Серая крепость

Фрагмент 1

1

— Га-га-га!

— Гы-гы. Гы-ы-ы-ы!

— Ой, держите меня семеро!

— А-ха-ха!

— Не, ну, а чё?

— Фофан, ты совсем крышей поехал, начитавшись фантастики? Га-га-га!

— Дебилы, бл*дь! Да я в натуре говорю: работает! Проверял я уже эту установку, проверял!

— О-хо-хо-хо-хо! Жениться тебе, Фофан, нужно, чтобы фантазии в башку не лезли!

— Сука, смотрите сюда!

Вовка-очкарик аж побелел с психу, пальцы скачут по клавишам компьютерной мышки, того и гляди, не ту папку откроет. Двойной щелчок, и на мониторе ноутбука в просмотровщике всплыла фотка: что-то похожее на саванну, только кусты наши, привычные, низкорослая ольха, цветущая черёмуха, а их ветви и листья обрывает слонопотамистый монстр, покрытый каштановой шерстью. Снова клик — и тот же слонопотам, засунув в пасть ветку, жуёт её, глядя прямо в камеру.

— Лесников, хвалю! Классно рисовать на компьютере научился!

— Млять! — подорвался Володя и сунул руку в ящик унаследованного от родителей шкафа. — Это что, я тоже нарисовал?

В его руках приличный такой клок такой же рыжей шерсти с длинными, сантиметров двадцати, волосинами.

— Фофан, чем кабанчика стриг? А-ха-ха!

— Дебил! У кабана шерсть раза в четыре короче. И это, скажешь, я тоже нарисовал или отстриг у кого-то?

Зуб впечатлил. Точнее, не зуб, а клык, длиной сантиметров 25. Не бурый от долгого лежания где-то в земле, а явно свеженький.

— Вот из этой черепушки я его выковырял, — снова открыл фотографию Лесников. — Хотел всю черепушку принести, да тяжёлая оказалась, зараза! Вот и пришлось выломать один только клык.

На фотке явно вовкин ботинок, подставленный к скелету твари, при жизни принадлежавшей к семейству кошачьих.

— Всё равно не верите? А ну, собирайтесь! Закину вас туда — сами убедитесь. Или ссыкнули?

— Да не горячись ты, Вовка, — уже по-доброму засмеялся Андрон, из всей компании сегодня выпивший меньше всех пива. — Но, знаешь, я ведь тоже чуть-чуть в физике волоку. И не понимаю, как так случилось, что, млять, всякие прохвессора с акадэмиками до такого не додумались, а ты — раз, и додумался. Чё-то там на коленке спаял, и оно сразу заработало.

— Не «раз, и додумался», а год тыкву морщил. И программу для расчёта параметров всех этих излучений восемь месяцев писал. А потом установку полтора года собирал и настраивал. Пока вы пиво жрали да с бабами то женились, то разводились. Вот, хотел вам похвастаться тем, что теперь можем в любой момент плюнуть на всё и такой себе пикник с охотой и рыбалкой устроить, какого никогда и ни у кого не было. Парни, там такие рыбины в речках водятся! Во всех эпохах, куда я только ни пробовал сунуться!

— Ага! Ты ещё скажи, что в любое время можешь нырнуть.

— Причём, с точностью до пары часов! И в любое место с точностью до десяти метров! Доказано «Занусси»! Кстати, мамонт пасся как раз в том месте, где теперь супермаркет. Только пятнадцать тысяч лет назад.

— Ты иппанутый, Лесников! — вздохнул Андрюха. — А если бы, когда ты туда увеялся, какие-нибудь коммунальщики электричество вырубили? Я уж не говорю про «кошечку», которая могла тебя схарчить.

Тут, признаться Володя действительно лоханулся, шляясь в неведомые миры только с туристическим ножичком. Но упёрся, сосредоточив внимание критика на теме техники:

— Андрон, не считай меня полным идиотом. Я же на такой случай и установку, и управляющий компьютер от генератора запитал. Бензина в нём на три часа работы на полную мощу хватает. Плюс на всякий случай стоит автоматическая система, которая, когда в сети снова липздричество появится, всё запустит по тем же самым параметрам, по которым я её в предыдущий раз включал.

