Шеф-повар придорожной таверны

Глава 1. Незнакомка с тракта

— И ты снова убит!

Озвучил очередной болезненный тычок под ребра Ивен, с легкостью увернувшись от моего, казалось бы такого стремительного выпада.

— Ты слишком быстрый! — возмутился я, сам же понимая, как по детски это прозвучало. Мне, как никак, уже тринадцать лет и оправдываться в проигрыше на тренировке вроде бы и стыдно, но Ивен был меня и старше и намного опытнее, что с ним невольно начинал себя чувствовать ребенком, что и проявлялось вот в таких вот репликах.

— Ага, ты так и разбойникам скажи, когда они к тебе в таверну придут зимой пограбить. Давай еще!

Я как можно быстрее разорвал с ним дистанцию, и прикрывшись щитом из круглого спила осины закружил вокруг воина. Места для маневра почти не было, тренировка проходила на небольшом пятачке между плетнем, поленницей и сараем, но вот дядя, несмотря на то что был в несколько раз больше меня — спокойно перемещался по площадке и ограниченность пространства ему нисколько не мешала. Дядя Ивер некогда был дружинником у лорда и жил довольно далеко отсюда, но в результате войн его сюзерена с соседом потерял семью, дом и раненный добирался почти десять дней до нашей таверны, где у него был последний родственник — мой отец. Рана оказалась серьезной, пошло загноение и руку пришлось отнять, но как оказалось, воином хуже он не стал. Когда дядя поправился, он взял на себя роль вышибалы в таверне, и за пару месяцев отучил всех местных и заезжих любителей помахать кулаками шуметь в нашей таверне. Помню, когда он с показной легкостью выкинул троих разгулявшихся стражников из таверны, а когда они пришли на следующий день поквитаться, с удивлением узнали, что он однорукий калека. То есть, когда он их выкидывал, они даже и не поняли этого.

— Хватит на сегодня, — снова с легкостью отбив мою атаку и для разнобразия увернувшись, зашел мне за спину и шлепнул палкой пониже спины, — щит не просто держи, ты им работай.

— Тяжелый, а рука устала…

Мужчина отложил на край поленницы свой меч из выструганной палки и принялся поправлять одежду, не забывая поучать.

— А в сражении щит приходиться держать часами и постоянно отбивать атаки противника. Тренируй руку, носи щит как можно чаще, как выдается минутка — одел и ходи с ним. И не просто ходи, а делай упражнение, руку вверх, вниз, в стороны, от себя, к себе. Друзей попроси, чтобы шишками в тебя постоянно кидали, не предупреждая, а ты отбивай…

— А давай, я сейчас шишек принесу, ты в меня покидаешь? — обрадовался я новому упражнению, но не тут то было.

— Нет, на сегодня хватит. Я за поросенком в деревню схожу, а ты матери обещал, что дров нарубишь, а то поленьев на пару раз осталось. Заодно и хват потренируешь.

С этими словами дядя развернулся и пошел в сторону таверны. Вздохнув, я зашел в сарай и взяв там колун, вернулся на площадку, и выкатив на середину огромный чурбан, принялся стаскивать к нему чурки.

Разрубить с первого удара установленную на чурбак чурку не удалось, топор вклинился в древесину и мне пришлось несколько раз бить им о чурбак, прежде чем добился успеха.

Следующий час я рубил дрова, представляя как я сражаюсь в грандиозной битве, а чурбаки — мои противники, от которых я отбиваюсь из последних сил, так как за мной таверна, мама, брат и конечно же невеста….

