Шеф-повар придорожной таверны

Глава 2. Дикарка

— Ты чего опаздываешь? — Не давая мне отдышаться накинулся с вопросами Овер, темноволосый парень, жилистый и босоногий, самый старший в нашей компании, — мы уже думали без тебя пойдем! А это у тебя что, щит?

— Да, Ивер сказал с ним как можно больше практиковаться, — все еще запыхано отвечаю ему, — Мне нужна ваша помощь, нужно чтобы вы в меня шишки кидали без предупреждения.

Мальчишки сразу обрадовались и бросились собирать сосновые шишки

— Это мы запросто!

— Ха, да тебя этот щит не спасет! Сейчас мы тебя…

Я немедля взмолился.

— Ребят, давайте сначала искупаемся! Я три часа дрова рубил!

— Конечно! Айда в воду, — завопил Млат и выбросил в меня все шишки, что успел насобирать, одну за другой.

К счастью он целил в щит, мне даже двигать тяжелый спил не пришлось. Мы все бросились бегом по тропинке и уже через пять минут скидывая на ходу одежду в разбегу погрузились в ледяную воду бобрового пруда. Надолго нас не хватило, шел первый месяц лета и вода только начала нагреваться и сначала Млат, а за ним и Герес выскочили на берег, трясясь и стуча зубами. Оверу уже четырнадцать, и он ходит с отцом на охоту — к холоду привычный, а я тренируюсь быть воином и поэтому стиснув выдающие меня стучащие зубы, я поплыл за другом еще один кружок.

Но обратно я плыл так, словно за мной гнались все оборотни нашего леса, стремясь поскорее выскочить под ласковое солнышко и вскоре развалился на камне, прижавшись к нему спиной, впитывая добытое за день тепло. Рядом плюхнулся Овер, упав на живот и положив на бок голову — закрыл глаза. Оверу уже четырнадцать — он сын известного в наших краях охотника и всю зиму провел в лесу, добывая пушнину и мясо. Сейчас они с отцом занимаются хозяйством, не трогая зверье и птицу с детенышами и добывают только рыбу. К слову в нашей компании Овер самый лучший рыбак, даже когда мы ничего не можем поймать, он без двух — трех вьюнов не уходит.

Чуть ниже на травке развалились Герес и Млат. Гересу тринадцать лет, как и мне, немного полноватый, но это у них семейное. Оба его старших брата тоже были упитанными в детстве, зато сейчас такие здоровяки, бычков на себе таскают! Семья Гереса, большая, они крестьяне, занимаются выращиванием ржи, пшеницы, репы и тому подобного. Лет десять назад начали выращивать свиней и быков. Раньше мы у них закупали все для таверны, пока сестра не вышла замуж и мы стали брать продукты у родителей ее мужа. Плохо, что они с другой деревни и закупить продукты можем не каждый день, как раньше.

Млат — самый младший из нас — ему всего двенадцать. Несмотря на огромного, даже больше чем мой дядя, отца Млата, и таких же гороподобных старших братьев, Млат очень маленький, стройный, жилистый, с огромными глазами, которыми постоянно восторгается моя мама. Постоянно называет его девичьей погибелью. Не знаю, про что она, говорит, вырасту, сам пойму. Несмотря на свой возраст и рост — слабым Млата назвать сложно — сильнее него — пожалуй только Овер. В кузне отцу он помогает наравне со старшими братьями, железо оно такое, слабость не любит, быстро от нее избавляет.

— Весел, а что у вас за дикарку привезли? — Неожиданно поднял голову Овер.

Я встрепенулся, точно, тут такая новость, а я даже не хвастаюсь!

— Мигор, что с Середок, шел с товаром в город, да на дороге нашел девчонку, лежала сомлевшая. Привезли ее к нам, оказалась дворянка, да еще ненашенская, а с другой страны! Даже Ивер не знает откуда! И вы не поверите! Она в штанах! И волосы распущенные!

— Да брешешь, не бывает девиц в штанах! — тут же отреагировал Герес, — Волосы еще ладно, в лесу была, всякое может произойти, а в штанах — ну не поверю!

