Школьное колдовство

Глава 13. После бала

Лила проснулась, когда день уже подбирался к полудню. Посреди стола стояла золотая роза в стеклянной вазе — Олетта обошлась со своим цветком милосердно, не стала слишком обламывать стебель. И, глядя на раскрывшиеся золотистые лепестки, Лила всё вспомнила.

Бал, её чудесное платье, корзина этих самых роз, настойчивое внимание принца Гекарда. Она больше не невеста Винтена Настана. Ей больно и одиноко. Винтен женится на Исе. Предательство сестры? Ничего потрясающего — Иса всегда вела себя только так. А Винтен, получается, никогда её, Лилу, не любил. Случилось то, чего она в глубине души боялась — что не нужна Винтену, что он выберет Ису. Исе всегда доставалось лучшее, то, на что Лила смела лишь робко надеяться.

Хотя… Лучшее?..

Если сейчас вдруг Винтен появится тут и примется умолять всё-таки выйти за него? Если выяснится, например, что Иса использовала приворот? Тайком от матушки, конечно, — та бы не позволила…

Кое-что изменилось. Исчезло доверие. Она Винтена совсем не знает, не чувствует, не понимает. Понимает не больше, чем только что увиденного незнакомца. Оказывается, так.

Странно, раньше ей не приходили в голову такие мысли. И рассуждать о Винтене, что мачеха могла «отдать» или не «отдать» его, раньше — ни за что, как можно! Ничего, что было бы мало-мальски унизительно для него. Но теперь… как будто краски вокруг стали ярче, и решительно всё — понятней и четче. Как будто она смотрит теперь в идеально протертое окно. И она, Лилиана Каверан, стала чуть-чуть другой. Артур сказал, что у неё точно есть дар, раз она воспользовалась волшебным набором. Хоть эту тревогу прочь! Дар есть…

Она будет жить ради дара. Будет учиться. И пусть она не сумеет хотя бы приблизиться к возможностям бабушки, ведь та была гениальной — всё равно. Что-то она сможет. Да хоть служить колдуньей на жалованье в каком-нибудь маленьком городке!

Хлопнула дверь, в комнате появилась Олетта.

— Ли, ты проснулась! Как себя чувствуешь? — подруга присела на край кровати. — Представляешь, эсса Торни приказала не будить тебя до полудня. Что случилось?..

— Кто такая эсса Торни? — Лила потерла ладонями лицо, окончательно приходя в себя.

Ничего не изменилось. Спокойствие и ясность. И жить незачем.

Нет, правильнее так: по-прежнему жить незачем. Она ведь решила. Теперь всё иначе.

— Школьная лекарка, она же преподает лекарское дело. Она сказала, что ты приболела и должна поспать! Будь что серьезное, тебя бы забрали в лазарет. Так что вчера случилось?

— Моя помолвка расторгнута. И у меня есть дар.

— О-о, ничего себе, — округлила глаза Олетта. — Так ты письмо получила, что ли? Кто-то передал? А дар как проявился? Ты что-то до обидного немногословна, Ли!

— Я потом тебе расскажу, хорошо? — попросила Лила, — пожалуйста. Не могу сейчас. Но ничего страшного. Знаешь, мне самой странно. Я ведь так любила его, а теперь знаю, что не выйду за него замуж, и — ничего…

— Утопиться не хочется, что ли? — Олетта вдруг расхохоталась, — так сама говоришь, что у тебя дар, ты колдунья! Колдуньи не топятся из-за мужчин, они для этого слишком самолюбивы и горды! Моя бабушка так говорила. Колдунья никогда не останется ни с чем!

— Так вот в чём дело! Спасибо за объяснения! — Лила улыбнулась.

Стать колдуньей хотелось всё больше.

— Это ладно, захочешь — расскажешь, — покладисто махнула рукой Олетта, — но что с твоим платьем? Ты сама его так, что ли? Когда узнала про помолвку? Прости, но иначе я ничего не понимаю. Приходили от Морани за несминаемым мешком, пришлось отдать, вот я и увидела. Ли, как ужасно! Но зачем же так?

— Ничего страшного, мне оно больше не нужно, — Лила пожала плечами, решительно не желая вдаваться в неприятные подробности, — лучше расскажи, как тебе бал?

И совсем неважно, что это платье ещё недавно стоило ей таких трудов и волнений. Хотя… вот бы заставить Ису самой покорпеть с иголкой над своим бальным нарядом, а перед этим заработать на шёлк и всё прочее, тоже иголкой! Тогда, может, она начала бы думать, прежде чем кромсать ножницами чужую только что сделанную работу. Но это невозможно, конечно.

— О! Бал! Это было потрясающе, — Олетта закатила глаза. — И там была принцесса, и принц Гекард не отходил от неё весь вечер! Только она не осталась на снятие масок, так что мы не узнали, кто она! Кто-то считает, что она из Грета, кто-то — из Кандрии. А принц! Он очарован ею, это же видно! Принц в неё влюблён!

— Принц просто развлекался, — предположила Лила. — Это ведь маскарад, никто не знал точно, принц ли это был, и в красивое платье можно нарядить совершенно любую девушку!

— Да ты просто не видела, иначе бы так не говорила! Он преподнёс ей Королевские розы! Той принцессе! А она стала дарить их всем. Вот, смотри! — Олетта торжествующе показала на розу в вазе. — Королевские золотые розы руатские принцы дарят невестам, когда делают предложение! Знаешь, некоторые говорили, что, возможно, помолвку с кандрийской принцессой решили расторгнуть, и Гекард женится на этой?

— Какие глупости! — Лила рассмеялась. — Не сошёл же он с ума, принц Гекард? Да это шутка, вот и всё! Или точно за принца приняли кого-то другого!

— Это был именно принц, ведь он снял маску! Было снятие масок, и представление гостей, и всё поздравляли принцессу, а потом еще несколько танцев танцевали без масок. Но та принцесса исчезла! Знаешь, принц в конце бала был таким грустным!

— Он просто хотел спать…

— Ты такая скучная! Ну и думай, как знаешь, — притворно рассердилась Олетта. — А вообще, это ещё не всё. Представляешь, на балу был ментальный выброс. Корин считает, что из-за этого гранметрессе приказали срочно измерить дар у новеньких. Так что — прямо сегодня.

— Сегодня будут измерять дар? — Лила встрепенулась. — После бала?!

Вот это была новость. Она ведь так этого ждала, и так боялась!

— Ну и что, что после бала? Это не мешает, — уверенно заявила Олетта, — но, если бы не выброс на балу и не прямой приказ, отложили бы.

— А что такое вообще ментальный выброс? — Лила вспомнила, как колдун докладывал об этом происшествии принцу, и собственную головную боль на балу.

