько лет его не ощущали! Просто вас обработали в раннем детстве, когда зависимость от чужой воли наибольшая. Но не бойтесь, это пройдёт, вы постепенно всё наверстаете. Колдунью сломать нельзя. Леди Эльянтина всегда это говорила.

— Это радует, ваше высочество, — пробормотала Лила.

— Ещё бы! Зато теперь, когда от вашего ментала мало что осталось, вы освободились от влияния и начали управлять даром, как обычный менталист. Можете довести до белого каления всех преподавателей Эбессана по очереди. Вам будут говорить — а как же заклинания, как же древний язык?! — принцесса рассмеялась. — Это забавно, что самую сильную ученицу в Эбессане, то есть вас, придется на большую часть закрывать амулетами, чтобы чему-то научить!

Разговаривая так, они уже спускались по лестнице, принцесса непринуждённо придерживала Лилу за локоть. Она продолжала:

— Но меня сейчас удивляет другое. Лилиана, менталистки всегда были вне конкуренции за мужское внимание. Они легко покоряли сердца, и даже не будучи самыми красивыми, такими казались. А вы — наоборот. До того, как вам прикрыли ментал, вы были менее привлекательны, чем есть. Те же черты, да, но не то! Теперь же… Одутловатость какая-то пропала, вы стали так нежны и изящны! Да я могла бы вас не узнать! Я, увидев вас сегодня, сначала узнала платье! Вы очень красивы, Лилиана. Просто до сих пор вы были слишком уверены в своей заурядной внешности и невольно внушали это остальным. Теперь заметите перемену!

— О, ваше высочество… — смутилась Лила, даже слёзы набежали на глаза.

Ещё и это? Слишком невероятно! И она теперь будет привлекать внимание?!

— Артур сразу сказал мне, что дочь Кенталь Инден невероятная красавица, — продолжала принцесса. — Я не увидела ничего особенного. Зато теперь мне ясно, что он имел в виду. Наш граф не подвержен воздействиям, потому что призрак. Он всегда видел вас такой, какая вы есть. Не обижайтесь на него, Лилиана, — снова попросила она, легонько пожав Лиле руку. — Я могла бы на него обижаться, но давно уже не хочется. И вообще… Он неизменно учтив только с королём и королевой. Но, видите ли, с ним интересно, весело, он так много знает. И он давно не человек. Помните об этом и не ждите от него человечности.

— Я поняла, ваше высочество, — не стала возражать Лила.

Хотя хотелось возразить. Просто очень хотелось. Потому что Артур…

Он её родственник, в конце концов.

— И как долго продлилась бы его «игра»? — вместо этого спросила она.

— Сначала Артур рассчитывал на день-другой, дольше такая путаница и не могла бы длиться. Просто он поссорился с Тамирией и хотел уязвить её. Но всё затянулось, и мы с ним поспорили на то, решится ли вопрос до измерения. Но когда зеркало леди Тамирии не открыло правды… это нельзя было продолжать, конечно, — принцесса пожала плечами. — Пойдёмте же, вон карета, — они уже стояли на высоком главном крыльце, внизу ждала запряжённая четвёркой карета, возле которой степенно расхаживала, разминая ноги, маленькая изящная дама.

Они уже были внизу, когда один из грумов, подбегая, споткнулся и растянулся на брусчатке — он, как зачарованный, смотрел на Лилу.

— Вот и первая жертва вашей красоты, Лилиана, — тихонько хмыкнула её высочество, — а это леди Фания Кин, ваша помощница. Слушайтесь её, она будет давать только хорошие советы. Леди Фания Кин — леди Лилиана Каверан, виконтесса Фаро, — представила она их друг другу.

Лила поклонилась, новая наставница ответила тем же, её поклон был чётким и очень красивым.

— Рада познакомиться с дочерью Кенталь Инден, — сказала леди Фания, окидывая Лилу острым, внимательным взглядом. — Думаю, мы поладим.

