Седьмая Луна. Декамерон

Глава 3. Еда

Преследование низвело Флэя до ящерицы, у которой сработал инстинкт самосохранения. Он перемахивал через поломанную мебель, переступал на бегу через трупы, отталкивался от стен, удалялся от миротворцев. Шлёпал сапогами по лужам крови.

Но сам до конца не понимал, куда вообще бежит. Просто подальше от этих тварей. Быть может, с мечом-бастардом ему бы и не пришлось уносить ноги. Он вывел бы нечисть на открытое пространство и порубил бы их всех на куски. С керамбитом не стоило и пытаться.

Жажда жить сыграла с ним злую шутку. Альдред поздно опомнился, когда пропустил нужный поворот на лестницу. Поворачивать бессмысленно: чудища тоже оставили за собой спуск, преграждая путь.

Больше персекутор нигде не мог затеряться. Даже запереться негде. Впрочем, есть ли смысл? Судя по их прыти, свирепости и неустанности, они бы достали его даже из-под земли. Ничем хорошим бегство не окончится: рано или поздно твари его схватят.

Оставалось только петлять по коридорам, вышибая на бегу дверь за дверью. То ногой, то плечом. Латы незначительно замедляли упырей. Альдред был быстрее, раз обмундирование у него легче. Но людоеды быстро преодолевали отрыв.

А между тем новобранец неуклонно выдыхался. Он мало пил, мало ел, плохо спал. Телу неоткуда брать было сил. Можно сказать, его застали врасплох.

Дыхание сбивалось. Немели ноги. Сердце бешено колотилось. Ему отбивали пятки сапоги, мешая ускориться.

Как бы далеко ни удрал Флэй, нечисть не упускала его из виду. И он рвался вперёд, отказываясь признать очевидное: прямо в объятия Смерти.

Тёмный змеящийся коридор. С грохотом распахивается дверь. Петли высекают стон. Инквизитор оглядывается через плечо. Видит людоедов. Матросскими замахами те рассекают воздух. Так им проще перебирать ногами. Лица перекошенные, в то же время — безучастные. Ничего человеческого в тварях не осталось.

В руках у них не маячит оружие. Зачем? Нечисть готова порвать его голыми руками. Быстрой смерти ждать не стоит. А умолять о пощаде нет смысла.

Альдред повернул голову назад. Очень вовремя.

Ещё один миротворец предстал перед его глазами. Флэя застали врасплох. Он еле успел сбавить ход. Чуть было не врезался в матовую кирасу.

Этот был другой, сразу видно. Самый обычный, если можно так выразиться.

Бугай полностью облачился в доспехи. Черные глаза бесстрастно выглядывают из прорезей топфхельма. Сам по себе — неразговорчив и предельно бдителен. Портрет его сообразен стереотипам обо всём отделе.

Людоеды оставили дверной проём позади. Они встали, как вкопанные. Лишь на миг. Просто увидели за Альдредом ещё одну жертву. Целую гору свежего мяса.

Их нисколько не волновал керамбит в руках у новичка. Что бывший однополчанин закован в броню и вооружён мечом и щитом, крепко держа их в руках.

Сам факт сытной пирушки подстегнул их ускориться, улюлюкая в предвкушении.

— За меня! — призвал миротворец.

Флэй мигом ушёл за широкую спину, развернулся, готовясь к бою. Шансы чуть сравнялись. Впредь слабины он не даст.

Тем временем латник выставил перед собой щит-экю, опирая на него клинок. Похоже, он знал, что делает.

Альдред успел до того, как выбившийся вперёд людоед потянулся сцапать его. Миротворец закрыл персекутора своим телом.

Каннибал обрушился на поверхность щита. По инерции бойца слегка пошатнуло. Растёкшись по барьеру, тварь отпрянула. Тут-то его подловили. Служака воткнул упырю меч в грудь.

Раздался треск ломающихся костей. Достал ли он до сердца? Как знать. Рана никак не сказалась на ярости безумца. Он всё также рвался до свежей человечины.