Раньше, до моего рождения у нас была большая семья и таверна процветала, так как все родственники жили тут и работали на обслуживании посетителей, но пятнадцать лет назад произошла вспышка чумы, очень много погибло, и таверной остались руководить мои родители. Было несколько наемных работников, и вроде дела шли неплохо, пусть я был маленький, я все равно прекрасно помню, как огромные караваны купцов останавливались у нас, но основной тракт перенесли на полсотни верст к востоку, из-за нового союза с Иргитанцами с выгодными торговыми отношениями и наша таверна быстро потеряла большую часть доходов. Вместо богатых купцов и дворян со своей свитой из посетителей остались только деревенские торговцы, вывозившие на продажу овощи, скот и лен. Были конечно и дворяне, имеющие поместья по направлению нашего тракта, да и большие караваны проходили по осени, но у нас они останавливались редко. Персонала у нас не хватало, а нанять новый ради редких заездов богатых посетителей было не на что. И отец и мать уступали организационному таланту дедушки и бабушки, которые владели таверной до моих родителей. Мама постоянно была занята либо готовкой, либо стиркой, либо занималась домашней птицей. Отец латал все, что требовало ремонта, занимался покупками материалов и продовольствия, стоял за стойкой, принимая заказы, да наливая селянам вонючее пиво, которое привозил наш новый родственник, муж старшей сестры, живущий в соседней деревне. Дерека я не любил, и даже не потому что мне он казался глуповатым и заносчивым, и даже не за то, что из-за него мы остались без хорошего повара, а сестра готовила вкуснее мамы, о чем конечно говорить не следовало, а из-за того после переезда к нему, Лара сильно изменилась, и как то иначе, с пренебрежением начала относиться и ко мне и младшему брату Янику. Янику только исполнилось одиннадцать лет и все на что хватало его помощи, это заставить его убрать зал после гулянки хорошо расторговавшихся в городе фермеров или натаскать воды на кухню. Хорошим подспорьем для нас стал Ивер, авторитета которого хватило на, чтобы нам вернули все долги и прекратили ломать мебель в пьяных драках. Также маме по хозяйству помогала Лаура, неизвестная нам ранее женщина, которая оборванная и замерзающая появилась на пороге таверны полтора года назад, да так и осталась с нами. Особо нам, детям, не рассказывали, откуда она взялась, но как я понял, в тех же войнах, что пострадал Ивер, пострадала и деревня Лауры и среди зимы они остались без запасов продовольствия. Она направилась в город, надеясь там заработать, но чуть не замерзла по дороге. Лаура разносила посетителям еду и выпивку, мыла посуду, занималась уборкой и стиркой… На мне были дрова, вода, помощь отцу с ремонтами и даже часто стоял за стойкой, обслуживая покупателей.

Вот и хозяйничали мы как могли, вшестером, в таверне, в которой раньше жило и работало шестнадцать человек…

Со двора начал доноситься какой-то шум, который все усиливался и нарастал и даже стало можно разобрать отдельные фразы.

— …В штанах…

— Да я тебе говорю, девка!

— … И вправду в штанах, позорище то какое…

Только я подумал о том, чтобы отложить дрова и выйти во двор, или не происходящее не стоит того, чтобы показаться на глаза родителям, пока не закончил с дровами, как услышал голос матери.

— Ивера надо сюда! Яник, бегом, верни Ивера, он только ушел в деревню!

Все, вот тут любопытство победило и я воткнув топор в чурку помчался между сарайчиками во двор. Чтобы позвать Ивера — должно произойти что-то необычное. Отец с матерью кроме парочки окрестных деревень и Города нигде не были, а вот дядя попутешествовал на славу и очень многое повидал и часто пользовался авторитетом в спорах между торговцами о географии или месте изготовления оружия или доспеха.

Во дворе, на площадке для повозок стояла телега Мигора, уважаемого мужа с Середок, с его сыновьями и невесткой постоянно возивших на продажу в Город овощи и шкуры. Сам Мигор стоял позади телеги с отцом, матерью, десятком посетителей и парочкой деревенских баб, приносивших нам молоко и простоквашу. Извернувшись ужом, протискиваюсь вперед и добираюсь до телеги, чтобы наконец увидить, что их так взволновало.

Сперва я не понял, чем их привлекла фигура тощего парнишки на телеге, ну да, странная одежда, более странная обувь, длинные волосы, необычного, медного цвета… но потом до меня дошло! Это же девочка! В штанах! И даже не таких, в каких ходят по слухах в странах халифата, а облегающих, подчеркивающих все изгибы ноги, плотных штанах, синего цвета. Теперь я понял, что вызвало такой ажиотаж. Девчонка мало того, что нарушила древние традиции и надела мужскую одежду, так она еще и с волосами распущенными, что для всех окружающих было совсем необычно. Так добровольно себя позорить? Хотя может волосы не она распустила? Лежит без движения, не похоже что спит, при таком то гомоне. Сомлела?

— Не проходили у вас такие сегодня или вчера? — спросил Мигор, оглядываясь на отца.

— Такую точно бы запомнил, — мотнул головой отец, — или ее или кого в подобной одёже. И ткань такую первый раз вижу, и обувка необычная, и покроя такого никогда не встречал.

— Я ее у тебя оставлю, может кто из путешественников ее хватиться, а где еще искать пропавшую девчонку, как не в таверне?

— Да мне то она тут зачем нужна?

— Ну выгонишь… Мне то она в дороге точно не нужна, только мешать будет, — развел руками торговец, — а в городе не до нее будет, надо еще все распродать…

— Ты где ее взял то? — в очередной раз все начали спрашивать Мигора, но тот с важным видом отмахивался, мол, погоди, дождемся знатока.

