Седьмой царевич 3

Глава 4

Они радовались, обсуждали свои планы и победы, а я сидел и офигевал, болтая вино в бокале. Так относиться к собственному народу… Это не просто свинство, это глупость. Нет, конечно, большинство Великих, с большой буквы, правителей считало собственный народ лишь инструментами… Не жалели потраченных жизней на достижение своих и нации целей, но…

Но эти люди всегда думали о державе в целом, и даже гибель сотен тысяч потом приводила к рождению миллионов из-за значительно улучшившейся ситуации в стране. Роста благосостояния, здравоохранения, безопасности в целом. А эти… одного деления на своих и чужих и обозначения чёткого приоритета на захват власти хватало, чтобы понять, как узко и в то же время безнадёжно отстало они мыслят.

С другой стороны, власти добиваются не достойные, а те, кто идёт ради неё на всё. Сейчас Василий воспитывает своих детей именно в такой парадигме. Сожри или сожрут тебя. Любыми методами, где устранение конкурентов и даже массовое убийство не считается чем-то плохим. Не мне жаловаться, но я никогда не убивал невиновных, а эти вполне могут. Ради выполнения цели.

И это тоже правда. Возможно, в данный момент двоевластия стране и нужен такой клан. А после, когда всё устаканится и окажется в одних руках, это можно будет исправить. Только вот и понятием аристократия, которым они пытались прикрываться, здесь не пахло. Достоинство военных, которые готовы положить свою жизнь ради страны? Нет, не слышали.

Выгодно отличался разве что Лебедь. Но и он уже выбрал сторону — императорскую семью, которая по факту была лишь перекрасившимися олигархами. А совсем недалеко, за стенами дворца и чуть дальше, по всей стране, их ненавидели почти всё. За то, что разграбили страну, заработав миллиарды на поте и крови миллионов.

— Иван, о чём задумался? — поинтересовался Александр. — А то взгляд у тебя…

— Какой? — подняв бровь, спросил я.

— Будто ты решаешь устранить всех нас или только часть, — сухо проговорил старший брат без тени насмешки или юмора.

— Я думаю, что никакая скрижаль, даже несколько, нам не помогут, если бандиты продолжат объединяться с сепаратистами, террористами и беглыми олигархами. А проблемы девяностых покажутся всем цветочками.

— Не тебе об этом говорить, — с ухмылкой заметил император. — Не ты ли развязал кровавую бойню, в которой погибло больше двадцати воров в законе? Можно считать, что я лишь поддержал твоё решение.

— Это можно было делать тихо, вначале нарастив силы, и только потом… впрочем, неважно, — отмахнулся я, поняв, что опять влезаю, куда сам не хочу. Я, блин, в отпуске в этом мире. Мне по большому счёту вообще наплевать останется эта страна в том же виде, что сейчас или схлопнется до пары городов. Главное, чтобы курорт, на котором я живу, остался нетронутым.

Иначе. Надо и в самом деле устранить их всех. Но не сейчас. Дождаться, когда недовольство властью нарастёт до максимума, и поддержать возмущённых, создать публичный образ благородного царевича, принять участие в революции, возглавить переходное правительство и в назидание казнить…

— Вот опять, — теперь куда жёстче сказал Александр.

— Просто задумался, — отмахнулся я. Может, я слишком сильно загоняюсь? Хранитель полностью выполнил мои пожелания, а то, что произошло дальше, вполне могло быть только моим выбором. С другой стороны, я не могу изменить свою природу. За тысячи лет она окончательно сформировалась и зацементировалась. Может, дело в этом? Его ставка на то, что я буду действовать, как всегда, независимо от угроз?

Товарищи по несчастью в шутку называли меня паровым катком. Те, кто немного недолюбливал — мясником. Политические игры никогда не были мне близки, и это явно не мой профиль. Для этого хватает Кукловода и Дирижёра. А я…

— Думаю, мне пора, — сказал я, поднимаясь со стула. — До завтра.

— Уже уходишь? — с удивлением бросил один из проигравших братьев. — Не хочешь больше времени провести с семьёй, со своими?

— Нет, после изменения правил мы можем собраться в любой момент, а у меня ещё дела, нужно выспаться к завтрашнему балу.