— О, это серьезно! Менталисты могут на всех влиять! Считают, что мог быть кто-то неучтённый. А неучтённые менталисты запросто могут найтись среди нас, в школе. Потому и приказали срочно всех проверить и замерить. А тебе надо зайти к эссе Торни, она должна разрешить. Так что если ты уже не больна, лучше вставай!

Дважды предлагать не потребовалось — Лила проворно выскочила из постели.

В гардеробной на сундуке стояла шкатулка с её волшебным набором: шпильки, браслет и туфли. И там же лежала привядшая роза, она стала даже более золотистой, чем когда была свежей. Лила оставила её в шкатулке.

Она поспешно оделась. Когда причёсывалась, с недоумением разглядывала себя в зеркале. Что в ней такого, что все решили, будто в неё может быть влюблён принц? Волшебное платье, которого на самом деле нет? Разве не глупость? Зато какое счастье, что у неё есть дар! И красота совсем не важна, и ничего не важно, никакие такие мелочи. Она никогда не останется ни с чем — у неё есть она сама и дар!

И завертелось…

Лила поела в одиночестве в столовой, потом пришла эсса Рита и проводила её к лекарке, невысокой степенной колдунье, и после короткого осмотра стеклянным шариком можно было идти измерять дар.

— Вот и хорошо, эссина Летиния, — эсса Рита опять была озабочена и даже не смотрела на Лилу, — все девушки уже собрались у кабинета гранметрессы, поспешите. Я не сомневаюсь, что у вас найдётся дар, а нижняя граница уровня в нашей школе весьма низкая, — так она решила подбодрить не слишком успешную ученицу.

До кабинета леди Тамирии Лила не дошла, её окликнула эсса Татьяна.

— Лилиана, там благородный эсс Настан умоляет о встрече с вами. Он назвался вашим женихом. Но только если не больше четверти часа.

В душе у Лилы всё замерло, даже дышать стало тяжело. Ну вот, она уже всё решила для себя, так почему?..

Опять смотреть ему в глаза. Он будет уверять, что случилось недоразумение. Впрочем, она этого не знает. И не узнает, если не выслушает. Желает ли она его слушать? Нет, отчего-то нет. Не сегодня!

— Хорошо, — решила она, — мне хватит пары минут, эсса Тальяна.

Комнат для свиданий в Эбессане было несколько, с женихами на первых ступенях разрешали встречаться лишь в комнате, разделённой надвое кованой решёткой. Очень красивой решёткой, её прутьям кузнецы придали вид розовых стеблей с листьями и бутонами. Впрочем, Лиле решётка не мешала, приближаться к Винтену она не собиралась. Только взглянуть на него.

Вот, взглянула. Он был бледен, с синяками под блестящими от волнения глазами.

— Лила, любовь моя, я должен всё объяснить! О, умоляю, прости мне эту единственную ошибку! У нас впереди целая жизнь, я смогу убедить тебя в своей искренности!

Она молчала, смотрела, отстранённо улыбалась и сама себе не верила. Это в него она была влюблена? О нем мечтала? И хватило такой мелочи, чтобы ничего не осталось? Нет, это какая-то ошибка. Любовь не может быть вот такой. Наверное, это было что-то другое.

— Я вас прощаю, эсс Винтен, — сказала она, — всё в порядке, не огорчайтесь так. Вам нравится моя сестра, и я рада, что мы это выяснили не после нашей свадьбы.

— Лила! — воскликнул он потрясённо. — И это всё, что ты можешь мне сказать? Из-за того, что я нечаянно увлёкся и поцеловал Исиру? Ты сама дарила мне поцелуи даже с большим пылом! Я мужчина, иногда могу на мгновенье потерять разум! Все мужчины такие, спроси кого угодно, только заставь поклясться!

Она недоумевала. Почему ей смешно его слушать? Почему в душе застыл ледяной ком, и ей всего лишь смешно?

— Объясните это Исире, — посоветовала она, — Ей, наверное, полезно будет узнать обо всем заранее. Вы ведь должны сделать ей предложение в течение недели.

— Разве ты не понимаешь, что нас нарочно хотят разлучить? — воскликнул он в отчаянии.

— Значит, это удалось, — кивнула она, — прощайте, эсс Винтен. Впрочем, мы будем видеться, мы ведь, наверное, станем родственниками. Но не приходите больше. Лила Каверан была бы счастлива видеть вас здесь, в Эбессане, до бала. Теперь её для вас нет. Вы поняли? Лилианы Каверан здесь нет.

Она повернулась и ушла, и было действительно безразлично, что говорит ей вслед Винтен Настан. Правда, у того слова вдруг застряли в горле, потому что он увидел призрака в дальнем, самом тёмном углу комнаты. Настоящего призрака, а ведь все знают, что призраки — создания опасные, могут силы вытянуть, если не жизнь, и вообще!

Эсс Настан и сам не помнил, как выскочил из проклятой комнаты. Надо же, заставили разговаривать через решётку! Да попадись она ему в руки, как раньше, он бы знал, что делать! Все они одинаковые! А теперь что? Его матушка была в страшном гневе, а он её, разгневанную, очень боялся. Да кто бы её не боялся?!

Оказавшись во дворе, он недоуменно огляделся. Но ведь Лилианы Каверан здесь нет, это совершенно точно. В ушах его как будто звучало: «Лилианы Каверан здесь нет!» Где же она, укуси её демон?!

Винтен Настан совсем запутался. К демонам и маменьку заодно, пусть она что хочет, то и делает! Вот титул потерян, а с ним собственный замок? Какой подлый обман…

Лила вышла из комнаты свиданий с другой стороны, эсса Тальяна её дожидалась.

— Вы были помолвлены, и теперь помолвка расторгнута? — уточнила метресса, — сожалею, дорогая.

— Ничего страшного, — пожала плечами Лила.

— Как ни странно, небольшие огорчения способствуют укреплению дара, — утешила преподавательница. — Всё лучшее у вас впереди, не сомневайтесь.

— Благодарю, эсса.

Отчего бы всем не оставить её в покое?

Измерение началось. Лила, разумеется, оказалась последней в очереди. Вот вышла Ровена, она казалась задумчивой. Разумеется, никаких разговоров и расспросов. Зашла Олетта — и вернулась с удивлённой, даже недоверчивой улыбкой. А ведь Олетта уже проходила измерение в прошлом году, но она потеряла и вернула дар. Сабирия — та, выйдя, улыбалась торжествующе, как будто сбылось то, чего она ждала и на что имела полное и неоспоримое право. Кальда… у неё было спокойное, непроницаемое выражение лица. В кабинет зашла Минелла.