— Да я тебе говорю, сам видел!

— А докажи?

— Калач из таверны дам, если вру!

— Идет, а я соты принесу, если докажешь.

— Тащи соты, Гер, — усмехнулся Овер, — я тоже слышал от Сеены, а она разговаривала с Локом, который там был, когда ее привезли. И правда, говорит, девка в штанах, волосы даже в косу не собраны, но краси-ивая… Говорит, все парни за ней бегать будут, как пару лет подрастет.

— Да ну, кто такую полюбит, которая в штанах ходит? — помотал головой Герес, нисколько не расстроенный, что проиграл. Скоро будут первый мед добывать, он и так бы нас сотами угостил, впрочем как и я всегда угощаю, когда мама с Лаурой стряпают калачи или пряники. Спорим больше просто для интереса.

— Весел, а ты что скажешь? Правда красивая?

Я смутился.

— Да я особо не разглядывал, не до того было. Но не уродина, лицо приятное. Худая только…

— Балбес! — усмехнулся Овер, — это называется — стройная. Дворянки — они все такие.

— А ты много дворянок видел? — Рассмеялись мы все хором.

— Двух, — нисколько не растерялся сын охотника, — мы с отцом зимой мех в город отвозили, там и видел! Весел, и что, правду вся в золоте?

— Не, это уже блазят (придумывают, обманывают). Но цепочка и серьги у нее с жемчугом, на пятьдесят империалов будет по стоимости. Одежда хоть и нелепая, но дорогая, Ивер сказывал, что такая не один день шьется! А вот обувка чудная, вся в цветную полоску, с завязочками… А, и у нее амулет какой-то на руке. Никогда такие не видел…

— А где она сейчас? Можем сходить глянуть? Хоть одним глазком?

— В съемную комнату положили, чтобы в себя приходила. Говорю же, сомлевшую привезли.

Поймав паузу в разговор влез Млат

— А правда, что твой дядька чуть Мигора того, живота чуть не лишил?

— Та не, брешут, — отмахнулся я от такого заявления, задумавшись, стоит рассказывать свои мысли или вдруг напраслину наведу на уважаемого мужа, но потом осекся — друзья же, умолчишь, потом только хуже будет, — Мигор себя странно вести начал. Поначалу всяко от девки избавиться хотел, навязывал, а как Ивер у нее драгоценности нашел — так сразу чуть ли не удочерить захотел. Только лицо какое-то злое было, и когда уходили, сокрушался, мол, чего он сразу драгоценности то не разглядел.

— Думаешь ограбить хотел? — подсел поближе Герес, — это серьезное обвинение.

— Знаю. Поэтому только вам и говорю. Но мыслю Ивер также подумал, от того и вызверился на него. Первый раз его таким видел! Даже когда зимой колду Ляжги-Пера из таверны выкидывал — и то добрее глядел…

— Дядька у тебя знатный боец, и не смотри что без руки, — кивнул головой Млат, — батька сказывал, что когда зимой игрища были и стенка на стенку собирались, он сильно обрадовался, что Ивер не стал участвовать. А батька, почитай никого и не боится на кулаках. Ну что, еще раз искупнемся?

Второй раз залезть в воду оказалось сложнее, еще после первого раза не отогрелись, но отступать не принято, полезли все. Вот только после первого круга никто повторять не захотел, разве что Герес, дурачась когда возвращались к берегу навалился сзади на Млата, подтопив его и громко гогоча помчался к берегу. Следом, отплевавшись и пофыркивая рванул “утопленник” с угрожающими криками. Все как всегда, только раньше он так меня топил, но теперь просто не догоняет.

— Солнышко за деревья заходит, ужо не согремся, — дав пару традиционных пинков Герету принялся скакать по песку Млат, трясясь от холода.

— Согреемся! — Уверенно сказал я, беря в руки щит, — айда за шишками!

— Дело! Постреляем! — обрадовался сын охотника и первым побежал к соснам.

Следующие полчаса щит несколько раз сменил владельца, которому на момент обладания доставалось изрядно, но зато согрелись мы на удивление быстро.

