Школа смерти

Глава 3. Не все йогурты одинаково полезны

Разговор с директором отнял у меня меньше времени, чем я предполагал. Соответственно, на вторую половину классного часа я успел заявиться, хоть и с опозданием. Постучался, вошел. И столкнулся с двадцатью четырьмя парами глаз, уставившихся на вконец оборзевшего простолюдина. Тишина была, как на кладбище.

— Вы опоздали, молодой человек, — грустно произнес дядечка с добрым и всепрощающим лицом. — Озвучьте причину такого поведения.

— Его к директору вызывали, — выкрикнул с места неизвестный паренек.

— Уже? — опешил классный.

— Там драка была, — авторитетно заявила рыжая девушка из третьего ряда. — Хотите покажу? Мы на телефон снимали.

— Нет, благодарю, — улыбнулся учитель. — Садитесь, пожалуйста, Илья. Мы и так потратили много времени на пустые разговоры.

Клим помахал мне рукой.

Дескать, двигай ко мне, я занял место.

Настроение заметно улучшилось. Я заметил, что у всех выложены на стол планшеты, и последовал общему тренду.

— Живой? — прошептал Клим. — Не съели?

— И даже не отчислили, — произнес я одними губами.

— А Ираклий?

— Минус сто очков.

— Ух ты…

Учитель осуждающе покосился в нашу сторону и продолжил прерванный рассказ:

— Итак, мы обсудили недельное расписание и факультативы. Всё будет меняться, но к концу сентября график стабилизируется. Напоминаю, что лицей Адамсов делает упор на изучение боевых искусств и экстремальное оперирование праной. Поэтому у нас проводятся юниорские турниры по боевой магии и восточным единоборствам. Есть и смешанные соревнования, доступ к которым откроется со второго года обучения. Возникнут вопросы — задавайте.

— Здесь разрешены дуэли? — спросил узкоглазый паренек с ежиком жестких черных волос на голове. — Мы убиваем друг друга, и это поощряется?

— Вы знали, куда шли, — отрезал классный. — Дуэли проводятся на арене в полном соответствии с нормами Кодекса. Стандартные условия примирения. Секунданты, целители. Смею вас заверить, поединки — редкое явление. Именитые рода предпочитают договариваться и разрешать конфликты миром.

— А дуэли между аристократами и мещанами допускаются? — спросила кучерявая девушка с передней парты.

Многие уставились на меня.

— У нас учатся только одаренные, — напомнил классный. — И все они имеют право на поединок чести.

Кто-то хмыкнул.

На задних партах начали перешептываться.

— Отвлечемся от дуэлей, — продолжил классный, — и перейдем к организационным вопросам. Я уже говорил про важность факультативов. У нас нет профилей в классическом понимании. А знаете почему? У одаренных довольно разветвленная классификация. Кто-то манипулирует определенными стихиями, кто-то управляет людьми и животными. Есть телепаты, целители, телекинетики, пилоты и демонологи. В стародавние времена встречались призыватели…

Я вошел с планшета на сайт лицея и довольно быстро обнаружил свою группу. Классного звали Раевским Дмитрием Петровичем. А преподавал этот замечательный человек управление техниками — одну из ключевых лицейских дисциплин. Выяснилось, что у мужика высшая категория, и он состоит в клане Адамсов. Кто бы сомневался.

— Факультативы позволяют интегрироваться в зависимости от ветвей развития, — продолжил Раевский. — Вас поделят на подгруппы с родственными параметрами.

— Мы будем тренироваться на арене? — уточнили из центра.

— И на ней тоже, — улыбнулся классный. — У нас есть защищенный полигон и экспериментальные площадки. А еще — лабораторные животные.

— Это еще зачем? — насторожилась рыжая девочка.

— Для целителей и манипуляторов, — невозмутимо ответил Дмитрий Петрович.

На первом ряду поднялась рука.

— Слушаю, — сказал Раевский.

— Я развиваю аналитику и озарения, — сообщил паренек с выбритым левым виском и косой челкой. — Найдутся факультативы по моему профилю?

