Сердце Тигра

— Придвиньте кресло, полковник, и присоединяйтесь ко мне. Я оплачу первую порцию выпивки.

Ответив на приветствие Скитальца кивком и улыбкой, Блейр сел в кресло напротив. Лейтенант Чанг забавлялся с неизменной колодой карт, и если он и уставал от нескончаемых миссий, это никак не отражалось на его ухмыляющемся лице. Пилот выглядел, словно только что вернулся из отпуска, а не отдыхал после разведывательной миссии с Хоббсом, завершившейся несколько часов назад.

— Вам должно быть очень одиноко, если вы хотите купить выпить своему командиру, — заметил Блейр. — В чем дело? Вы уже обчистили всех остальных?

— К несчастью, нужно не очень много времени, чтобы получить репутацию, если вы понимаете, о чем я. Даже новые приятели с базы Блэкмейн раскусили меня через несколько дней. Очень сложно найти партнеров, когда все боятся с тобой играть. Понимаете, о чем я? — Чанг держал в руках колоду. — Ну же, полковник. Почему бы вам не попробовать? — Не ожидая ответа, он начал раздавать карты.

— Эй, постой-ка, шулер, — подняв руку, сказал Блейр. — Может быть, мне можно хотя бы подснять колоду?

Чанг засмеялся и снова собрал карты.

— Вы бы удивились, если узнали, как много новичков просто берут то, что им раздали, и выглядят очень удивленными, когда проигрывают первую партию.

— Ну, получается, они получают то, что заслужили. — Блейр взял карты у Скитальца и с легкостью перетасовал колоду; китайский пилот неохотно кивнул, выражая уважение. — Я видел многое. И я очень рано понял, что есть две вещи, которые нельзя позволять делать за себя никому: тасовать карты и проверять боезапас.

Чанг взял колоду у Блейра и снова начал раздавать карты. Хотя он все еще улыбался, в его глазах был тревожный огонек.

— Это задание… знаете, ходят слухи о каком-то супероружии. И именно поэтому мы занимаемся разведкой.

— Вы знаете, лейтенант, что если информация не получена из официальных источников, я не могу ее комментировать, — тихо сказал Блейр. — Слухи и есть слухи. Если бы я даже и знал чего-нибудь, я бы не стал об этом говорить.

— Да, я знаю. — Скиталец глянул на свою руку, затем опустил ее на стол. — Послушайте, полковник, я знаю, что вы не можете выдавать никаких секретов, но то, о чем я слышал… это действительно беспокоит меня.

— Как? — спросил Блейр. Он отложил свои карты и встретился глазами с Чангом.

— По слухам, это оружие, чем бы оно ни было, сожжет целую чертову планету. Думаю, большие начальники назовут его стратегическим оружием. И я не уверен, что хочу участвовать в чем-то подобном.

— Вас мучает совесть, лейтенант?

— Да, именно так, полковник. Я не присоединялся к чему-то, что убивает мирных жителей, неважно — людей, кошек или каких-нибудь слизняков, живущих под камнями Альфы Центавра. — Скиталец посмотрел на стол. — Некоторые люди воспринимают войну очень лично, например, Кобра и Флинт. Но не я. Когда я убиваю кого-то в перестрелке, я предпочитаю думать, что это честный бой. Что у него есть такой же шанс прикончить меня. Может быть, это глупо, но так оно и есть.

Блейр понимающе кивнул. Он разделял сомнения Скитальца.

— Дело в том, что я понимаю вас лучше, чем когда-нибудь пойму Кобру или Флинт. Ненависть в кокпите вам нужна в последнюю очередь. И мне кажется, что нужно действительно очень ненавидеть кого-то, чтобы зайти так далеко — уничтожить целую планету с мирным населением и всем прочим. — Он поколебался. — Послушайте, если отбросить секретность… если вы правильно поняли слухи, то мы проводим разведку для этого нового оружия, правильно?

Скиталец кивнул.

— Хорошо. Мы разведываем планету, на которой, как нам известно, нет ничего, кроме военной базы. Там нет колонии. Там нет гражданских, по крайней мере нет таких, которые никак не связаны с работой базы. Мне кажется, что если у нас и есть супероружие, Главный штаб собирается стрелять по военной цели.

