Шаманы

14

… Церемония обретения имени не затянулась, два из имён, предложенных призраками, не произвели ожидаемого впечатления, хотя звучали на орочьем весьма значительно: Друг Мира и Вернувшийся Из Далека. Насторожённая тишина в долине не отозвалась на прозвучавшие имена ни единым всплеском. Однако, стоило шаманке громко возвестить давно придуманное мальчику имя, Сын Шаманки, как радостно встрепенулась Исхагор, облегчённо вздохнули оба волшебника, радостно завопили духи!

— Нарекаем тебя Талгир — Сын Шаманки! — старший дух поднял мальчика в воздух, показывая нового ребёнка духам долины.

— Талгир! — радостно вопила сестра.

— Талгир, — подтвердила мать.

— Талгир, — эльф качнул стриженной головой.

За порогом, подвывая, танцевали на свежевыпавшем снегу волки, и счастливому Талгиру жизнь казалась настолько удивительной и прекрасной, что он заплакал в голос от невозможности выразить свою любовь и признательность.

Мать обняла плачущих детей, оба волшебника засуетились в попытках успокоить ребятишек, за пологом шатра выли волки и визжала Деги, а под потолком кружились воздушные духи, привязанные к мальчишке щедрым Отцом Долины.

Суматоха улеглась нескоро, но накормленные и обессиленные событиями дети мгновенно ушли в страну снов, а старая шаманка рухнула на кошму возле огня и прислонилась к тотемному столбу тяжёлой от усталости головой.

— Ничего, госпожа, всё обошлось, — прошелестел рядом голос эльфа, — теперь сюда никто не придёт, даже тварь из Бездны. Отдыхай, ты заслужила крепкий сон. Спи, госпожа Исхаг. Мы на страже. Спи…

Исхаг провалилась в сон, как в омут, и, конечно, не слышала, как Гичи-Аум осторожно перенёс ей на постель, прикрыл плащом и осторожно закрепил за собой входное полотнище шатра. Он пригласил эльфа к себе — домой, как он выразился, и два призрака беседовали до рассвета, размышляя, как обезопасить жизнь крошечного клана, строя планы… Оба одновременно благодарили судьбу, один — за желание остаться в мире живых, а второй — за то, что согласился дать приют изгнанницам.

… Утром Исхаг обнаружила у входа в шатёр четыре красивых кубка из сокровищницы Гичи-Аума — дар увеличившемуся клану. Шаманка шёпотом произнесла слова благодарности, Древний ответил прикосновением ветра к щеке и, в свою очередь, прошелестел приветствие, возникая справа от шатра. Снег, выпавший ночью, укрыл долину мягким белоснежным ковром. Небольшой морозец веселил орочью душу и заставлял пританцовывать босыми лапами по неглубокому снегу. Солнце уже показалось из-за голубых гор и слепило непривычные к белому глаза, орка поспешно перенастроила зрение и положила себе найти те самые деревяшки, спасшие от слепоты друзей-гномов. Дети, разумеется, не станут сидеть сиднем в шатре, если за пологом расстилается такое великолепие. Но во что одеть Талгира? Его одежонка даже отдалённо не напоминает нищенское отрепье. И сапожек нет. Да ничего у него нет! А то, что было, по её просьбе сожгли призрачные волшебники ещё вчера. Может быть, она напрасно беспокоилась, но кто может поручиться, что в складках тряпья не зашито какое-нибудь зловредное заклинание? Так что лучше сжечь всё!

Голый мальчишка спал на тёплом полу, укрытый тёплым же плащом и ни о чём не печалился. Исхаг вернулась в шатёр, распотрошила два тюка с одеждой для Исхагор, и обнаружила тёплые шаровары на вырост, плотную тунику для мальчика и нижнюю рубашку. Как же хорошо, что Рамала не поленилась обойти своих подруг из народа гномов и отобрала крепкую простую одежду для малышки на вырост! Мальчик, считай, одет. Но вот с обувью просто беда…

Фахадж явится только через… орка подсчитала, загибая пальцы… да, ещё шесть дней ждать. Ой-бой, нехорошо. Плащик мальчику можно пока не придумывать, Гичи-Аум обещал, что его огневички согреют сына, но башмаки — это беспокойство. Орки способны без башмаков по снегу ходить, их лапы для того и предназначены — бегать по камням, снегу, льду как обутыми, так и босиком. На подошвах у нас такая кожа, весело оскалилась Исхаг, что по углям спокойно ходим, что нам какой-то снег или ледяная каша. Наставник говорил, что раса орков, магически выведенная некими Предтечами всех разумных, так и задумывалась — неприхотливыми воинами большой физической силы. Эльфы задумывались, как раса просвещённых правителей, гномы же считались двужильными рабочими, способными нести грузы, долго и тяжело работать в шахтах, добывая руду, уголь, золото и камни. Люди пришли в этот мир последними, поэтому они самые слабые и короткоживущие из всех прочих рас, и назначение их в этом мире неизвестно. Всё рассказанное наставником о происхождении рас орка считала чистой волы вымыслом, красивой и лживой легендой, выдуманной эльфами на потребу самим себе. Раса правителей, как же! Уж они науправляли со своей непомерной гордыней, спесью и презрением к «рабочим скотам», то есть оркам и гномам… за что и поплатились в двух последних войнах. Теперь сидят за высокими стенами Великой Эльфийской Преграды и носа не высовывают в большой мир. Только изредка их отчаянный молодняк отваживается на самостоятельное путешествие по землям людей и орков.