Остальные трое, поняв, что хватит дразнить Вовку, просто посасывали пиво, с улыбкой слушая диалог двоих самых образованных в их компании.

— Так что, мужики, моё предложение остаётся в силе: в следующий раз — хоть на рыбалку, хоть на охоту, как ты, Серый, любишь. На любую дичь, которую захочешь. От современной, до вымершей. Динозавров, конечно не гарантирую, поскольку не знаю, как с тех пор суша с морем менялись, а вот на два десятка тысячелетий рискнуть можно. Главное — не нарваться на первобытных людей, которые очень любят то копьями тыкать, то стрелами кидаться.

Он ведь не просто языком трепал, а фотки в альбоме перелистывал. Очень занимательные фотки. В том числе, фотку какого-то хрена, скачущего на лошади с копьём в руках, показал.

— А это что за перец?

— Судя по году и месту, в которые я сунулся, какой-то то ли казахский, то ли джунгарский джигит.

— Джунгарский? А это кто такие?

— Типа, монголы. Они казахам такие гвозди забивали, что те бегали от них, быстрее собственного визга. А потом их самих китайцы под корень вырезали. Я всё-таки, когда экспериментировал, пытался в безлюдные места шастать, но тут на этого бешеного напоролся, пришлось сматываться и рубильник установки выключать, чтобы он следом за мной в гараж не вломился.

— Га-га-га! Гы-гы-гы! Ты же говорил, что эта дыра в прошлое высотой примерно метр двадцать. Он что, лилипут? И лошадь у него лилипутская?

Володя только махнул рукой.

— Ну, приврал про то, что мог на скаку в гараж вломиться. Но, сильно пригнувшись, как я, вполне мог пешком пройти.

— А нам ты тоже предлагаешь на четвереньках на рыбалку и охоту ползать.

— Не баре, пригнётесь. Там же квадратичная зависимость: чтобы размеры прохода увеличить хотя бы в два раза по площади, нужно в четыре раза больше мощности! Я и на эту-то лазейку четыре киловатта трачу, а чтобы ты, Верзила, не пригибаясь, прошёл, надо шестнадцать задействовать. Я уже не говорю про провода для индукторов и мощность ламп выходных каскадов импульсных усилителей. И так, вон, батарею ГУ-81 для надёжности пришлось вентилятором обдувать.

— ГУ — ни гу-гу! Гы-гы-гы!

— Ну, точно дебилы!

— Ладно, Фофан, не психуй. Давай, лучше тебе пива дольём. Может, чуть успокоишься. Я, честно говоря, шкурку такой кошечки не прочь на пол в гостиной бросить… Так что, говори, в какой день с ружьянкой в твой гараж приходить? Как думаешь, Борода, прогуляемся? Или тебе сразу того папонта подавай, а не кошечку?

Сходилась их компания долго, лет пять. Фофан с Юркой учились в параллельных классах. Собственно, Юрка эту кликуху и придумал, когда Лесников ради понтов «расписался» на заборе «VOVAN», а тот поржал, заявив, что немецкое «V» читается как русское «ф». Андрону Володя компьютер в бухгалтерии настраивал. Борода с Верзилой некоторое время вместе работали «на дядю». Ну, а Серый познакомился с Бородой на охоте.

Поначалу люди часто менялись. Кто-то кого-то приводил, потом сам уходил или эти люди не приживались. Но со временем устоялся именно данный состав: пятеро мужиков, подходящих друг к другу по характерам, притёршихся к достоинствам и недостаткам друг друга. Уже три года время от времени собираются у единственного «идейного холостяка» (ну, некогда ему было семью заводить, день и ночь в работе) Лесникова, чтобы попить пива. Или в сауне коттеджа Андрона, который он построил при помощи бригады строителей Верзилы.

