Школа смерти

Глава 23. Понедельник — он как воскресенье, только хуже

Понедельник обрушился на меня всеми лицейскими прелестями, на которые был способен. Шесть основных предметов, включая математику. Два факультатива. И фееричная пара от Аристарха Зло. Который, впрочем, решил ко мне не цепляться, а просто гонял всю группу по залу, выжимая из несчастных аристо последние соки.

У меня было достаточно времени, чтобы переварить услышанное накануне.

Горин-старший поведал массу интересных вещей.

Например, про академию. Оказывается, моя способность к поглощению чужих навыков уже ни для кого не секрет. Директор и отдельные учителя быстро просекли, что я, расправившись со своим противником, впоследствии начинаю пользоваться его навыками. Кроме того, я очень стремительно поднимаюсь в иерархии демонологов. Такие люди государству всегда нужны. Так что меня взяли на карандашик, решили следить за успехами, а затем оказать посильную помощь при поступлении в военную академию. В том, что клан Адамсов сумеет отжать меня у Тобенгауза, никто даже не сомневался. Валентин Никифорович намекнул, что условия вступления в клан слишком хороши, чтобы от них отказываться.

Что касается хтонического оружия, то ничего определенного я не узнал. Есть военные лаборатории, но они настолько засекречены, что даже майор лейб-гвардии не знает об их расположении. Хантеры имеют полноценный доступ к аномалиям, контролируемым властями ЕМ. Поскольку вопрос курируется государством, Тобенгауз вынужден терпеть столь вопиющий произвол. Руководителю конклава это не нравится, претензии неоднократно высказывались. Адамсы обещали принять к сведению и уходили в игнор.

Безусловно, со временем я мог бы получить доступ к экспериментам призывателей. Для этого надо войти в правящий клан и заслужить доверие самих Хантеров. Правительство контролирует призывателей, но не интересуется технической стороной вопроса. Главное — результат.

А результативность призывателей впечатляет.

Группы захвата, оснащенные демоническим оружием. Существа из Бездны, управляемые обученными погонщиками. Допросные комнаты разной степени одержимости. Бронетехника и военные корабли под защитой локусов, запертых в ловушках. Думаю, размах всего этого приводит Тобенгауза в бешенство.

Что касается Ингов, то с ними напрямую Адамсы не сталкивались. Как отметил Горин, Инги — один из самых закрытых и неуловимых кланов планеты. Их лаборатории, по оценкам разведки, находятся по всей планете. Один из полигонов, который ухитрились уничтожить спецназовцы, располагался в джунглях Амазонии. Безусловно, успехи Ингов более весомые — есть косвенные сведения, подтверждающие сей факт.

Это всё, что мне удалось выяснить.

Взамен я пообещал телепортировать на полигон Шуйских агента Адамсов, если возникнет необходимость. Кроме того, пришлось описать нюансы своего незаконного задержания Шуйскими, конфликт с Винсентом и призванных тварей, встреченных мной на заброшенной базе в дремучей байкальской глухомани. На прощание Горин дал мне ценный дружеский совет. Не влезать в правительственные дела, идти на сотрудничество с Хантерами и Адамсами, если это не противоречит уставу демонологов.

С хтоническими пушками мы разберемся сами, заверил Горин. Главное — учись, наращивай силы и не заваливай всё вокруг трупами.

После разговора, оказавшегося не столь познавательным, как я рассчитывал, у меня было еще достаточно времени для отдыха. Клим показал мне дом и фотографии из семейного архива с героическими предками-пилотами. У Софи обнаружилась коллекция игрушечных корабликов — девушка собирала их чуть ли не с пяти лет. Сосредоточившись, сестра Клима заставила один из корабликов взлететь, набрать высоту и покружить немного под потолком, включив бортовые огни.

— Это дорогая модель, — похвасталась София. — Там есть мощный аккумулятор, я его иногда заряжаю.

— Каждую неделю, — вставил Клим. — Это один из ее утренних ритуалов.

Я понял, что девушка влюблена в небо и не представляет себе жизнь внизу, в корпоративных лабиринтах Неома. Здорово, что у человека есть мечта. У меня, например, ничего нет. Всю прошлую жизнь я был верным псом Нергала, сейчас история повторяется. Да, есть Полина, к которой я успел привязаться. Есть Сандра, Окси и Вейл, София — они мне нравятся, но я не готов в кого-то безоглядно влюбиться. Есть Клим — в будущем он может стать моим другом. Сатин — мой учитель и боевой товарищ. Но кто для меня все эти люди? Однажды наступит момент, когда Повелитель умертвит меня и перебросит в новый мир. С другим заданием. Разве могу я рассчитывать на личное счастье? На мечты и заслуженный отдых?

