Шеф-повар придорожной таверны

Глава 7. Перспективы

С того завтрака прошло три дня. Ивер проводил со мной выматывающие тренировки, таких не было за все полтора года, что он занимается со мной. После тренировок я не то, что не мог заниматься с Машей, я домашние дела то не всегда мог выполнять! С Машей занимался изучением языка сам Ивер, и надо заметить по вечерним разговорам за ужином, она сильно продвинулась в изучении. Да, еще много слов она не знала, но из того что знала, она начала строить почти правильные предложения и иногда произносила целые предложения почти без акцента. Дядя сказал, что ее произношение со временем будет похоже на южный диалект, словно она приехала из Махаргала, южной провинции нашей страны. Отец тогда сказал, что да, очень похоже, и заметил, что могла бы и сойти, когда язык выучит, вот только Маша с рыжеватая, или скорее волосы медного отлива, а южане почти все темноволосые.

Сегодня Ивер не пришел проводить тренировку. Я прождал его на тренировочной площадке, как мы договаривались за завтраком, но его не было и не было. Ждать было скучно, я немного поотрабатывал новые движения, потом решил немного отдохнуть и сам не заметил как закрылись глаза…

— Ив, и все же, договаривай, раз начал, что такого ты понял из их разговора с Машей? С чего ты так накинулся на парня?

Разбудил меня голос отца. Я немного повернул голову и увидел его и дядю за поленницей сквозь зазоры между бревнышками. Меня они с того места вряд ли увидят, пока не подойдут еще пару шагов. Я было хотел подскочить, но следующие слова были про Машу и я замер, надеясь узнать, почему Ивер меня отослал в тот раз.

— Я понял, что она древнего рода, — раздался голос Ивера, — ее отец работает при правительстве, что-то связанное с обучением детей, вроде наших Храмов и занимается изучением цен и потребностей, для их Правителя.

— Я не понял, зачем такое надо изучать? Разве люди сами не понимают, что они хотят?

— Такое делается, чтобы понимать, что стоит продавать за границу, а что покупать. И обычно это очень секретная информация.

— Но почему она не хочет, чтобы ее считали Древним родом? Мне из того, как ты пересказал их разговор, вообще показалась, что она выбирала, называться ли ей дворянкой!

— Мне тоже так показалось. Ну предположим вариантов для подобного может быть несколько. Самый просто из невероятных — ее похитили и она сбежала по пути. Кстати, догадка детей по ее прибытию с воздуха — не лишена оснований.

— Дракон? Как думает этот мальчишка, как его там…

— Ха-ха! Нет конечно. Далеко на юге, есть страна, я сейчас не вспомню название, но купец, побывавший там, сказывал, что там есть большие шары, наполненные газом, которые могут поднимать и переносить по воздуху большие грузы. Но они летят только туда, куда дует ветер, поэтому их тянут рабы на веревках… Машу могли перевозить на таком, но ветер унес их сюда. Похитители могли ослабить внимание, из-за усталости, все же между нами огромное расстояние, а Маша очень смышленая девочка, у нее вполне хватит ума, чтобы воспользоваться такой оплошностью.

— И ты думаешь, ее могут искать не родные, а похитители?

— Скажем так, не исключаю. Но может быть все куда проще: Девочка путешествовала, что-то случилось… Она осталась без провожатых, без денег, без доказательства своего дворянства… Назваться Древним родом, и при этом не иметь ни дружинников, ни слуг, ни денег… возможно ей просто стыдно и она решила принизить свой статус, чтобы не вызывать слухов.

— А какой вариант правильный?

— Норд, да еще тебе сейчас вариантов пять придумаю. В том числе и то, что она не льера, хотя это самый маловероятный — манера держаться ее выдает. Суть не в этом. Главное в том, что наша гостья хочет сохранить свое инкогнито. Хочет называться помещиком — пусть так и будет. Помещиков без земли и денег, после попытки восстания — полным полно. Очень много земель было разорено.

— Но она же с деньгами. Ты сказал ее деньги могут много стоить.