— Сядь, — поморщившись сказал Василий. — Я не хотел об этом говорить, но должен. Многие из вас меня подвели, некоторые показали себя с удивительной и неприглядной стороны. Но главное — мы одна семья. Вы должны помнить об этом. Никита погиб из-за моего попустительства, из-за того, что за ним не присматривали в должной мере, и это провал как СИБ, так и меня, как отца. Но я отомщу за него. Страшно, так чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения, что это же произойдёт с каждым, кто покусится на члена императорской семьи.

— Уже известно кому мстить? — поинтересовался Александр.

— Тем же, кто пытался убить Ивана. Исламские радикалы получили у нас на родине слишком много силы и свобод, — безапелляционно заявил Василий. — И мы покончим с ними со всеми, будьте уверены. Но вначале зачистим страну от тех, кто им может помогать, от бандитов и оппозиционных олигархов.

— Как бы это ни привело ко второй гражданской, — покачав головой, тихо заметил Лебедь. — Мы ещё с Кавказом не замирились окончательно.

— Нужно действовать решительно, жёстко и бескомпромиссно. Всеми силами, — посмотрев на него, проговорил император. — Обезопасить тылы, и потом приступить к решению остальных проблем.

А вот это было по мне. Зачистить, снести до основания, чтобы грязи не осталось. Закатать в бетон по самую макушку. Только если этим заниматься, кровью можно будет не просто умыться, а искупаться в ней целиком. Ради спасения миллионов этим не можно, а нужно заниматься.

Зачистить гнездо паразитов, даже если они в человеческом обличье. Вырезать под корень демонопоклонников, включая всех детей и подростков, что могут перенести культ. Сжечь институт, вместе с серверами и учёными, создающими искусственный интеллект, способный взять под контроль мир. Иногда даже геноцид — вполне себе выход. Пусть и отвратительный со всех точек зрения.

Для выживания человечества можно пойти на всё.

Только вот тут вопроса в выживании нет. Это просто мелкие политические интриги одного клана, захватившего кусочек власти против других. И ради чего? Власть ради власти? Это… нет, не моё. И пока у меня есть шанс не ввязываться в эту мелкую мерзость, я сделаю всё, чтобы просто жить.

Здесь не нужно спасать мир. А с остальным они вполне справятся и без меня.

— Если не против, я хотел бы переговорить, — поднявшись вслед за мной, сказал Лебедь. — Ничего критичного, просто хочу поблагодарить за наших ребят в Сочи.

— Тогда ладно, — махнул рукой Василий, позволяя нам отойти из зала вдвоём.

— И как вас угораздило сблизиться с нашей семьёй? — покачав головой, проговорил я, с усмешкой взглянув на морщинистое лицо генерала.

— Как? — Лебедь с сомнением вглядывался в мои глаза и, наконец, решился. — Скажем так, другой вариант мне не нравится ещё больше. А этот хоть понятно, к чему ведёт. К тому же меня убедили, что наследуемая власть имеет тенденцию заботиться о длительном и ответственном вложении в свою страну. И законы, продвигаемые вашим отцом, пока это полностью подтверждают.

— Например?

— Запрет на занятие официальных должностей лицам с двойным гражданством. Комитет по межгосударственному расследованию коррупции. Легализация капиталов в стране и сотрудничество по декриминализации капиталов, вывезенных заграницу. Организация дворянских дружин и… на самом деле их много.

— Только вот у Баранова было двойное гражданство.

— Всегда останутся лица, что выше закона, — поморщился генерал. — Граф был именно из этой породы. Приближённый первого президента, проложивший дорогу для императора своими инициативами.

— А это значит, что если не во втором, то в третьем поколении все аристократы станут такими лицами. Вне закона. На нас уже распространяются иные правила, нас не может судить гражданский и уголовный суд.

— Зато может военный, что куда строже, — возразил Лебедь.

— Пока да. Но это не моё дело, меня всё устраивает.