— Ну разумеется, я уверена в вас обеих, — принцесса улыбнулась своей лучезарной улыбкой. — А теперь минуту внимания, леди Лилиана. Посмотрите на карету и скажите, чей герб на её дверке?

Совсем недавно Лила получала зачёт по началам геральдики, для этого ей пришлось запомнить и даже зарисовать немало гербов знатных семей Руата. Но этот герб она точно не встречала. Странная хохлатая птица и ветка с резными листьями вокруг неё на оранжево-желтом фоне.

— Не знаю, ваше высочество, — призналась она, покраснев.

Принцесса и наставница переглянулись.

— Ничего страшного. Ваш отец, видно, считал, что так нужно, — сказала принцесса. — Это ваш собственный герб, Лилиана. Герб Фаро. Я всего лишь хотела сказать, что это ваша карета. Лошадей будете получать по первой просьбе с конюшни Эбессана, леди Фания объяснит, как это делается. Карета будет нужна, вам придётся часто выезжать с леди Фанией.

— Ваше высочество?! — у Лилы перехватило дыхание.

Её собственная карета! С её гербом! Это точно не сон?..

— Садитесь в карету, Лилиана, — с улыбкой предложила принцесса. — Забудьте о том, что я принцесса, и сядьте в свою карету первая.

Лила медленно подошла, лакей предупредительно распахнул перед ней дверку и подал руку, помогая подняться. Смешно, она что, дряхлая старуха, чтобы самой не взобраться на эти две ступеньки? Она всё-таки слегка оперлась о предложенную руку, вошла внутрь и с удовольствием упала на мягкое упругое сиденье. Какая красивая отделка внутри, и куча подушек, и…

Леди Фания укоризненно качала головой.

— Простите, леди Лилиана, но я попрошу вас выйти. Если, конечно, вы позволите преподать вам первый урок прямо сейчас.

Смущённая Лила, опять с помощью бесстрастного лакея, выбралась из кареты. Принцесса мягко улыбалась.

— Вы послушались её высочество и не стали пропускать её в карету первой, это правильно в данном случае. Но вы также забыли, кто вы. Это карета виконтессы Фаро, и место хозяйки — вот, — наставница показала на сиденье напротив того, которое заняла было Лила. — Конечно, иногда это неважно, но если соблюдение этикета необходимо… — она многозначительно качнула головой.

Лила просто села на то сиденье, которое было спинкой к кучеру — только на нём она и ездила до сих пор. По привычке. Хозяйское место занимали отец и мачеха, или мачеха с Исой, но в любом случае не Лила.

— Урок состоялся, а теперь пора отправляться, — сказала Альмагера. — Займите место, Лила. Про принцессу снова забудьте.

Уверенная, что опять всё делает не так — но что поделать? — Лила снова забралась в карету, ей больше не хотелось любоваться шикарной обивкой. Принцесса и леди Фания устроились напротив, оставив виконтессу одну наслаждаться своим новым положением на хозяйском месте, и сразу карета тронулась. Да, это сиденье было лучше, с более высокой спинкой, да и вообще, на этом месте ехать было приятнее — потому что приятнее передвигаться вперед лицом, а не спиной. Но в целом — никогда ещё ей не было настолько неудобно ехать в карете…

— Всё в порядке, леди Лилиана, — сказала леди Фания. — Мы будем теперь часто выезжать, покатаемся по столице, надо ещё заказать вам приличный гардероб, и разные другие дела, знаете ли. А я буду постоянно жужжать рядом, как назойливая муха, и портить вам удовольствие, зато вы быстро всему научитесь.

— Да-да, именно это от вас и требуется, — закивала принцесса. — А вообще, Лила, чего вы хотите теперь больше всего? Попросите. Мне очень хочется исполнить ваше желание.