Исхаг оборвала воспоминания, настоящее важнее, так что теперь приходится думать из чего да как смастерить защиту для ног новообретённого сына…. За пределами шатра раздалось тихое «хар-р-р», так-так, Карг прибыл, очень удачно! Старая шаманка шагнула вон из шатра и приняла в руки увесистого ворона.

— Приветствую, старый друг, нужна твоя помощь. Нет, не сейчас. Можешь отдохнуть в шатре или полетай вокруг, осмотри местность. К вечеру возвращайся. Кстати, на том конце долины, волки оставили четверть туши оленя в одной из пещер. Найдёшь? Вот и хорошо, жду тебя в сумерках.

Удачно получилось, в стае старого умного ворона достаточно не менее умного молодняка, способного выполнить сложную последовательность действий. Скажем, расположить амулеты с нужным содержимым в жилище нашего дорогого друга Эльреги таким образом, чтобы до них сложно было добраться. С каким содержимым? Странный вопрос, оскалилась орка, с воздушными духами, разумеется. С вездесущими воздушными духами, которых, благодарение Отцу Всех Орков, дорогой друг Эльреги не видит! Хранитель долины поделится сущностями, да и Исхаг ещё не потеряла шаманской сноровки и способна призвать толковых воздушных духов. Хитрый ворон по имени Карг для задуманного шаманкой, пожалуй, крупноват, да и тяжёл, а вот двухгодовалый ворон сумеет всё сделать незаметно и быстро. Долго ли небольшой юркой птице затолкать маленькую деревяшку под стреху или между балками и крышей?

Ей давно следовало бы озаботиться этим, попеняла себе Исхаг, ну ла ладно. Ещё не поздно исправить ошибку. Кстати, такие же амулеты можно поместить в школе, где в наставниках подвизается уважаемый эльф. Если там нет орочьего шамана, то духи беспрепятственно выполнят свою миссию, после чего вороны вернут амулеты хозяйке. Это в случае, если ветер не сорвёт амулет с крыши, если найденную деревяшку не выбросят, как мусор, если дух не развоплотится, нарвавшись на соответствующую магию.

Орка передёрнула плечами, слишком очевидно, чтобы быть верным решением. А если наставник Эльреги озаботился соответствующим амулетом против шаманских вторжений? Ведь не дурак же он, сразу понял, что Бевир решил покинуть школу. Так что теперь наставник-эльф настороже, да и не стоит забывать того самого шамана из народа орков, ««друга нашего дорого господина», как говорила домоправительница Амиса. Вечером подумаем над этим, обязательно, решила Исхаг, а сейчас ищем возможность обуть мальчишку.

Дети всё спят, и орка засмотрелась на ребятишек… брат и сестра. Какие разные и чем-то одинаковые дети, может быть, выражением непреклонного упрямства, так присущего всем детёнышам в известном возрасте? Наверное, это отблески огня, решила Исхаг. Исхаг расположилась под светильником у тотемного столба. Есть кусок старой кожи буйвола, это подошва, есть тонкая кожаная сумка матери Исхагор — это голенища сапожков, старый войлок она тоже не выбросила, будет сынок носить самодельные не то башмаки, не то сапоги. Конечно, это далеко не щегольские эльфийские «ивайри» из тончайшей замши с золотой вышивкой, но она стачает эту обувку с любовью.

Орка снова прошептала заговор на сон, пусть спят, копят силы, им вчера столько досталось, что любому взрослому впору. Краем глаза она углядела вернувшегося Таркилега. Эльф присел рядом, растянул на просвет вырезанную из сумки кожу — тонковато, скривился перворождённый, но ничего страшного. Магия преобразований нам поможет! Укрепим голенища эльфийской магией и получатся крепенькие сапожки для Сына Шаманки, не уступающие износоустойчивостью «ивайри». Неспешно и негромко беседуя, двое наставников нарезали кожу, магией эльф рассёк в нужных местах подошву, затем точными уколами иглы стянули голенища.

Исхаг искоса посматривала на сосредоточенного наставника Таркилега. Кто бы мог подумать, что двое врагов могут так мирно сидеть бок о бок и беседовать обо всем, что наполняет красотой и тайнами этот мир. И чего мы всё время воюем, вопрошала себя Исхаг, то с людьми, то с гномами, то с эльфами?

