Школьное колдовство

Глава 11. Предбальная

Вскоре они смогли убедиться, что портниха Морани прекрасно знает своё ремесло. Она придумала, что сделать с платьем. Лиф скроили заново, из плотного жемчужно-серого шёлка, который очень шёл Лиле и неплохо сочетался с тем, розовым, а обрезки розового пошли на отделку серого. Оказывается, умелые руки и талант даже из ужасного могут сделать красивое.

— Конечно, эти цвета не для юной эссины, — заявила Морани, — но то, что предстоит карнавал, нас извиняет. И потом, скажу вам по секрету: эссина, которой уже восемнадцать, может позволить себе чуточку больше, чем дебютантка. По крайней мере, в Асварде, при дворе его величества, так и говорят. Дочь графа Кайри, которой двадцать два года, появилась на большом приёме в Гранатовом замке с высокой причёской, почти как у её матушки, и не единой пряди на плечи! Сама её величество отметила, что ей это идет. Но ведь десять лет назад такое было немыслимо! Так что скажете, эссина? Я довольна, а вы? А эссина Олетта?..

Олетта захлопала в ладоши:

— Прекрасно, прекрасно! Ли, можешь мне поверить!

А Лила была довольна не передать как! Новое платье и возможность впервые в жизни попасть на бал дарили ощущение счастья — ей хотелось летать! А особенно радовало, что предстоит карнавал, то есть гостей не будут поименно объявлять на входе и у всех лица будут закрыты масками. Так можно смотреть, наслаждаться не смущаясь, не боясь оказаться неловкой. Сестра Илинда рассказывала Лиле про карнавалы, на которых бывала, и всячески превозносила именно веселье, интригу и возможность быть неузнанной. Лиле это нравилось. Раньше все её удовольствия были связаны с тем, что её оставляли в покое, не замечали — матушка-баронесса, Иса и даже отец, потому что за его внимание к Лиле матушка всегда норовила отыграться…

Эсса Морани с девушками теперь держалась почти по-свойски и позволяла себе поболтать. Возможно, этому способствовали и аккуратно сшитые Лилой юбки, которые портниха высоко оценила и даже добавила десяток дирремов в качестве премии.

— Эсса, а виконтесса Фаро когда-нибудь бывала здесь, у вас? — спросила вдруг Лила, — она ведь навещала иногда свою родственницу… леди Эльянтину, то есть?

Не собиралась спрашивать, просто разные мысли про эту таинственную кузину нет-нет да и начинали вертеться в голове. И всё потому, что та скоро появится в Эбессане. Иначе Лила о ней и не думала бы.

— А, вот вы о ком. Поняла, — портниха задумчиво воткнула булавку в крошечную подушечку. — Нет, эссина. Надо сказать, последние лет тридцать гранметресса была вся в своих делах и не привечала родственников. Особенно её подкосило неудачное замужество дочери. Она, говорят, даже запретила покупать для библиотеки Эбессана новые геральдические книги, в которых обозначена её новая родня. О, леди Эльянтина умела быть неумолимой. Но виконтессу Фаро она назначила главной наследницей, и, как мне сказали по секрету, на её содержание выплачивались средства в расчёте на лучшие ателье Асварда. Так что вряд ли я могла бы рассчитывать увидеть здесь эту юную леди!

— Наверное, она и учиться не желает, — сказала задумчиво Олетта. — Живёт среди столичных удовольствий, может быть, уже собирается выйти замуж. И большого дара у неё, говорят, быть не может. Ну и ладно, подумаешь, одной леди в Эбессане меньше.

— Ну разумеется, — согласилась портниха. — Когда учёба в колдовской школе лишь дань моде, зачем зря терять время? Мне кажется, вам нужен бант из лент и кружева на руку, эссина Лила. Это будет подарок от моего ателье.

Идея насчет банта встретила горячее одобрение. Забрать платье договорились в день бала утром — полностью готовое, останется только надеть. И вообще, в день бала не бывает занятий, всегда суматоха, появляется много наёмных карет — всё получится наилучшим образом.

В этот раз они опять возвращались в почтовой карете. Пассажиры сошли в деревне, так что в Эбессан, кроме Олетты и Лилы, отправлялся только мешок с почтой. При почтовой станции была лавка, где продавались свечи, ламповое масло, бумага и прочая всячина. Там же и сортировали почту, вынули из мешка часть писем и посылок, оставили лишь адресованное в Эбессан. Пока Олетта покупала у приказчицы красный сургуч для писем — бумаги и чернил в школе было вдоволь, а вот сургуч полагалось иметь свой, — Лила смотрела, как служащий пересчитывал пачку писем. Она решилась спросить:

— Эсс, там есть письмо для эссины Каверан, из Каверана?

Письма ученицам выдавали лишь в школе, в канцелярии, на станции бесполезно было и узнавать, но Лила спросила, и служащий тут же перебрал письма и согласно кивнул.

— Да, эссина, желаете забрать?

— Да, пожалуйста. Благодарю, эсс.

Обрадованная Лила взяла пакет с зелёным сургучом и даже не подумала о том, что это, вообще говоря, неправильно. Олетта вот удивлённо заморгала. Как это, просто взять и отдать письмо?! Но она промолчала. Лила лишь подумала о том, что пакет с зелёным сургучом не от отца, тот пользовался красным. Зелёный был у эссы Ниды. Так и есть — надпись на пакете была сделана её рукой.

Присев на лавку у стены, Лила вскрыла пакет.

«Шлю вам свои горячие приветствия, драгоценная моя эссина Лилиана!

Так же передаю вам приветы от всей прислуги в Каверане. Мы были так удивлены и расстроены вашим внезапным отъездом. Искренне надеемся, что ваш путь до Эбессана получился счастливым и благополучным».

О да, конечно, они были удивлены. А манера излагать — именно Ниды, не ошибёшься. Лила стала читать дальше:

«Как вы понимаете, ваше любящее семейство очень грустит о вас и беспокоится. Леди баронесса то и дело вас вспоминает. Эсс Винтен Настан часто приезжает в Каверан навестить вашу милую матушку и дорогую сестрицу, потому что, как известно, горечь разлуки не так удручает, если есть, с кем её разделить».

Эту фразу Лила перечитала, в её ушах словно зазвучал нарочито-любезный голос экономки. Она давно научилась отделять истинный смысл от этой любезности. И этот истинный смысл отчего-то не радовал.