Это было как в сказке — прекрасная принцесса спрашивала, какое её желание исполнить. А какое у неё желание? Побывать дома? И хочется, и страшно — там мачеха, Иса, Винтен. Вот бы отец сам ненадолго приехал! Ещё, как ни странно, хотелось в монастырь, к Илинде, хотя бы на денёк. В то же время ясно было, что ничего такого просить не стоило.

— Я хочу научиться танцевать, ваше высочество. Я ведь умею только в волшебных туфлях, — она действительно очень этого хотела, но, кажется, в школе никаких уроков танцев не ожидалось.

— Это запросто, — и бровью не повела принцесса, — на днях в Каленсан приехал эсс Вотак, учитель танцев моей сестры Гизелы, ей надо разучить новый танец, который недавно вошёл в моду в Кандрии. Но она, как видите, всё задерживается. Учитель к вашим услугам, Лилиана. Начнём сегодня.

— Говорят, принцесса Гизела так счастлива, что их величества позволили ей поехать с вами в Кандрию. Несмотря на то, что ради этого придется отложить Эбессан, — наставница хитро блеснула глазами.

— Ну разумеется! — рассмеялась Альмагера, удобнее устраиваясь на сиденье и поправляя под спиной подушку. — Как будто с её мизерным даром кому-то нужна её учёба, а ей самой тем более. На самом деле весь двор шепчется, что это я везу сестру в Лир, чтобы непринуждённо познакомить её с принцем Гаем, и ждёт их помолвку. Это государственная тайна, Лилиана, хотя об этом не секретничает только ленивый.

— Да, ваше высочество, — понятливо отозвалась Лила.

Конечно, нельзя болтать об этом в школе.

— Увы, наш отъезд всё откладывается. Возникли проблемы, — принцесса поежилась, как будто откуда-то потянуло сквозняком, и немного странно взглянула на Лилу, — но будем надеяться, что всё наладится, и молиться об этом.

— Да поможет Пламя! — с готовностью подхватила леди Фания.

— Долг девушки — выйти замуж и оправдать при этом ожидания семьи, — уже бодрым голосом продолжала принцесса, вытягивая ноги и сбрасывая туфельки, что уж точно было вопиющим нарушением этикета, — и принцессы тут более бесправны, чем кто угодно ещё. Не каждый принц прекрасен, как мой брат Гекард, да и за него я не слишком торопилась бы замуж! Я просто его знаю…

— Ах, ваше высочество, что вы такое говорите! Принц Гекард замечательный молодой человек! — сразу заметила леди Фания.

— Пусть только ещё немного повзрослеет… Да, я предвзята, как старшая сестра! Конечно, я нежно его люблю, — опять рассмеялась Альмагера.

— Я старая дева, которая уже никому не нужна, через два года мне исполнится тридцать и я смогу принять полное колдовское посвящение, — весело сказала она после короткой паузы, — а это уже полная свобода, дорогая Лилиана! Мне пришлось за неё побороться! Знаете, в семнадцать лет я отказалась выйти замуж за джубаранского принца Хаттаха. Джубаранский двор настаивал, Руату это было выгодно. Но я не желала Хаттаха в мужья, ни за что. И не хотела в Джубаран. Я не смогла бы там жить! И сбежала, конечно, меня поймали, я снова сбежала, и опять ненадолго. Мне сказали, что такая несговорчивость — это преступление против короны, и я три года прожила послушницей в монастыре. Безо всяких послаблений, колдовство могло бы сильно облегчить мне жизнь, но там было невозможно колдовать. Через три года отец сжалился.

— О, ваше высочество… — Лила была поражена.

— Дело того стоило! — махнула рукой Альмагера. — Я слышала, что вы тоже немало времени провели в обители, а Рита застала вас за стряпнёй в монастырской кухне?

— Да, это так. Но мне там было хорошо.