— Это вам, эссина Каверан, — подошла горничная и протянула Лиле записку.

Аккуратно сложенный, надушенный лист бумаги, ровный почерк с росчерками. Баронесса Настан, мать Винтена, настаивала на встрече. О нет, это для Лилы было бы уже слишком. Она смяла записку.

— Я ведь сказала, что Лилианы Каверан здесь нет! Так и скажите! — вырвалось у неё.

И она повторила, уже с улыбкой, вспомнив смятение в глазах Винтена:

— Лилианы Каверан здесь нет!

Да, она сказала это Винтену, словно тот стоял сейчас перед ней. Твердо и с удовольствием. Из дверей кабинета появилась довольная Минелла. Очередь Лилы настала.

Гранметресса восседала за огромным столом в кожаном кресле, рядом — эсса Рита, чуть в стороне — эсса Тальяна. И эсс Монтерай стоял за креслом гранметрессы, а ещё один колдун со скучающим выражением расхаживал взад-вперед. Из большого овального зеркала на стене смотрел лорд Артур, он подмигнул Лиле.

— Итак, вы последняя, эссина, очень хорошо. Всё прошло быстро! — гранметресса довольно потёрла руки, — удивите нас! — она сама встала, взяла папку с бумагами со своего стола и бросила на столик перед зеркалом, — уровень дара этой эссины! А вы сядьте сюда! — она показала Лиле на стул возле зеркала.

Лила села на стул. Артур выскользнул из-за резной рамы и завис рядом. А зеркало стало медленно заполняться водой, точнее сказать, она показывало воду, которая якобы его заполняла. Вот вода перестала прибывать. Лила беспокойно взглянула на гранметрессу — вдруг этого мало?!

— О, уверенная четверть! — довольно констатировала леди Тамирия. — Очень хорошо, эссина.

Эсса Рита приложила к чуть колеблющемуся изображению линейку и согласно кивнула.

— Насколько я знаю, эссина, вы собрались покинуть школу после первой ступени, чтобы выйти замуж? — суховато спросила она, гранметресса при этом недовольно сморщилась.

— Нет, метресса. Моя помолвка расторгнута, — ответила Лила. — Я постараюсь освоить как можно больше ступеней.

— Это очень хорошо, очень, — обрадовалась леди Тамирия, — у вас вполне приличный дар, моя дорогая. Пренебрегать таким — расточительство! А каков ментал, зеркало?

«Вода» в зеркале дрогнула, со дна поднялся маленький пузырёк и лопнул, достигнув верха.

— Минимально, — кивнула леди Тамирия, — что ж, следовало ожидать. Всё в порядке, эссина, это обычный результат.

— Ничего не понимаю, знаете ли, — сказал появившийся в зеркале лорд Артур. — Я должен подумать. Ты бы, старушенция, тоже попыталась.

— Что ты себе позволяешь! — взвизгнула гранметресса.

— Ну хорошо. Ещё день-два ничего не изменят. У меня пари, видишь ли. Не нервничайте, миледи, — и он опять подмигнул Лиле.

— Вы свободны, эссина, — гранметресса махнула рукой Лиле и повернулась к эссе Рите.

— Выясните, наконец, почему эта Фаро задерживается. Займитесь сами. И не надо писем, свяжитесь с Фавеном через зеркала.

— Колдун в Фавене не работает с зеркалами, миледи.

— Значит, пошлите кого-нибудь надежного. Да что угодно! У меня уже её величество спрашивает! Выясните, что там происходит, наконец!

— Сегодня же исполню, миледи, — отозвалась эсса Рита.

— А на твоем месте я бы так не наглела, — сказала Тамирия уже другим тоном и явно Артуру, — Пусть ты и граф. Развею в пыль!

— Ты уже пыталась, — лениво возразил Артур, и на этом за Лилой закрылась дверь.

Она остановилась, оглянулась. Что это сейчас было? Нет, не перебранка между гранметрессой и Артуром, а слова гранметрессы. «Эта Фаро» и Фавен? Она ведь не ослышалась? Но Фавен — это фактически у них дома, а дома Лила ничего не слышала про Фаро. Её кузина живет там тайно, в каком-нибудь монастыре? А ещё говорят о том, что виконтесса ведет развеселую жизнь в столице. Ничего не понятно. Но ясно, что Фаро скоро появится в школе. Теперь это Лилу не смущало. Пусть появляется, они познакомятся, вот и всё. У неё самой «вполне приличный дар», как сказала гранметресса, и какое ей дело до кузин с титулами, даже если они окажутся не лучше Исы!

— Ли, как дела? Хорошо прошло? — Олетта подбежала, схватила её за руки.

— Да, у меня четверть, — сказала Лила громче, чем следовало. — Кажется, хватит, чтобы учиться.

Впрочем, ведь называть уровень дара вообще запрещено. Но случайно вырвалось!

— Тихо, — Олетта легонько хлопнула её пальцами по губам.

Услышали все. Девушки переглядывались. Ровена удивлённо приподняла бровь. Кальда уставилась на Лилу с непонятным негодованием во взоре.

— Наверняка у тебя один из самых высоких, — шепнула Олетта Лиле на ухо, — но тссс…

Вскоре все разошлись кто куда, Олетта села за письмо домой, а Лила отправилась в библиотеку, ни за чем важным, просто чтобы взять книгу почитать — после всего захотелось отвлечься на что-то забавное. И было любопытно, как там дела у мачехи и Исы. Они могли бы приехать в Эбессан, чтобы с ней увидеться, поговорить, особенно после вчерашнего! И как теперь всё сложится у Винтена и Исы?

Так или иначе, её это уже не касается. Она станет колдуньей. В совершенстве овладеет своим даром. Ни у кого не будет над ней власти. Даже у отца не будет, у мачехи — тем более. И барон Настан, и баронесса — она чуть не оказалась в полной зависимости от них! Должна была бы слушаться этих чужих людей! Которые, кстати сказать, ей вовсе не нравились, особенно баронесса. И всё ради любви к Винтену! Права Ровена, которая желает учиться, чтобы получить свободу и право самостоятельно распоряжаться своими деньгами! Вот и она, Лила, теперь будет добиваться того же!

В библиотеке занимались ученицы старших ступеней под руководством эссы Валины, библиотекарь крутился вокруг них, относил, приносил книги. Лиле он издали поклонился. Вот и хорошо. Она побаивалась маленького библиотекаря с тех пор, как зеркало показало его тогда, ночью.