«Наша добрейшая баронесса и милая эссина Исира здоровы и веселы, разумеется, когда не грустят о вас, эссина Лила — хвала Пламени Великому! А вот барон, к сожалению, немного нездоров, хотя скажу сразу, что он вне всякой опасности и уже поправляется.

Дело в том, что, гостя у его светлости графа в день вашего отъезда, он согласился поучаствовать в псовой охоте и упал с лошади, сломав ногу и повредив правую руку. В настоящее время он не встаёт с постели, большей частью спит под действием лекарства. Лекаря прислал сам граф, это весьма именитый и искусный мэтр, и он уверяет нас, что уже через два или три месяца наш дорогой барон будет полностью здоров. Он подчеркнул, что именно крепкий и здоровый сон вкупе с его зельями снимает боль и является для барона залогом выздоровления».

О, Пламя! Лила уронила руку с письмом на колени. Отец покалечился, не встаёт. Будет полностью здоров — ну хоть это хорошее известие! И понятно, что до него не дошло её письмо. Баронесса, скорее всего, распорядилась им сама.

— Что такое, Ли? — Олетта присела с ней рядом. — Плохие вести?

— Мой отец болен. Он упал с лошади.

— О, какой ужас! — воскликнула Олетта, — но он поправляется?

Лила кивнула и принялась читать дальше.

«В Каверан привозили письмо от вас, оно у баронессы. Барону, как я сама слышала и позволю себе передать вам, сообщено, что у вас всё чудесно и вы необычайно довольны новой жизнью. Я охотно этому верю, поскольку знаю, как увлекательно бывает молодой девушке сменить обстановку, и очень за вас рада. Господин барон, должна сказать, сердился, что вы уехали самовольно и нарушили этим его приказ. Он упоминал, что должен написать вам и как можно скорее вас навестить. Боюсь, он не желает утруждать вашу добрейшую матушку написанием письма под его диктовку, сам же сделать это пока не способен, как и навестить вас в Эбессане. Я бы охотно помогла барону, но баронесса от него не отходит, окружая любовью и вниманием, и даже наняла ему сиделку, так что я не смею быть навязчивой».

Выходит, это она, Лила, самовольно нарушила отцовский приказ! Обидно, но нельзя сказать, чтобы неожиданно.

«Эсс Винтен Настан тоже был опечален, что не смог с вами попрощаться. На следующий день после вашего отъезда он нанес визит в Каверан вместе со своей уважаемой матушкой. Баронесса Настан также выразила сожаление и тактично попеняла вашей доброй матушке на вольности вашего, эссина Лила, воспитания. Она опасается, что вы унаследовали склонность к необдуманным поступкам у вашей родной матери леди Кенталь. Кажется, наша дорогая баронесса сумела её успокоить».

Лила не знала, смеяться ей или плакать. Ах эти эпистолярные чудеса от эссы Ниды! И — Винтен! Винтен опечален, что они не простились! У неё даже слёзы на глаза навернулись. Вот бы случилось чудо, и они с Винтеном смогли увидеться!

— Ли, ты скоро? Пойдём уже, нас зовут!

Окончание письма Лила дочитывала в карете.

«И ещё одно маленькое сообщение для вас, не думаю, что важное. Но вчера в Каверан прискакал конный курьер с каким-то срочным посланием, которое баронессу чрезвычайно обрадовало. Пока она не объявила о сути известия, но тут же написала несколько писем и отправилась в Фавен, и у меня сложилось впечатление, что она собирается сделать много приятных покупок. Наверное, мы скоро всё узнаем, и я сообщу вам в следующем письме какую-нибудь радостную новость, пока же мне надо успеть к сегодняшней почтовой карете.

С сердечным пожеланием всего наилучшего,

Нида Тари,

Каверан, Фавен.

18. 09. 8905 во имя Пламени Вседержащего».

Лила перечитала письмо. Вроде бы не о чем тревожиться, разве что желать отцу выздоровления. Но было тревожно! Мачеха, Иса, Винтен, баронесса Настан, какое-то таинственное сообщение…

И обещанный сюрприз от Артура! И его подслушанный разговор с Альмагерой, когда та обещала отправить куда-то конных курьеров, тоже почему-то вспомнился.

Ах, подсмотреть бы в волшебное зеркало, что у них там, дома, творится!

Зеркало…

Лила пыталась, весь остаток дня, и всё никак. Горошина за горошиной перекидывались из мешочка в мешочек, подсчитывая её неудачи. Тогда, после первого раза, Лила посчитала неудачные попытки, как и было велено. Пятьсот шестьдесят восемь. И что толку? То была случайность, наверное. Неужели дело в волшебном озере?

А ночью ей приснился кошмар. Нет, никаких чудовищ, во сне были Иса, Винтен, мачеха, даже отец. Но в целом сон был кошмаром, потому что Винтен обнимал Ису и даже целовал на глазах у баронессы, а та умильно улыбалась. А отец… Отец похвалил Винтена и похлопал его по плечу. И от такого предательства там, во сне, сердце облилось кровью.

Лила проснулась, села в постели, стараясь выровнять дыхание. Медленно она осознала, что это просто сон, неправда. И виной всему — её страхи. Её ревность. И ещё глупость, может быть. И от понимания этого, конечно, стало легче, но кошмар успел раствориться в её крови и совсем не схлынул. Она больше не сможет уснуть, да и не хочет.

Она встала и прошла в гардеробную. За окном уже серело утро, можно обойтись без лампы.

Пальцы на зеркало. Круг. Озеро с кувшинками, из глубин которого смотрит совсем другая Лила, непохожая на настоящую. Красивая, спокойная, всем довольная. У этой Лилы всё получается, её любят и не обманут. Такую нельзя обманывать…

Итак, круг. Вода. Кувшинки. Спокойствие. Та Лила — древняя, как озеро, и мудрая, как скользнувшая между камней тысячелетняя змея, хладнокровная и бесстрастная. Бесстрастие не мешает жалить. Бесстрастие холодное, как озёрная вода. Суть зеркала.

Меняйся, суть. Я хочу…

Язык сам прошептал слова заклинания, и они не были трудными, не казались жесткими камешками. Они лились с удовольствием.

Готово.

Стекло под пальцами как будто дрогнуло и стало глубиной. На мгновение. И все вернулось, как было…

Нет-нет. Не как было. Глубина ушла, но теперь это было зачарованное зеркало.