— Рада за вас, — принцесса опять расслабленно откинулась на сиденье. — Мне вот непонятно, чего там может быть хорошего. Мы уже на месте, мои дорогие. Леди Фания, я по глазам вижу, что вы мечтаете ещё немного помучить Лилиану?

Карета как раз остановилась в небольшом дворике замка Каленсан — это был один из боковых подъездов.

— А я пока распоряжусь насчёт кофе и танцевального урока, — Альмагера выпорхнула из кареты, не дожидаясь помощи лакея.

— Леди Лилиана, вам надо научиться красиво выходить из кареты, как и заходить в неё, впрочем, — строго сказала наставница, — вы ведь изящная юная девушка, и не должны вываливаться, как куль с мукой. Вот, смотрите, надо передвинуться на самый краешек, вот эту ногу поставить вот сюда, потом другую ногу на подножку, опереться о руку лакея или другого учтивого эсса или лорда… — объясняла она, заодно демонстрируя всю нехитрую последовательность действий. — Прошу вас, леди Лилиана!

— Уже немного лучше, — признала она через полчаса, — конечно, мы ещё продолжим. А теперь нас ждёт леди Альмагера и кофе со сливками. Не волнуйтесь, сегодня вы будете пить кофе, как вам заблагорассудится! — предусмотрительно добавила она, хотя Лила уже успела подумать о том, что совсем не хочет кофе…

Впрочем, получилось наилучшим образом: Лилу оставили наедине с угощением, рассудив, видимо, что после предыдущих придирок ей трудно будет вести себя «как заблагорассудится». Кофе со сливками и нежнейшие булочки с кремом были вкусными, как мечта, а потом пришла леди Фания и проводила Лилу в небольшой танцевальный зал на втором этаже, где в углу уже пробовали инструменты музыканты и расхаживал долговязый, чем-то похожий на кузнечика эсс… как же его там…

— Вотан, к услугам миледи, — отрекомендовался он. — Её высочество предупредила, что леди Лилиана не очень хорошо танцует? Тогда начнём с простейшего менуэта. Пока постарайтесь запомнить фигуры! А лучше повторяйте!

Он с поклоном протянул руку леди Фании, и они медленно протанцевали под музыку первые фигуры танца.

— Танцуем, миледи, — он встал в пару с Лилой, — раз-два, раз-два, расслабьтесь, прошу вас, и двигайтесь легче, раз-два, раз-два…

Музыканты играли, Лила и эсс Кузнечик танцевали, последний был строг и внимателен, но чем дальше, тем легче и легче получался танец. Потом они перешли к другому, более сложному менуэту. И снова: раз-два, раз-два, раз-два, раз-два…

И вдруг музыка вразнобой стихла, музыканты встали и поклонились. Поклонились и леди Фания с Кузнечиком.

— Леди Альмагера говорила, что вы в Асварде, ваше высочество, — заметила леди Фания.

— Моя сестра иногда ошибается, — заметил принц Гекард, появление которого, собственно, и помешало уроку, — добрый день, Лилиана.

— Ваше высочество, — Лила, обругав себя растяпой, тоже склонилась в запоздалом поклоне.

— Как удачно я вас встретил, — сказал принц, — можем потанцевать тут, всё равно мне нечем заняться.

— Нечем заняться? Вы, должно быть, шутите, ваше высочество? — непочтительно воскликнула леди Фания, ей явно не привыкать было возражать принцу.

— Шучу, — покладисто согласился Гекард. — Могу я иногда отдыхать и делать что хочется? Вас послушать, так быть принцем хуже каторги, честное слово. Эссу Вотану будет легче, если с Лилианой стану танцевать я!

— Принц прав, — сухо согласился эсс Кузнечик, — может, он хоть теперь запомнит, наконец, что при втором полуповороте надо делать шаг на ладонь длиннее?

— Вот, и я попался, — рассмеялся Гекард. — Видите, мне тоже надо упражняться.

