Серая крепость

Фрагмент 10

19

179 убитых, 58 раненых. Соотношение противоречит обычным «канонам» потерь от стрелкового оружия, но ничего удивительного в данной ситуации нет. Во-первых, подавляющее большинство легкораненых смогло самостоятельно сбежать с поля боя на собственных конях. Во-вторых, часть получивших лишь ранения погибла после того, как их выбросили из седла кони, взбесившиеся из-за применения «вундерваффе» в виде теплоходных гудков. В-третьих, часть тяжелораненых не сумела дождаться медицинской помощи: в городке оказалось очень мало перевязочных средства. В-четвёртых, раненых не было среди лазутчиков, которых Каир-хан засылал к стенам крепости. С каким заданием засылал — выяснить было не у кого.

В общем, возиться на месте разгрома орды хана Каира пришлось добрым двум третям обитателей «Серой крепости». Собирали брошенное и оброненное оружие и латы. В том числе — кожаные. Снимали с мёртвых сапоги, более или менее добротную одежду и экипировку, а с убитых коней сбрую. Всё это можно продать соседям. Перевозили тела к вырытой экскаватором огромной яме, которую непременно нужно было зарыть в тот же день, чтобы не привлечь степных хищников. Ловили разбежавшихся по степи лошадей, включая раненых. Конские трупы тоже следует поскорее зарыть. Вот только их в кузов грузовика не забросишь, приходилось цеплять по три-четыре к фаркопу и тащить волоком к будущей яме-могильнику.

Ясное дело, банкиры в этой грязной работе не участвовали, и их, позволив им затариться «сувенирами», сплавили в родные времена. Впрочем, они и не возникали из-за того, что никакого «праздничного банкета» здесь им не устроили. Устроят «там». В двадцатом веке для этого возможностей и средств больше. Но и без этого провозились практически дотемна. И следующий день Минкину пришлось объявить внеплановым выходным: после таких физических и психологических нагрузок отдых людям был необходим непременно.

Но не всем получилось отдохнуть. Во-первых, за ночь и последующий день умерло девять раненых, и их пришлось подхоронить возле общей могилы. А во-вторых, требовался уход за двумя почти полными дюжинами лошадей, наловленных в степи. Больше поймать не получилось, поскольку очень уж сильно лошадки разбрелись по степи. И поскольку приобретению больше всех радовались «колхозники», ухаживающие за почти не пострадавшими полями, заготовка сена, поение и чистка скакунов легли на них.

Справедливости ради, следует сказать, что от «кровавого аврала» народ отходил не один день, а целых три. Пусть и работали следующие две смены, но «с пробуксовкой». Всё-таки устали неимоверно, да и эмоциональная нагрузка на всех — и в первую очередь, на женщин — легла очень тяжёлая.

А потом новая вводная нарисовалась так, что не сотрёшь, не отмахнёшься. Пограничная стража Курского княжества. И не двое простых воинов, а добрый десяток во главе с матёрым волчарой лет тридцати пяти. Коренастым, широкоплечим, просто излучающим силу. С физиономией, перекошенной от старого шрама, оставленного сабельным ударом, частично прячущегося под седеющей бородой-лопатой.

На этот раз гостей заметили издали (не только животворящая капитанская п*здюлина подействовала, но и целый комплекс мер: от почти полной замены состава караулов с «братков» на «мусоров» и «политико-воспитательной работы» до «визита» половецкой орды), и когда те приблизились к воротам, их уже встречало руководство городка. И после взаимных представлений, которые уже переводил московский знаток древнерусского языка, направились на переговоры.

Подстать внешнему виду командира дружины пограничной стражи было и имя, в наше время, конечно же, вызвавшее бы улыбку, но в начале тринадцатого достаточно распространённое и ничего обидного не несущее — Полкан. Держался он уверенно, не реагируя ни на стрелы, всё ещё торчащие из крыш домов, ни на необычные одежды хозяев, ни на «чудеса». Видимо, не только тщательно расспросил уже бывавших на базе подчинённых, но и имел крепкие нервы, закалённые многими годами, проведёнными в пограничье.

— Ведаем мы про то, что Каир-хан приходил к вам, — кивнул он, когда это было упомянуто в разговоре. — И про то, из-за чего приходил, ведаем. Добро, что не стали под корень истреблять его войско. С половцами мы и сами, то сваримся, то миримся. Но времена ныне тревожные, и они нас от татар, которые тут, на Дону уже появились, прикрывают. Ты, князь, поминал, когда мои дружинники приходили, что татары сейчас с булгарами воюют. Нет ли у тебя новых вестей о них?