— Ну пожалуйста! — умоляюще прошептала Лила, — покажи мне Каверан, покажи отца, покажи Винтена и Ису. Пожалуйста!

Она не просила показать мачеху. Баронесса и так явится незваной, иначе она не она. Проверено.

Зеркало затуманилось, и Лила опять увидела Каверан, так же, издали, как и в прошлый раз. И все пропало. Впрочем, Артур ведь предупреждал — не то заклятье. Это какое-то слабенькое заклятье для бездарных. Но у неё получилось.

Медленно она приходила в себя.

Получилось!

Это теперь волшебное зеркало, на ближайшие три часа. А вот откуда в её мыслях взялась змея, да ещё тысячелетняя? Лила про таких тварей и не слышала никогда.

На часах — пять. И о чём она думала, когда просила показать всех? Они спят, конечно. Лила поспешно оделась и выбежала из комнаты. Где искать Артура?!

Она прошлась по коридорам. Вот дверь в библиотеку, и снова незапертая! Если её отпёр Артур, значит, он тут, поблизости? Она пробежала через сумрачный зал до кабинета, распахнула и ту дверь. Артура не было!

Она выдернула из бювара лист и размашисто написала:

«Артур, у меня получилось заклясть зеркало! В нашей гардеробной! Найди меня!»

Очевидно, что для него это было проще. Она ведь даже не знает, что Артур делает по ночам. Тоже спит? Призраки спят, вообще? И если да, то где? В старых сказках они живут на чердаке, но Лиле что-то не верилось, что и Артур обитает там же, среди ненужного хлама, пыли и паутины. Ах, как интересно было бы узнать побольше о жизни Артура! Это совсем другие возможности, другие ощущения. Нет сил открыть книгу, но можно ходить сквозь стены!

Заснуть было уже невозможно. И во время завтрака Лила сидела как на иголках. Девушки за столом тихонько обсуждали, стоит ли заказывать для поездки на бал отдельные экипажи — желающие должны были заявить об этом эссе Тальяне.

Лила не слушала, Олетта сомневалась — отдельная карета с кучером, грумом и лакеем была не самым дешёвым, но приятным удовольствием.

— Ли, что скажешь? — теребила она подругу, — можно взять карету на двоих, можно на четверых. На четверых нормально, платья не помнём, проверено. И подкатим к Каленсану с шиком, а не будем трястись в школьной карете.

— На четверых, — подхватила Ровена, — и получится по половине дирра с каждой. Лила?

Та согласно кивнула, не поняв толком смысла — не до того было. Если бы поняла, вряд ли легко согласилась бы отдать за короткую поездку почти всё, что заработала за несколько дней кропотливого труда с тонкой иголкой.

Сабирия Кальтурен оказалась внимательней.

— Пересчитайте заново, Ровена, — серьезно посоветовала она, — Ливания вас не слушает и платить не будет. И вообще, мне показалось, что она предпочитает ездить на крыше экипажа. Там точно не помнёшь платье.

Это Лила тоже не услышала, но она кивнула, когда её вновь окликнула Олетта, и решение о карете было принято.

Призрак куда-то подевался — вот что было важно! Восемь утра, время уже истекло! Он заметил её записку, или опять всё напрасно?

Не напрасно, конечно. В том и смысл, чтобы уметь зачаровывать любые зеркала когда и сколько угодно! И ей даже казалось, что теперь она точно это умеет, а что булочка вдруг стала безвкусной, и какая-то дурацкая болтовня про кареты — такие мелочи.

Артур появился в зале неожиданно и сразу направился к Лиле. Остановился в паре шагов и послал ей воздушный поцелуй — она так и замерла с куском булки в руке. А Артур протянул к ней руку, в которой медленно возникала призрачная роза.

В столовой повисла тишина — кажется, все перестали жевать и смотрели на Лилу так, словно она внезапно превратилась в жабу, а потом снова в девушку. Становясь объектом всеобщего внимания, она всякий раз чувствовала себя ужасно. Артур приблизился ещё на шаг, — и призрачная роза легла на стол.

«Всё хорошо!» — сказал он одними губами и исчез. И прошло ещё несколько долгих мгновений, прежде чем девушки начали моргать и шевелиться.

Эсса Рита закашлялась, эсса Тальяна похлопала её по спине, кто-то ринулся за стаканом воды. Только Корин Монтерай, с которым Лила отчего-то встретилась взглядом, удивлённым не выглядел.

— О, Летиния, у вас появился та-а-акой поклонник, — тихонько сказала Кальда Сарон, и весь стол захихикал.

Несмотря на то, что перед Артуром все робели, представить его в роли завидного поклонника было сложно. А Лиле стало обидно за Артура — он не заслуживал насмешек.

— Да, и мне так приятно! — заявила она, в упор поглядев на Кальду. — А за вами, наверное, постоянно ухаживает какой-нибудь граф? Вы уже выбрали самого достойного?

За преподавательским столом эсса Рита опять разразилась долгим кашлем, Кальда Сарон сначала побледнела, потом покраснела, преподаватели переглядывались, девушки опять хихикали…

Ох, ну зачем, зачем Артур всё это устроил?!

Когда Лила в числе первых вышла из-за стола, к ней подошла эсса Тальяна, придержала за локоть и спросила тихонько:

— Что происходит, эссина Лилиана?

Преподавательница по прикладному колдовству сразу запомнила имя Лилы и никогда его не путала.

— Ничего, метресса. Лорд Артур пошутил, я думаю, — ответила Лила так же тихо.

Кальда Сарон выскочила из-за стола и зацепила скатерть, и большая часть посуды полетела на пол, под всеобщие испуганные возгласы.

Для Кальды, кажется, выдался неудачный день. Это Лиле так замечательно, просто волшебно повезло — она научилась заклинать зеркало! Она даже чувствовала себя виноватой, словно всю удачу, всё везение этого дня нечаянно забрала себе! Но ведь так не бывает?..

И она вместе с остальными принялась собирать с пола осколки. Воздержалась только Сабирия — потому что такие дела не для столь благородных эссин.

Лила ошиблась, посчитав, что всё везение этого дня досталось ей. Не меньшая радость ожидала Олетту. На занятии по прикладному колдовству изучали простое заклятье — точнее, эсса Тальяна уверила, что оно простое, — делали льняные платки не мокнущими в воде. Надо было представить, что платок смазан липкой смолой. У Лилы ничего не вышло, а вот Олетта сразу закляла платок, у нее получилось! Она не поверила и онемела от счастья.