Она выбрала себе роман про плутоватого слугу, который умудрялся служить двум знатным лордам сразу — это должно быть забавно. И Пламя знает, с какой стати ей захотелось заглянуть в ближайшее окно! Она отдёрнула тяжёлую пёструю штору. На широком подоконнике лежало свёрнутое одеяло и стоял чайник. Размер подоконника вполне позволял удобно устроиться на разостланном одеяле и посматривать за окно, попивая чаёк — тому, кто ростом невелик. Библиотекарю Карту, например. Получается, она сейчас невольно проникла в его небольшой секрет.

— Чем вам помочь, миледи?

Лила оглянулась — Карт стоял рядом.

— О, нет! — она смутилась. — Простите меня. И вы ведь заняты!

— Леди Валина уже не нуждается во мне, — сказал он, как всегда, немного помедлив. — Я к вашим услугам. Леди Эльянтина это разрешала, — он показал на подоконник с одеялом и чайником, — но если вы возражаете…

— Нет-нет, что вы, — она почти испугалась, — с какой стати я должна возражать!

— Вы всегда можете на меня положиться, — обычно молчаливый Карт уже сказал удивительно много. — Когда пожелаете, миледи.

— Спасибо, эсс Карт. А почему вы всех женщин называете леди? — вырвалось у неё.

Это действительно было любопытно.

— Всех? Вовсе нет, — маленький библиотекарь искренне удивился. — Я называю так лишь тех, кого положено. Мой отец служил герцогу и заставил меня усвоить науку титулования, миледи.

— Но — эсса Валина? И — я? — продолжала недоумевать Лила.

— Леди Валина — дочь графа Артьяра из Кандрии. Я несколько лет служил её отцу. Она покинула семью, но не лишена прав крови. Вы… — он внимательно посмотрел на неё снизу вверх. — Мне не понятно, почему вы поступаете так, но я знаю, что не вправе мешать или вмешиваться.

— Я поступаю — как? — не без трепета уточнила Лила.

Он опять помедлил, прежде чем ответил:

— Я объяснял, миледи. Я от рождения не подвержен колдовским влияниям. Это крайне редкое свойство. Лорд Артур — тоже, но у него это не от рождения. Он призрак.

— И что же?.. — она по-прежнему не понимала, — эсс Карт, вы можете прямо сказать?..

Он взглянул на неё с упрёком — дескать, зачем мучаешь ненужными разговорами?

— Вы желаете держать всех в заблуждении. Вы способны так сильно влиять. Вы сильная колдунья, миледи виконтесса. Я могу понять это, потому что сам не подвержен — это во-первых, я внимательный — это во-вторых.

— Вы назвали меня виконтессой?.. — теперь Лила растерялась.

— Я часто ночую в библиотеке, миледи. Я понял с первой ночи, когда вы появились в библиотеке с лордом Артуром, когда прошли в кабинет графини. На это способна только леди Лилиана Каверан, виконтесса Фаро, единственная внучка владетельницы.

Лиле даже стало тяжело дышать. Все сложилось, и совершенно невероятно. «Эта Фаро» и Фавен, письмо с завитушками. Виконтесса Фаро — она?!

Всё равно трудно было верить. Во взгляде Карта, на ней наблюдавшего, появилось сочувствие вместе с некоторым недоумением.

— Это правда? — прошептала она, — вы не шутите, эсс Карт? И что же, все знают?.. То есть — давно, да? Я давно — виконтесса?

Неужели отец не знал?! Или он знал и скрывал, чтобы не сердить лишний раз мачеху?

— Мне известно, что графиня просила короля закрепить за вами младший семейный титул вскоре после смерти леди Кенталь. При дворе не объявляли, но внутри семьи… — Карт только пожал плечами. — Носительниц личного титула в Руате полагается титуловать «леди». Леди Кенталь была виконтессой Фаро до замужества. Король ценил леди Эльянтину и во многом шёл ей навстречу. Недавно он изменил пропись титула, чтобы вы могли передать его супругу. Оговорены условия, которые обеспечат передачу титула только вашим кровным потомкам, миледи.

— Но виконтесса Фаро — только я? Другой нет? А другие титулы?.. — уточнила Лила на всякий случай.

Отец ведь не говорил, какой именно виконтский титул ей обещан, просто сказал, что это «младший титул под домитаном Сантаров». У Сантаров могли бы быть и другие виконтства, помимо Фаро. Он собирался водить мачеху за нос до того момента, как Лила отучится в Эбессане и получит всё причитающееся?

Карт еле заметно улыбнулся.

— Других нет. Вы единственная виконтесса. Ваш дар, как я понимаю, достоин крови Мардоков-Фаро.

Она провела ладонями по лицу и тряхнула головой.

— Достойный дар? Только четверть. Но это неважно. Я постараюсь выжать из него всё, что смогу. Спасибо вам, эсс Карт.

Да-да, она забылась второй раз и назвала постороннему свой уровень. И все-таки «четверть» в её понимании было немного, лишь четвёртая часть целого. Пусть Олетта и дала понять, что у многих дар меньше.

Он поклонился.

— К услугам миледи.

Итак, получается, это она, а не Артур, открывала запертые двери. Принцесса предложила ей зайти в покои виконтессы Фаро в «крыле принцесс», просто чтобы удостовериться, что это она, Лилиана Каверан. Для неё совсем нет запретных мест в Эбессане? И если бы она делала правильные выводы из того, что говорил Артур… Ведь последнее время он намекал ей открыто, что она хозяйка тех покоев в «крыле принцесс». Но она даже не осмеливалась на подобные догадки, они не приходили ей в голову!

Артур знает, принцесса тоже знает, Карт — догадался…

«Его светлость немного удивлён тем, что решительно все отчего-то не принимают вас за вас. Как считаете, это заслуживает внимания?..» — спросила принцесса Альмагера.

«Вы желаете держать всех в заблуждении. Вы способны так сильно влиять. Вы сильная колдунья, миледи виконтесса», — заявил библиотекарь.

Она — влияет, держит в заблуждении?..

— Это не моё дело, миледи, но заклинания зеркал изучают на третьей ступени. И только те, чей дар не менее половины. Одна-две ученицы на ступень, — сказал вдруг Карт.

— Вы видели, да?.. Как я заклинала?..

Карт кивнул.

Она спросила у зеркала, чего не знает, и зеркало показало Карта. Она не знала, что Карт в это время находится в библиотеке и подглядывает.

— Но то заклинание — вообще для бездарных… — ухватилась она за последнюю возможность продолжать верить Артуру Индену.

Почему-то это вдруг оказалось важно — чтобы ему можно было верить. Чтобы он с ней не только развлекался, не только «играл»…

Да-да, он честно говорил: он играет, у него пари. Она не понимала. Она глупая, наивная, ну просто совершенная дурочка! Библиотекарь снова поклонился.

— Простите. Я не колдун и не могу знать. Но я не слышал про «зеркальные» заклинания для бездарных.