Людоеды действовали сообща. Но в то же время будто бы соревновались, кто оторвёт ломоть мяса первым.

Второй упырь оттолкнул собрата. Оторвал пятки от пола, прыгая. Накинулся на миротворца с диким визгом. Меч остался в грудине того каннибала. Витязь не растерялся. Второго нелюдя он встретил сокрушительным апперкотом.

Эффект возымело. Бледный зверь в человеческом обличии скорчился. Туша обрушилась на инквизитора. Отполировал мордой кирасу, раздирая тонкую, молочно-белую кожу на щеке. Воина клонило к стене.

И всё это происходило на глазах Альдреда. Его заворожило дикое зрелище, подсознание отзывалось на увиденное. Бой казался дикой пляской.

Персекутор изо всех сил старался понять, что происходит. Чего добивается миротворец тем или иным действием. Думал, где же в суете кроется способ умертвить, казалось бы, неубиваемых упырей. Ведь по всем законам Аштума тварь с мечом в торсе уже должна была пасть замертво. Но нет. Нечисть остервенела только больше.

Твари царапали морионовыми когтями по кирасе. Пользы с этого, как с козла молока. Они это поняли быстро. Начали выхватывать щит. Из стороны в сторону тянули. Клацали зубьями. Рвались к шее миротворца. Устремляли скрюченные пальцы к топфхельму в попытке зацепить глаза.

— Один я не справлюсь! — крича, предупреждал витязь.

Суматоха суматохой. Но он заметил, что персекутор держится в стороне.

Голос латника вернул Флэя в сознание. Пусть и запоздало.

Альдред почувствовал на коже пристальный взгляд белёсых глаз. Третий людоед прикидывал, насколько уязвим новобранец. Тварь не спешила. Осторожно подбиралась ближе. И ближе. Чуть пригнулся, будто волк перед атакой.

Их взгляды пересеклись. Тварь издала короткий утробный рык. И тут же прыгнула на инквизитора. Весила она немало.

Тот едва успел выставить перед собой керамбит. Думал полоснуть по горлу безумцу. Но не успел. Каннибал без труда повалил его на пол.

При падении Альдред в который раз ударился затылком. Перед глазами зашипела тьма. Мозг в черепной коробке будто взболтало. Боль уходила в макушку. Будет кровь.

Людоед потянул руку. Когти бы впились в глаза. Сил ему хватит, чтобы сорвать голову жертвы с плеч. Керамбит прошёлся по ладони. Чёрная, как смоль, кровь полилась по пальцам, капала на кожаную куртку.

Боли тварь не испытала. Придавила персекутора к пыльным каменным плитам. Рванула голову навстречу к шее. Всё решил последний момент. Альдред сомкнул пальцы на его горле. Приложил усилие, оттаскивая безумца от себя.

Каннибал напирал и напирал. Щёлкал пожелтевшими зубами. Прям под ухом. Ворчал невесть, что:

— Дай!.. Дай!.. Дай!..

Холод пробежал по ногам. Из подсознания поднималась мысль. Какие бы метаморфозы и почему ни претерпел миротворец, остатки рассудка у него сохранились. Альдред пресёк впечатлительность мозга. Нельзя распылять внимание. Жизнь на кону.

Сгиб в локте трещал. Флэй слабел с каждой секундой.

Витязю повезло чуть больше. Как-никак, доспехи его так просто не прошибить. Снять с него шлем не удалось. Латник чуть отпрянул. Увеличил дистанцию.

Нелюди снова порвались к нему. Того, что целее, миротворец огрел щитом. Прямо по голове. Каннибал потерялся. Зашатался. Отшатнулся немного назад.

Его нос расплющило в кашу. Пару передних зубов попросту выбило. Они полетели на пол. Отскочили. Бренча, потерялись из виду под ногами.

В конце концов безумец упал на спину. Под тяжестью собственных доспехов.