— Видите, я ведь говорила, что ваш дар вернётся скоро, — радостно воскликнула эсса Тальяна. — теперь упражняйтесь больше. Вы обошлись без этих неприятных занятий с менталистом. Аплодируем эссине Олетте, девушки!

Конечно, все охотно похлопали в ладоши.

— Ничего страшного, вы ведь только начали учиться, — утешила она «неумеек». — А теперь, эссины, давайте попробуем заклясть платочки от огня! Всего на минутку, или у кого как получится, — и она принялась писать текст заклятья на доске, — представляйте, что протягиваете руку сквозь пламя!

Заклятье было короткое, всего десять слов, но с ним справились только Ровена, Сабирия и Олетта. Олетта, кажется, с трудом держалась, чтобы не запрыгать от счастья. У Лилы, вполне естественно, ничего не вышло, да никто этого и не ждал.

— В следующий раз продолжим, — решила эсса Тальяна, — не пугайтесь, эссины, иногда изучать заклятья приходится долго. Также начнём разбирать рисунки для зачарованных вышивок, а потом и вышивать их.

— А создавать рисунки, метресса? — спросила Сабирия.

— О, безусловно, но уже на второй ступени. А пока, мы закончили. Впереди у вас занятие по теории сновидений.

— Какая же скука, — простонала Сабирия, когда они покинули классную комнату эссы Тальяны. — На первой ступени вообще будет хоть что-то интересное?!

А Олетта вцепилась в руку Лилы и прошептала ей на ухо:

— Какое счастье, Ли! Как трудно мне было притворяться, что всё хорошо, и я не волнуюсь, и дар непременно вернётся! Это неправда. Гранметресса говорила отцу, что я не справлюсь без занятий с менталистом. Мы уже по-всякому пробовали, понимаешь? Он уснул, выгорел, совсем.

— Кто выгорел, дар? — уточнила Лила, погладив подругу по руке.

— Ну да! Я была неосторожна, как лорд Артур, даже хуже. Никому не скажешь?

— Нет, — мотнула головой Лила. — Знаешь, я и не поняла ничего. А как же хваленая школьная защита?

— Это было дома. И я там надела браслет, блокирующий защиту, у мамы есть. Ох, как она меня ругала! Что я, цыплёнок, вообразила себя колдуньей! Сжечь дар не так и сложно, оказывается, — Олетта шмыгнула носом, — меня даже хотели совсем забрать из Эбессана. Но потом решили дать шанс, и отец уже занял денег, чтобы ехать к менталисту в Гарратен, но это дорого! Всё-таки мы не очень богаты. А расстаться с Корином… ну ты представь!

— Да-да, понимаю, — вздохнула Лила.

Видимо, это было бы так же ужасно, как и расстаться в Винтеном.

— Я так рада, Оли. А менталист — это кто, вообще?

— Не знаешь? — удивилась Олетта. — Колдун-менталист, это… о, ментальный дар самый трудный, ужасный просто, и… Говорят, ментальный дар был у кого-то из предков гранметрессы Эльянтины, но не у неё самой. Они колдуют даже без заклятий, с помощью только разума. И могут силой своего разума влиять на чужой, представляешь? Но они не сонники, нет, это совсем другое!

Лила кивнула и не стала пока уточнять, кто такие сонники, но решила, что попросит у Карта книги об этом. Не может ведь быть, что и такие книги тоже запрещались на первой ступени Эбессана!

После скучного занятия по теории сновидений, на котором всех на самом деле клонило в сон, девушки отправились гулять в парк, а Лила пошла к себе.

Не подведи, зеркало…

Спокойствие. Глубина. Чистота. Круг под пальцами. Вот так…

Готово.

— Каверан, пожалуйста, — прошептала она, погладив пальцами зеркало. — Покажи отца. А потом Винтена и Ису.

Зеркало, как и в прошлый раз, показало Каверан, — и всё на этом. Может, она неправильно его просит?

Вдруг в нём появился лорд Артур, и это было так неожиданно, что Лила вскрикнула.

— Умница, мышка, — сказал Артур. — Я верил, что у тебя получится.

— Как ты сюда попал? — возмутилась она.

— Я стоял у тебя за спиной.

— И зашёл без приглашения?

— Да, и даже без стука. Ты меня извинишь? Но, дорогая, оставив записку в кабинете, ты фактически позволила мне войти и взглянуть на твоё зеркало, правильно?

— Да, конечно, — признала Лила. — А для чего ты устроил то… подарил мне тот цветок?

— Маленький эпатаж для тебя, — улыбнулся Артур, — чтобы ты привыкала, моя радость. Хочешь, я буду каждый день тебя смущать на виду у всех?

— Нет!! — испугалась Лила.

Это вызвало у Артура улыбку.

— Ладно-ладно, каждый день не буду. Ты улыбайся, Мышка. В этой жизни из-за многого надо лишь улыбнуться.

— Я не смогу, — сказала она решительно. — Артур, пожалуйста, не дразни меня!

— Успокойся. Я видел, как зеркало показало твой замок. Я впечатлён. Прости за недоверие. Я не слишком разбираюсь в заклинании зеркал, только читал об этом труды разных умников. Простила?

— Конечно. Артур, но почему я не могу увидеть своих родных? Что нужно делать, ты знаешь? Мне не дали книги в библиотеке!

— Нельзя этого делать! — хмурясь, отрезал Артур. — Я не шутил, когда говорил, что это не то заклинание. Понятия не имею, откуда берутся лишние возможности, но ясно, что их пресекает защита Эбессана. Понимаешь, когда смотришь через зеркало, идёт расход силы. Ты не умеешь распределять и контролировать потоки, ты ничего пока не умеешь, так что рискуешь свалиться тут замертво. Даже не думай. И защита поэтому не позволит. Поняла?

Это было неожиданно. И неприятно.

— Ты меня поняла? — волновался Артур, хотя, казалось бы, раз есть защита, то переживать не о чем.

Но сегодняшний рассказ Олетты…

— Я поняла. Артур, — сказала Лила.