— Может быть, — кивнув, сказал Чанг, но он по-прежнему выглядел необычно серьезным. — Может быть. — Он немного помолчал. — Но это все равно меня немного беспокоит. Я имею в виду, может быть, они начнут с базы вроде этой. Но где это все закончится? У Главного штаба есть одна нехорошая привычка — называть любую цель военным объектом, даже когда она таковой не является. Так что будет, если мы потом пересечем эту линию?

Блейр отвернулся, чувствуя себя неловко. Он подумал о замечании Кевина Толвина по поводу Килраха и о плане отдела секретных операций, который можно было использовать только против вражеской родной планеты. Если килрати не испугаются угрозы, представленной «Бегемотом», где же Главный штаб проведет линию?

И, что более важно, на чьей стороне будет он, если на следующей планете-цели будет много мирных жителей? Насколько сильно он хотел, чтобы эта война закончилась?

Он снова посмотрел на Скитальца.

— Эй, мы же хорошие парни, помнишь? — сказал он, вымучивая улыбку. — Мы не убиваем невинных. В этом как раз и есть разница между нами и ними, понимаешь? — В глубине души он чувствовал себя лицемером, но он не мог признаться Чангу в том, что тоже сомневается, не подтвердив при этом слухов об операции.

Пилот-китаец прикоснулся тонким пальцем к колоде.

— Что ж, полковник, мне кажется, что это очень напоминает карты. Множество людей даже не думают о том, чтобы подснять колоду, до того, как увидят, что им раздали.

Личное помещение командира крыла, носитель «Виктори», система Ариэль.

— Полковнику Блейру явиться в Центр управления полетами! Полковнику Блейру явиться в Центру управления полетами! Срочно!

Блейр отбросил переносной компьютер, который рассматривал, и резко поднялся с койки. Это не была общая тревога, но голос в устройстве связи — голос Флинт — казался обеспокоенным. У него похолодело в животе — сегодня Вакеро и Флэш выполняли разведывательную миссию.

Из-за того, что в эскадрилье и так не хватало людей, а Флинт все еще была отстранена от полетов, Блейру приходилось постоянно переназначать ведомых с тех пор, как началась операция в системе Ариэль. Это значило, что он уже не мог постоянно держать Флэша под наблюдением Хоббса или своим. А Вакеро, несмотря на свой какой-никакой опыт, был тем, кого пилоты называли «РН», или «Разведчик-новичок» — человеком, который никогда не выполнял разведывательные миссии за линией фронта. Это сочетание было взрывоопасным, но у Блейра просто не оставалось выбора.

Он забыл свое обычное правило — не бегать — и пронесся по коридору к лифту, надеясь, что оказался неправ. Если Флэш и Вакеро нарвались на неприятности, назначение их в одно звено будет его ошибкой…

Центр управления полетами был заполнен, и напряженная атмосфера, встретившая Блейра, когда открылись двери, никак не помогла ему успокоить свои страхи. Флинт сегодня была вахтенным офицером — отстранение от полетов давало ей много времени, чтобы проводить подобные дежурства.

— Что тут у вас? — резко спросил он, присоединяясь к ней у консоли вахтенного офицера.

— Проблемы, сэр, — ответила Флинт. — Флэш и Вакеро уже возвращались, когда заметили неопознанный объект на сканерах ближнего действия, и майор Диллон решил, что они должны посмотреть, в чем дело. Он приказал Вакеро прикрыть его до того, как мы смогли отменить его приказы отсюда, и после этого они напали на килрати…

— Вы знаете, с кем они сражаются?

— По крайней мере шесть «Дралти», полковник, — сказала Флинт. — Но Вакеро доложил, что он видел на сканерах что-то большее, во много раз большее.

— Боже правый, — пробормотал Блейр. — Может быть, это транспортник… но, может быть, и большой корабль с эскортом из истребителей. Как у них дела?

— Держатся, но не могут отступить. «Дралти» окружили их. — Флинт словно извинялась. — Мы не хотели поднимать тревогу без вашего подтверждения, полковник. Было приказано избегать боев.

— Да, я знаю. Я помогал писать эти приказы, если помните. — Блейр обнаружил, что его тон был резче, чем он хотел. — Вы все сделали правильно, лейтенант. Хорошо, кто готовится к вылету?

— Маньяк и Скиталец, — ответила Флинт. — Они уже в истребителях и готовы лететь.

— Хорошо. Пусть взлетают немедленно. Но скажите палубному персоналу, чтобы подготовили еще два «Тандерболта» к вылету.