— Безусловно, — ответил классный.

— А я могу отказаться от обязательных боевых дисциплин?

— Нет, — учитель медленно покачал головой. — Базовые навыки самообороны получит каждый.

Внезапно руку поднял мой сосед.

— Что вы хотели? — классный посмотрел на Клима.

— Организационные вопросы, — напомнил Горин. — Мы даже не начали их обсуждать.

— Разумно, — похвалил Раевский. — На повестке дня выбор старосты и его заместителя. Желающие?

Гробовое молчание.

— Я так и думал, — классный вздохнул. — Тогда проголосуем за первого в списке. По алфавиту у нас…

— Это ненаучный подход! — взвилась упитанная блондинка с третьей парты нашего ряда.

— А какие у старосты привилегии? — вкрадчиво поинтересовался Клим.

Мне начинает нравиться этот парень.

— Ну… — задумался учитель. — В сущности, правильный вопрос. Для начала — пятьсот очков рейтинга. И триста для заместителя.

Класс зашевелился.

Многие начали переглядываться.

— Староста будет освобожден от обязательных мероприятий, — добавил Раевский, — но будет вынужден участвовать в общих планерках раз в триместр. Заместитель освобождается и от планерок, и от некоторых малозначимых мероприятий.

— Так что у нас с алфавитным порядком? — решила открутить блондинка.

— Предлагаю свою кандидатуру на роль старосты, — заявил Горин.

— Думаешь, такой уникальный? — вылетела реплика с первой парты.

— У меня есть предвыборная программа, — резонно заметил Клим.

Народ малость прифигел от такого поворота.

— Серьезно? — задал мучивший всех вопрос учитель.

— Да, — Горин обвел взглядом потенциальных конкурентов, наслаждаясь эффектом. — Как вам должно быть известно, я происхожу из знатного рода Гориных. Моей семье принадлежит сеть салонов красоты «Русский стиль». Ногти, визаж, массажные услуги, солярий. Все девушки, проголосовавшие за меня, получат абонемент на три месяца.

Мощный ход.

Клим сделал драматичную паузу.

И добавил:

— Парни, не расстраивайтесь. С меня — абонемент на посещение фитнес-клуба «Спарта». Всего лишь в паре кварталов от лицея. Три месяца.

— Это все пункты программы? — усмехнулся классный.

— Почти, — спокойно ответил Клим. — Обещаю быть честным и справедливым, помогать отстающим, прикрывать пропуски по мере сил. В общем, голосуйте за меня, и никто не уйдет обиженным.

Вот так Клим Горин превратился в нашего старосту.

Кандидатуру утвердили единогласно.

Заместителем назначили ту самую свинюшку, фамилия которой значилась первой в классном журнале, — Аладьину Снежану Игоревну. Там прения были жесткими, и госпоже Аладьиной пришлось пообещать поход в ближайшую кафешку. Думаю, Раевский наслаждался аттракционом невиданной щедрости. После голосования фамилии Горина и Аладьиной тут же взлетели вверх в рейтинге первокурсников.

Я даже не пытался участвовать в этом празднике жизни. Рейтинг — штука хорошая. Вот только нет у меня желания взваливать на себя дополнительную ответственность.

Поднимаю руку.

— Что вы хотели, Илья? — реагирует классный.

— Рейтинг. Как его можно нарастить?

— Здесь всё прозрачно, — Раевский лезет в свой планшет. — На сайте лицея, в футере, находится раздел «Правила». Обычно его не читают, а зря. Итак, заходим в «Правила» и видим несколько подкатегорий: «Для учителей», «Для учеников», «Для родителей». Выбираем второй пункт.

— Нашла! — раздался голос девушки из среднего ряда.

— И что же мы видим? — вопрошает учитель. — Ключевой параметр — ваша успеваемость. Мы учимся по десятибалльной системе. Получайте «десятки» — и вы достигнете вершины быстрее тех, кто хватает «единицы» или «четверки». Каждый триместр заканчивается контрольными срезами — полученные там оценки имеют двойной коэффициент. Курсовые экзамены идут с тройным коэффициентом.