Князь — это Минкин. Раз главный в городке, значит, князь. Тем более, есть у этих странных людей воевода. Даже целых два, если считать Нестерова, как и прочие «служивые», вынужденного переодеться в «чоповскую» форму, но прикрепившего к ней погоны от форменной рубашки. Как и Беспалых, у которого «комплект» дополнила ещё и десантная тельняшка.

— Новых нет. Субудэй сейчас гоняется за йемеками в низовьях Волги, а как разгромит их хана Бачмана, пойдёт на Великий Город Биляр. Войско они очень большое собирают, каждая семья по одному воину должна дать, каждый покорённый народ войско должен выставить. И вот когда булгар окончательно покорят, их на Руси ждать нужно. Через два лета.

— Ежели булгары их не побьют, как побили на реке Суре.

— Не побьют. Там у Субудэя мало людей оставалось после Калки, а теперь многие тьмы собрались мстить за тот разгром. И на булгар, и на всю Русь хватит, и на угорцев с ляхами, и на многие другие народы по Дунаю.

— После Калки… Были ли твои люди, князь, на той реке? Сказывают, похожие на вас, на похожих на ваши чуднЫх повозках, спасли путивльского князя Изяслава Владимировича да не позволили татарам догнать и истребить русские дружины.

— Были, — не стал запираться Минкин. — Воевода наш Сергей с малой дружиной там и был. И князя того на поле раненого подобрал и к лагерю киевскому привёз. Не знал только, что это Изяслав Владимирович: больно слаб тот от раны копейной был.

— Хотел бы князь наш Юрий Святославич такую повозку у вас купить. Да оружия громового, бьющего дальше любой стрелы.

Андрон покачал головой: хотелки, конечно, у курского князя неплохие. И вполне предсказуемые.

— Ты же видел, Полкан, что у самих нас таких повозок — раз, два, и обчёлся. Да и умение надо иметь очень немалое, чтобы такой повозкой управлять. И овсом, как лошадь, кормить её не получится: не ест она его, а пьёт специальное питьё, которое из земляного масла, текущего из-под земли около Шемахи, получать надо. Много получать. Двадцать вёдер, чтобы только до Курска доехала. И оружия громового пока мало у нас, на всех людей не хватает. Опять же, не просто громом оно гремит, а заряды к нему особые нужны, которые очень сложно изготовить.

— Вот такие, — выщелкнув из магазина «Глока», выставил Беспалых на стол патрон. — И побольше размером для более дальнобойного оружия.

— Вот половецкое оружие и доспехи можем очень недорого продать: ни к чему оно нам.

— А с полоном половецким что сделать хотите? Много его у вас?

— Полон тот весь из раненых. Даже ходить эти люди сами не могут. Выжили сорок шесть, но эти уже не помрут. Пока лечим их, а что делать с ними, когда поправятся, ещё не думали.

— Выкуп за них взять не хотите?

Командиры переглянулись.

— С вас выкуп?

— С половцев. Приедут с арбами, чтобы увезти полонянников, да скот пригонят, чтобы выкуп заплатить.

Идея интересная. Тем более, на эту ораву приходится и продукты тратить, и медикаменты. И охранять их, чтобы никакой гадости не устроили. Сошлись на том, что курские пограничники предложат людям Каира в качестве выкупа по нестарой корове, либо две тёлки, либо семь овец за каждого пленника. А что? Молоко, мясо, шерсть на зиму, которая всё равно придёт, когда лето закончится. Недели через две можно посланцев с выкупом ждать.

20

Дабы гости не куксились из-за предположения, будто «вольные русские люди» им отмазки лепят, пустили Полкана и пару других бойцов постарше слазить внутрь БМД. Впечатлило! Все эти педали, рычаги, кнопки, циферблаты, тумблеры, трубопроводы… Ни хрена не понятно даже современному человеку, не сталкивавшемуся с военной техникой, а что уж говорить про средневекового. А чтобы очень уж не расстраивались и вообще с пустыми руками не ушли, подарили командиру дружины восьмикратный бинокль, который для дозорных будет очень большим подспорьем в службе. В чём Полкан и убедился, обозрев окрестности со смотровой площадки на водонапорной башне. Посетовал лишь на то, что подарок придётся князю Юрию передарить. Пришлось «раскошелиться» и выскрести из закромов ещё один, почти не пользованный.