На следующий день эсса Валина устроила урок травоведения в библиотеке. Возможно, ей хотелось выяснить, как девушки умеют самостоятельно работать с книгами, или, напротив, научить их этому. Лиле в своё время разобраться в библиотечном деле помогла Илинда, библиотека монастыря была организована по всем правилам: помеченные буквами полки, каталог. На этот раз каждая девушка получила не стопку книг, как раньше, а листок с заданием.

— У каждой из вас список книг, — объявила эсса Валина, — вам следует выписать рецепт старинного зелья, а также комментарии к нему знаменитых травников. А пока послушайте, как устроена библиотека, и как с помощью каталога точно определить, на какой полке стоит нужная книга. Итак, эссины…

Лила пропустила объяснение мимо ушей — она всё это знала и так, и её внимание привлек появившийся в библиотеке Корин Монтерай. Он прошёл в стороне, за их спинами, поклонившись мимоходом эссе Валине, и тихо заговорил о чем-то с библиотекарем Картом, потом они вместе направились в другой зал — высокий Корин мелко семенил, подстраиваясь под короткие шажки Карта. Олетта тоже не сводила ласкового взгляда с Корина, но ей и подавно было можно — это задание она уже выполняла год назад…

— Всё понятно, эссины? — закончила объяснение травница, — приступайте. Сейчас придёт эсс Карт и будет помогать вам, но помните, что приносить книги на этот раз он не станет.

Карт появился с задержкой, когда Лила уже нашла в каталоге нужные книги и помогла с этим Минелле и новенькой Коре. У Кальды тоже не ладилось и она, гневно раздувая ноздри, демонстративно оглядывалась в поисках библиотекаря.

— Миледи, — извиняясь, он поклонился эссе Валине, и занялся подбежавшей Кальдой.

Интересное продолжалось. Лила уже заканчивала писать, когда в библиотеку вплыла начальница леди Тамирия. Все девушки, естественно, побросали свои дела и приветствовали гранметрессу. Карт прекратил возиться с Кальдой — это заключалось в том, что она тихо верещала, чего-то требуя, и даже пыталась безрезультатно совать ему монеты, — и подошёл к гранметрессе.

— Миледи, — и он ей тоже поклонился.

Из дальнего зала прибежал Корин. А гранметресса остановилась между столами, подняв над головой указательные пальцы, и застыла в таком положении. Все ученицы наблюдали, что будет дальше, хотя травница и велела всем вернуться к заданиям.

За леди Тамирией появился Артур и быстро состроил Лиле страшно-уморительную рожу, а потом сложил руки на животе и стал сама благопристойность. Гранметресса с поднятыми пальцами, Артур… Лила не удержалась и прыснула, спрятав лицо в ладони — к счастью, никто не заметил.

Постояв так, леди Тамирия опустила руки, к ней приблизился Корин, они поговорили. Кажется, действо не принесло результата — Корин казался таким расстроенным.

— Леди гранметресса проводила ритуал поиска, — пояснила эсса Валина, когда начальница и Корин ушли, — потеряны редкие книги, и это большая утрата. Хорошо, что вам выпала удача наблюдать такой ритуал, он требует много силы и умения. Эссина Лилиана, вам было интересно? — кто знает, почему она обратилась к Лиле.

— Не знаю, метресса, простите, — Лила немного смутилась от такого внимания, но ответила честно, — я ничего не поняла, поэтому интересно мне не было.

Кто-то позади захихикал, наверняка Кальда — ей отчего-то казалось смешным почти всё, что Лила говорила и делала.

Травница кивнула и еле заметно улыбнулась.

— Кому ещё было неинтересно, эссины?

Никто не ответил.

— Возвращайтесь к заданиям и больше не отвлекайтесь! — скомандовала эсса Валина, еле заметно улыбнувшись.

Но Лила уже закончила, первая из всех. Как-то очень удачно всё получилось — быстро нашлись нужные книги, и они как нарочно открывались там, где требовалось. Появилось время, которое можно использовать. И она пошла к шкафам с каталогом.

У всех книг по менталистике, во всяком случае, у тех, у которых слово «менталистика» имелось в названии, в каталоге стояла пометка «нельзя выносить из библиотеки». Что ж, нельзя так нельзя. Она выписала и нашла на полках первые же две книги, вернулась на своё место и принялась их перелистывать, делая вид, что продолжает заниматься травоведением. Но ничего было не понятно, совсем!

К её столу уже ковылял эсс Карт с томиком в руках.

— Миледи, — он положил книгу на стол. — Вам ведь нужны начала менталистики? Общие понятия? Это подойдёт.

— О, большое спасибо, эсс Карт, — обрадовалась Лила.

— Её написал Гориан Мардок, — сообщил библиотекарь и отошёл.

— Метресса, а почему библиотекарь некоторым приносит книги?! — громко возмутилась Кальда Сарон.

Травница подошла, сразу заметила на столе законченную работу, пробежала её взглядом.

— Эссина Лилиана — принято, на отлично, — громко объявила она.

И на Лилу посмотрели все — до сих пор её не хвалили на занятиях. Разве что эсса Тальяна за аккуратную вышивку, но это ведь не в счёт!

Травница тихо добавила, поглядев на «самовольные» книги:

— Так вот что вас интересует, эссина? Да, Мардок — это увлекательно, он так легко и понятно писал. Им зачитывались мы все в своё время.

— Позвольте спросить, метресса, кто это был? — пользуясь случаем, задала Лила вопрос, потому что ведь зачем-то Карт обратил её внимание на имя автора.

— Мардок? Великий колдун и менталист. Жил ещё во времена, когда колдовство ограничивали, ментальное особенно. Менталистов закрывали или даже казнили. Вы знаете что-то об этом? Хотя ментальный дар ничуть не хуже и не опаснее прочих, конечно. Великий Мардок не пожелал покориться и умер узником в темнице собственного замка Виньер. Для тех, у кого нет ментального дара, эссина Лилиана, такая книга — просто сказка. Хотя совсем слабый ментальный дар, конечно, есть у почти у всех.

— Замка Виньер, метресса? — повторила Лила. — Но ведь Виньер принадлежит графам Сантарам?

Кажется, именно на него в качестве наследства от леди Эльянтины рассчитывает отец!

Травница удивлённо взглянула на Лилу.

— Нет, это не владения Сантаров. Он принадлежал лично леди Эльянтине. По мужу она Инден, но по отцу — Мардок. Точнее, её отец был виконтом Мардок-Фаро, потом титул разделили.