— Что означают штрафные санкции? — поинтересовалась Аладьина.

— Жесткие нарушения дисциплины, — пояснил Раевский. — В качестве примера возьмем… сегодняшний инцидент. Я получил видео с камер и понимаю, что Илья действовал жестко, но формально ничего не нарушил. В отличие от Ираклия, позволившего себе непозволительные высказывания в адрес другого лицеиста. Что в рейтинге? Господин Думбадзе наказан штрафом и занимает последнюю строчку.

Мои одноклассники начали перешептываться.

До меня долетали возмущенные возгласы.

Еще бы.

Отпрыски знатных родов не так себе представляли данную ситуацию. Чернь должна знать свое место, аристократы — короли мира. А тут получается, что мещанин может отметелить именитого, да еще и опустить обидчика в рейтинге. Неприятный сюрприз.

— Со штрафами разобрались. Читайте правила, чтобы их не получать — и всё будет в порядке. Далее. Участие в соревнованиях различного уровня. Магические турниры не стоит игнорировать, даже если вы не собираетесь связывать жизнь с военной службой. Любое продвижение в турнирных таблицах сопровождается увеличением рейтинга.

— Поединки, — сказал кто-то.

— Верно, — кивнул Раевский. — Я ранее отмечал, что дуэли происходят редко, но если они случаются, победитель сразу набирает тысячу очков рейтинга, проигравший лишается своей тысячи.

— Несправедливо, — заметил парень с пирсингом в брови. — Он же и так проиграл. Возможно, умер.

— Дуэль можно сравнить с тотализатором. Вы не знаете исход поединка, но рискуете, бросая вызов или принимая его. Кланы не интересуются судьбами неудачников. Вы должны побеждать своих врагов, чтобы продвинуться в евросской иерархии. Такова жизнь.

— Ставки? — я поднял бровь.

— На арене всегда есть зрители, — улыбнулся Раевский. — Вы можете делать ставки в виде очков рейтинга на любого из участников дуэли. Выиграете — нарастите показатель. Проиграете — лишитесь собственных очков. На спортивных соревнованиях ставки тоже принимаются.

— Вы поощряете азартные игры? — задал я каверзный вопрос.

— Нет, Илья. Мы отслеживаем лудоманов, не способных вовремя остановиться и включить мозги. Такие люди не нужны Адамсам. Да и прочим кланам.

— Что происходит с азартными игроками? — поинтересовался Клим. — Их страсть… находит отражение в характеристиках?

— Находит, — подтвердил классный.

После этих слов разговоры на задних партах поутихли. Я мысленно ухмыльнулся. Тотализатор будет процветать, и на этом можно подняться. Я уже выяснил, что часть выигрыша от сделанных ставок начисляется победителю. Это значит, что можно срубить гарантированную тысячу очков плюс процент с коэффициентов. Мне еще предстоит разобраться в формуле начислений, но пока картинка вырисовывается симпатичная. Количество не переваривающих меня одаренных стремительно растет, так что вскоре полетят вызовы. Богатенькие мажоры уверены, что сила крови поможет им уделать на арене мещанина, открывшего чакру в первом поколении. Так всё и случилось бы, не надели меня Нергал навыком поглощения.

Прозвенел звонок.

Классный продиктовал номер своего телефона и сказал, что мы можем звонить в любое время дня. Главное — по делу.

Клима и Снежану Раевский попросил остаться.

— Не убей там никого, — хмыкнул Горин, застегивая портфель.

— Постараюсь.

Следующим в расписании значилось «факультативное распределение». Я без особых проблем добрался до аудитории на втором этаже, где нас поджидал господин Шуйский. Замдиректора наградил меня многозначительным взглядом, но ничего комментировать не стал.