— Не знаю, — ответил эльф, — сам себе задаю этот вопрос. И всегда задавал.

Орка хмыкнула, опять вслух подумала.

— Дерзаю думать, — шаманка разгладила ногтём последний шов, — что обычным разумным… ну, если они не владетельные господа, как короли, каганы или императоры людей… да, так вот разумным никакая война не нужна вовсе. Это нашим начальствующим спокойно не лежится на роскошном ложе. Ну кто просил вашего Эарнеона Красивого начать ту войну против орков? Чего ему не хватало? Мне довелось читать старые летописи…

Орка взглянула на эльфа, бедный Таркилег едва успел челюсть подхватить. Не ожидал, что старая Исхаг читает на высоком наречии? Читать на нём научиться можно, десятка лет хватит, но вот говорить… это увольте.

— Так я говорю, довелось мне кое-что почитать.

— А что именно тебе довелось почитать? — прищурился эльф.

— Наставнику Фарги принесли «Деяния Владыки эльфов Эарнеона Туори Ваулион, прозванного Красивым, от начала времён до эры Благополучия Синих Небес».

Орка покосилась в сторону наставника Таркилега, снова уронившего челюсть. Не ожидал? И никто не ожидал, что глупой молодой орке Исхаг легко даются языки разумных рас. Читать на высоком наречии она выучилась за три года и все три года «гостем» её клана (считай, пленником) был молодой эльф из рода Летающего Голубого Дракона. Тогда Исхаг была ученицей главного шамана племени и ей удалось вытребовать пленника себе. Поразмыслив, она заключила с эльфом договор — мальчик учит её читать на высоком наречии, а она и наставник Фарги защищают его все три года, кормят, одевают и по окончании обучения вывозят его за пределы степи, снабжают оружием и деньгами и отпускают его на все восемь сторон света.

Орка с улыбкой вспомнила, как мальчишка воротил нос от простой еды, морщился от резкого запаха полыни, бледнел от вида крови. Зато спустя две луны трескал в три горла всё, что готовила Исхаг, увлечённо перетирал травы и заряжал магией эликсиры, изготовленные ею и наставником Фарги. Мальчишка так освоился с шаманскими практиками, что спустя ровно год сумел пришить и приживить отрезанные пальцы тогдашнего главы клана. Толковый оказался эльфёнок, любопытный, весёлый. Расстались с ним ровно через три года, когда мальчик приложил к груди обе руки и во всеуслышание объявил, что орка Исхаг овладела навыками чтения на высоком наречии эльфов. Молодая шаманка и наставник Фарги честно вывезли мальчишку за пределы степи, прямиком на земли гномов, обвешали его шаманскими амулетами, надарили серебряных монет на первое время, сунули мешок с копчёным мясом и лепёшками. Эльфийский ребёнок неловко обнял орков, всплакнул от всего сердца и всё оглядывался на двух всадников на вершине холма и махал, махал тонкой рукой и, как доложили её духи, всё время плакал…

— Исхаг, — тихий голос эльфа вывел её из задумчивости, — что ты вспомнила?

— Расскажу как-нибудь, обязательно. Не обижайся, для рассказа нужно подходящее настроение. Да вон и дети просыпаются!

— Талгир, сынок, как ты себя ощущаешь? Ох, девочка моя, разве так можно бросаться на шею, задушишь старую шаманку!

После объятий дети приветствовали присутствующих призраков поклоном, выполненным почти синхронно. Пока Талгир примерял обувь, а малышка пританцовывала рядом, намереваясь сделать то же самое, Исхаг приготовила завтрак, и жизнь маленького клана начала напоминать медленно закипающий котелок.

Дети решили учиться вместе, поэтому их наставники почти заработали неслабую головную боль, пытаясь составить нечто похожее на план обучения, да так, чтобы не только не мешать друг другу, но и в каком-то смысле помогать закреплению полученных знаний. Ну и навыков тоже. В данный момент обучаемые бегали босиком и катались по снегу после горячей ванны, а затем по знаку Исхаг снова прыгали в купальню с пузырящейся горячей водой. После физических упражнений и закаливания юные ученики наелись мясной похлёбки с овощами и уснули прямо у костра. Дневной сон был непременным условием Древнего и Таркилега, ибо давно доказано, что дневной сон, впрочем, как и ночной, позволяет мозгу быстро усвоить сведения, полученные на протяжении суток. А кроме прочего, оба ребёнка ещё растут, так что пусть спят и запасают силу для следующего дня.