«А просто пойти к леди Тамирии и назваться вы не пытались?»

Принцесса дала прекрасный совет.

— Спасибо, эсс Карт! — и Лила почти сбежала из библиотеки.

Опомнилась перед кабинетом леди Тамирии. Постояла немного, бездумно изучая рисунок резьбы на тёмном дубе, потом постучала и толкнула дверь….

— Эссина? В чём дело? — подняла голову гранметресса.

— Прошу прощения, миледи. Я Лилиана Каверан, дочь барона Каверана. И, оказывается, виконтесса Фаро тоже я.

— Что вы сказали? — гранметресса уронила карандаш, который вертела в пальцах.

Лорд Артур в зеркале захохотал и потер руки:

— О, начинается самое интересное.

Ну конечно, он прекрасно развлёкся за её счёт! Ждал развязки и дождался. Она посмотрела ему в глаза…

— Рада была повеселить вас, милорд. Вы дождались. Поздравляю.

Её взгляд обжигал. Артур, кажется, слегка смутился.

— Миледи, я хочу поговорить с зеркалом, позволите? — попросила Лила, — мне нужно кое-что у него спросить.

— Ну разумеется, спрашивайте, — развела пухлыми руками леди Тамирия.

— Вот же синие демоны! — пробормотал его светлость, — Тамирия, ты рехнулась? Ох ты ж, какой я идиот! Внучка Мардока! — в его просветлевшем взгляде теперь было неприкрытое изумление. — Немедленно найди для неё закрывающий ментальный амулет, на три четверти, не меньше. Ну?! Шевелись! А ты даже не приближайся к зеркалу! — рявкнул он Лиле.

— Что? Ментальный амулет? — ахнула леди Тамирия, — что такое?!

— Попроси у неё амулет, Лила. Ментальный, три четверти, — уже другим тоном попросил Артур. — это важно, поверь, девочка.

Лила колебалась. Верить Артуру?.. Но что означает для неё ментальный амулет?

— Эй, Монтерай! Может, хоть ты соображаешь? Коробка у гранметрессы в верхнем ящике! — рявкнул он, — шевелись, Зануда!

На Корина подействовало, он кинулся к столу и извлёк из ящика коробку, сам достал из неё подвеску на цепочке.

— Это чтобы закрыть вас, Лилиана, не полностью, это совершенно не опасно, ручаюсь, — поспешил он утешить Лилу, надевая ей на шею подвеску, — как если бы вы были сильной менталисткой, или вас требовалось оградить от менталистов, а вообще…

— Она и есть сильная менталистка! — перебил его Артур. — И как я раньше не понял этого? Либо вы все идиоты, либо она — менталистка, которая сразу же подчинила не самых худших колдунов Руата! Выбирайте.

— Что ты несешь! — ещё больше рассердилась леди Тамирия.

— Подумай, Тами, — проникновенно попросил Артур. — Только что в твой кабинет ворвалась эта девочка, ученица первой ступени, и заявила, что желает говорить с зеркалом. С твоим зеркалом! И ты сказала — да, конечно, пожалуйста! И никто не удивился! Это зеркало может выпить необученную девчонку так, что она упадёт тут замертво, но она попросила, и ты даже не подумала возразить! На что это похоже?

— Какая ерунда, — неуверенно сказала леди Тамирия, взяла со стола карандаш, покрутила и опять отбросила, — какая ерунда. Конечно, я не позволила ей. Я имела в виду, что… ну конечно, это я буду говорить с зеркалом. Я помогу этой эссине…

— Какая ты отзывчивая, — Артур мягко усмехнулся, — эта гм… эссина назвалась, ты услышала? Она назвала своё имя.

Лила потрясённо молчала, бродя взглядом по лицам преподавателей. Происходящее теперь было таким странным и пугало. Что происходит?!

— Вот старушенция недоверчивая, — продолжал Артур, — Рита тоже попалась сразу, да? Ли, наша Рита при встрече была с тобой не слишком приветлива, верно? Или на кого-то похожа?

Лила лишь покачала головой.

— Но я ничего не делала! — воскликнула она, — я не могу, и не хотела!

— Ну конечно не хотела, успокойся. Неосознанное ментальное воздействие нельзя поставить в вину. Монтерай, а ты знаешь имя этой эссины?

— Лилиана Каверан, милорд, — чуть запинаясь, ответил эсс Корин.

— Во-от. Если и на нём есть блок, то куда слабее. Просто они подружились, она к нему хорошо относится и доверяет.

— Эссина, сядьте сюда, на стул! — распорядилась гранметресса.

И Лила снова оказалась перед волшебным зеркалом.

— Имя эссины, титулы и звания, линия происхождения! — распорядилась гранметресса.

И зеркало тут же заговорило, дребезжащим, мелодичным голоском.

— Лилиана Каверан, четвертая виконтесса Фаро, дочь барона Глента Каверана и леди Кенталь Каверан, внучка лорда Сая Нантина и леди Арии Нантин, внучка леди Эльянитины Инден, а также…

— Довольно! — махнула рукой гранметресса.

В кабинете стало очень тихо. Никто не обратил внимания, когда имя назвала сама Лила, но то, что сказало зеркало, вдруг услышали всё.

— Леди Лилиана, могу я спросить, с чего это вы вздумали так шутить над нами? — сцепив руки в замок, негромко поинтересовалась гранметресса. — Мы так ждали вашего прибытия…

— Я не шутила, миледи! — воскликнула Лила, — клянусь вам, я… Я не знала, что я виконтесса! Я не хотела… — и Лила расплакалась навзрыд.

Всё это было чересчур.

— Да говорю же тебе, она это не осознавала! — раздражённо заявил Артур, — родители воспитывали её весьма своеобразно! Поначалу я ужаснулся, решив, что дочь Кенталь — совершенно тупое и забитое создание. Но нет, с ней всё в порядке. Она даже весьма умная девочка, но искусно это скрывает. Тебе придётся ею заняться. Она совершенно не управляла своим даром, не владела никакими приёмами… до недавних пор. Относись к ней так, словно она всю жизнь просидела взаперти!

Эсса Тальяна тем временем влила в Лилу какое-то снадобье, остро пахнувшее мятой.

— Сейчас успокоитесь, и можно будет поговорить, — шепнула она, — всё будет хорошо, дорогая… леди.

— Это неслыханно, — вздохнула Тамирия, — да-да, леди Лилиана, это неслыханно! Но — ментал? Почему ты решил, что она — менталист?! Возможно, кто-то посторонний… Тут надо разбираться! Эльянтина была слабым менталистом, Кенталь — минимальным.