— Откуда у вас столько железа? — не выдержал кто-то из более молодых. — Дорого оно, а у вас чуть ли не под ногами валяется.

— Бог послал, — был ответ. — Вы сами железо ногами топчете. От Курска до Козельска — сплошь железо в земле схоронено. Богатая руда, выходы которой по оврагам да ручьям искать надо.

На том и замяли тему, не желая рассказывать про иновремённое происхождение «Серой крепости». Ни к чему пока про то знать простым пограничникам, каждый день рискующим оказаться в лапах врагов Русской Земли.

Польза от визита Полкана с дружиной была ещё и в том, что договорились принимать стражников-пограничников, если те будут от погони уходить. А они время от времени наведываться на базу с вестями о появлении больших масс кочевников поблизости или монгольских дозорах в степи. И о том, что половцев пока задирать не следует.

Не успели проводить «погранцов», как пришлось остановить кое-какие работы. Что-то там потекло в дизель-генераторе, и на время ремонтных работ база оставалось без электричества. Немудрено: дизель от трактора С-100, вращающий генератор, молотит круглосуточно, хотя рекомендуется его гонять не дольше шестнадцати часов в сутки. Говорят, Панкрат очень возмущался из-за задержки работ и распорядился, чтобы впредь подобное не случалось (особенно, когда какая-нибудь инострань будет тусоваться на базе), поставить вторую такую же электростанцию, чтобы два агрегата работали посменно.

Что-то там менялось в политике «инвесторов» в отношении «охотничьей базы». Фактически полностью прекращены «увольнительные» с неё в ХХ век. Очень ограничен круг людей, которые контактируют с «засланцами». Даже водителей машин с грузами, доставляемыми для нужд городка, дальше ангара, в котором теперь открывается «дыра», запрещено пускать. А прибывающие новые специалисты и охранники говорят про пятилетний контракт без права досрочного расторжения. И Нестеров со строителями разговоры запускает про то, не хотят ли они «выписать» семью и получить компенсацию за имущество, остающееся в родных временах: машины, там, с мотоциклами, которые просто сгниют за время, пока они тут пашут. А то и квартиры…

С ними и с теми из отделочниц, что отошли от «ночного промысла» и сошлись на постоянной основе с мужиками. Они, к слову, уже не «за жратву» пашут, а зарплату получают. И даже в павильончике, тоже пристроенном к «штабу», могут заказ сделать на те или иные продукты и товары ширпотреба. В нём всё процентов на двадцать дороже, чем в городе, так ведь и у людей зарплаты процентов на сорок выше, чем «там». Потому и не вякают, что их задержали уже сверх изначально указанного срока: в Москве-то ещё не факт, что удастся найти хорошо оплачиваемую работу, да и за съём жилья платить надо…

Все силы брошены на сдачу «главного корпуса», под которым подразумевается «ресторан», совмещённый с сауной и бассейном. Всё-таки «база отдыха» строится для приёма очень богатых клиентов, которые и будут приносить доходы «дольщикам». И лишь по остаточному принципу — «медсанчасть» с двумя четырёхместными палатами: одна — для мужчин, другая для женщин. Плюс хирургический кабинет: хорошо, раненые при набеге орды «поймали» стрелы с незазубренными наконечниками, и вынуть их из ран было несложно. Но в будущем всякое может случиться.

Из истории с перевязкой пленных тоже сделали вывод. Теперь при «медсанчасти» будет отдельный склад медицинских препаратов с упором на перевязочные средства, обезболивающие, противоинфекционные и противопростудные препараты.

Вовке Лесникову и всем этим учёным надстроили над «штабом» второй этаж, где они теперь запасаются умными книжками по истории, филологии, сельскому хозяйству и прочим прикладным наукам. Учёные запасаются, а Вовка составляет тематический каталог и пишет «базу данных», по которой можно легко найти нужную книжку и страницу в ней, где про то или иное пишется. Такая же «база данных» будет по персоналиям: князья, ханы, воеводы, их дела, заслуги и проколы. В прошлом, настоящем и будущем.

Выкуп пленных прошёл относительно спокойно. Если не считать угроз со стороны некоторых особо «отмороженных» воинов, которые, оказавшись в арбах, принялись грозиться, что ещё отомстят. Да и хрен на них, пусть грозятся. Скорее всего, ведь на публику играют: мол, мы даже в плену, даже раненые, не сломились.