— Благодарю за объяснения, метресса, — пробормотала Лила.

Она была потрясена. Вот только что узнала про существование менталистов, и тут же оказалось, что один из великих менталистов прошлого — её прямой предок! Но если бы у неё был ментальный дар, она бы это замечала так или иначе, верно? Олетта назвала ментальный дар опасным, трудным и сильным!

— Читайте, эссина, не буду мешать, — травница благосклонно кивнула, — время есть.

Лила полистала книгу ещё, но читать отчего-то расхотелось. Картинки, что ли, посмотреть?..

Вскоре к ней опять подошёл Карт.

— Оставьте книгу на столе, миледи, — сказал он. — Вы сможете к ней вернуться.

— Спасибо, эсс. Скажите, книги, которые искали, нужны эссу Монтераю, правильно? — быстро спросила она.

Библиотекарь кивнул.

— И что же, они могли исчезнуть бесследно? Я думала, что эта библиотека защищена со всех сторон!

— Мы считаем, что книги в замке, миледи.

— И… почему их нельзя найти? Колдовство?..

Карт помедлил с ответом.

— В замке есть закрытые комнаты, миледи.

И в разуме Лилы словно зажглась маленькая лампа. Но ведь она точно знает по крайней мере про одну комнату, где много книг. Про закрытую ото всех комнату! Она регулярно там бывает!

— Вы ведь знаете, эсс Карт, какие книги ищет эсс Монтерай? Можете написать?

Тот молча подвинул лист, который Лила использовала как черновик, и написал несколько строк.

— Спасибо, эсс, — кивнула Лила, опять отчего-то отчаянно смутившись. — Понимаете, вдруг я случайно смогу помочь эссу Монтераю?

— Конечно, миледи, — сказал Карт и отошёл.

Забавно — кажется, он всех женщин называл «миледи». Но для такого необычного человека, наверное, могут существовать собственные правила.

Этим вечером она пришла в библиотеку пораньше. В просторных залах тускло горели магические светильники, но было пусто, никому не требовалось сидеть за книгами в такое время. Тишина, и Карта тоже нет…

Проходя мимо портретов, она задержала шаг. Леди Эльянтина, графы — отец и сын, мама. Большое зеркало в раме сразу за портретом мамы. Попробовать?..

Ей надо чаще упражняться.

Пальцы на зеркало. Глубина. Спокойствие… Готово.

Вот, получилось. Она умеет, умеет, умеет! Да-да, и радуется этому. Ну и что, что она всего лишь справилась с несложным заклятьем для бездарных! Она же справилась, сама, и ей никто не помогал!

О Пламя, а вдруг немножко дара у неё все-таки найдется, когда настанет пора его измерять?!

Это просто маленькая тренировка. Но… на что годится зеркало кроме того, чтобы показывать ей Артура?

— Зеркало, чего я не знаю? — она погладила край рамы, — что ты можешь, зеркало?

Стекло посветлело, и в нём отразился библиотекарь, словно он стоял за спиной Лилы. Она ахнула, оглянулась — никого. Пустой зал.

Зеркало потемнело, и Лила, подхватив юбку, бросилась из зала в боковой коридорчик — к кабинету. Дверь, к счастью, уже была не заперта — Артур отпирает её заранее?..

До появления его светлости она успела наскоро перебрать книги в двух шкафах и нашла две из нужных Корину. А потом, уже устроившись за столом и поглядывая на мутнеющее зеркало — это значило, что Артур возникнет там несколько мгновений спустя, — она впервые сообразила перевернуть книгу, которая служила на столе гранметрессы подставкой для лампы. Это была третья книга из перечисленных Картом! Непонятно, как могла леди Эльянтина обходиться с ней так непочтительно, но это точно была старинная книга по теории защитных заклятий!

— Привет, Мышка! Ты что за беспорядок здесь устроила? — удивился призрак.

— Артур, это книги, которые искала леди Тамирия! — сообщила Лила.

— Да? Ну и что? — не особенно удивился он. — Зачем ты вообще в это вмешиваешься? Ей надо, вот пусть и ищет.

Его светлость со всеми был сама любезность, чего уж там.

— Они нужны эссу Монтераю, Артур. Ты ведь не против, если я отдам их ему? Что скажешь?

— Зануде? Что за чушь? А к его делам ты каким боком? — буркнул Артур сердито.

— Он жених моей подруги, — напомнила Лила, — он мой друг. Он уже показал, что готов мне помочь, сам, я не просила. Я очень ему благодарна! Артур, пойми, мне будет просто стыдно, если я ему не помогу, хотя имею возможность! Разве леди Эльянтина специально решила навсегда спрятать здесь эти книги? Нет, если причина есть… но какая, скажи мне?

— Ты благодарна Зануде? — неприятно удивился Артур. — За что, дорогая? Поведай.

— Например, он одолжил мне денег, хотя, по-моему, и сам не слишком богат, — призналась Лила. — Конечно, его попросила Олетта, но… Он меня выручил, Артур. Мне нужны были деньги! Готовиться к балу. Конечно, ты можешь сказать, что это не такая уж необходимость, но всё-таки…

Вот как ему объяснить, что ей очень хочется на бал?!

— Так. Погоди, — он потёр рукой лоб, — он одолжил тебе денег?! Сколько, могу я узнать?

— Десять дреров.

— Та-ак. Я впечатлён, — он, кажется, ещё больше удивился. — Мышка, я сейчас опять задам тебе пару глупых вопросов. Сколько у тебя было в кошельке по прибытии сюда? Ты не кутила в дороге? Тебя не ограбили на постоялом дворе? Хотя, вроде Рита о таком не докладывала, не совсем же она слепая курица. Ну?..

— У меня было три дрера, — сказала она тихо.

— Целых три?! — его светлость опять выразительно помолчал, — ты хочешь сказать, что, запихнув тебя в школьную карету с гардеробом, который забыли продать старьевщику, и ничего не собрав в дорогу из самого необходимого, твой папаша не снабдил тебя хотя бы сотней?

И это было так обидно, что Лила не сразу смогла хотя бы кивнуть. Вот зачем он опять об этом?..

— Отца не было дома, — тихо пояснила она, — меня отправляла мачеха.

— Ладно, я понял. Ещё один вопрос: почему ты не рассказала об этом принцессе Альмагере? Она ведь спрашивала, предлагала помощь?