Эльф к тому же выступал и целителем, тело мальчика никак не соответствовало возрасту, в девять лет у него уже должна быть наработана необходимая мускулатура и определённые реакции. Что касается мускулатуры, то она, конечно, имелась, но далеко не в том объёме, который можно ожидать от обычного мальчишки, непоседы и забияки, желающего стать воином. Реакции у ребёнка наличествовали странные. Скажем, на резкий звук он оборачивался всем телом, слегка приседая на расставленных ногах, словно готовился к схватке. Эльф внимательно отследил необычную стойку и пришёл к выводу, что она отнюдь не боевая. Тогда какая? На вполне закономерный вопрос мальчишка показал незабываемый кувырок назад, как-то странно совместившийся с прыжком. Старая шаманка только поморщилась, зато эльф хмыкнул — кто бы мог подумать, тупо выполненный элемент эльфийской гимнастики из совершенно неправильной стойки. Впрочем, выполнял упражнение человек, так что не исключено, что стойка правильная… для человека.

Реакция на неожиданный звук у мальчика наработана весьма красноречивая — замереть в полной неподвижности. И ещё много необычного нашлось в поведении старшего ребёнка. Эльф только головой качал, отслеживая перемещения Талгира, изучая особенности пластики, принимая и отвергая собственные выводы. Неоднократно мысленно и дважды вслух он назвал наставника Эльреги мудрёным словом «идиот». Отец Долины только успевал удивляться той невероятной смеси навыков и псевдо-воинских умений, прививаемых в пресловутой школе. Гичи-Аум кивнул в ответ на вопросительный взгляд эльфа.

— Будем переучивать мальчика. Другого выхода нет.

— Я пока не понимаю, как с этим справиться, Реакции наработаны с применением магии.

— Уважаемый Таркилег, позволь тебе напомнить…

— Да-да, я всё понимаю, я тоже маг. Не исключено, что очень сильный маг, но как справиться с этим, не повредив ребёнку? Не понимаю логики в таком развитии. Думаю, ты согласишься со мной, Древний. Пусть матушка Исхаг пока закаляет обоих и обучает языкам. А я буду наблюдать и думать. Не исключено, что дело даже не в магии, а в ментальном воздействии, как у шаманов.

— Надо бы уговорить моих духов и духов Исхаг, чтобы попробовали разобраться.

— Они настолько умны? И почему их надо уговаривать? Не достаточно ли приказать? — эльф уставился на хранителя долины.

— Не все они умны, далеко не все, — хитро ухмыльнулся дух, — некоторые. Хранители, например. Приказывать духам могли только великие шаманы древности. Нынешние же предпочитают договариваться. Не случайно орочьих шаманов зовут Говорящими с духами.

— Я слыхал о духах-хранителях. В древних летописях утверждалось, что они равны по силе и способностям своим хозяевам. Это так?

— Хранители… — Древний переменил позу и теперь полулежал, как южный владыка, — они привязываются к шаману во время обучения и учатся вместе с хозяином. У Исхаг, если ты не заметил, очень умный хранитель и практически неуязвимый.

— А у тебя?

— А мне незачем, — осклабился Древний, — я сам Хранитель.

— И ты тоже учился?

— Разумеется, как и ты, и множество иных волшебников до тебя и после тебя.

…Дети спят. Исхаг поправила одеяло на девочке, погладила по плечу сына. Дети спят, ничего не опасаясь, наконец-то. Многое их того, что скупо и неохотно рассказывал Талгир, казалось и, скорее всего, было ненормальным. Например, побудки учеников среди ночи, ровно через три стражи после трудного дня, а затем — пробежки до рассвета. После выматывающего бега вновь короткий сон, завтрак и снова учёба. Скидок не делалось даже для самых маленьких. Детские обиды, противостояние старших и младших… какие-то странные законы для тех и других. Даже в волчьей стае не обижают молодняк понапрасну. Выслушивая рассказы сына о драках до крови и прочих мытарствах в приснопамятной школе, Исхаг дала себе слово прекратить это — добром или не добром. Как получится. Она уселась к огню и вслушалась в негромкий разговор.

Уважаемые призраки беседуют, самое время отыскать Карга и обсудить некоторые предполагаемые события. Шаманка мысленно потянулась к разуму ворона. Отклик оказался неожиданно сильным, значит, умный приятель возвращается. Ага, вот шевельнулось входное полотнище и в проёме возник крупный ворон, освещённый неярким солнцем. Важно переваливаясь с ноги на ногу, лоснящийся от сытости Карг проследовал к старой подруге и позволил Исхаг погладить отливающее синевой оперение.

Шаманка представила старого друга в немногих словах и скупо обрисовала свою идею с деревянными амулетами.

— Хм, подселить духов в дерево…Воздушных предлагаешь?

— Именно, уважаемый Древний.

— И амулеты в нужное место доставят дети Карга?

— Да, наставник Таркилег.

— А как они узнают, где именно живёт тот перворождённый?

— Карг знает, он проводит. Ты объяснишь своему молодняку, что именно требуется?

Ворон неловко переступил лапами на коленях Исхаг.

— Ха-р-р-р! — негромко каркнул и уставился чёрным глазом на эльфа.

Таркилег поманил ворона и присел на корточки. Двое уставились друг на друга, ворон то и дело вертел головой, разглядывая эльфа, а тот клекотал что-то невнятное, адресуясь Каргу. Ворон отвечал таким же невнятным бормотанием, и они довольно долго переговаривались странными горловыми звуками.