— Разбирайся-разбирайся, — хмыкнул он. — Недавно она самостоятельно овладела первым заклинанием зеркал. И всё у неё получается правильно, зазеркалье меня пропускает.

— Что?! Ты шутишь? — воскликнула Тамирия. — Ты совсем обнаглел!

Остальные переглядывались, пожимали плечами.

— Я серьезен, как на похоронном обеде, — заверил Артур, — так что лучше перемеряй-ка её заново. Твои надежные измерения что-то мне не нравятся. Стареешь и теряешь навыки.

Гранметресса посмотрела на Лилу с откровенной опаской.

— Каков уровень дара леди Лилианы? — она махнула рукой в сторону зеркала.

И зазеркалье стало «наполняться», то медленно, то чуть быстрее, словно дразня взволнованных наблюдателей. Четверть. Больше, больше… Половина. Вода, качаясь, продолжала прибывать. Ещё дюйм, другой, третий…

И снова тишина, слышно было только чье-то взволнованное дыхание. Вот, всё…

— Две трети! — объявила эсса Рита, поморгала и снова посмотрела.

Эсс Монтерай закашлялся.

— О Пламя Милосердное! — леди Тамирия закрыла лицо ладонями, но тут же отняла их и уставилась на зеркало, — так-так. Ментал?!

Откуда-то со дна вырвались сотни пузырьков, «вода» в зеркале закипела. Гранметресса хлопнула в ладоши, и картинка в зеркале замерла.

— Рита?

— Двести двенадцать, — бесстрастно доложила та.

Леди Тамирия молчала довольно долго, разглядывая узор из пузырьков в зеркале, и никто не решался нарушить это затянувшееся молчание. Наконец она махнула рукой, убирая изображение. В зеркале тут же появился Артур и широко улыбнулся Лиле. Она отвернулась.

— Что ж, — сказала гранметресса, — прекрасный уровень, леди Лилиана. Но, зеркало, чей уровень ты показало нам в первый раз?

— Уровень эссы Летинии Фанивар, в девичестве Кринтак, незаконнорожденной, необученной колдуньи, дочери Фании Кринтак.

— Это ещё кто?

— Девица с даром, найденная городским колдуном Фавена, освидетельствованная и испытанная согласно уложению Храма и направленная на обучение в Эбессан. Вместо учёбы предпочла сбежать и выйти замуж. Она будет счастливой! Не превратится со временем в старую ветошь! — последние слова зеркало изрекло с воодушевлением и одобрительно булькнуло.

Гранметресса этот выпад оставила без внимания. Она протянула руку, и ей подали папку с бумагами.

— Это документы на Летинию Кринтак, которая должна была ждать школьную карету в Обители Белых Птиц, — сказала гранметресса, перелистывая бумаги. — Вместо неё к будущим ученицам присоединилась леди Лилиана, но метресса Рита помнила, что в её списках значится некая Летиния, и каким-то образом в её сознании леди Лилиана заняла место Летинии, и восприятие смазалось. До сознания метрессы не доходило, что это — леди Лилиана Каверан, даже если она слышала её правильное имя. Я бы сказала, что это очень странно, практически неслыханно, но поскольку речь идет о ментальном влиянии… — гранметресса закатила глаза, — причем сила менталиста столь велика… Надо признать, что в этом случае возможно всё. Но почему?..

— Она боится всего, — пояснил из зеркала Артур, — она никогда не выезжала, не привыкла к обществу, ей просто приятно быть незаметной. Она не собиралась влиять сознательно, просто желала, и её желание исполнялось. Её влияние больше действовало на тех, кто ей не очень нравился, или кого она опасалась. Кто был с ней строг или неприветлив, руководство школы, соученицы, с которыми отношения не очень сложились…

— Нет-нет, это не так! — возразила Лила, — в этом случае все мои желания исполнялись бы всегда, а этого как раз не было! Дома — не было никогда! Я так хотела на бал, и никогда… — у неё защипало глаза, хотя, конечно, уж теперь это стало неважно.

— Это странно только на первый взгляд, — сказал Артур. — Тами, ты ведь помнишь барона Каверана, который завоевал нашу строптивую Кенталь? Он был дерзким, остроумным, нахальным, обаятельным. И вовсе не дураком, на мой взгляд. Зачем ему было жениться на бывшей невесте и становиться подкаблучником? Нет, я понимаю, что люди меняются, но нынешний Каверан вряд ли увлёк бы Кенталь.

— Может, родня уговорила? Были причины? — кашлянув, вмешался эсс Корин и смущённо посмотрел на Лилу, — деньги…

— Может, — согласился его светлость, — а может, невесте так хотелось восстановить свою репутацию в свете и отыграться за былое унижение, что она купила приворот. И вот это, в сущности, всё объясняет. Не понятно? Помните, метр Ративер лет десять назад читал у нас на старших ступенях курс по кровной преемственности в восприятии заклятий? Если определённым образом зачаровать родителей, то под влияние чар попадают и дети. Если отец присушен к мачехе и находится в её власти, то дочь этого отца тоже подвластна мачехе и волю против неё проявить не сможет. На такое и посредственная колдунья способна, если знает метод.

Лила застыла на своём стуле, ей стало холодно. А ведь похоже! Как отец мачехе угождает, юлит перед ней, хоть и злится на неё временами! Обманывает исподволь, а открыто и слова против не скажет. Значит, его воля в плену? И её, получается, тоже? Как в клетке! О таком даже подумать — противно.

— А общие дети такой пары? — спросил любознательный Корин.

— А общих детей это не касается, они же получают кровь матери, — пояснил Артур. — Это временный эффект, с годами он слабеет или исчезает вовсе, но тут уже воспитание сказывается. Мышка привыкла вести себя определённым образом. Леди Лилиана, я хочу сказать. На ней самой заклятий нет, это и Альмагера проверяла.

— И Альмагера! Как она могла! — хрустнула пальцами гранметресса.

— Кстати, то, что Лилиану не выпускали в свет, говорит о том же, — продолжал Артур, — чем больше свободы, тем скорее всё развеялось бы, глядишь, и сила проявилась бы случайно. Мышь, ты ведь только в монастыре бывала, да? Монастыри большей частью от колдовской силы закрыты. Небось колдунья тогда ещё шепнула баронессе, что падчерице надо или в монастырь, или замуж так, чтобы в свет не выпускать. Какой-нибудь больной или убогой объявить. Что, складно?

— Похоже на то, — признала гранметресса.

— Ах, но тогда им не следовало отпускать леди Лилиану в Эбессан! — заметила эсса Рита. — Это значит открыться в своем злодействе! Им следовало бы навеки спрятать её от мира!