Когда все собрались, и прозвенел звонок, Валентин Игнатьевич задвинул интересную речь:

— Как вы знаете, существует несколько ключевых направлений использования праны. Классификация зависит от объектов, на которые мы воздействуем. Первый уровень — воздействие на материальные неодушевленные предметы. Любые разрушения, стихийные удары, перемещения предметов либо изменение их характеристик. Второй уровень — одушевленные объекты. Люди, животные. Подчинение, телепортация, татуировочные техники. Третий уровень — законы природы. Обход или редактирование. Типичный пример — пилоты воздушных кораблей. Здесь нарушается закон гравитации и еще несколько электромагнитных и физических постоянных. Четвертый уровень — взаимодействие с Бездной и нематериальными духами. Я говорю о демонологах и призывателях.

— Разве они остались? — подала голос скромного вида русоволосая девушка с передней парты. Высокая, с благородным лицом и пронзительно-голубыми глазами. Прямо, эльфийка. — Призыватели?

— Это запрещенный класс, — ответил Шуйский, — но вы должны понимать, что одаренные с навыками призывателей время от времени объявляются в нашем мире. Их выслеживают демонологи.

Красноречивый взгляд в мою сторону.

Так.

Интересно, сколько людей в школе имеют представление о моей «крыше»? Шуйскому положено — его клан недавно хлебнул беды из-за меня. Но ведь и Горины в теме…

— Ладно, — Валентин Игнатьевич решительно открыл планшет. — Проведем перекличку.

Началось зачитывание фамилий по списку. Лицеисты по очереди откликались, а я запоминал тех, с кем мне предстоит учиться ближайшие годы. Эльфийка-скромняшка с тихим голоском оказалась Марией Микуцкой, что мне ровным счетом ничего не сказало. Узкоглазый паренек, смахивающий на азиата, был вовсе не китайцем или корейцем, а самым настоящим Мирасом Назарбаевым, выходцем из Средней Азии. Насколько я понял, те земли сейчас отошли к Пандему, но часть одаренных до Великого Раздела успела перебраться в ЕМ. Рыжая красотка — Любовь Белкина. Кучеряшка с передней парты — Валентина Извольская. Были среди нас Шереметьевы, Оболенские и Ладыгины. В общем, полный набор знатных мажоров, смотрящих на меня, как на грязь.

— Вот как это будет, — поведал Валентин Игнатьевич. — Я называю ученика и его направление развития, даю на выбор несколько факультативов. Один обязательный, два по желанию. Выбираете — тут же вносим вашу фамилию в соответствующий раздел сайта. Ваше учебное расписание обновится автоматически. За посещение каждого факультатива еженедельно начисляется по десять очков рейтинга. Поехали.

Снежана Аладьина, как выяснилось, прокачивала ледяную магию. Ей предложили стихийную физику, построение щитов, ударные усиления и модификации холодного оружия. Физику Снежана отклонила, остальное вписала в свой график.

Первые минуты я следил за обсуждением — было интересно, кто на чем практикуется. Подавляющее большинсто моих одноклассников владели стихийными техниками — огонь, вода, земля, воздух. Двое специализировались на электричестве, кто-то ушел в сторону льда. Назарбаев развивал боевые искусства с мышечным ускорением. Встречались и совершенно экзотические для меня эмпаты, трансформаторы, психокинетики. У некоторых учеников факультативы пересекались, другим подбирали родственные дисциплины.

Вскоре добрались до меня.

— Илья Невзоров, демонолог, — задумчиво проговорил Шуйский. В классе установилась гробовая тишина. Я был чуть ли не единственным демонологом в лицее. — Редкое направление. У нас тут целый консилиум собрался, если честно.

— Какие варианты? — перебил я.

— Никаких, — честно признался замдиректора. — Ты принадлежишь конклаву Неома, у тебя есть куратор. Всё обучение проводится в… полевых условиях. Ты в ранге наблюдателя?

— Ритуалист, — нехотя признал я.

Вот тут все зашевелились и начали переглядываться.

Многие понимали, что ритуалист имеет реальный боевой опыт — изгоняет и развеивает демонов, умеет себя защищать от разноплановых воздействий. Простолюдины редко поднимаются до ритуалиста в столь юном возрасте. Я же не потомственный демонолог.

— Думаю, тебе следует ограничиться базовым курсом, — сказал Шуйский.

Следовало ожидать чего-то подобного.