При этом он не переставал пристально рассматривать Лилу, и, наконец, довольно сообщил:

— Ничего не изменилось, Лилиана! В том смысле, что я вижу вас точно такой, как всегда! На меня совсем не влиял ваш ментал, и неудивительно, на мне такие амулеты! Зря придворный менталист вчера полчаса вокруг меня прыгал!

— Ваше высочество, вы не хотите выглядеть в глазах виконтессы Фаро более серьезным и разумным? — утомлённо заметила леди Фания.

— Ничуть, — отрезал принц. — Зачем мне притворяться перед Лилой? Артур зовёт вас Лилой, мне ведь тоже можно? — он быстро взглянул на неё, протянул руку. — Так мы танцуем? Давайте уже танцевать!

— На самом деле я не умею танцевать, ваше высочество, на балу я справилась только благодаря волшебным туфлям, — тихонько призналась Лила.

— Я знаю. Эка невидаль! Да я сам был в волшебных туфлях! — засмеялся он.

— Вы шутите, ваше высочество? — не поверила Лила.

— И не думал шутить, уверяю вас. Только не выдавайте меня, это государственная тайна! — весело сказал он. — Я умею танцевать, но почему бы не убрать риск оттоптать ноги какой-нибудь прекрасной леди? Это ведь такой конфуз для короны — принц, с которым танцевать опасно! — он взял Лилу за руку, — да подтвердите же, эсс Вотан, что я и сейчас в волшебных туфлях!

— Да, это так, — сварливо признал учитель танцев, — ваше высочество изучает то же фехтование куда с большим пылом, чем мой предмет!

— Да, и ясно почему. На том балу, где придется фехтовать, мне не стоит рассчитывать на амулеты, — усмехнулся принц. — Лила, теперь вы убедились? Ваши ножки в безопасности.

— А ваши нет, — она тоже пошутила.

— О, мне не страшно. Вы прекрасны, Лила, с каждой встречей я восхищаюсь вами всё больше… — он приблизился вплотную и сказал это совсем тихо, а его взгляд был таким горячим и странным.

Больше он на неё так не смотрел и не шептал никаких пылких и смущающих признаний. Они просто протанцевали ещё час или даже дольше. Потом принца позвали, и эсс Вотан объявил урок законченным.

— Я сейчас провожу вас в Эбессан, миледи, — с милой улыбкой сказала леди наставница. — Скоро ли это случится, зависит от того, когда вы сумеете правильно сесть в карету.

Лила думала о другом.

— Можно спросить, леди Фания? Что за бал, на котором фехтуют? Я не поняла, что имел в виду его высочество.

— Он просто пошутил, — ответила та сухо. — Имеется в виду не бал, конечно. Согласно древним законам, которые до сих пор в силе, некоторые разногласия между благородными людьми решаются поединком. При этом амулеты непозволительны.

— Да, понятно, — прошептала Лила.

Как она об этом не подумала! Дуэли, строгий дуэльный кодекс, обязательная проверка поединщиков колдунами. Но… кто же решится всерьез драться из-за каких-то там разногласий — с наследником трона Руата? Это нелепость. Лила слышала про дуэль, которую чуть не устроили племянник графа и один из кузенов Винтена. Граф вовремя вмешался и не позволил драться, отец потом обозвал обоих поединщиков дураками.

— Разве кто-то решится драться с принцем? — всё-таки высказала она свои сомнения.

— Может быть, другой принц? — многозначительно приподняла брови наставница. — Не просто решится, а будет обязан. Иногда это единственный путь законно разрешить некоторые династические вопросы, например. Но я надеюсь, что Пламя Великое убережёт нас от такого…

Уже вернувшись в Эбессан и поднимаясь к себе, Лила с грустью взглянула на пустое зеркало в одном из холлов. Теперь невозможно встретить там насмешливый взгляд лорда Артура. Пусть бы назвал её Мышкой и спросил, как дела…