— Кто собирается лететь, полковник? — В ее глазах был слабый огонек надежды.

— Я возьму один. Вызовите Хоббса, он будет моим ведомым. — Он увидел, как ее лицо вытянулось от разочарования. — Я знаю, что вы снова хотите летать, Флинт, но у меня нет времени обсуждать это сегодня. Вызовите Хоббса. Я буду одеваться в дежурном помещении. Позвоните капитану и направьте звонок ко мне туда. Он должен знать, во что мы влезаем.

— Так точно, сэр, — ровным голосом сказала она.

Он уже надел летный костюм и боролся с ботинками, когда включился видеоэкран. Эйзен выглядел так, будто только что проснулся.

— Говорят, что у вас там ситуация, полковник, — сказал он.

— Это точно, сэр, — ответил Блейр. — Два моих пилота наткнулись на патруль килрати и вовлечены в тяжелый бой. Я уже выпустил двоих, чтобы помочь им, а Хоббс и я присоединимся к сражению, как только наши истребители приготовят. — В это время в комнату вошел Хоббс и прошел к своему шкафчику.

— Это очень сильный ответ, полковник, — негромко сказал Эйзен. — На скольких килрати там наткнулись ваши люди, в конце концов?

— Еще непонятно, сэр, — ответил Блейр. — Поэтому я и вылетаю в качестве дополнительного прикрытия. Там может быть даже большой корабль, хотя мы еще не уверены.

— Проклятая неразбериха с сенсорами, — кивнув, сказал Эйзен. — Что же, я думаю, что всему хорошему рано или поздно настает конец. После всего этого комки меха уже не позволят нам шнырять повсюду. Нам останется надеяться, что у нас есть вся информация, нужная Главному штабу, потому что я приказываю немедленно отступать к точке прыжка.

— Согласен, сэр, — проговорил Блейр, — хотя я был бы очень вам благодарен, если бы вы подождали нашего возвращения. Я не хотел бы потерять «Виктори» посреди всей этой суматохи.

Эйзен хихикнул.

— О, я думаю, мы можем вас подождать, полковник. Только не заставляйте нас ждать слишком долго, хорошо? — Он выключил связь, не дожидаясь ответа.

— Еще один совместный полет, мой друг, — заметил Хоббс. — Я рад. Мы уже очень давно не летали вместе.

— Да, это точно. — Блейр взял шлем и посмотрел на килратского пилота-ренегата. — Ты никогда не тосковал по старым денькам, Хоббс? Когда мы были молодыми пилотами, летавшими только потому, что нам это так нравилось? Иногда мне кажется, что я бы все отдал, чтобы снова вернуться на старый «Коготь Тигра» с тобой, с Ангел, с Паладином, с остальной старой командой. Никакого принятия решений, не нужно ни о чем беспокоиться — только летать…

Хоббс покачал головой.

— Боюсь, я не слишком часто думаю об этом времени, — проговорил он. — Это было время сильного стресса для меня, как ты помнишь. Я пытался показать себя всем вам. — Выражение лица Ралгхи стало неясным. — Но иногда, в мечтах, я хочу вернуться в те дни, когда я еще не покинул Империю. Когда-то, давным-давно, я не сомневался в своем народе. Я знал свое место во вселенной, и я гордился этим. Я вспоминаю об этих днях. — Он взял свой шлем и встал рядом с Блейром. — Но прошлого не вернуть, друг мой. Все, что у нас сейчас есть, — настоящее.

— И будущее? — спросил Блейр.

Хоббс снова покачал головой.

— Много лет я знаю, что у меня нет настоящего будущего. На войне и в мире мой собственный народ отказывается от меня, а твой народ, за очень редкими исключениями, избегает меня. Какое будущее у меня есть, кроме сражения и смерти в кокпите моего истребителя? Иногда я чувствую, что я как-то связан с исходом войны, что я могу сыграть ключевую роль в победе или поражении до того, как умру. Но это не будущее. Это моя судьба, кружащая надо мной… — Он посмотрел на Блейра. — Это не та идея, которую может легко понять не принадлежащий к килратскому роду. Но это все, что я понимаю.

— Ну же, Хоббс, — сказал Блейр, встревоженный откровенностью Ралгхи. — Пойдем к нашим кораблям. Это единственное будущее, которое может позволить себе любой из нас сейчас.