Люди самые разные, но всех устраивает то, что никто ни от кого не зависит. Собираются, как уже говорилось, пивка попить, в баньке попариться да языками почесать на «вольные» темы. Благо, теперь все — вольные казаки, необременённые семьями.

Андрюха-Андрон Минкин со своей расстался, как бизнес начал приносить хорошие доходы: ей «мерина» подавай, подтяжки на лице и… прочих частях тела, каждые три месяца на Канары, Мальдивы или ещё какой-нибудь Лазурный берег. Да ещё и пилить начала, что вместо этих «святых» целей благоверный деньги на развитие какого-то там производства тратит. Благо, хату только-только строить начал, не пришлось делить при разводе.

Костя Зильберштейн — наглядный пример очевидного-невероятного. Во-первых, рост метр девяносто пять, с такой мускулатурой скрипочку, так любимую его единоплеменниками, ему просто страшно в руки давать. Да и, как он говорит, слух у него отсутствует полностью. А во-вторых, не только не брезгует лопату в руки брать, работая на стройке, но и просто обожает покопаться на даче. Когда тесть начал скрипеть о его «недостойном еврея роде занятий», послал тестя. Тот ушёл. Забрав дочку, которую немедленно отправил в Израиль, чтобы не вернулась к «позору нации».

Серёга Беспалых. Бывший капитан ВДВ. Успел повоевать, о чём очень не любит рассказывать. Был ранен, контужен, запил после того, как его комиссовали. А пока мотался по госпиталям и реабилитационным центрам, жена нашла «более перспективного». Потом взял себя в руки, как утверждает, полностью восстановился, тренирует личный состав частного охранного предприятия стрельбе и рукопашке. А поскольку связи широкие, не имеет проблем ни с регистрацией оружия, которое активно использует на охоте, ни с добычей лицензий на любую дичь.

Борода. Он же Юрка, он же Юрец, он же Юрбаган (в честь очень нравящейся ему песни «Засыпает синий Зурбаган» из фильма «Выше радуги»). Прозван так не только за растительность на физиономии, которую он, тем не менее, очень аккуратно и довольно коротко стрижёт, но и за фамилию Барбарин. Сиречь, в переводе с древнегреческого, как раз и получается Бородин. Учился на металлурга, но после какого-то мега-залёта в институте (то ли декану харю начистил, то ли сначала его молодую жёнушку, вчерашнюю студентку, охмурил, а уж потом начистил — молчит, падла!) с конца четвёртого курса загремел в армию. Служил в автобате, в гражданской жизни «перепрофилировался» несколько раз, дважды женился и разводился (его, раздолбая и бабника, жёнам сложно было выносить). Сейчас, кажется, стал успокаиваться, даже на одном месте уже второй год баранку крутит.

Ну, с Фофаном уже ясно: программист, «ботаник», электронщик. Хоть в армию до института тоже успел сходить, в войска связи. И вообще во всей компании нет ни одного, не служившего. Костя, между прочим, в инженерных войсках ходил в сапогах. Лейтенантом-«двухгодичником». А Минкин в рембате мотострелковой дивизии. У него и бизнес связан с тюнингом машин — от внешнего «обвеса» до переделки моторов и трансмиссии. Для любителей начавших входить в моду ралли-рейдов по бездорожью тачки переделывает. Ну, и «браткам» их джипы шаманит.

Вот такая у них любопытная компания…

2

А в послеледниковое время они всё-таки все сходили. Чисто для того, чтобы убедиться правоте Вовки. Но при оружии, а не так, как этот придурок, с одним ножичком. «Кисю», о которой так мечтал Андрон, правда, не добыли, а вот оленёнка он на мясо подстрелил. Сперва, правда, охренев от размеров папы и мамы детёныша: первый весил, на вскидку, едва ли не тонну. И носил на голове не «веточки» рогов, а полноценные лосиные «лопаты». Причём, даже бОльшие, чем у матёрого сохатого. И мамонтами с шерстистыми носорогами издалека полюбовались.

