Шаман-оборотень: инициация

Когда была убита Единая матерь

Пещеры встретили отряд прохладой и мраком. Гулкая тишина и полное отсутствие охраны — Калеб сжал челюсти, думая о самонадеянности наг. Насколько же те уверены в собственном превосходстве?

- Как бы не спятили они, - на грани слышимости прошептал Берк, удобнее перехватывая топор.

Калеб сделал глубокий вдох. Ему нужно ясное сознание, не замутненное ненавистью — но, духи видят, как же сложно не вспоминать мертвые лица отца и Корвина! — он сосредоточился на запахах. И едва сдержал рычание, уловив запах Корвина. Запах его смерти и крови.

Что же, по крайней мере, теперь Калеб знал, куда идти, и почти перешел на бег, уверенно следуя по извилистым переходам. Отряд двинулся за ним.

Несколько раз они переступали через покинутые душами тела нагов. Один раз, в округлой пещере с высоким сводом, ощетинившимся сталактитами, увидели побоище — и Калеб едва не потерял след, сбитый с толку тяжелым запахом застоявшейся крови охранников-наг, разодравших друг друга в приступе безумия.

Шаманы-оборотни продолжили движение молча и сосредоточенно, пока Калеб кружил в переходах рядом с кровавой пещерой, и, наконец, не уловил след вновь.

Переходы стали казаться знакомыми, рукоять ножа стала почти такой же горячей, как и рука — ему с трудом удавалось дыханием успокаивать разум и сердцебиение.

Все старания потеряли смысл, когда Калеб встал на пороге знакомой пещеры — тронного зала.

Две наги у входа. Женщина и мужчина, одетые в доспехи, прикрывающие грудину и часть хвоста. Единая матерь, свернувшаяся кольцами вокруг большого камня, окруженная отсветами кристаллов вокруг.

Грохот крови в висках стал невыносим, когда Калеб понял, что перьевая накидка на плечах Единой матери и была источником запаха Корвина. Калеб взревел, видя только бледные чешуйчатые плечи и груди, накрытые такими знакомыми маховыми перьями.

Кровавая пелена застила разум, непроизвольный оборот изменил тело, и огромный серый медведь, ведомый исключительно жаждой крови, кинулся на Единую матерь, полностью сломав обсужденную недавно стратегию отряда.

Берк метнул топор, с чавкающим звуком глубоко вошедший наге-охраннице в шею, но не успел. Тоненько взвизгнул рог, которым она протрубила тревогу — звук на грани слышимости разнесся по всем переходам пещер.

Отряд оказался обречен.

Калеб исступленно драл тело Единой матери — еще живая, она отчаянно пыталась задушить кольцами пережатую шею зверя, но толстая шкура и мощные мышцы не давали ей ослабить напор врага, лишь — по иронии — болью удерживали шамана-оборотня от окончательного безумия Темного времени.

Из ответвлений пещер прибывали новые наги — всего десять, очень мало по сравнению с обычным временем, и так невероятно много для отряда из девяти бойцов.

Единая матерь хрипела и содрогалась в предсмертных конвульсиях, а Калеб все продолжал терзать ее тело. На краю зрения мелькнула юркая тень, и зверь среагировал — вцепился в нее зубами до того, как она нападет.

Увиденное резко отрезвило — перехваченная посреди живота клыками, из его пасти свесилась маленькая нага. Та самая, виденная при пробуждении в плену. Из уголка ее рта текла кровь, а взгляд стекленел.

- Калеб! - прокричал Берк. - Уходим!

Дезориентированный Калеб вернулся в человеческий облик, плохо осознавая происходящее. «Я убил ребенка» - билось в его разуме, пока Берк тащил его уже пройденными переходами наружу.

Остальные шаманы-оборотни остались в тронном зале, но Калеб этого не заметил.

***

Очнулся он, лишь ощутив свежий ветер на коже — когда Берк, ругаясь сквозь зубы, протащил его несколько сотен шагов прочь от входа, где отряд спускался какие-то полтора часа назад. Перевел совершенно ошалелый взгляд на Берка и моргнул.

Его окровавленная левая рука покоилась на перевязи, наспех примотанная веревкой. Местами порванная одежда. И — только сейчас Калеб понял — Берк остался один.

- Остальные... - хрипло выдавил он, зная ответ.

- Они нас прикрыли, - холодно отрезал Берк. Сверкнул взглядом и без предупреждения зарядил тяжелым кулаком прямо Калебу в челюсть.

- Мы договорились, что тебя выведем. Ты должен был выжить. Первый шаман-оборотень за много веков, телом ушедший на Изнанку — мы не могли тебя потерять, - сквозь гул в голове услышал Калеб, уже лежа на земле. - Мы шли на смерть. Но мы надеялись выжить. Все мы. И мы смогли бы...

Калеб прикрыл глаза ладонью.

- Поднимайся, - рявнул Берк. - Нам надо уходить.

***

Они устроили привал уже на территории шаманов-оборотней. В полной тишине развели костер, разложили взятые бинты и травы. Калеб двигался по привычке, едва сознавая происходящее, безропотно подчиняясь резким приказам бывалого охотника.

- Ты был такой спокойный, - внезапно произнес Берк, закончив бинтовать руку. - На собрании. У тебя погиб отец и много соплеменников, а ты стоял такой рассудительный... мне хотелось тебя встряхнуть.

- Я..

- «Власть над разумом», да. Я помню. Но скажи мне, когда это отрицание и самообман стали для нас властью над своим разумом?

Повисла вязкая тишина. Калеб смотрел под ноги, но усилием воли заставил себя перевести взгляд на лицо товарища — выжившего вновь, вопреки всему.

Берк был зол.

- Я не виню тебя, - вдруг сказал он, глянув Калебу в глаза. - Не виню, хотя, может, и стоило бы.

От этих слов Калебу стало трудно дышать, а к лицу прилила кровь. «Стоило бы», - подумал он. - «Точно стоило бы.»

Их задача была выполнена. В полном молчании они устроились на ночлег, чтобы утром вернуться в поселение с добрыми вестями.