— Ой ли, — хмыкнул генерал, и я увидел в его глазах довольно хитрости и интеллекта, чтобы только играть роль тупого солдафона. — Хочу предупредить, что с февраля служба в дружинах для всех дворян будет официальной и обязательной. А учитывая ваши внезапно проснувшиеся способности и тягу, мы готовы сформировать вокруг вас Сочинское подразделение.

— Предпочту просто учиться и заниматься делами, но, если будет реальная опасность, можете на меня рассчитывать. Ну и, если угроза будет относиться ко мне, я не постесняюсь в средствах её устранения.

— Даже не сомневался, — скупо улыбнулся Лебедь. — И такая угроза точно будет. После сегодняшнего можете даже не сомневаться. А насчёт простых бандитов — с этой мелочью разберётся местная милиция.

— А что же они раньше не разобрались? За прошлые десять лет?

— Недофинансирование, — развёл руками генерал. — Теперь же, по всей стране, ушедшие на пенсию и даже в бандформирования сотрудники органов массово возвращаются на службу. Половина всех капиталов — воров в законе, это такие деньги, ради которых можно и жизнью рискнуть.

— Да уж… — этого я в самом деле не учёл. Если у людей хватит такой простой мотивации… Да, крови прольются реки. Но мне ли об этом печалиться.

— Вылеты мы уже перекрыли, банковские операции по выводу средств за рубеж, кроме некоторых экспортных корпораций, остановили, — пояснил свою мысль Лебедь. — А после такой удачной и своевременной смерти Баранова нас поддержали практически все неприкасаемые. Нам дан карт-бланш для борьбы с преступностью.

— Во время которого, вполне возможно, погибнут и сами неприкасаемые, так? — улыбнувшись спросил я. — Можете не отвечать, это станет вполне логичным ответом. Как сказал отец, зачистка тылов.

— Он и в самом деле почти с ними не связан, в отличие от премьера и половины Государственной думы с парламентом. Только вот у него свои долги, и заявление о том, что Виндзоры враги… — задумчиво покачал головой. — Буду рад, если они соответствуют действительности, а не просто слова.

— Вы хотели со мной поговорить только из-за дружины?

— По большей части да. Ну и предупредить из-за вашей способности постоянно быть в центре региональных конфликтов. Обострение террористической угрозы вы испытали на себе. Один из пассажиров, летевший с вами бизнес-классом и потом не пересевший на следующий самолёт, остался ждать парома в Турцию.

— Прямо один? У нас же гигантская граница, пересекай не хочу. Украина, Грузия, Казахстан… да та же Беларусь. А на них наши законы не распространяются.

— И на всех границах идёт строжайший досмотр, проверка документов и багажа. Долго мы такой режим не продержим, но нам и не надо. Так что — февраль. Обострение обязательно будет, а учитывая, что Сочи — это не только удобный порт, но и граница с Абхазией, там точно будут проблемы и провокации.

— Спасибо за предупреждение, генерал. И хорошего вечера, — ответил я и, кивнув, направился на выход, где меня уже ждала машина.

В номере я оказался около двух часов ночи. Хотя усталость брала своё, выкинуть посторонние мысли из головы я никак не мог. Зачем я здесь? Отдыхать? Прошло всего полгода, и не сказать, что спокойных. Но передо мной опять открываются перспективы, ведущие к власти и ответственности. Только зачем? Отдыхом это точно не станет.

Чего мне в самом деле не хватало последние пятьсот лет? Моря? Есть. Солнца? Да, в Питере его маловато, а вот в Сочи вполне хватает. Вкусная пища? Ешь до отвала, сколько влезет и ещё чуток. Деньги? Вопрос решён, на ежедневные бытовые нужды хватит с лихвой. А потом достроится гостиница и их будет ещё больше.

Лежать на пляже морским скотиком, переворачиваясь для равномерной прожарки? Хоть весь день. Хочется острых ощущений — можно воспользоваться предложением Лебедя и поучаствовать в дружине, только в тех операциях, где мои навыки действительно необходимы. Можно даже анонимно.

Что это, если не отдых? Тогда почему мне неспокойно? Почему вся ситуация вызывает такое отторжение? Может, я накручиваю себя, а может, именно потому, что никакой опасности нет и мне предстоит прожить простую и долгую жизнь, как я и хотел? А хотел ли я этого на самом деле… бойтесь своих желаний.