Лила покраснела, потом побледнела. Он внимательно на неё смотрел.

— Пожалуйста, Артур, оставь меня в покое! — взмолилась она, — Я не хочу просить денег у принцессы. Я ничего не хочу!

— Хорошо, благородная эссина, — Артур вздохнул, — Мне жаль, но игра продолжается. Думаю, осталось недолго.

— Игра? — она посмотрела в глаза его светлости.

Они у него зелёно-карие, вот.

— Да. Иногда я позволяю себе поиграть. Иначе совсем тошно. Но всё будет хорошо, Мышка. А эти книги… В сущности, я думаю, ты можешь их отдать своему Монтераю, если хочешь. Имеешь право. Вот что, перелистай их, я взгляну.

Он вышел из зеркала и встал за её спиной, смотрел, как она перелистывает страницу за страницей. Лила заметила на страницах пометки карандашом, иногда на полях было что-то написано, а в одной из книг, в той, что была подставкой для лампы, на многих страницах все поля, все просветы между абзацами были густо исписаны чернилами. Это было сущее варварство, с книгами так обращаться нельзя, тем более с такими редкими и нужными — недаром же Монтерай так без них страдал. Видно, великая колдунья гранметресса Эльянтина считала себя выше этого.

Лила добросовестно перелистала всё.

— Благодарю, — любезно сказал Артур, — теперь отдай это своему драгоценному Зануде и передай ему тёплый привет от меня. И сообщи Карту, где эти книги, он должен знать.

— Хорошо. Спасибо, Артур, — от души сказала Лила.

Она бросилась было наводить порядок, складывать книги обратно в шкафы, но призрак окликнул её из зеркала:

— Перестань. Успеется. Брось всё и уходи.

— Артур, я быстро! — попробовала она отмахнуться.

— Я сказал — уходи! Прочь! — повторил он строго. — Может, успеешь ещё сегодня осчастливить Монтерая.

— Не притворяйтесь злым, милорд, — попросила Лила, — я всё равно не верю!

— Злым? Я просто старый брюзга, уставший от жизни и от всего на свете, — он засмеялся. — Вот что, драгоценная внучка, я как ваш добрый… нет, как ваш злой дед, хочу благословить вас на ночь. Закройте глаза и ни за что не открывайте.

— Артур?! Зачем закрывать глаза?..

— Упрямая Мышь! Пожалуйста, закрой глаза. Я прошу. Потом уходи.

Он смотрел на неё из стеклянной глубины, вовсе не призрачный, молодой, красивый и сильный мужчина. Его темные волосы сегодня были растрепаны и нуждались в расческе больше, чем обычно, как и щёки — в бритве. У него были зелёные глаза и длинные прямые ресницы. Очень длинные. Но всё все это — лишь в зеркале…

Уставший старый брюзга? Да, покрой камзола у него, как на портретах дедушек. Но и только.

— Артур, не шути со мной, пожалуйста, — попросила она, закрывая глаза.

— Какие шутки? — отозвался он, — доброй ночи, маленькая Мышка.

И Лила вдруг почувствовала, как на её щёку легла жёсткая, тёплая ладонь, а лба уверенно коснулись твердые мужские губы.

— Милорд! — Лила открыла глаза.

В кабинете никого не было. И в зеркале — тоже.

Надо было видеть выражение лица Корина, когда Лила вручила ему книги. Сначала, кажется, тот решил, что ему это снится. Потом он побледнел, а глаза его восторженно заблестели.

— Лила?! Как?!

— Это лорд Артур попросил вам передать, — пояснила она. — И он желает вам успеха в работе.

Ей хотелось улучшить его предвзятое отношение к призраку. Кажется, получилось.

— О, передайте ему мою горячую благодарность, я теперь его должник! — сказал Корин с такой искренностью, что усомниться было невозможно.

А потом он схватил в охапку книги и убежал, забыв попрощаться. На столе осталось принесённое им печенье.

— Ну спасибо, подруга, — грустно вздохнула Олетта. — Вот в такие моменты и начинаешь сомневаться, кого он любит больше, меня или своё научное колдовство! Ещё бы, оно без него зачахнет!

— Не ворчи! — засмеялась Лила и обняла её, — он любит тебя, конечно. А научное колдовство — всего лишь смысл его жизни!

— Ага, ты как никто умеешь утешать! — улыбнулась невеста будущего колдовского светила, — вот пока не съешь со мной печенье, никуда тебя не отпущу. Потом сбежишь к своему призраку? Мой Корин хотя бы не призрак.

— И у лорда Артура есть масса достоинств, которые перевешивают этот недостаток! И потом, он не мой призрак! И я не сбегу. Он сегодня меня прогнал.

— О, вот как? Значит, мы вместе сидим и едим печенье?..

Они ели печенье, и воспоминания о целомудренном поцелуе его светлости оказались для Лилы даже более вкусной и волнующей приправой рассыпчатой сдобе, чем мелко нарезанные цукаты, тоже добавленные щедро…

И появились вопросы. Лорд Артур, выходит, мог очень даже осязаемо прикасаться. Он её поцеловал! Как же так?

Сообщая Карту про книги, отданные Корину, Лила чувствовала себя очень неуютно, перед глазами так и стоял библиотекарь, глядящий из зачарованного зеркала. Он лишь кивнул:

— Благодарю, миледи.

Больше Лила старалась с ним не встречаться, наедине, во всяком случае. А вообще, эти последние дни перед долгожданным балом она не теряла зря времени. Удалось сдать все долги, накопленные при вступительных испытаниях — спасибо Артуру, конечно, но ещё надо заметить, что над эссиной Каверан вдруг загорелась счастливая звезда. И где, спрашивается, она пряталась столько времени, за какой тучкой? Всё стало получаться так быстро и просто! Преподаватели спрашивали именно то, что она хорошо знала, книги сами норовили открыться на нужных страницах, и всё, что требовалось, стоило оглянуться, попадалось на глаза и просилось в руки.

Она несколько раз позанималась танцами с Олеттой — на верхнем этаже замка нашлось немало уединённых мест, где можно было укрыться и потанцевать. Она составила списки книг в кабинете леди Эльянтины. Артур ещё два раза брал её в поющую башню. Хотя, тут как сказать! Конечно, это она брала его в башню. Несла в бутылке. И она рассмотрела все драгоценные цветы, растущие на нижних полках. А какие там на верхних… Они были доступны лишь Артуру. Он объяснил, что никто не может заходить внутрь поющей башни, нельзя позвать рабочих, которые бы заново застеклили окна, заменили сгнившие ставни, изготовили новые лестницы. В башнях нельзя колдовать никому, кроме Инденов и Мардоков, то есть теперь действительно никому. Вообще, у кровной защиты, которую испокон веков любили и Индены, и Мардоки, есть свои недостатки.