— Умнейшая птица, — разогнулся эльф, — они справятся. Обещано доставить амулеты на место и вернуть в твои руки, когда придёт надобность.

— Не будем торопиться, вскоре мы ожидаем визита Фахаджа и короля гномов. Талгир обязательно расскажет о школе, вот на общем совете и решим. Спасибо тебе, Карг. Через два рассвета пришли кого-нибудь к нам. Необходимо, чтобы твой посланник мог быстро тебя найти. Сможешь?

— Ха-р-р-р! — ворон потёрся головой о её запястье.

— Если позовём, ты постарайся прибыть в сопровождении двух сыновей. Больше не надо. Всё, лети, друг мой.

Ворон внимательно оглядел присутствующих и эльфу показалось, что чёрный вороний глаз смешливо подмигнул. Да нет, не может быть, показалось, решил Таркилег. Орка вынесла ворона из шатра и хлопанье крыльев оборвало торжествующее «хар-р-р».

Жизнь маленького клана постепенно налаживалась. Посоветовавшись с эльфом, Гичи-Аум повелел своим духам вымостить камнями дорогу от шатра до выхода из долины, после чего орка замерила шагами полученное расстояние — почти половина лиги. Очень хорошо, послужит для пробежек детей. Обоим воспитанникам весьма понравилось бегать по гладкой широкой тропе, вьющейся между валунов. На скорость бега здесь не потренируешься, да это им не нужно, важно разогреться перед основными упражнениями, а что тропа идёт резко вниз от шатра, так это даже хорошо, на обратном пути бег становится наиболее эффективным для дальнейших упражнений. Два дня с детьми бегала мать, следила за дыханием на первых порах, показывала приёмы продолжительного бега по сложной местности. Ей приходилось вставать до рассвета, готовить завтрак, закутывать котелки, чтоб каша допревала в тепле и поднимать детей. Девочка просыпалась мгновенно, одно биение сердца и малышка уже на ногах, улыбка до ушей. Иногда шаманке казалось, что девочка не умеет спокойно перемещаться, Исхагор пританцовывала с утра до вечера, не исключено, что повинуясь какой-то музыке, звучащей в её ушах. Мальчик вначале потягивался, затем на его месте завивался неслабый такой водоворот из воздуха и одеяла, а сам Талгир уже стоял у выхода, готовый к пробежке.

Дети неслись вниз по тропе, заботливо очищенной духами от снега и льда и орали в полный голос, разрабатывая и прочищая лёгкие, как учил наставник Таркилег. Сегодня четвёртый день, как они начали утреннюю пробежку и впервые мать осталась дома, доверив им самостоятельное выполнение упражнений. Гичи-Аум всё же решил негласно следить за ними, девочка слишком мала, всякое может случиться и никакие доводы шаманки не возымели ожидаемого действия. Старая Исхаг хмыкнула, никак он присвоил себе титул деда семейства. Замечательный получится дед у её ребятишек,

Она ещё вчера получила известия, что к середине следующего дня в долину гейзеров пожалуют два давно ожидаемых гостя. Стало быть, нужно приготовить еду на пятерых, а вначале послать волков на охоту, приструнить Деги, носящуюся по тропе с визгом и рычанием. Бывшая малышка уже почти достигла возраста полугода и может вполне считаться взрослой. Волки выселили её из своего логова, должно быть, юной хищнице пришло время повзрослеть. К весне Деги сменит мех и тогда станет ясно, кто был её родителями — белый леопард или кто иной из кошачьих.

Ага, дети вернулись, несутся к купальне, опережая собственных хранителей. Орка даже сквозь толстые стены услышала сдвоенный вопль, понятно, нырнули в ледяную воду, затем прыгнут в горячую и начнут плескаться, а после займутся стиркой льняной одежды для тренировок. Не важно, что потом матушка попросит духов очистить не достиранное, главное, учатся себя обслуживать. Как обычно, над ними носятся шестеро духов, гоняя по купальне горячий воздух.

Два маленьких вихря ворвались в шатёр и Исхаг села, не устояв против двоих детей, почти сбивших с ног и повисших на ней с двух сторон. Она сгребла обоих длинными лапами и прижала поплотнее.

— Матушка, такой день сегодня, — верещала Исхагор, — мы видели радугу над тропой!

— И видели Деги, она ушла на охоту с волками!

— Мы сказали ей, что хотим ту большую птицу, она вкусная!

— И ещё Карг прилетал!

— Да он и не улетал, братец!

— Нет, улетал!

— Откуда ты знаешь?

— Оттуда и знаю!

— Тихо, тихо! — орка решительно прекратила спор, — пора завтракать.

Дети расхватали свои миски, вежливо поставили самую большую на место главы клана — справа от тотемного столба и уселись лицом к матери. Солнышко и луна, подумала Исхаг, как я раньше жила без них, подумать страшно!