Мы оба понимаем, что к Шуйским после всего случившегося я не примкну. Значит, мое развитие — это моя проблема. Фишка в том, что я имею собственное мнение по данному вопросу.

— Мне положен обязательный факультатив.

Левая бровь администратора изогнулась.

Валентин Игнатьевич не привык к возражениям.

— Меня интересует стихийная физика, — заявил я. — Кроме того, у меня возникло острое желание изучить модификации холодного оружия и боевой телекинез. Запишите меня на эти факультативы, пожалуйста.

Драматическая пауза.

Никто из моих однаклассников не дорубает, зачем демонологу столь необычные дисциплины. А вот Шуйский дорубает. И мой выбор ему не по душе. Прикол в том, что я имею полное право требовать дополнительные занятия. На моей стороне — Кодекс Просвещения.

— Как скажешь, — вздохнул Валентин Игнатьевич. — Выбор окончательный?

— Да.

— Записываю.

Когда назвали следующего ученика, я влез через планшет на лицейский сайт и проверил действия учителя. Моя фамилия появилась в списках нужных факультативов. Новые дисциплины добавились к учебному графику. Тридцать очков рейтинга приплюсовались к школьной карме. Я поднялся в таблице над лицеистами с нулем. И над неудачником по имени Ираклий.

После распределения начался большой перерыв.

Мы с Климом двинулись на первый этаж, в школьную столовую.

— Ты в ударе, — восхитился мой новый приятель. — На кой тебе сдались эти факи?

— Надо, — отрезал я. — А зачем тебя классный задерживал?

— Обязанностями нагружал, — лицо Горина помрачнело. — Теперь я должен следить за вашими пропусками и отмечать отсутствующих в журнале. Чтобы не отвлекать учителей. И принимать меры по подтягиванию отстающих. И вести запись на турниры. Куча всего.

— Понятно.

Столовая обрушилась на мой неподготовленный разум многоголосым гомоном, смесью аппетитных запахов и длиннющей очередью на раздаче. Пространство было обширным, всюду располагались круглые столики и табуреты с кожаной обивкой. Я увидел пару холодильников с напитками и мороженым.

— Как тут расплачиваться? — спросил я у Клима.

— Еще не знаешь? — Клим взял поднос, я последовал его примеру. — Жетоны. Деньги на них может накидывать кто угодно. Ты поступил по квоте, это социальный жетон. Набирай бесплатно всего побольше. Государство оплатит.

— Здорово, — хмыкнул я.

И полез в сумку за конвертом. Надорвал пластик вдоль пунктирной линии, вытащил массивный кругляш. Честно говоря, ожидал чего-то другого. Илья Невзоров никогда не пользовался такими штуками. В обычных школах даже турникетов нет. Ничего общего с жетончиками в метро кругляш не имел. Размер — в половину ладони. Прорезь для цепочки. Материал — то ли керамика, то ли металл, природу которого я не могу определить. Гравировка с названием учреждения, моими личными данными и QR-кодом. По гурду протянулась непонятная клинопись — язык, с которым я прежде не сталкивался. Какая-то хитроумная степень защиты.

От супа я отказался.

Взял себе перловую кашу с грибами, салатик с морепродуктами, пару котлет и творожный йогурт. Если я правильно оцениваю обстановку, царящую в лицее, меня ожидают провокации. Столовая — идеальное место для подобных фокусов. Память Ильи сразу подбрасывает образы пролитых на брюки компотов и вывернутых на голову супчиков. Взял много жидкостей — тебя удобно толкнуть. Остаток дня проходишь в запачканной форме.

— А зачем тебе два подноса? — спросил Клим.

— Увидишь.