Итак, она получила нужные зачёты, и по истории тоже. Артур в этом случае обещал объяснить, почему королевская семья так желает его расколдовать…

Она заговорила сама. Начала, правда, немного не с того. Хотя, как сказать.

— Артур, можно спросить?

— Сначала запиши: через двенадцать дней самое позднее — какое это будет число? — надо проверить и убрать амулеты накопления силы. И амулеты роста. А то, боюсь, как бы верхние не сбросили листья. Мышь, ты хочешь ожерелье из моих цветов? Или кольцо, кулон? Стоп, ты записала?

— Да. Амулеты силы, амулеты роста. Нет, не хочу. Я хочу сказать, что не хочу ожерелье.

Она посыпала написанное песком, аккуратно стряхнула его и приколола записку над столом.

— Почему?!

— У меня не будет таких нарядов, чтобы можно было надеть столь великолепные украшения. Подари их принцессе или королеве. Им точно надо. Чтобы принимать послов, или… они должны быть прекрасней всех.

— Вот глупая Мышь! У них и так есть, не переживай!

Они вернулись из поющей башни и сидели в кабинете, болтали. Лила уже по-хозяйски расположилась в удобном кресле гранметрессы, его светлость тоже развалился в кресле, но только в зазеркалье. Если забыть о зеркале…

Тогда были бы просто два человека, которые коротают вечер за беседой. По-приятельски. Она смогла бы протянуть руку и коснуться его руки, например.

— Спрашивай, — кивнул он.

— Тебе нравится принцесса Альмагера?

Ещё бы ей не помнить, как воодушевился Артур при появлении её высочества, как перестал всех замечать.

— Гм. Да, конечно, очень, — поспешил согласиться его светлость, — она всем нравится. Хотя, постой, ты что имеешь в виду?

— Вы… вы влюблены, да? Вы хотите пожениться? — Лила пересилила своё смущение и невинно взмахнула ресницами.

— Что? — Артур так и подскочил в своем зазеркальном кресле. — Мышь, ты с ума сошла? Кто я и кто она? Как, скажи, мы можем этого хотеть?!

— Мне показалось, — кротко пояснила она. — Ну хорошо, значит, вы влюблены, но просто не сможете пожениться, пока… Ты понимаешь. Пока ты не будешь расколдован, я хочу сказать.

— Этого не произойдёт, — помрачнел Артур. — И мы даже не собирались друг в друга влюбляться, поняла? Некоторые уверены, что мужчина и женщина не могут быть друзьями, ну так вот, это неправда. Могут. И мы просто друзья.

— Как мы с тобой?

— Хм. Именно. Вот глупая ты Мышь!

— Прекратите наконец обзываться, милорд.

— Простите, благородная эссина!

Лила немного помолчала, надувшись, как… ну да, как мышь на крупу. Артур не выдержал первый.

— А с чего это тебе подумалось про нашу с Альмагерой любовь, моя радость?

— Ты обещал рассказать, почему королевская семья так желала тебя расколдовать, что готова была дорого заплатить за это леди Эльянтине.

— А, вот ты о чём, — теперь он нахмурился. — Тут дело не в любви, Мышка, — и он отчего-то рассмеялся, причём совсем не весело. — Ты точно хочешь знать? Тут политика, престолонаследие, государственные интересы, вероятность войны. А чтобы добыть в мужья принцессе графа с сомнительной репутацией, никто бы в Асварде и пальцем не пошевелил, я тебя уверяю!

— Да, очень хочу, — сказала Лила. — Если, конечно, я достойна знать, милорд.

— Да просто я был свидетелем некоего знаменательного для Руата события, и могу подтвердить, что всё было сделано законно. Как ты помнишь, король Эвант Золотоглазый умер бездетным, в этом случае наследовать трон должен был один из трех сыновей его сестры, которую выдали замуж за джубаранского короля. Я ведь тебе рассказывал, когда ты готовилась.

— Но не упоминал, что имеешь к этому отношение.

— Нас было двенадцать высоких лордов из разных стран Приграничья, выступивших свидетелями, и представь себе, в живых остался только я. Неудивительно, прошло почти пятьдесят лет, а я тогда был самым молодым из послов. Да и сказать, что я жив — это весьма условно.

— И — что?.. — уточнила Лила.

— Чтобы приносить официальную клятву, которую примут короли Побережья, надо быть полностью живым, а не условно. Я и теперь могу клясться в храме, и Пламя отзывается, я пробовал. Но это не признают, и всё тут. Короче говоря, теперь у нашего короля возникли некоторые проблемы с подтверждением статуса. Его оспаривают несколько кузенов, утверждая, что в свое время с их отцами обошлись несправедливо, они не получили трон Руата, хотя были старше назначенного наследника.

— А ты что скажешь?

— Что это не так. Неважно, кто старше, всё было сделано по законам и с соблюдением условий. Положенные ужимки были исполнены.

— Ужимки?

— Все обычаи. А это главное в данном случае. Наш король законно сидит на троне. Но видишь ли, всегда найдутся желающие сместить законного короля, была бы возможность.

— Артур. Что это значит? — забеспокоилась Лила.

— Да ничего страшного. Вокруг короля куча умников, вот и пусть заботятся о его спокойствии, а не уповают на престарелого выжившего из ума призрака.

— Артур! — Лила рассмеялась.

— Я лучше пойду с тобой на бал. Давно не был на балу. Возьмешь меня с собой!

— Как скажете, милорд. А вам не повредит покинуть замок надолго?

— На несколько часов — ничуть. И вот что, ты не поедешь в общей карете, у тебя будет особый выезд. Придумай заранее причину. Пусть все считают, что ты не едешь.

— Но, Артур! Почему?!

Вот это было очень неприятно, и дело даже не в деньгах, уже заплаченных за карету, хотя и их было жаль.

— Потому! — отрезал Артур, весело блеснув глазами. — Это важно, Мышка. Я потом тебе всё-всё объясню. Сюрприз!