— Значит, мы имеем дело не с умной злодейкой, а всего лишь с недалёкой и злобной особой, у которой имеются некоторые связи. Так что Мышке повезло, — заявил Артур. — Думаю, баронесса Каверан решила, что совершенно неподготовленную девушку с позором отправят обратно, и тогда уже она окончательно окажется в её власти. Влюблённость Лилианы в своего недоумка-жениха была очень кстати, и то, что Эльянтина уделяла внучке так мало внимания — тоже. Все поверили, что Лилиана никому не нужна. Считаю, что и насчёт её приданого есть особый договор. Это ведь покуда просто деньги в Фавенском банке? Так наверняка Настаны после свадьбы должны были какую-то часть выплатить родителям невесты, я поначалу решил — отцу, теперь думаю — мачехе.

— Ну, довольно об этом! — гранметресса взглянула на застывшую на своём стуле Лилу, — Говорите, леди Лилиана, вы самостоятельно освоили зеркальное заклятье? И могли общаться с этим … его светлостью через зачарованное вами зеркало?

Та кивнула.

— С какой попытки вы можете зачаровать зеркало теперь?..

— С первой, — ответил на неё Артур, — на раз-два. Мышка, не надо дуться, прошу тебя. Хочешь, я извинюсь?

Тамирия перевела взгляд на него.

— Ты! Когда узнал?..

— Что она — Лилиана? В первый вечер, когда увидел, как она распахивает все двери подряд, — объяснил Артур любезно.

Кажется, решительно все именно это считали безошибочной приметой. Глаза гранметрессы зло засверкали.

— Ах ты! Несчастье Эбессана! Призрачное недоразумение! — она хлопнула в ладоши, и лорда Артура как вихрем вынесло из зеркала. — Ты всё знал. Ты давно всё знал! Ты мог бы… но нет! Ты решил морочить нам голову, подлый кусок тумана! Пошёл прочь! Развею в пыль! — гранметресса выскочила из-за стола, схватила стоящий рядом с камином веник и швырнула в его светлость.

Веник пролетел рядом, за ним последовали совок, щипцы для углей и увесистое полено. Щипцы оставили некрасивую царапину на гладкой деревянной панели, а полено прошло сквозь его светлость, который до сих пор благополучно уворачивался, и он, болезненно сморщившись, потускнел и исчез. Надо сказать, все присутствующие отнеслись к экзекуции спокойно, некоторые при этом разглядывали пол, некоторые с интересом наблюдали за удирающим графом Сантаром. Лила вот за него испугалась, немного, но от растерянности не могла пошевелиться и только плотнее прижималась спиной к спинке стула.

— Все свободны, — объявила гранметресса, — кроме леди Лилианы. У меня к вам много вопросов, дитя. Погодите, дайте собраться с мыслями.

Они остались вдвоём. Какое-то время гранметресса молча ходила, переваливаясь, по комнате, и поглядывала на Лилу.

— Миледи, что будет с моим отцом? — не выдержала та.

— Что?.. А, с отцом. Ничего. Привороту лет шестнадцать, что с ним сделаешь? — махнула рукой гранметресса, — его даже не докажешь. Определяется, но не бесспорно. Не помню, чтобы кого-то наказали за сделанный в юности приворот. Законно наказали, я имею в виду, — она пристально посмотрела на Лилу. — А отомстить вы теперь и сами сможете, как захотите. С вашим-то даром. Только не надо. За такое платят. Вы понимаете меня?

Лила кивнула, вспомнив речь эссы Валины на первом занятии.

— Только не думайте, что наказания никакого не будет, — добавила гранметресса. — Думаю, оно случится без вашего участия. Говорю же — за такое платят. Вот увидите. Так по сколько лет, говорите, вашим сестрам?

Лила ответила. И ещё на два-три десятка таких же кратких вопросов, не сразу сообразив, что попала в сети — между делом, незаметно леди Тамирия выспросила у неё про всё. Про целую жизнь Лилы от раннего детства до последнего времени. Артур тоже спрашивал, и тогда легко было промолчать. Надо сказать, гранметресса лучше умела расспрашивать.

— Мне всё равно, будет ли наказание, — воскликнула она, — но я хочу помочь отцу! Хочу знать, что сделано всё возможное!

— Хорошо, отправим колдуна, можно хоть двух, — не стала спорить гранметресса. — Пусть очистят дом от любых посторонних эманаций, проверят барона на остаточные заклятья и окажут ему необходимую помощь. Он зрелый и умный человек, и, безусловно, всё поймёт и справится. Осознание не добавит ему счастья, но это необходимо, вы считаете?

— Да, миледи, — тихо, но уверенно сказала Лила.

— Тогда решено. Нет-нет, вы не поедете, — сразу пресекла гранметресса её порыв, — ни в коем случае. Для вас сейчас гораздо важнее преодолеть собственные проблемы. Вы с одной стороны уязвимы и даже беспомощны, с другой — опасны. Возможно, ваш бывший жених с расторжением помолвки избежал чего-то ужасного, — гранметресса едко рассмеялась, — именно так, дорогая леди Лилиана! Терпение колдуньи вашего уровня отнюдь не безгранично, уж поверьте. В чужом доме остатки приворотных эманаций рассеялись бы окончательно, сила бы проснулась, скорее всего резким всплеском, как ответ на какую-то обиду. И неизвестно, что бы вы вдобавок натворили в доме мужа своим менталом, который используете шиворот-навыворот. Понимаете меня?

— Да, миледи, — Лила горестно поникла.

— Всё хорошо, дорогая, — леди Тамирия погладила её по голове. — Поверьте, теперь всё хорошо. Вы здесь, хвала Пламени, — она уселась в своё кресло и продолжала, — Эбессан сейчас лучшее место для вас, пока не научитесь контролировать силу. Амулеты будете носить постоянно, ментал следует закрыть до минимального, силу — хотя бы до четверти. Зато сможете заниматься с другими девушками, и помимо этого у вас будут дополнительные занятия по управлению менталом. Открываться… то есть снимать ментальный амулет будете только на занятиях с менталистом. Амулет на цепочке с замочком, всегда сможете снять. Неснимаемый амулет на менталиста надевают по приказу короля и Королевского суда, думаю, с вами такого не случится.

— Да, миледи, — прошептала Лила.

Конечно, она поняла, что её предупредили.

— Последствия ваших ошибок предотвратит защита Эбессана, но умоляю, никакой самостоятельности в изучении заклятий! Вы поняли меня, леди Лилиана?

— Да, миледи, — повторила Лила в который раз.

Ей хотелось укусить себя на палец — чтобы убедиться, что это всё не сон. Недавно она мечтала, чтобы у неё хотя бы хватило дара для того, чтобы здесь учиться! Оказывается, её дар слишком велик, и его надо уменьшать амулетами.