— Тяжелый, — уважительно подвигал рукой со щитом в разные стороны Овер, — у отца настоящий, но он легче.

— Это специально, — тут же просвятил его я, — если научишься тяжелым, потом боевым будет легче. Давайте обратно, а то через час уже темнеть начнет.

— Весел, а давай мы через таверну пойдем. — не унимался Овер, в своем желании увидеть дикарку, — вдруг уже оклемалась, хоть посмотрим?

— Айда! Только не думаю, что вас пустят на нее смотреть.

— А вдруг?!

“Вдруг” сработало. Когда мы зашли, в таверне была на удивление тихо. Пара крестьян, что пришли выпить пива, молча сидели с открытыми ртами и прислушивались к беседе, что вели мои родители и Ивер. Но не успел подойти к столу, возле которого они толпились, как увидел сидящую за этим самым столом найденную сегодня девочку. Рядом стояла пустая миска, ложка, и сейчас девушка ела кусок пирога, запивая теплым сбитнем. При этом Ивер и девочка пытались общаться при помощи жестов, но по озабоченному выражению воина было видно, что разговор идет туго. Девчонка и вовсе выглядела подавленной, сидела, стараясь занимать меньше места, вся сжалась в комочек, а в кружку вцепилась так, словно от нее зависела жизнь. При виде нас с друзьями, она вздрогнула, испугано перевела глаза на Ивера, на нас…

Я тут же остановился и шагнул назад, взмахом руки останавливая парней, но более взрослый Овер не нуждался в подсказках.

— Красивая… — протянул он и без перехода произнес, — Весел, мы на улице тебя подождем. Парни, давайте выйдем, не будем пугать!

Девочка немного успокоилась, но еще несколько раз посмотрела на меня, но я ближе не стал подходить, и отсюда слышно и видно. Она что-то пыталась сообщить, причем, как я понял, говорила на нескольких языках, но Ивер не знал ни одного из них. Зато, я узнал, что дядя и сам знает несколько. Он тоже пытался говорить на разных языках, но теперь она отрицательно качала головой.

— Ну что, Ивер? — нетерпеливо произнес отец, — откуда она?

— Не с этого материка, — неопределенно пожал плечами дядя, — я три года с Роскольским полком одним гарнизоном стоял, там кого только не было — наемники ж… хоть несколько слов — но на любом языке знаю. Но ей они все незнакомы, хотя допускаю, что слова на парочке языках, то что я сказал, приличная девушка может и не знать…. Но и ее языки все для меня незнакомые.

— Да, я заметил, у них много гласных.

— Да, слова из нее как будто льются, — это уже мама, подходя ближе и забирая пустую тарелку, — Наелась? Еще что-нибудь хочешь покушать?

Как ни странно, но девочка ее поняла и помотав головой, что-то произнесла, сопроводив ее кивком головы.

— Вежливость знает и понимает — не такая и дикарка, — раздалось сбоку, со стороны крестьян.

Неожиданно девочка быстро-быстро заговорила, что-то показывая руками, водя их перед собой и вопросительно уставилась на всех нас.

— Нет, не понял, — мотнул головой Ивер, — тебе что-то надо?

Девочка заговорила медленнее, словно пытаясь втолковать ребенку, и медленно показала руками очертания какого предмета. Затем посмотрела на всех нас по очереди, поняв, что ни кто ни чего понял, свела пальцы в щепоть и поводила или над поверхностью стола.

— А сейчас чего? — Недоуменно оглянулся отец

А вот мама сообразила.

— Она как перо держит, когда пишем. Весел, ну-ка принеси бересту и уголек!

Я стрелой вылетел во двор, махнул друзьям, что не до них, и подбежал к дровне, выдернул топор и сделал несколько зарубов по первой попавшейся березовой чурки. Затем чуть оттянул край и оторвал приличный кусок бересты, затем повторил еще дважды и с тремя кусками подошел кострищу, где мы несколько дней назад сжигали мелкие ветки и сухую траву. Взял несколько уцелевших веточек, сложил их вместе, зажал между ними уголек и травой связал веточки вместе, чтобы уголек остался внутри, выглядывая только одним краем. Мы с мамой так всегда делали, когда она мне писала перечень того, что нужно купить в деревне.