— Это не медь и не серебро. Их могут купить коллекционеры, за изумительную чеканку. В столице каждая такая монета может уйти за два-три малых империала. У нас в городе, хорошо если за один-полтора.

— У нее там семь монет.… Это… это семь и, — отец на секунду закрыл глаза, подняв голову к небу, — это семь или десять с половиной, если повезет. Мы за год чуть больше зарабатываем. Это мало?

— Мой лорд возил с собой больше, хотя не намного. Вообще продав монеты и драгоценности, она может безбедно жить три-пять лет, но это не в духе лордов. Удел таких как ты, твой отец или твой друг охотник — жить привычным путем. Мне по душе быть дружинником, быть рядом с лордами, смотреть мир или как они его изменяют вокруг себя, да и сын у тебя, смотрю, такой же. А вот удел лордов — это менять мир. Кто-то к лучшему, кто-то к худшему, но они никогда не любят неизменности. Им надо создавать что-то новое, улучшать имеющееся. Ты это заметишь, если Маша поживет у нас чуть дольше. Она уже нос сует куда только можно и уже успела поругаться с твоей женой, пытаясь улучшить ее рецепты. Не обижайся, но ты и твоя жена, впрочем, как почти все жители этой деревни, да и любой другой — погрязли в традициях, которые чтутся, хоть не понимаются и тянут их вниз. Взять того же Дерека — тот еще прохвост, пользуясь традициями, зная что ты не может взять у другого, если есть у родича — продает тебе за цену, по которой реализует в городе, до которого надо довести. Я думаю, он цену ставит такую, только чтобы ты не ушел в минус. Вспомни, когда брали у местных фермеров, выручка была выше.

— Но такой обычай и вправду есть, — оспорил отец дядю, — надо сначала дать возможность заработать родичу, а только потом брать со стороны, иначе как на тебя люди будут глядеть, если твой родственник голодает, а сосед жирует?

— Действительно… вот только сейчас выглядит этот так, что твой родственник жирует, а ты голодаешь.

С этой стороны я не смотрел на эту проблему. А ведь и правда, как-то однобокий обычай… Но не успел я обдумать эту тему, как дядя перебил отца и сменил тему.

— Да, что уж там. Но по первости я радовался, когда он посватался к нам, думал наоборот экономить будем…

— Норд, я вообще не про это. Возможно Маше не куда пойти, я не исключаю это. И мое предположение, что она с другого материка — я тоже не исключаю, хоть тут до моря почти четыреста верст…. Но я знаю лиеров. Рано или поздно, она будет собирать себе дружину, или для статуса, или для того, чтобы возвращаться домой и у твоего сына может быть шанс оказаться подле нее в этот момент.

— У тебя больше шансов для этого — хмыкнул отец, а у меня между тем сердце забилось в груди бешеным молоточком, — ему до тебя…

— Я калека, нужно чудо, чтобы на меня обратили внимания лиеры. Да и полноценной службы я не смогу нести.… И опять ты меня отвлек. В общем, убавь у сына нагрузку по хозяйству, прошу. Нужно чтобы он больше занимался со мной и чаще проводил время с Машей, чтобы она привыкла видеть его рядом с собой. Вот куда он делся? Договорились же пораньше!

— Ивер, ты реально думаешь, что вот эта соплячка может серьезно повлиять на судьбу моего сына? Она льера, я признаю твои доводы, но она льера иного государства, да более того, возможно другого материка…

— Норд, у нее слишком деятельная натура, чтобы про нее долго думали как о соплячке. Она может уехать в столицу и жить припеваючи только продавая картины. А про другой материк… Ты знаешь, за все время она ни разу не заговорила со мной про дорогу домой. Зато очень много задала вопросов, о наших законах, правилах поведения, географии… Непохоже для человека, который рвется домой. Так что да, я думаю Весу надо с ней сблизиться, пока они подростки и у них больше общего, чем у взрослых. Станет дружинником первого круга — забудет что такое бедность. И скука! Про скуку в первую очередь.