Латник на месте не стоял. Потянулся к мечу. В рукоять пальцы вцепились мёртвой хваткой. Так он получил мимолётный контроль над каннибалом.

Сквозной раны не вышло. Кольчугу на спине пробить не получилось. Оружие просто застряло между лёгких.

Миротворец потянул каннибала влево. Держал на безопасном расстоянии. Тот клекотал и бесновался. Распускал руки. Меч увязал в теле ещё глубже.

Безумие в чистом виде.

Витязь понимал: добром это не кончится. Подался вперёд. Прикрылся щитом. Протаранил каннибала. Сработало. Остриё показалось из-за спины.

Сейчас.

Латник дёрнул оружие на себя. Тварь упала на колени. Людоед не успел опомниться. Мощный рывок. Миротворец вогнал щит в переносицу нелюдя острым низом. Металлическая окантовка сломала лицо.

Нос потрескался с хрустом. Глаза лопнули. Отбросили грязно-серые брызги.

Только сейчас каннибал затянул истошный вопль.

Амбал не останавливался на достигнутом. Отпустил рукоять меча. Хлопнул тварь по лысой макушке. Так, вогнал щит глубже в мозг.

И лишь тогда безумец помер. Исторг еле слышно хрип на издыхании. Рухнул на спину. Распластался, будто звезда на дне морском.

Готов.

Второй каннибал оправился только сейчас.

Еле поднявшись, латник-людоед всё-таки встал. Выправил спину. Бойко поднялся в полный рост. Миг — атака. Вереща, накинулся на витязя.

Миротворца тварь застала врасплох. Он только потянул руку к мечу. Людоед отбросил его обратно к стене. Совершенно безоружного.

При инквизиторе остались только руки да ноги. Кулаками с коленями он вполне был способен отвоевать право на жизнь.

Начал подминать каннибала под себя. Рывком вцепился в его плечи. Пнул в живот. Нелюдь согнулся пополам. Закряхтел. Завизжал.

Без продыху витязь ухватил тварь за чуб из оставшихся волос. Дёрнул вверх. Метнул мордой в стену.

Лицевые кости треснули. На каменном блоке остались чёрные кляксы крови.

Тварь отлипла от стены. Широко раскрыла рот. Глаза равнодушно покосились на миротворца. Латник смерил его взглядом, полным сожаления.

Это уже не тот, с кем они служили в одном отделе.

Витязь вмазал ему. Кулаком наотмашь. По челюсти.

Нижняя сломалась. Хруст костей потонул во всхлипе. Её сместило в сторону. Из пасти брызнула кровь. Эпителий ротовой полости разорвался, видимо.

Каннибал оставался жив. Миротворец же заканчивал начатое. Впечатывал в лицо удар за ударом. Под натиском латной перчатки рыло всё меньше напоминало физиономию. Больше — собачий завтрак.

У Альдреда дела обстояли на порядок хуже. Рука ограждала его от укуса. Но слабела и прогибалась.

Вторая намертво вцепилась в рукоять керамбита. Инквизитор не желал с ним расставаться. Он не имел возможности в такой позе переваливаться на бок. Оказаться сверху. Свернуть людоеду шею.

Без конца заводил нож под панцирь. Множил колотые раны. Без толку. Чёрная кровь текла. Но нелюдь и не замечал этого. Тварь уже разодрала куртку и скребла когтями по кольчуге. Становилось жутко. Вечно так продолжаться не могло.

Новобранец корчился. Не хватало воздуха. Он чуть ли не кричал от отчаяния. Но не сдавался. Зубы твари клацали. Царапали слух. Прямо у его уха.

Казалось, ещё чуть-чуть, и нелюдь отгрызёт ему мочку. Только персекутор вообразил себе, насколько это больно и отвратительно, стал искать выход.

С ножевого дола стекала чёрная кровь упыря. Щекотала пальцы и запястье.