Восторгу Бороды не было предела, когда он решил забросить спиннинг в озерко, попавшееся им всего в полукилометре от места «высадки». Первый же заброс, и, после четвертьчасовой борьбы, они совместными с Костей усилиями выволокли на берег двенадцатикилограммовую щуку. Благо, взял катушку с самой толстой леской, да и то конец удилища этот «крокодил» обломал.

В общем, свежего мяса и рыбного фарша хватило всем. И часть свежанины пустили на шашлыки, которые жарили в мангальной зоне «хатынки» Минкина, живо обсуждая планы «освоения собственной вселенной». Именно так: их, и только их вселенной, в которой им доступна любая точка мира (в радиусе примерно двух тысяч километров от гаража Лесникова) в любом временнОм интервале.

— А задерут все эти кризисы, налоговые инспекции, бандиты на дорогах, можно будет нырнуть в дыру, построить там избушку на берегу глухого озера и жить в своё удовольствие, — размечтался Барбарин.

— Только машинку для стрижки волос не забудь, — хмыкнул Серёга. — Шерсть на ладонях стричь.

— Га-га-га! У тебя, Борода, с твоей привычкой хождения по бабам она точно не заржавеет без использования.

— Не, ну можно будет с собой и какую-нибудь фемину прихватить. А то и две-три…

— Так они и разбежались отправиться, хрен знает куда, чтобы жить там без электричества, без нормальных шмоток, без моющих средств и тампаксов! Ну, ладно, уговоришь ты их не калечить друг друга из-за того, что всех их трахаешь. Но сам-то что будешь жрать, кроме рыбы из того самого озера и дичи? — усмехнулся Костя, дожёвывая кусок мяса, стянутый зубами с шампура.

— А и вправду, — довольно щурясь от выпитого пива, задался вопросом Вовка. — Мне тоже не очень нравятся все эти инфляции, «маски-шоу» на предприятиях и «соловьи-разбойник» из числа «братков» на дорогах. Но как подумаю, что, если туда, в прошлое слинять, так мозги закипают: а что там делать?

— Братки, кажется, уже начали от дорожного разбоя отходить, — поправил «ботана» Андрон. — Наоборот, договорились мочить залётных, которые будут их придорожному бизнесу мешать: кафешкам, парковкам, торговле всякой всячиной.

— Если бы передо мной такой выбор стоял, я бы затарился «стволами» по самое «не балуй», парой грузовиков патронов к ним, да пошёл на службу к какому-нибудь князю. Начальником его личной службы безопасности, — объявил десантник.

— А чего сразу не королём? — скорчил ехидную мину Юрбаган.

— Работа у королей больно уж опасная, — заржал Костя. — Там же только и жди: либо отравят, либо кинжал в спину воткнут.

— Во, я придумал! — хлопнул себя по лбу Юрец. — Я к Магнитогорску попрошу Вовку меня перебросить. Нагну местных, научу их железо плавить из руды горы Магнитной, и будут они меня с моими феминами холить и лелеять.

— Пока тебе холку с лелейкой какая-нибудь залётная орда не срубит. Под самый корешок, — гыгкнул Серый.

— А я Вовку попрошу, чтобы он мне подобрал время, когда там никакие залётные особо не бегают. Фофан, если хочешь, я и тебя с собой заберу.

— Климат там не самый лучший. Зимой дубак такой стоит! Я бывал, знаю, — возразил Зильберштейн.

— Эх, жаль, установка до какого-нибудь Таити не достреливает!

— Таити, Таити… Нас и здесь неплохо кормят, — похлопал по тощему пузу Лесников. — А ты, Андрон, чего такой молчаливый?

Минкин недовольно глянул на изобретателя, но, помолчав несколько секунд, признался:

— Парни мои накосячили. Сильно накосячили. Раздолбай молодой задом сдавал, чтобы с подъёмника съехать, и в зеркало не посмотрел. А в это время в цех московский браток заезжал, который в гости к Панкрату приехал. Масло поменять. В общем, нашли они друг друга. Отрихтовать и заново покрасить кузовные детали мы даже на «Хаммер» можем, да только какой бандюк будет на битой тачке ездить?