— Маша спрашивала меня, где безопасно погулять, — немного помолчав, задумчиво протянул отец, принявший какое то решение, Мальчишки собирались сегодня на бобриный пруд идти, купаться, пусть ее с собой возьмут. Только предупреди их насчет ее причуд по поводу обнаженности.

— Я думаю, что они уже все поняли…

— Так я и не понял, почему Овер убежал, подставив друга?

— Он привык себя считать старшим, опытным, сильным. Этакий вожак стаи. А оказалось, боль он переносит куда слабее Весела. Он не сильно понял в тот момент, что натворил по отношению к другу, в тот момент его волновало то, что у него против его желания слезы текли ручьем, в то время как выхвативший вдвое больше него Вес — спокойно перенес наказание. Он пытался спасти свою репутацию перед ним, это его волновало больше всего, в ту секунду. Потом да, он осознал, рассказал отцу, тот понял, чем это ему может грозить, собрал даже денег у родных, надеясь откупиться от Маши, если обида серьезная…

— А я так и не понял… В штанах девке значит не зазорным ходить на людях, а мыться она может только одна…

— Норд, ты даже не представляешь как много обычаев в других странах которые покажутся себе дикими. Знаю племена, которые не едят, если на небе видно малую луну. Или есть на род на юге, у них женщины ходят замотанные в слои ткани и не один мужчина не может увидеть ни какую частичку их тела, кроме мужа. Там стоит дикая жара, как они там дышат — не представляю — но обычай! Или вот, тебе понравиться, далеко на востоке, есть народ, где незамужняя девушка обязана поцеловать первого встреченного за день мужчину, иначе Боги могут наслать на нее неудачу. А есть и не смешные обычаи: Тоже на востоке, есть народности, у них если третий ребенок девочка — они ее приносят в жертву своему богу. Кровожадный к слову народ… мы с лиером там не то что спали в броне, мы ее не снимали даже когда мылись… ходили вонючие и ржавые. А все потому, что при каком то хитром расположении лун у них принято приносить в жертву чужеземцев… А каком — только их жрецам ведомо… вот и бдили круглосуточно. Причуды Маши — со штанами и мытьем в одиночестве — это еще мелочи…

Слушать было интересно, но у меня уже занемели пальцы, на которые я опирался, чтобы посмотреть через поленницу и замер, чтобы не создавать шума. Пора уже просыпаться.

— Да, нам со Старыми Богами повезло… Слышал я какие есть боги в других странах. Да и про обычаи я тоже понимаю, у всех заветы предков разные… А помнишь ты рассказывал, про этих… которые сотню косичек на голове делают, — хмыкнул отец, — и мужики и бабы, как представлю — все время смешно делается.

— Только при них не скажи, что тебе смешно! Это такие воины, лучше пока не видел. Я против такого — как Вес против меня. Вот куда подевался этот мальчишка? Весел!

Так, а вот теперь точно надо просыпаться. Я сделал вид, что только от дядиного рева и проснулся и заполошенно подскочил.

— Я тут! Я не сплю, — вовремя вспомнил и вставил любимую фразу Яника, — я просто на минутку в тенечек прилег…

— Угу, на минуточку, — расхохотались мужчины, — мы тут тебя уже час докричаться не можем, минуточку, угу!

— Да ладно вам… — даже притворяться не пришлось, по настоящему смутился я, — просто жарко…

— Да, жарко, — тут же согласился отец, — бросайте на сегодня тренировку, лучше возьми Машу покупаться сводите. Сжарилась девка в четырех стенах…

Не слышь их разговора — я бы решил, что это отцу жарко, и солнышко над его головой уже постаралось, но теперь зная откуда ноги растут воспринять то, что меня отпускают среди рабочего дня отдохнуть с друзьями, получилось вполне нормально.

— Да мы только к вечеру собирались… — вспомнил я, что друзья то сейчас могут быть заняты, не в пример мне.

Дядя спокойно отмахнулся.

— На Бобриный все равно через деревню. Авось кого и споймаешь. А нет, так Маше спокойнее. Она все еще Овера побаивается.

— Да, Вес, — нахмурился отец, — без глупостей там!