С такими безрадостными мыслями я лег спать.

И вот наступил понедельник, а вместе с ним — унылые школьные будни. Я штудировал от звонка до звонка историю одаренных, бегал по спортзалу и отрабатывал приемы смешанных единоборств, решал математические уравнения и осваивал французский на углубленном уровне.

Класс гудел от противоречивых слухов.

Никто не мог понять, что случилось с Микуцкой. На сайте лицея фамилия Маши исчезла из списков учащихся. Аналогичным образом испарился и Герхард Вагнер. Поговаривали, что мать Герхарда забрала документы из школы и переехала на запад империи. Все эти события шквалом обрушились на лицеистов.

Я ловил на себе косые взгляды одноклассников.

Наверняка Окси трепалась в параллельной группе о моей дуэли с Маркусом. Одно дело — завалить на арене малолетку, решившего заступиться за брата. Другое — взрослого обладателя Дара, профессионального бретера со стажем. И всё это ухитряется творить подросток, которому не исполнилось и шестнадцати.

Репутация безбашенного психопата закрепилась за мной окончательно.

На перемене никто не пытался толкнуть меня, унизить или оскорбить. По пути моего следования все расступались. Излишнее внимание тоже напрягает, но что поделать — у всего есть обратная сторона.

После второго урока ко мне подошел Клим.

— Тут такое дело…

— Говори уже, — вздохнул я.

— Классный всучил мне расписание турниров. Думаю, ты в курсе, что наш лицей участвует в хардбольном чемпионате…

Закатываю глаза.

— Только не говори, что мы собираем команду.

— Собираем, — Клим подтвердил мои худшие опасения.

— И?

— Аристарх дал мне рекомендательный список. Ну, тех, кого следовало бы выставить от нашего класса.

Предчувствия меня не обманули.

— Я в списке.

— Угадал.

— Кто еще?

— Лучшие игроки из обеих команд. Сначала школьный чемпионат — он будет проходить в начале первого триместра. Затем — зональные встречи. В итоге — финал чемпионата Неома по хардболу среди юниоров.

— Отказаться нельзя?

— Можно. Но прежде, чем это сделать, подумай о школьном рейтинге. Ты поднимешь столько очков, что и не снилось простым смертным.

— Ладно, записывай.

— Эээ…

— Что?

— Ну, не стоит забывать про смешанные магические единоборства.

— Ты издеваешься?

— Отнюдь, — Клим сверился с записями в своем планшете. — У нас есть парный и индивидуальный зачеты. Рекомендую оба, иначе не сможешь удержать лидирующие позиции в рейтинге.

Я вздыхаю:

— А учиться когда?

— Все задаются этим вопросом, дружище. Но ты должен понять одну вещь. При поступлении в академию турнирные успехи соискателя учитываются. Не просто учитываются — играют ведущую роль. Известны случаи, когда финалисты чемпионатов Неома зачислялись в студенты без экзаменов.

— Уговорил, — сдаюсь я. — Смешанные магические единоборства… что за хрень такая?

— Рукопашка с применением волшебства.

— Убивать можно?

— Ни в коем случае.

— Хорошо, я пробью по глобалу. А что за прикол с парным зачетом?

— Бой в формате «два на два». У тебя будет напарник. Или напарница.

— Разве женщины не отдельно соревнуются?

— Шутишь. Магия — великий уравнитель. На прошлогодних Европейских Играх золото в личном зачете досталось девушке. Ух, финал был просто огонь!

— А как формируются пары?

— О, тут есть один фокус. Бои личного зачета проходят чуть раньше, так что участники могут присмотреться друг к другу и определиться с напарником к началу парных состязаний.

— Разве это честно?

— Ну, раньше проводили все встречи одновременно, но борьба на зональном и региональном уровнях обострилась. Школы заинтересованы в том, чтобы выставлять сильнейших бойцов в связке. Иначе что получится? Сильные спортсмены из одной школы выбывают, а слабаки выходят в следующий этап.

— А если в паре — старые враги? Они же могут рубиться в личном зачете друг против друга.

— И такое случается.

— Фух. Как всё сложно. Ладно, записывай меня везде. Буду думать.

Староста аж просиял и тут же начал вбивать мою фамилию в свой планшетик.

Как и следовало ожидать, турниры тут же превратились в главную тему разговоров среди лицеистов. Обсуждались шансы на победу того или иного ученика, возможные пары. Поползли слухи, что в школе собираются две мощные команды по хардболу. Одна из них — наша. Вторую сколачивает Кирилл Ефанов. А еще народ стал шептаться о том, что Ефанов уверен в своей победе. Дескать, в его группе собрались сильнейшие аристократы школы. Кирилл настолько крут, что арендует зал с профессиональным тренером-хардболистом. Так что выскочек, вроде Невзорова, поставят на место. На то место, где и положено находиться черни.