Солнышко и луна, лучше не скажешь. Отмытые волосы мальчика засияли серебром, старым потускневшим от времени, но драгоценным серебром, тёмные глаза смотрят серьёзно и слегка застенчиво. Вырастет из него красавец, умница и похититель девичьих сердец. Золотистые волосы Исхагор, заплетённые в толстенькую косичку, выбиваются из пока ещё короткой причёски, серые прозрачные глаза сияют, рожица хитрая, не иначе что-то задумала! Вырастет очень красивой, если удастся в покойную мать. Старая шаманка вспомнила мёртвую эльфу, даже в смерти маленькая женщина поражала тонкой красотой. Вряд ли малышка унаследует горбоносый профиль покойного отца, как же мне жаль, что погибла та прекрасная пара!

Приятно смотреть с каким аппетитом дети поглощают кашу, политую растопленным мёдом и маслом. Мясо будет к обеду. Волки принесут птиц или загонят маленького оленя, или притащат горного турача, которого Деги с лёгкостью выгонит на троих хищников. Словом, к обеду пожалуют гости и всё должно быть сделано хорошо и вовремя.

Отдохнувших детей забрал к себе домой Отец Долины, эльф последовал за ними. Там сегодня учат высокое наречие и разбирают завалы странных предметов, которые Гичи-Аум насобирал за долгую жизнь. Эльф отыскивает амулеты, дети собирают в кучки монеты разных стран и эпох. Старая шаманка к своему удивлению выяснила, что некоторые из монет даже перворождённый никогда не видел. С помощью монет и старых игральных эльфийских карт дети усваивают понятия «больше» и «меньше», учатся счёту, играют в купца и покупателя. Очень разумный метод обучения действиям с числами предложил эльф, дети играют, «покупая» разные товары друг у друга и учатся оценивать, расплачиваться, давать сдачу и отстаивать цену на товар. К таким играм частенько присоединялась и старая шаманка, изображая привередливую госпожу покупательницу»

Когда день перевалил за середину, вернулись ученики и прозвучал сигнал, возвещающий о приезде гостей. Всё семейство отправилось навстречу приезжим, и орка с волнением и удовольствием приветствовала двух широкоплечих гномов. Одетые в меховые куртки, с заткнутыми за пояс секирами, несущие на спинах высокие заплечные мешки, да ещё и волокущие за собой гружёные сани… двое гномов никак не напоминали монарха в компании уважаемого царедворца из Совета старейшин. Старая Исхаг невольно рассмеялась, а дети поторопились отвесить не слишком ловкие, зато почтительные поклоны.

Шаманка очень обрадовалась, что гномы вняли её просьбе не являться целой толпой, поскольку Древний специально оговорил это условие. Гичи-Аум проявился возле гостей в любимом образе старого шамана с четырьмя седыми косами и прогудел низким голосом «добро пожаловать». Гости стряхнули снег с шапок, поклонились и попытались впрячься в сани, однако, Древний остановил благой порыв и налетевшие духи быстро доставили груз и гостей к шатру, гномы и ахнуть не успели.

Уважаемых гостей тут же препроводили в купальню, Исхагор важно объяснила где взять мыльный раствор, где развесить одежду, чтобы духи очистили её, каким словом попросить обсушить волосы и тело. Её брат вежливо поклонился и утащил увлёкшуюся беседой Исхагор в шатёр, иначе малышка не остановится и ещё долго будет услаждать беседой уставших гостей.

… Отмытые, согретые, ублаготворённые гости отодвинули опустошённые миски и приступили к дегустации травяного отвара с дикими сливами.

Старая Исхаг исподволь рассматривала знаменитого короля народа гномов. Для гнома он достаточно высок, и даже рослый по меркам гномов Фахадж едва достаёт ему макушкой до уха, внимательные коричневые глаза под прямыми бровями, натруженные руки. Исхаг ухмыльнулась, даже глава её бывшего клана являл куда больше величия в повседневной жизни. А этот король ведёт себя, как обычный гном — с достоинством и очень учтиво. Не исключено, что эта учтивость заменяет ему королевское величие. Ещё старый наставник говаривал Исхаг, что только дураки гордятся великим титулом, не подтверждённым великим делами. Она взглянула на детей, оба явно поражены внешностью его величества, короля Доррада, даже Исхагор не болтает без умолку, притихла и подвинулась поближе к брату.

Появление Деги в компании волков помогло начать беседу. Король попробовал разговорить младшего ребёнка, и вскоре осмелевшая девочка уже рассказывала Дорраду кто и как привёл к ним в дом детёныша пока непонятно какого зверя из рода кошачьих.

— Отчего же непонятно? — вопросил король, — всё понятно. Это не леопард, как вы решили.

— А кто?! — сын шаманки подался вперёд.