— Ваше величество, — чуть поклонился М.

Король Чарлз недовольно постукивал пальцем по подлокотнику трона. Сегодня именно тронный зал был выбран в качестве места встречи, что несколько забавляло М, но британские монархи были в своём праве на эксцентричность. Одна из трёх оставшихся у власти великих династий.

— Генри. Подойди, — указал на небольшой коврик перед собой король. — Ты знаешь, зачем служит это место?

— Боюсь, я никогда не бывал здесь, ваше величество.

— Этот неприметный коврик — часть церемониала по посвящению в рыцари, — едва улыбнувшись, проговорил Чарлз. — Сегодня я собирался посвятить тебя в Сэры.

— Большая честь для меня, ваше величество.

— Верно. У меня уже лежали все документы на столе, когда из Ми-6 доложили, что кто-то слил информацию по Ираку американцам. И ты даже не представляешь, откуда эта протечка. Нет, не из вашингтонского офиса. Из Москвы! — раздражённо проговорил Чарлз. — Наши непослушные вассалы откуда-то получили информацию, о которой не должен быть в курсе ни один человек на планете!

— Боюсь, я именно тот, о ком вы говорите, — произнёс М, глубоко наклонив голову. — Понятия не имею, о чём речь.

— Хочешь сказать, что это не твоих рук дело? Не ты слил вице-президенту информацию об археологических раскопках в Ираке?

— Безусловно. Я занимался именно тем, что вы мне поручили: сеял сомнения и раздоры в стане наших противников. Вскоре по Пентагону прокатятся множественные скандалы с утечкой документов. Увольнения, которые за ними последуют, позволят Ми-6 внедрить туда своих агентов. А дальше уже их работа.

— Вот как? — король вновь постучал по подлокотнику. — И ты хочешь сказать, что они сами до этого дошли?

— У них есть своя разведка, ваше величество, вполне возможно, они узнали что-то с помощью спутников, или агентурной работы. Нельзя исключать никаких вариантов.

— Ладно… — проговорил Чарлз, внимательно наблюдая за своим самым лучшим агентом, который сегодня надел совсем невзрачное лицо. — Тебе в любом случае придётся разобраться в этой проблеме, Генри. Отправляйся в Ирак и добудь нам скрижаль с раскопок. Или убедись, что её там нет.

— Боюсь, моих сил может оказаться недостаточно. Если нужно будет вынести что-то незаметно, нет проблем. Но если придётся сражаться за ценный груз…

— Хочешь сказать, что тебе нужна поддержка?

— Не помешала бы, ваше величество. Или возможность прикоснуться к скрижали ещё раз. Возможно, я сумею освоить ещё один символ?

— Ты? Не смеши меня, — небрежно отмахнулся король. — Лишь истинные императорские рода, ведущие своё начало в древности и сохраняющие частоту линии, обладают такими незаурядными способностями. Древние оставили эти символы нам, их прямым потомкам. А ты…

— Возможно, свершится чудо, раз я сумел усвоить один символ, сумею и второй?

— Если бы ты раздобыл скрижаль в Индии, у тебя была бы такая возможность, — с чувством явного превосходства усмехнулся Чарлз. — И если добудешь в Ираке. Если же ты поймёшь, что твоих сил не хватит, сможешь рассчитывать на любую помощь агентов. Действуй аккуратно, но решительно. Иди.

— Слушаюсь, — поклонился М и развернулся удаляясь. Если бы он не умел так хорошо держать себя в руках, на изменённом лице могло бы отразиться совсем не то, что он чувствовал на самом деле.

Этот молокосос, считающий себя умудрённым правителем, буквально развязывал ему руки. Удачно полученная при инициации носителя способность, практика и вот он уже вхож в покои единственного действующего монарха Европы со всей полнотой власти. Жаль, что местоположение островной скрижали известно только тому напыщенному индюку на троне. Но рано или поздно он сделает ошибку. Управляющие скрижали будут собраны, и врата раскроются.

Покинув дворец, М позволил себе широкую улыбку. Осталось совсем немного, и они вернут этот мир. Свой мир, по праву первородства.