Ну, конечно.

Я и не думал, что всё будет просто.

Ефанов — злопамятный недоносок, которому нужно реабилитироваться за свое августовское унижение. Так что он будет рвать и метать, но выставит против меня дееспособную команду. Вопрос в том, готов ли я тратить свои вечера на дополнительные тренировки, чтобы надрать задницу этому кретину. Ответ: не готов. У меня куча проблем и без этой школьной возни. Даже если Ефанов выиграет школьный чемпионат по хардболу — что с того? Я размажу этого упыря по арене. А затем повторю то же самое в парном разряде.

Стоп.

Ефанов вообще способен кого-то в чем-то порвать?

Тем более — Джерга?

К четвертому уроку наша сборная сформировалась окончательно. После бурных обсуждений на переменах Клим утвердил основной состав и запасных игроков. В мою команду вошли Игнат Домейко, Макс Шереметьев, Поль Дюран, Вадим Троицкий и Мирас Назарбаев. Челкастого ботаника и Клима Горина мы определили в запасные. Точнее — парни сами себя туда перевели. Оба заявили, что не любят хардбол, и у них нет свободного времени на тренировки.

Во время большой перемены мы отправились в столовую, сдвинули парочку столов и занялись обсуждением подготовки к чемпионату.

— Ефанов работает в арендованном зале, — сказал Макс, которого мы вновь назначили своим капитаном. — Но этот недомерок — не единственная наша проблема.

— А кто еще? — удивился Вадим.

— Ты забыл про старшекурсников, — хмыкнул Макс. — Там есть сыгранные составы, которые неплохо рубились в прошлом сезоне. Еще до нашего поступления.

— Что ты о них знаешь? — спросил Клим.

— Ну, чемпионами лицея стали парни, которые уже выпустились, — уверенно заявил Макс. — Зато будет состав, который с небольшим отрывом проиграл финальный матч.

— Неполный состав, — добавил Игнат. — У них должен был играть Керт Вагнер.

Взгляды сокомандников обратились в мою сторону.

— Не благодарите, — хмыкнул я, отправляя в рот гриб шиитаке.

Сегодняшнее меню столовой потрясло меня своим разнообразием. Видимо, по понедельникам поваров захлестывает волной кулинарного вдохновения.

— Не думайте про чужие составы, — Макс решил вернуть обсуждение в конструктивное русло. — Что с нашими тренировками?

— Тут хороший зал, — заметил Игнат. — Не вижу смысла искать что-то еще.

— Проблема в том, — возразил Клим, — что этим залом хотят пользоваться все. Нам придется делить его с конкурентами.

— Так наведи справки по графику, — предложил Мирас.

— А почему я? — искренне удивился Горин.

— Ты — наш староста, — резонно заметил Макс. — И с тобой Аристарх будет хоть как-то разговаривать.

О дурном характере нашего физрука слагаются легенды.

Тут не поспоришь.

— Ладно, — вздохнул Клим. — Займусь.

После обеда я влез на страничку рейтинга, удостоверился в том, что меня никто из первокурсников не обгоняет и в благостном расположении духа отправился на факультативы. Хандра первого рабочего дня постепенно отступала. Меня никто не пытался убить, финансовое положение выправилось, да еще и Сатин порадовал сообщением. Оказалось, что на следующую неделю назначена моя аттестация на оккультиста. Что означает рост гонораров и репутации, расширение возможностей и официальный допуск к аномалиям. Я даже начал задумываться над арендой квартиры в Адамс-Сити. С другой стороны… вряд ли у меня будут столь приятные соседи, как Окси и Вейл. Да и привязываться я начал к нашему скромному жилью с видом на море.

Песец, как всегда, подкрался незаметно.

Когда я возвращался из лицея домой, справа и слева материализовались мужики в серых ветровках. С капюшонами, надвинутыми на лица. Типчик справа ловким движением нацепил мне на запястье серебряный браслет с выгравированными на внешней стороне письменами. Я и дернуться толком не успел.

— Иди спокойно, — раздался голос слева. — Вон к той машине.

Я увидел приземистый спорткар с тонированными стеклами, припаркованный двумя колесами на пешеходном тротуаре. Редкостное хамство на территории кампуса.

— Кто вы такие?

Мой вопрос проигнорировали.

— Браслет с детонатором, — сообщил говнюк справа. — Применишь магию — тебе оторвет руку.

— Или две, — второй браслет присосался к левому запястью. Реплика принадлежала мужику слева. — Регенерировать не сможешь. Металлом затянуться не успеешь.

— Веди себя естественно, — посоветовал тот, что справа. — Мы не собираемся тебя убивать.