Увидев что ей принесли, девочка внимательно посмотрела на меня, потом на маму, затем вздохнула, склонив чуть голову, хлопнула ладошкой себя по лбу и взяла уголек. Немного потерев его о низ бересты, затачивая краешек, девочка принялась вырисовывать какие то линии. Линии, линии…. Мы все переглянулись, задумавшись о ее рассудке, но, после еще пары черточек и крючочков, я вдруг четко увидел как множество полосок превратились в отличный рисунок некой странной заплечной сумки.

Девочка показав нам всем рисунок, еще раз показала руками его габариты и для верности показала, что она надевает его на спину.

Ивер отрицательно покачал головой.

— Нет, ты была без сумки. Только то, что было на тебе.

Девочка задумалась и несколько раз уверенно показала, что сумка была на ней. Судя по жестам, она на ней была чуть ли не привязана.

— Мигор? — вопросительно посмотрел отец на Ивера.

Тот опять мотнул головой.

— Нет, я заглянул перед уходом в телегу. Если конечно в редис не закопал… Скорее всего возле дороги лежит. Весел, твоя банда не ушли еще?

— Тут еще были.

— Норд, где Мигор сказывал ее нашел?

— Примерно в версте отсюда, где помнишь, по прошлому году Тод застрял? Вот еще шагов двести дальше.

— Весел, понял где это? Вот бери свою банду и бегом поищите сумку, ночью роса упадет, мало ли что там, попортится еще…

— Ивер, ты чего, уже темнеет! — вмешалась мама, — или сами с Нордом идите, или завтра поутру пусть идут.

— Да ни чего не будут, вон уже лоси какие. Туда еще засветло дойдут, а обратно по дороге не заблудятся. Аглая, ты чего, в лес на многие версты за грибами ходят и ничего!

— Так в лесу то кто их тронет, а на дороге и лихие люди могут быть…

— Весел, бери рисунок и бегом, что ты бабу то слушаешь, уже полпути бы пробежали!

Я стараясь не встретиться с мамой взглядом, схватил бересту и выбежал наружу. Мальчишки тут же обступили меня.

— Красивая! Я с ней потом обязательно познакомлюсь! — тут же выпалил Овер.

— И правда волосы распущены, — это уже Герес

— Получилось с ней поговорить?! — задал самый правильный вопрос Млат.

— И да и нет! Надо по тракту сбегать, до места где ее нашли, у нее вот такая вот заплечная сумка была.

— Ого, как нарисовано! Это она так? Как необычно!

— Тихо, не галдите! Надо до темна туда добежать. Вы со мной?

Овер аж возмутился.

— Спрашиваешь! Куда бежать то?

Добежали мы быстро, даже особо не запыхались. Правда нашли не сразу, от места где вытаскивали из грязи Тода не двести шагов, а все четыреста оказалось. Но это единственное место, где в пыли следы шли не только вдоль дороги, а поперек, да еще и вытоптано все вокруг.

— Похоже все же Мигор сумку забрал, — протянул Овер, изучив смятую с обеих сторон траву и следы на дороге, они все вокруг осмотрели. Причем, похоже, он за этим специально возвращался, вот эти следы свежее и они со стороны таверны идут.

— Давай все же посмотрим, еще не сильно стемнело, вдруг Мигор не нашел…

Поиски ни к чему не привели, и когда в траве уже стало ничего не разглядеть, я скомандовал закругляться, сам подходя к дороге.

— Сейчас, еще немного, я вот эти кусты не осмотрел, а тут трава не примята, точно никто не искал! — прокричал Млат.

— Млат, смотри, — я махнул рукой на закат, сам поворачивая туда же голову, — солнце….

На фоне заката, на сосне висел мешок, на высоте в три человеческих роста.

— Эт она что, сверху упала? — Ошарашено произнес Герес, глядя на поломанные, выше мешка, ветки.

— Может она на драконе путешествовала? — Вылез из кустов Млат и так же смотря вверх

— Угу, еще на метле, скажи, — буркнул я, раздумывая, как туда залезть. Как назло, ветки начинались довольно высоко, а карабкаться — значило испачкать одежду смолой.