Тут подоспела и пора следующей «охоты». Курские пограничники принесли известие о том, что небольшой монгольский отряд переправился через Дон верстах в сорока севернее базы и движется степью на юг, не удаляясь от реки дальше пары десятков километров. Скорее всего, выявляют систему русских дальних степных дозоров. А поскольку о «Серой крепости» им, скорее всего, известно (вести в степи, оказывается, распространяются намного быстрее, чем могли предполагать люди из ХХ века), то через день-два появятся и около неё. Надо же им оценить, что за городок строят на самой своей границе «урусуты».

Вот только «охотники» на этот раз прибыли с такими понтами, что охренеть можно. Пальцы веером, зубы шифером, от малиновых пиджаков в глазах рябит. Биржевики, ёпта! Хозяева жизни! Одни солнцезащитные очки стоят половину «Волги». Только-только заполненный водой бассейн при сауне им — не «олимпийского» стандарта, банные халаты не идут ни в какое сравнение даже с теми, что дарят посетителям отелей «Хилтон», в меню ресторана отсутствует устричная карта, а «вип-номера» в бараках не тянут даже на две звезды. Резюме:

— «Совок» в его худших проявлениях.

— Да ладно, — решил «смилостивиться» один из «гостей». — Когда на носорога охотились ещё хуже было…

На «монголок» только глянули и потребовали доставить вместо них из Москвы «мисок»-эскортниц. С ними и «зажигали» в сауне накануне «охоты», запланированной наутро. Утраханных же шлюх, едва те успели одеться, так же оперативно, как и при доставке, впихнули всё в ту же «буханку» с закрашенными стёклами и сплавили через «дыру» в двадцатый век. Пока не успели заметить ничего странного.

Далеко не святая троица прямо с утра начала возмущаться отсутствием комфорта на сторожевых вышках и водонапорной башне, куда их загнали, едва рассмотрели в бинокль приближающийся монгольский отряд, человек пятнадцать на низкорослых косматых лошадёнках.

Кочевники приблизились к ограждению с северо-запада метров на триста и некоторое время совещались, рассматривая городок за стеной. Огня по ним не открывали, поскольку Беспалых хорошо понимал: им нужно будет рассмотреть и ворота. На это и рассчитывали, размещая «охотников» по позициям. И едва монголы сгрудились на дороге, ведущей от ворот, загрохотали «слонобои».

До того, как отряд прыснул врассыпную, «биржевики» успели дать два залпа. Стреляли плохо. Пулями из седла выбило лишь двоих, а один, всплеснувший руками, тем не менее, удержался на лошади и сумел ускакать. Зато выстрелом вдогонку кто-то успел свалить ещё одного кочевника.

Сергею хотелось плеваться на этих «снайперов», не способных их крупнокалиберной винтовки с оптическим прицелом попасть в крупную цель даже с двухсот пятидесяти метров. Тем не менее, пришлось тащиться с ними «за трофеями». Именно тащиться, поскольку «хозяева жизни» категорически отказались карабкаться на броню БМД и предпочли топать пешком. А потом ещё и возмущались тем, что в условиях контракта есть пункт со строжайшим запретом на фото- и видеосъёмку. Так что пришлось им красоваться, по очереди наступая на грудь одного из убитых монголов, «насухую», только друг перед другом.

Тем временем, отряд, рассыпавшийся по степи, собрался за рощицей, отстоящей от базы метров на восемьсот. А потом вылетел на полном скаку, намереваясь атаковать урусов, осмелившихся выбраться из-за крепостной стены.

— Бегом все за БМД! — заорал капитан, увидев, что всадники на скаку натягивают луки.

— Да кто ты такой, чтобы нам приказывать? — встал в позу один из «охотников».

И через секунду, всплеснув руками, уже валился наземь, сбитый стрелой, угодившей чуть выше лопатки. Вторая, уже из следующего залпа, пригвоздила его к земле. Ещё один, оказавшийся менее самолюбивым и более сообразительным, покатился кувырком, «поймав» стрелу в голень. Но больше стрелять монголам не пришлось: три пулемёта выкосили одиннадцать воинов, несущихся во весь опор, буквально мгновенно.

Вот и понадобился хирургический кабинет в медсанчасти…