Ивер не заставил себя ждать, быстрым шагом, не теряя достоинства, но и не мешкая, пришел до того, как мы общими усилиями едва не вынудили рассказать торговца откуда он взял девчонку.

— Ивер, ты сказывал, со старым лордом на северах странствовали, и про баб в штанах помниться обмолвился, посмотри, не с тех ли краев? — не дожидаясь пока бывший дружинник подойдет к телеге задал отец вопрос, вспомнив историю, что Ивер рассказывал зимой.

Мужчина молча подошел к телеге, осмотрел лежащую девочку, почупал живчик на шее, удовлетворенно хмыкнул, после чего пошупал ткань ее зеленой курточки, особо уделил внимание штанам, потер ткань пальцами, помял швы. затем также внимательно осмотрел чудную обувку, разноцветную, на высокой белой подошве и с длинными, по хитрому пропущенными через отверстия белыми веревочками. После чего дядя вытянул пальцем из под одежды висящую на шее серебряную цепочку с круглым белым камушком, осмотрел камень, и аккуратно убрал цепь обратно под одежду. Дальше дядя осмотрел ее руки и зачем то отдельно ее ладони, между делом осмотрев странный черный кожаный браслет, с гладким утолщением с одной стороны.

Колечко на пальце не привлекло его внимания, а вот карманы на куртке — наоборот. Внимательно ощупав их снаружи, он вынул из одного несколько белых и желтых монет, несколько разноцветных бумажек и какой-то блестящий цилиндрик. Монеты тут же взяли в руки Мигор и отец и с удивлением отметили.

— Это не медь и не серебро. Они что, из стали?!

Ивер никак не отреагировал, он уже извлекал из другого кармана связку небольших, не больше пальца ключей и они полностью захватили его внимание. Каждый он изучал так, словно знал от каких замков и что они запирают. Наконец дядя закончил осмотр и задумчиво произнес.

— Я не знаю откуда она. Точно не с тех мест, когда я когда то бывал на севере. Штаны — это парусина, но более тонкая. Из чего куртка — не ведаю, похоже на шелк, но какой-то странный. Под курткой еще нательная рубаха — она из хлопка. Обувь и вовсе чудная, ничего похожего не видел, но на ноге плотно сидит, хоть бегай в такой обуви, хоть в карете едь — для всего подойдет.

— Скажешь тоже, на карете! Тут последний раз кареты год назад проезжали…

— И тем не менее, девчонка — дворянка, — твердо произнес дядя, — ну или дочка богатого купца.

— Откуда ты знаешь, — удивился Мигор, — мы же с ней еще не разговаривали?

— Одежда, при всей своей необычности имеет очень ровные швы, сшить подобное — надо не один день.

— Да мало ли где она могла взять одежду, — хмыкнул торговец.

— У нее серебряная цепь очень тонкой работы. Подобную я видел только раз, у одной графини, в столице. Сама цепь может стоить примерно десятка два серебряных империала

Я мысленно ахнул. А в толпе раздалась парочка ахов и не мысленных. Хорошая молодая корова стоит два империала! Наша таверна, хорошо если полтора империала в месяц приносит, а тут на шее целое состояние! А дядя между тем нас добил.

— Это только цепь. А на цепочке — настоящая жемчужина. Такого размера я никогда не видел, но стоит, думаю не меньше цепочки.

— А кольцо? — каким-то неожиданно неприятным, хриплым голосом спросил Мигор дядю.

— Кольцо медное, дешевое, хоть и качественной работы, скорее всего дорого как память. Кстати, в серьгах — тоже жемчуг, но там обычный, мелкий, по паре империалов за штуку. А вот что за браслет — не ведаю. Может амулет какой.

— А деньги такие откуда? — не унимался с вопросами торговец.

Дядя посмотрел на него странным взглядом и, и подумав пару мгновений — ответил.

— Деньги тоже первый раз вижу. Но это не сталь, сплав какой-то. Но чеканка изумительной работы, все монеты одинаковые, искусный кузнец чеканил. Но герба с орлом о двух головах — никогда не видел. В столице есть коллекционеры, которые могут купить редкие в наших краях монеты, а то и разменять согласно курса.

— Четыре ключа! Как думаешь, от чего они могут быть?

— Ключи маленькие, наверное шкатулки. Наверное в них что-то ценное, раз носит при себе, а не доверила служанкам.

— А может она сама служанка?

Вместо ответа Ивер взял руку девочки и развернул ладонью вверх. Я не понял, что он там показывает, но для купца и отца увиденное стало последним доказательством высокого рода девочки.