Не успел я ничего сказать в свою защиту, как за меня это сделал дядя.

— Остынь Норд, Весел у нас умный парень, уж он то точно глупостей не сделает.

Сборы не заняли много времени ни у меня, взявшего каравай, кусок сыра и пару кровяных колбасок и чистую нательную рубаху, ни у Маши, которая выслушав предложение пойти купаться как что-то вполне разумеющееся и взяв только свою волшебную сумку, выдвинулась следом.

Серьезного настроя у льеры хватило не надолго и едва мы вышли за ворота, как на меня посыпался град вопросов, благо говорила она уже вполне понятно, правда продолжая вставлять в свою речь слова на своем языке, которые приходилось домысливать по смыслу.

— А как называться твоя деревня?

— Дубовая.

— Почему? Я всего три дуба видела, когда с Ивер ходить к месту где меня находить.

— С другой стороны деревни их много. Туда зимой даже дикие кабаны приходят, в прошлом году мы с дядей на охоту ходили.

- “Охоту” это что? — тут же зацепилась за новое слово Маша.

Вот как девочке объяснить что такое добыча зверя?

— Понимаешь, это когда идут в лес и добывают зверя.

- “Добывают”? “Зверя”? — тут же начала расширять свой словарный запас девочка.

Похоже эта верста до деревни будет самой длинной за все время, что я по ней ходил.

Когда мы прошли первые дома деревни, Маша уже понимала про охоту и рыбалку все, что я смог растолковать. Причем эта тема ее очень сильно заинтересовала и девочка даже вырвала у меня обещание взять ее следующий раз ее с собой на рыбалку. С ее слов, она отличный рыбак, ее дедушка учил. Правда ее улов по две — три рыбки с мою ладонь меня не впечатлил, но думаю для девчонки и это результат.

— Ой, и правду в штанах ходит, не сбрехали, — услышал я громкий шепот со стороны скамейки у второго дома. Две старушки, греющие свои кости на солнышке, тут же принялись бурно обсуждать, по распущенную молодежь и неуважение традиций.

— Вась, а почему мои джинсы всем мир не давать?

— Твои что? — машинально спросил я, прежде чем понял, что она имела ввиду штаны, которые она поясняя тут же оттянула немного пальцами, — а-а, штаны… Понимаешь, у нас не принято, чтобы женщины ходили в мужской одежде.

— Почему, — задала ожидаемый вопрос Маша.

— Ну во-первых, детей не будет, — ответил я и получил в ответ заливистый смех.

— Глупости! Ой, извини! Я просто не удержалась! А во-вторых?

— По подолу платья или сарафана вышиваются защитные обереги. Которые отпугивают всю нечисть, что живет на земле и хочет попасть в женское естество… Как то так рассказывали. Я не все помню, что нам там точно говорили на уроках… В общем обереги на платье у земли отпугивают нечисть, которые могут вызвать женские болезни…

— Такую пургу я еще не слышать… — опять ввернула словечко из своего языка Маша, еле сдерживая смех, — а мужчины тогда почему без платьев?

— Мужчин эти духи не трогают, наверное… — неуверенно произнес я, правда, так и не мог вспомнить, что нам на эту тему рассказывали. Про то, что ее штаны обтягивали и демонстрировали ноги — я не стал, было как то неловко.

— Ну да, удобно придумать! Хи-хи. Я думать там большой традиций, а это просто… не знаю, как по вашему слово “суеверие”?

Теперь была моя очередь уточнять, что она имеет ввиду.

— Это когда все думать, что все понятное — это действие неизвестных, больших сила! — пояснила Маша, и тут же вернулась к своим штанам, — значит не страшно, что я ходить в штаны, я никого не обижать!

— Нет, обиды нет, просто это так необычно. Хотя я уже привык, у нас в Таверне кто только не останавливался. А вот деревенским — да, непривычно. И это… не ходить в штаны, а ходить в штанах. слова почти одинаковые, а смысл немного разный.

Девочка немного задумалась, смешно сморщив носик и поняв, весело и звонко рассмеялась. И тут же без перехода новый вопрос.