— Это детёныш северной карсы. Такие водятся в горах на Севере. Там её считают помесью дикого кота с равнин и горного барса. У смесков нет кистей на ушах, как у котов, зато присутствует пушистый хвост. Да и окраска у них своеобразная. Видите полосы на боках? У южных леопардов такого окраса не бывает. Даже смески здешних леопардов имеют в окрасе неровные мелкие пятна. А здесь? Где вы видите пятна?

— Карса, значит… — старая орка внимательно оглядела зверя.

Она слышала о таком звере и даже видела шкуру убитой карсы, но что делает исконный зверь Севера так далеко от своей родины? Волки притащили совсем маленького детёныша, недавно открывшего глаза. Кто убил мать? И была ли там мать? Может, какие купцы с Севера везли детёнышей на продажу? Корноухий ничего не рассказывал и даже отказался показать то место, где наши Деги. Непонятно.

Фахадж и король ненавязчиво втянули в беседу Талгира, и мальчик начал повествование о своём пребывании в школе, где двадцать четыре ребёнка проходили обучение основам избранных для них профессий. Все ученики относились к народу людей, что не стало открытием для шаманки. Все до единого — сироты, потерявшие родителей в раннем возрасте.

Орка не обманывалась невозмутимым выражением лиц гостей и непринуждёнными позами. Это её сын не замечал, как сжались кулаки у «дяди Фахаджа», державшего на руках сестру, как изредка дёргается мускул у глаз короля Доррада. А ей всё было ясно, оба гнома в ярости. Только многолетняя привычка владеть собой помогает им сохранить видимость покоя и не пугать детей. И правильно. Поговорить втроём, точнее, впятером, можно и поздно вечером, когда дети уснут, побеждённые её заговором на сон. О многом надо поговорить. И слишком многое обсудить. Кроме того, они с Фахаджем должны сообщить королю о цветных топазах, которых так не хватает волшебникам и шаманам.

Долгое повествование Талгира гномы предпочли запить настойкой огненной ягоды. Затем случилось непредвиденное, догадливый Отец долины забрал детей к себе, давая гостям возможность выпустить пар.

— Это немыслимо!

Белый от ярости Фахадж вскочил на ноги, едва не выворотив из гнезда тотемный столб. Он воздел руки, призывая к ответу ни в чём не повинные небеса и разразился такими заковыристыми ругательствами, что старая орка не обнаружила в темпераментной речи ни одного знакомого слова. Все хранили молчание, внимая вдохновенному выступлению старого гнома. Исхаг прикрыла глаза, успокаивая сбившееся с ритма сердце. Немыслимо, просто невозможно предположить, что в самом сердце земель народа гномов возможно существование такого… такой школы. Орка тоже едва не выругалась непотребной бранью.

Король хранил каменное спокойствие, полузакрытые глаза тоже не метали молний, так что его несокрушимое молчание постепенно успокоило и гнома, и старую шаманку.

— Значит, школа… «ради процветания народа гномов, дорогой друг Доррад»? Хорошо придумано, друг Эльреги. Очень хорошо! Если бы ты видела, госпожа Исхаг, в каком виде мы встретили ту четвёрку, что спустилась с гор. Трое из четырёх обморожены, командир отряда обобрал спутников, отняв у них тёплые рубахи и варежки. Силой отнял, понимаешь? Он сохранил себя, предав остальных. Это воспитанник школы! И если бы ты не послала весть о несчастных детях, он был бы единственным выжившим.

Фахадж добавил и от себя:

— Когда выжившие пришли в себя настолько, что смогли внятно говорить, все они, все трое… рыдали и просили оставить в городе гномов даже на положении рабов. Немыслимо! Дети согласны закабалиться на всю оставшуюся им жизнь, дабы не возвращаться в школу.

— А их командир?

— Юный глава отряда орал на своих подчинённых и громогласно обещал, что досточтимый господин Эльреги ещё сровняет с землёй город и земли мерзких коротышек и их прихвостней. Он грозил карами своим товарищам, если они осмелятся предать доверие господина Эльреги и откроют мерзким коротышкам суть их похода.

— Как ты понимаешь, госпожа Исхаг, мы немедленно отправились в пограничную крепость, где располагается школа, — вступил король.

— И не застали там дорогого друга, верно?

— Напротив. Он оказался дома и даже не думал исчезать. Насколько легче бы стало, исчезни он насовсем. Дорогой Эльреги показал всё, что относилось к школе и её обитателям — чистые просторные помещения для обучения, спальни, полигон для отработки шаманских практик. Дети ухожены, несколько замкнуты, правда. Но это и всё.

Фахадж кивнул:

— Потом мы донесли до его слуха, что командир его отряда погиб, едва выведя отряд из долины гейзеров, а все прочие дети пожелали остаться в столице гномов.

— А он погиб?

— Его нашли мёртвым в той комнате, где жили все четверо.

— Значит…

— Все трое признались, что задушили мальчишку во сне подушкой. Двое держали за ноги… И сказали, что готовы принять любое наказание. И добавили, что сделали бы это снова и снова, если бы тот юный мерзавец выжил. Поскольку, по их мнению, только мерзавец мог хулить и оскорблять своих спасителей.