— Так где, говоришь, ты ее нашел? — повернулся Ивер к Мигору.

— Так прямо на дороге и лежала, аккурат посередине, и всего в версте отсюда. Старший телегой правил, он и увидел первый, а после и меня позвал. Посмотрели, что живая, да вроде как без сознания, да и решили до тебя довезти, а то посреди дороги приведем в чувство, а она на нас подумает не пойми чего. Может она сама не заметила как из кареты выпала, еще бы решила, что мы ее похитили. А тут вроде как при свидетелях…

— Надо уточнить, кто проезжал по тракту сегодня, — задумчиво произнес дядя и повернулся к отцу, — Норд, неси ее в таверну, в комнате для гостей размести, и пусть приходит в себя.

Неожиданно Мигор всполошился.

— Да куда вы ее потащите?! Ее нельзя лишний раз трогать! Я ее в город лучше увезу, тамошнему лекарю покажу. А то я уже за нее ответственность начал чувствовать!

— Ну и вези, чего тогда всполошил, — ругнулся отец, отступая на шаг, но Ивер его не поддержал.

— Нет, Норд, забирай девочку. Если где ее и будут искать, то в том месте где потеряли.

Мигор внезапно напрягся, лицо стало озлобленным и он почти прорычал в лицо Иверу.

— Это я ее нашел! И она принадлежит мне! Ты не имеешь права забрать ее у меня!

— Принадлежит тебе?! — тихим, но от этого только более страшным голосом переспросил дядя, — ты тут что, решил что у нас халифат?! Рабов решил себе завести?!

Торговец отступил на пару шагов, стремительно покрываясь потом. Старший сын Мигора попробовал было встать перед Ивером, но встретившись с ним взглядом резко побелел и споткнувшись, отступил назад. Я бросил взгляд на дядю и опешил: таким злым я никогда его не видел. Не будь он моим родственником, я бы его реально испугался. Испугался его и Мигор, это было заметно как он зачастил с речью, оправдываясь перед бывшим дружинником.

— Ивер, Ивер, ты чего? Ты не так понял! Я просто за нее теперь несу ответственность! Ну случись с ней чего, с кого ее родные спрашивать станут?

— Да где они тебя искать будут? Уж явно первым делом начнут с таверны. Норд, унеси ты ее уже!

Отец аккуратно поднял девочку на руки и оглянувшись на Ивера направился в сторону таверны. Дядя постоял немного, а потом рявкнул на всех.

— Расходитесь! Представление окончено!

После чего развернулся и широкими шагами двинулся следом за отцом. Я помчался следом, но успел услышать как торговец в сердцах воскликнул себе под нос.

— И что мне стоило посмотреть, что у нее на шее и в карманах?!

Отец унес девочку в комнату для гостей и едва он вышел оттуда, как туда сразу зашла мать, закрыв перед моим носом дверь.

— Ты куда, парень? — почему-то устало произнес дядя, — с нее надо снять обувь и штаны, они очень плотные, а надо, чтобы кровь свободно двигалась по телу, чтобы она быстрее пришла в себя. Тебе там точно делать нечего.

— Что на тебя нашло, Ивер? — так же, усталым голосом произнес отец, — далась тебе эта девчонка? Как бы она не принесла нам проблем…. С Мигором поцапались, а он наш клиент уже лет десять… ну и забрал бы он ее, глядишь и правду, городской лекарь больше пользы принесет, чем кровать у нас в таверне.

— У меня возникли сомнения, что он доставил бы ее до лекаря. Скорее всего он забрал бы все ее украшения, а ее утопил и всем говорил, что она очнулась и убежала.

— И что нам то с ней теперь делать?

— Ждем тех, кто придет за ней. Ее однозначно будут искать, глядишь, ты еще и награду какую-нибудь получишь!

— Награду? А ты вообще уверен, что она дворянка?

— Ты ее руки видел? Непохоже, что они знакомы с тяжелым трудом. Да и одежда чистая, даже и не скажешь, что она в паре дней пути от ближайшего крупного города, где могут быть такие как они.

— Какие такие?

— С других краев земли, где в порядке вещей девам ходить с распущенными волосами и в штанах.

— Ладно, ждем когда она придет в себя, пусть сама расскажет кто она и откуда.

В этот момент отец перевел взгляд на меня.

— А ты тут чего уши развесил? Заняться нечем? Сейчас найдем чем тебя занять!

— Я дрова рублю, — завопил я и помчался как можно быстрее из дома, пока папа не успел еще чего мне из работы добавить. там еще дров на два часа, а я ведь хотел с ребятами сходить искупаться!