Очередь продвигалась медленно. Я заметил, что откровенно жирных юношей и девушек в потоке можно по пальцам пересчитать. Все следят за своими фигурами, налегают на белковую и протеиновую пищу, фруктовые и овощные десерты. Булки и коржики с киселем громоздились только на подносе Аладьиной. Тут всё понятно — аристо сызмальства готовятся к дуэлям, родовым и клановым войнам. Никакие законы не гарантируют стопроцентного подчинения черни. Местная элита понимает, что подавляющее большинство евросского населения — обычные люди. Дашь слабину — тебя сожрут. За последние сто лет в Европе трижды вспыхивали революции. Вот почему всевозможные боевые искусства переживают свой Ренессанс. Всюду — федерации карате, секции кунг-фу, джиу-джитсу, тайского бокса и баритсу, фехтовальные школы и стрелковые клубы. В родовых усадьбах обустроены тренировочные зоны и целые полигоны, на которых отрабатываются магические техники.

Культ силы.

Я исподволь оцениваю потенциал девушек и парней, ставших моими одноклассниками. Меня интересует всё. Как двигаются, манера общения. Ухватки. Похоже, второкурсники обедают на следующей перемене — по неизвестным причинам нас разделили. Боятся дедовщины? Не исключено.

Подходя к кассе, ученики проводили жетоном над квадратом считывающей панели. Бесконтактное устройство. Рядом экранчик, на котором отображается сумма заказа. Ридер списывает деньги с жетона, после чего загорается зеленый индикатор. Что-то пикает. Секунда — и зеленый индикатор сменяется красным. Подходит очередь следующего клиента. Быстро, удобно, технологично.

Рассчитавшись безлимитным чудо-жетоном, я отошел от кассы и начал искать свободный столик. Чтобы поесть спокойно, мне подходит что-то удаленное, расположенное у окна. Вот только Джерг не ищет легких путей. Криво усмехнувшись, я двинулся в центр столовой.

А вот и говнюки, которые следят за мной добрых десять минут. С того момента, как я переступил порог обеденного зала. Это побитый Ираклий, еще парочка хачей и русоволосый мордоворот с татуировкой на шее. Ясно как день, что татушка магическая. Хачи перекинулись парой слов с мордоворотом, тот коротко кивнул и походкой вразвалочку двинулся через зал. В мою сторону. Что ж, господин Думбадзе сделал правильные выводы из недавней взбучки. И выставил на передний план более внушительного хмыря.

Останавливаюсь у незанятого столика.

Вполоборота к верзиле.

Парню на вид около двадцати, но внешность обманчива. Это качок на стероидах, тупоголовая обезьяна с начавшей пробиваться бородкой. Магию он применять не будет — рассчитывает на мускулы.

Клим усаживается напротив.

Верзила ускоряется — его намерения вполне очевидны. Я ставлю поднос с едой на столешницу, а левой рукой перехватываю «запаску».

Бык толкает меня плечом.

Я должен упасть и разбросать еду по полу — таков замысел. Или обляпаться гарниром с котлетами.

Замыслу сбыться не суждено. Я мягко разворачиваюсь по оси, прогибаясь назад. Верзила задевает меня плечом по касательной. Достаточно, чтобы это зафиксировали камеры. Продолжив разворот, я заряжаю говнюку ребром второго подноса в затылок. Упырь спотыкается, но всё еще стоит на ногах. Наверное, ему больно — на затылке проступает багровая полоса.

Хачи переглядываются, но вмешиваться не спешат.

И это правильно.

— Тебе конец, сука, — рычит русоволосый.

Ведет прямой справа.

Блокирую подносом — по касательной. Заряжаю дятлу коленом по причинному месту. Мордоворот сгибается пополам и тут же получает кулаком в печень. Третий удар — коленом в ухо. Туша валится на живописную группу табуреток с портфелями. Пробует подняться. Я с размаха бью его подносом, рассекаю бровь. Кровища заливает лицо. Чуть не пропускаю апперкот снизу, но вовремя отклоняюсь. Подхватываю носком ботинка упавшую табуретку и швыряю в своего оппонента. Табуретка врезается в челюсть. Нокдаун.

Делаю шаг вперед и дважды бью придурка подносом.

От души, со всего размаха. В гробовой тишине отбрасываю треснувший поднос. Беру со своего столика йогурт, приближаюсь к павшей горе. Срываю платинку из фольги и вываливаю творожную массу на голову ушлепка.

Белобрысый уже ничего не видит.

Он без сознания.