— Милостивые духи… — только и прошептала Исхаг, — что ждёт несчастных детей?

— Думаю, мы отправим их подальше отсюда, пусть поживут высоко в горах, там много таких мест, где живут люди. Суровые горцы пасут стада на высокогорных пастбищах, живут простой и чистой жизнью. Пусть дети поживут в семьях горных людей, подружатся с их детьми, научатся любить жизнь.

— Надеюсь, они поправят там не только утраченное здоровье, но и душевное состояние, — добавил Фахадж.

Мудрое решение, кивнула Исхаг. Нужно вырвать мальчиков их привычной среды и погрузить в мир, где люди любят друг друга и готовы помогать всем нуждающимся в помощи.

— А что с господином Эльреги? — напрямик спросила Исхаг.

— Обвинений детей недостаточно, как ты понимаешь. Трое наставников школы ни словом не обмолвились о безобразиях, дети выглядят ухоженными, чистыми. Они ни на что не жалуются. Для закрытия школы нужны доказательства. Мы с другом Фахаджем ещё и по этой причине здесь.

Ну что же, решила Исхаг, дальнейшие действия можно обсудить и вечером, а сейчас проводим короля к пещере с сокровищами. На торопливо высказанное ею предложение Фахадж кивнул в знак согласия, и они отправились в путь. К пещере с малиновыми топазами они добрались на ездовом духе шаманки. Его величеству, королю Дорраду, очень понравилось летать, и очень не понравилось, что Исхаг заплатила за полёт собственной кровью.

— Таков договор с моим ездовым духом, — пожала плечами орка, — всё в рамках соглашения, как выражается наш эльф.

— Какой ещё эльф?! — король оглянулся на шаманку, сидящую за ним.

— Обязательно рассказу вечером. Дети сегодня занимаются с наставником из мира духов и не только с ним. Вот, приехали.

Фахадж самостоятельно отвернул камень, закрывающий вход и король ахнул! Ещё бы, самодовольно осклабился Фахадж, в первый раз и сам он едва обрёл дар речи. Гичи-Аум подвесил к потолку небольшой пещеры магический светильник и одиннадцать больших друз засияли в полутьме.

— Сколько же их здесь? — выдохнул король.

— Одиннадцать больших друз, шесть маленьких на два-три кристалла и одна огромная. Эту друзу мы, то есть я и уважаемая орка Исхаг преподнесли хранителю долины от твоего имени.

— Мудро, — согласился король.

Ещё бы, весело сморщился сопровождающий их Отец Долины, особенно, если учесть, что «подарок» предназначен орке и её детям — в равных долях. Но гномам об этом знать не обязательно.

— Думаю, стоит взять несколько камней на текущие расходы, — задумчиво произнёс Фахадж, — никто не возражает?

— Камни ваши, — пожала плечами старая шаманка, — вам и решать.

Король вынул из заплечного мешка маленькую кирку и аккуратно отколол пять камней от ближайшей друзы и склонился в почтительном поклоне.

— Я чрезвычайно благодарен тебе, Древний хранитель, за столь щедрый дар и, боюсь, мне нечем отдариться в ответ. Что бы могло тебя порадовать, уважаемый Гичи-Аум?

Гичи-Аум учтиво поклонился в ответ.

— Мне будет достаточно, если орка Исхаг и её дети, девочка Исхагор, и мальчик Талгир будут навечно внесены в списки гномов, как владельцы долины гейзеров.

Король переглянулся с Фахаджем. Неожиданно. Могут возникнуть трудности с Советом гномов, король всё же не всесилен, как Творец мира. Сомнение отразилось на лице монарха, но он всё же кивнул.

— Сделаю, что смогу, но не уверен, что это случится быстро. Следует заручиться согласием Совета гномов, а там заседают не только расположенные к оркам гномы.

— Я никого не тороплю, — с достоинством произнёс хранитель долины, — но ты можешь сослаться на мои слова. А они таковы — пока орка и её дети владеют долиной гейзеров, ни один гном не погибнет в ваших шахтах. И также ты можешь передать Совету гномов дословно — мои духи помогут в разведке новых месторождений и окажут любое мыслимое содействие разведчикам недр. Но… условие тебе известно.

Гичи-Аум поднял руку в знак прощания и медленно растворился в воздухе.

Старая шаманка застыла. Весьма неожиданно! Условие прозвучало очень категорично, слишком категорично… да, как-то неловко получилось! Долина гейзеров в собственном владении? Вряд ли это возможно. Оба гнома уставились на неё с одинаковым выражением лиц… Исхаг не успела и слова вымолвить, как Гичи-Аум возник за её плечом.

— Я забыл отметить также, уважаемые гномы, что госпожа Исхаг не имеет никакого отношения к высказанному мной условию. Это от первого и до последнего слова моё и только моё условие.