— Так какого хрена вам нужно?

— В машину, — голос левого типа стал жестким, колючим.

Я почувствовал ментальное давление.

— Мужики, не борзейте.

Применить магию, чтобы защититься, я не могу. Если верить этим упырям, конечно. Никто не мешает моим конвоирам блефовать. К сожалению, я читал про браслеты, которые используют эти ребята. Гаджеты неомских спецслужб. Редкая артефакторика, в основе которой лежит не пойми что. То ли узоры татуировщиков, то ли научно-технические достижения российских умов. Подавить магию невозможно — никто не придумал устройства, способные блокировать чакры. А вот замутить детонатор, связанный с чувствительными к колдунству датчиками — это пожалуйста, заверните два.

Меня подводят к спорткару.

Усаживают на заднее сиденье.

Рядом устраивается чувак, начавший разговор. Второй занимает водительское кресло. Тачка плавно съезжает с тротуара и срывается с места, разбрызгивая лужи с облаками. По лобовому стеклу мечутся дворники.

Сворачиваем в неприметный переулок.

— Я вхожу в орден демонологов, — нарушаю тягостное молчание. — У вас возникнут проблемы.

— Не возникнут, — бросил через плечо водитель. — Мы из ДПД.

Ага.

Спасибо тебе, Валентин Никифорович.

Следом прокралась дурацкая мысль о том, что в Неоме чрезмерной популярностью пользуются всевозможные Валентины. Директора лицеев, старшие экспедиторы ДПД… Чуть не забыл про Вейл. Других имен, что ли, нет?

— Куда вы меня везете?

Молчание.

Из переулка машина вырулила на тихую улочку, утопающую в багрянце и золоте палой листвы, вихрем промчалась среди живописных дворянских особнячков, свернула в очередную каменную кишку и слегка сбросила скорость. Здесь асфальт был плохонький, в выбоинах и трещинах. Справа и слева из вечерней серости проступали мусорные баки. Склады, что ли? Стены глухие, кирпичные. Без единого окна.

Анализирую происходящее.

Агенты ДПД активировались после моего разговора с Гориным-старшим. То ли велась слежка, то ли Горин составил какой-то служебный рапорт. Так или иначе, я совершил ошибку, доверившись этому человеку. В очередной раз подвела тяга к быстрому сбору данных и жестким действиям на опережение. Вот теперь хлебай тюремную баланду, Джерг. Адамсы всполошились. Им что-то не нравится. Есть подозрение, что не нравятся мутные персонажи с улицы, интересующиеся хтоническим оружием.

Убивать меня не станут.

Это факт.

В противном случае уже пустили бы пулю в лоб с двухкилометровой дистанции. Из одержимой снайперской винтовки. И не успел бы я выставить щит или окутаться гибким доспехом. Усадили в машину — добрый знак. Будут разговаривать.

Тонированные стекла почернели.

Город исчез, отрезанный стеной тьмы. Теперь я видел только индикаторы и циферблаты, светящиеся на приборной панели. Впрочем, водитель продолжал крутить баранку, как ни в чем не бывало. Это что ж у него за способность такая? Видеть сквозь преграды?

О поворотах я догадывался, лишь когда спорткар на них заносило.

Молчание и мрак.

Так и должен выглядеть настоящий русский понедельник.

По моим прикидкам, экспедиторы петляли по городу полчаса, не меньше. Я уверен, что они окопались в Адамс-Сити, но пустить пыль в глаза — это же святое.

Внутренняя тонировка исчезла столь же внезапно, как и появилась. За окнами автомобиля очертилась бетонная колоннада подземного паркинга. Я успел заметить несколько машин и тусклый отсвет потолочной лампы, спрятавшейся меж двух балок.

— На выход, — скомандовал мне агент ДТД, сидевший слева.

В недрах дверцы что-то щелкнуло.

Я выбрался наружу.

Гулкое прохладное помещение. Непонятная маркировка на стенах. Мои сопровождающие повели меня через колоннаду к лифтовой шахте. Шаги эхом отражались от стен и потолка безлюдного паркинга.

Лифт вызвал водитель.

Мы вошли внутрь. Я прикинул, что могу завалить этих двоих в тесном пространстве безо всякой магии. Если напасть на экспедиторов в лифте, можно добыть пульт управления браслетами. Ну, или другое устройство, которое мне поможет. А вот что делать дальше? На меня объявят охоту. И, безусловно, найдут. Вряд ли я успею пересечь границу без приключений.

Проще поговорить.

Дождаться конкретных предложений.

Кабина оказалась матово-серой, безликой. Никаких зеркал, переговорных устройств, поручней. Десять немаркированных кнопок.

Водитель нажал четвертую кнопку сверху.

Мои стопы вжались в пол.