— Может и на метле, как раз штаны тогда и подходят, с ними на метле удобнее… Ты куда?

— Сейчас вернусь, мы когда Тода вытаскивали, много сушняка нарубили. Там и длинные были, сейчас принесу.

Совсем длинных не нашлось, но мы выкрутились. На плечи самого крепкого — Гереса, поставили самого маленького, а уже Млат палкой и подцепил сумку.

— Никогда такой не видел! — Авторитетно заявил Овер, аккуратно крутя сумку в руках, — удлиненная, держит форму. А смотри как удобно с двумя лямками! Закинул за спину, и не свалиться и руки свободны!

— Потому что руками надо драконом управлять! — покивал головой Млат, — Так что, теперь точно понятно — она прилетела!

— Ивер сказал, она не с этого материка, — неуверенно сказал я, — так что и не знаю, что думать. Одно точно, падала она сверху.

— И удачно, ничего не сломала и даже лицо не поцарапала, — отметил Овер, все еще разглядывая сумку, — Судя по смоле на стенках сумки, она летела между веток и сумкой за спиной цеплялась за них, что ее и спасло. Вот только сумку сорвало, почти в конце, она ударилась об нижнюю ветку и ее выкинуло на дорогу. Она легкая, тут всего полтора шага лететь.

— И поэтому Мигор и не додумался искать наверху, — кивнул я, соглашаясь с нашим главным следопытом, — ну что, будем искать дракона, метлу, ступу или пойдем назад?

— Лучше назад, — не понял шутки Млат, — а то как бы нас самих не нашел дракон, который наверняка ищет хозяйку.

Мы все дружно расхохотались над наивным парнем и дружно вышли на дорогу.

— Вес, а давай посмотрим, что там? — подал Герет идею витавшую в воздухе, — ни чего брать не будем, честно, но интересно же хоть одним глазком!

Я было почти согласился, но посмотрев еще раз на сумку, обратил внимание друзей на то, что на сумке нет вязок.

— Непонятно как она открывается, да и потом, если даже откроем, вдруг не сможем закрыть. Не хочу так опозориться. Побежали домой, солнце уже скрылось, скоро всякая нечисть полезет…

На перекрестке друзья со мной попрощались и побежали в деревню, а я заскочил в ворота, на территорию таверны. Со стороны туалета шли мама с дикаркой и я быстро стянул с плеча сумку (на спину одеть не удалось, ремни были короткие, под миниатюрные размеры девочки) и взмахнул ей над головой.

Девочка радостно вскрикнула, сделала несколько шагов ко мне и глядя мне за спину недоуменно остановилась, затем развернулась, посмотрела на луну позади нее, опять мне за спину и ее ноги разом подкосились, она мягко рухнула в грядку с петрушкой и сомлела. Я посмотрел себе за спину, но кроме всходящей второй луны ни чего не увидел, что ее могло так испугать.

— Норд! Норд! — Закричала мама, быстро подскакивая к девочке и подхватывая ее за плечи, чтобы она не ударилась головой.

Но я оказался рядом, и сунув маме в руки сумку, подхватил девочку.

— Вот лось, точно! — Заворчала мама, укладывая голову девочки мне на плечо. — вот так неси, а эту руку вот так… а то схватил как мешок с репой!

Девочка почти ничего не весила, даже меньше чем тот же мешок с репой, отметил я, с легкостью неся ее по двору. И к слову, мне понравилось ее нести… Она была такая милая, с таким нежным личиком…

— Ты под ноги смотри, любуется он! — опять ругнулась мама, заходя вперед и открывая дверь.

Навстречу выскочил папа, обеспокоенно глядя на меня и мою ношу

— Случилось что?

— Нет, сомлела просто еще раз, — пояснила мама, — слаба еще, ей еще отлежаться надо. Ну-ка, неси ее в ее комнату, потом идем все кушать. Я сейчас ее раздену и приду.

Но я то видел, что сомлела она не от усталости, она сомлела после того, как увидела вторую луну. И выглядело это так, словно первый раз ее видела.