— Чем дальше, тем больше у вас будет именно персональных занятий. Со второй ступени вами займутся личные наставники. Две трети — слишком редкий уровень дара, наш общий курс на такое не рассчитан. Вам придётся очень много учиться, дитя, иного выхода просто нет, — она вопросительно взглянула на Лилу.

— Я готова, миледи, — пообещала та.

— В старые времена такой дар глушили, убирали, считалось, что для сильного колдуна и половины хватит, а выше — опасно. Сила не прощает ошибок. Я пришлю вам книги с жизнеописаниями великих колдуний Побережья. Больше половины из них погибли во цвете лет. Чтобы избежать такой участи, вы должны быть осторожны и учиться. И помните, никакая сила не даёт безграничных возможностей. Некоторые великие колдуны на закате жизни сходили с ума и замахивались на подобное, и гибли. Но вы разберётесь, конечно.

Кажется, гранметресса решила начать с того, чтобы посильнее напугать Лилу. Что ж, та всё поняла и готова много учиться.

— Я поняла, миледи.

— И вам не помешает наставница, которая научит… гм… вести себя в обществе, — леди Тамирия сочувственно взглянула на Лилу. — Это необходимо, вы — виконтесса Фаро и должны быть безупречны. Подумаем. Также вам следует сменить гардероб. Многое придется сделать. Кстати, знаете ли, леди Эльянтина все эти годы платила вам содержание. Сначала пятьсот дреров в год, потом тысячу — когда вам исполнилось тринадцать, с пятнадцати лет — полторы тысячи, чтобы вас могли достойно одевать у столичных портных и вывозить. Сколько оттуда, интересно, действительно тратилось на вас?

Лила онемела от удивления. На полторы тысячи можно содержать весь замок Каверан! Содержание, куча денег… Лучше бы гранметресса, то есть бабушка ничего не платила, но…

Гранметресса всё поняла верно. С легкой усмешкой она достала из бювара лист бумаги, подвинула Лиле, подала ей перо.

— После смерти леди Инден распорядителями её воли насчёт вас остались я и её величество королева. Напишите, что вы, Лилиана Каверан, виконтесса Фаро, начали обучение в Эбессане и нуждаетесь в наличных средствах и просите выплачивать содержание вам лично, и считайте эту формальность улаженной. Содержание за этот год уже выплачено, в счет следующего вы получите пятьсот дреров. Пока достаточно?

Лила кивнула. Она получила ещё одну порцию потрясения. Пятьсот дреров! Она получит их, вот так легко и просто? Это же неслыханная сумма!

— Мелочь, дреров пятьдесят, можете растранжирить как вам захочется, за остальное отчитаетесь письменно. Не обижайтесь, полагаю, на первых порах контроль не помешает. Закажете платья, плащи, обувь и всё прочее нужное. Не торопитесь, вам помогут, подскажут.

Растранжирить пятьдесят дреров?! Да она бы и десять не решилась спустить просто так!

Леди Тамирия, искоса поглядывая на неё, рассмеялась.

— Миледи, я хочу, чтобы мой отец по-прежнему получал пятьсот дреров, — попросила Лила. — Я ему напишу и всё объясню.

— Дело ваше, — пожала плечами гранметресса. — Полагаю, вы захотите уже сегодня переселиться в свои покои в «крыле принцесс»?

— О, нет, прошу вас! — Лила не на шутку испугалась, — я хочу остаться в той же комнате, пожалуйста! Мне там нравится!

— Хорошо, — легко согласилась гранметресса, — полагаю, вам нравится и соседка? Если вы подружились, это хорошо. Однако теми комнатами тоже можете располагать. Кстати, ведь именно вы восстановили дар эссины Палин. Другой причины, почему он восстановился сам, я не вижу. Понимаете, что вы можете, просто желая чего-то? Это серьезно, очень. Учиться, учиться и учиться, дорогая.

— А можно, меня не будут называть леди? — попросила Лила, — как эссу Валину…

— Нет, нельзя, — мягко сказала гранметресса, — к чему разводить эти тайны на пустом месте? Привыкайте, осваивайтесь. Вы будете леди Лилианой, в остальном я попрошу преподавателей не заострять внимания на вашем титуле и происхождении. Не скрывать, просто не заострять внимания. А все прошлые недоразумения можно объяснить, например, шутливым пари. Так можно объяснить вообще всё, что угодно. Скажем, вы заключили пари, что сможете ввести нас в заблуждение, выиграли его и получаете приз в виде кольца вашей бабушки. Вот, — она достала из ящика стола коробочку, оттуда — серебряный перстень с крупным и очень красивым фиолетовым камнем, и вручила Лиле. — Этот аметист, кстати, способствует контролю над даром, носите.

Лила поблагодарила и надела кольцо на средний палец.

О Пламя. Она должна посидеть в тишине и подумать обо всём. Или, наоборот, ни о чём не думать, просто прийти в себя…

Когда за Лилой закрылась дверь, гранметресса Тамирия откинулась на спинку кресла и сказала:

— Ладно, я знаю, что ты тут. Выходи.

В зеркале появился лорд Артур.

— Молодец, старушенция, — сказал он, — всё сделала правильно.

— Ответь мне только на один вопрос, проклятье моё туманное. Это Эльянтина посоветовала тебе научить Лилиану зеркальному заклятью?

— Нет, конечно, — Артур слегка удивился, — уверен, что Эльянтина не подозревала об истинном размере её дара. В раннем детстве задатки просматривались крошечные, так что она ожидала восьмушку. Клянусь, она сама говорила мне.

— Но тем не менее ты…

— Я рискнул. Наудачу. Понадеялся, вдруг повезёт. Очень захотелось, знаешь ли, чтобы эта девочка умела заклинать зеркала. И мне повезло.

— Всё ты врешь! — прошипела леди Тамирия.

— Клянусь тебе!

— Она освоила заклинание третьей ступени! Как будто не понимаешь, что это значит! Как будто не знаешь эту особенность школьной зашиты!

— Ты про возможность преждевременного посвящения? — поднял бровь Артур. — Ну и что? Кому это мешает?

— Девочка ещё ничего не умеет, совершенно ничего, однако теперь она хоть сегодня может пройти посвящение!

— Ты же её не допустишь, — устало сказал Артур, — пока испытания не сданы, и всё прочее, да? Да и зачем ей это теперь? Помолвка расторгнута, она намерена учиться. Что тебя вообще беспокоит?

— Поклянись ещё раз, что это случайность, а не совет Эльянтины.

— Клянусь, чтоб мне никогда не стать живым, если лгу.

— Хорошо, поверю тебе. А пока проваливай, — она уселась удобнее и закрыла глаза.