— Ого! И на сколько влетел? — поинтересовался Беспалых.

— Вместе с «моральным ущербом» ровно сто тонн зелени. Срок три дня, потом «счётчик» включат. Так что, мужики, похоже, мы в последний раз тут гуляем. И дом, и сервис с магазином придётся отдать… Пойду, вон, либо к Верзиле на стройку, либо на пару с Бородой шоферить. Он на «стотридцачике», а я Хаммер подрихтую и женихов с невестами на свадьбах катать буду, — невесело засмеялся Андрей.

— Мля-а-а! — присвистнул Костя. — А разрулить это никак нельзя?

— С Панкратом, которого этот самый москвич крышует, чтобы воронежские не подмяли? Он уже намекнул, что готов за автосервис с магазином треть стоимости отдать. Ну, а остальные двадцать тысяч — «где хочешь, там и бери». Правда, обещал меня оставить директором после того, как я документы о передаче собственности подпишу.

— А этот пацан, который тачку покоцал? Он что, совсем ничего заплатить не может?

— Да что ты, кроме анализов, возьмёшь с говнюка, родом из деревни, полгода назад вернувшегося из армии? Дом его родителей за сто вёрст от города? Кому он, нахрен, нужен? Мне, блин, после разборки с «крутеликами» его ещё пришлось валерьянкой отпаивать и уговаривать, что он мне ничем не поможет тем, что в петлю полезет: всё же случилось на моём объекте, значит, мне и отвечать. Сука!

Кажется, у ребят даже лёгкий хмель прошёл за ту пару минут, которые они молчали.

— А может, золотом и серебром расплатимся? — вдруг встрепенулся Борода.

— Каким ещё золотом и серебром? У тебя что, ключ от секретной дверки в банковское хранилище завалялся?

— Вон наш ключ! — показал Юрка пальцем на Фофана. — Я тут газетку читал, купленную в командировке. А там статейка про найденный клад. При Пугачёве под Пензой хату какого-то купчины спалили, и она с тех пор стояла, разваливалась. А когда какой-то хрен решил на её фундаменте дом построить, нашёл замурованную в стену кубышку с монетами. Если в дохлых американских президентов перевести, то содержимое штук сто пятьдесят стоить будет. Там и фотографии места, где оно лежало, были.

— Так ведь клада там уже нету, — тормознул Лесников.

— Это сейчас нету. А всё время от Пугачёвщины до нынешней весны спокойненько себе лежал. Да так эти руины заросли, что даже местная пацанва туда практически не совалась. В общем, кто нам мешает сунуться в семнадцатый век и изъять эту кубышку?

— В восемнадцатый, — поправил одноклассника Володя. — Тысяча семьсот семидесятые — это вторая половина восемнадцатого века, а не семнадцатого.

— Да какая разница? Жаль, компрессор для отбойного молотка туда протащить нельзя. Но руки-то у нас не отсохли! Особенно — если Костян пойдёт: наш Верзила из стройбата заменяет экскаватор! Бандюки, конечно, будут цену сбивать, но запас там хороший, можно будет уломать. Тем более, если про нумизматическую стоимость монет говорить, а не про цену лома металлов.

В общем, на следующее утро у гаража Лесникова стояло две машины: «Нива» Зильберштейна с набором землеройного инструмента в её невеликом багажнике и салоне и «восьмёрка» Андрона с красноглазым Вовкой на переднем сиденье. Он всю ночь уточнял обстоятельства находки и координаты клада, а роясь в сети Релком — стоимость монет 18 века, содержание металлов в них и… данные по другим недавно найденным кладам. На всякий случай. Чуть позже приехал Беспалых, выгрузивший из видавшего виды «уазика» оружейную сумку.

— А Борода где? — поинтересовался Володя у Сергея, который должен был подхватить пятого члена компании.

— Отпроситься не смог. Да и хрен с ним. Думаю, и втроём управимся. Ты, главное, в свой генератор бензина не забудь налить, чтобы мы в том восемнадцатом веке не застряли.