— А сколько ты знаешь других, э-э… мест где живут другие люди другой язык?

— Страны? Других стран, сколько знаю? Много, я проходил географию. Хоть так и не понял зачем… Очень много предметов непонятно зачем…Пока только пригодились письмо и счет…

— Ну почему? Ты интересно говорить. Много знать. Это важно — много знать. Я разговаривать с мужчина, с конем и телега, вчера, он более простой слова, скучно рассказывать. Это заметно. Только урожай и дорога…

— Мама тоже так говорит. Знания важны. Они очень много заплатили за мое образование. Я не мог их подвести и был почти самым лучшим в нашей группе.

— О! Молодец! А я лучшая в классе. Только физика не очень и геометрия…

— Даже не буду спрашивать что это, — рассмеялся я, — даже звучит страшно!

— О! Этого мальчика я видеть в первый день.

— Это Млат! Млат! Стой, купаться идешь?

Друг, похоже бежал домой, но услышав меня развернулся и подбежал к нам.

— Здрасте! — неловко поклонился Маше и приветливо хлопнул меня по плечу, — вечером же собирались!

— А меня отпустили, чтобы Маше показал окрестности. Ты с нами?

— Не знаю, я отцу помогаю. Сейчас спрошу.

— Давай, — и понизив голос, чтобы Маша не разобрала, добавил, — скажи отцу, что льеру сопровождаешь — отпустит!

А потом, погромче.

— И зайди за Овером, чтобы нам крюк не делать, а я по пути к Гересу зайду. И квас возьми, у тебя мамка его очень вкусно делает!

Через пять минут мы зашли на подворье Гереса, где почти никого не было, только четверо батраков на сеновале перетряхивали прошлогоднее сено. Самого Гереса не оказалось, со старшим братом они уехали еще утром на пастбище, править ограду и так не возвращались. Ну не судьба ему сегодня покупаться.

Мы прошли через всю деревню, почти пустую, так все в это время были при деле, к в полях, кто в лесу и вышли к Куриному броду. Естественно Маша пожелал узнать, почему он так называется, едва я озвучил ей название.

— Ручей широкий, но мелкий в этом месте. Тут даже куры не бояться его перебегать. А выше он узкий, даже перепрыгнуть можно в некоторых местах, но глубина мне по пояс. А ниже бобры который год живут и запруду постоянно обновляют. Вот там и купаемся.

— А бобры не есть нас? — Обеспокоенно уточнила Маша.

— Не-е, они нас сами боятся. То есть кто такие бобры и запруда — ты уже знаешь? — удивился я, отсутствию требования пополнить запас новых слов

— Догадалась. У нас тоже есть такие звери и тоже делать запруда, — показала язык Маша и засмеялась.

— Маша, а можно спрошу? Ты очень быстро учишь язык — это все так у вас в стране могут?

Она задумалась на несколько мгновений, задрав носик и уставившись в небо.

— Не знаю. Нет, думаю. У меня и дома всегда удивленный делать слова, когда я начинала говорить на новый язык. Меня в школе выгонять с урока, когда учить первый другой язык. Я учительницу править начала, чтобы она правильно говорить слова. Я тогда жить немного за граница и знать лучше ее… Потом папа поговорил с директором и мне разрешили не ходить на ин-яз. Говорить: новое не научить, а учителю так спокойнее. А когда я еще два языка учить, учитель со мной мириться и дружба. Мне просто нравиться бывать в новое место, говорить с новые люди… А вот твой, э-э… твои друзья нас уже обогнать.

Конечно обогнать, мы идем то еле-еле. Пожалуй стоит поторопить, а то только к вечеру и придем, как и задумывалось.

— Да, они. догоняем их?

— Зачем догонять? Они стоять. Может пойдем быстрее, я так хочу купаться! А ты так медленно ходить…

Я аж от возмущения замер на месте и чуть не поперхнулся. Я значит берегу ее силы, заставляю себя идти медленно ради нее и теперь я виноват, что задерживаю ее? Ох уж эти девчонки!