Идея пришла, откуда не ждали. Она подразумевала под собой неслыханный риск.

Ради выживания Альдред был готов поставить на кон всё. Только бы не зазря.

Флэй напрягся всем телом. Открылось второе дыхание. Рукой отвёл морду каннибала чуть в сторону. Тот стал бесноваться с двойным остервенением.

Взгляд переметнулся на керамбит. Альдред вонзил его в ладонь людоеду. Резко дёрнул, вспарывая плоть. Хлынула кровь на кольчугу. Средний и безымянный пальцы больше не слушались нелюдя. Без них его потуги стали бессмысленны.

Затем нож прошёлся под ухом твари. Очередной бездарный ход. Альдред попробовал снова. Загнал клинок под челюсть и потянул, оттаскивая тварь, будто крюком.

Каннибал дёрнулся. Чувствовал, что-то мешает работе зубов. Для Флэя настало временное окошко. Персекутор тут же дёрнулся вбок. Повалил нелюдя наземь. И мигом взобрался на него сверху.

Локтем придавил ему шею. Тот захрипел. Кожу стянуло. Каннибал умудрялся даже клацать зубами. Слепо рвался укусить жертву.

Что дальше-то?..

На раздумья времени нет. Людоед потянул здоровую руку к лицу Альдреда. Пытался выколоть ему глаза когтями. Флэй понял это и решил действовать на упреждение. Толкнул клинок от себя.

Керамбит вошёл глубже в плоть. Поддел корешок языка. Персекутор тут же повёл нож вниз. Лезвие проходило между мышц, будто по сливочному маслу. Наружу поднималась, брызгая, чёрная кровь.

Этого мало.

Инквизитор судорожно шарил глазами по лицу нелюдя. Он не знал, куда и ударить.

Уже достигнутого бы хватило, чтобы покончить с простым смертным. Но эта тварь — нечто большее… Совсем иного рода.

Если нечисть как-то и отзывалась на боль, то минеральными наростами. По ним прокатывался еле заметный электрический заряд.

Как это вообще?..

Взгляд наткнулся на ярёмную вену. Артерия набухала, будто бы приглашая ударить по ней.

Чем не подсказка?

Альдред крутанул лезвие так, чтоб остриё смотрело вниз. Керамбит вдохновлён когтями тигра — и сейчас наклонился, прям как прототип. Владелец дёрнул нож вниз — и сразу на себя, распарывая глотку нелюдя.

Клинок легко пробивался вниз, к шее. Сонную артерию разрезало надвое. Питание мозга прервалось. Хлынула фонтанчиком кровь.

Людоед засопел и задёргался. От смолистой жижи тянуло даже не металлом, а солью с примесью гари. Словно в угли уронили кусок сырого мяса. Вот, что это за вонь.

Веки упыря запрыгали вверх-вниз.

Для персекутора настал момент ликования. Всё-таки ему удалось одолеть чудище. Относительно просто, без малейшей царапины.

Триумф не успел раскрыться в полной мере.

Белёсые глаза людоеда широко раскрылись. Воспалившиеся чёрные капилляры поползли на мутной склере, став заметными. На физиономии отразилась гримаса ужаса. Должно быть, тварь осознавала: грядет её смерть.

Мясистые губы задёргались. А с языка тихо сорвалась пара слов. Предсмертный, преисполненный непонимания, чисто человеческий вопрос:

— З-за что?..

Упырь сник.

Флэй вдавливал его в пол. Глядел на чужую гибель. Глаза выпучились по пять сольдо. Он застыл на месте. Не решался ответить себе точно, показалось ли ему.

Неужели тварь и вправду сказала это?

Миротворец издолбил морду нелюдя донельзя. До такой степени, что кости лица мало-помалу посыпались. Падали на грудь. А в конце концов — уже на пол.

Но витязь только бил и бил. До тех пор, пока не осознал, что просто танцует уже труп. Он расставил руки в стороны. Дал мертвецу медленно пасть на спину и скукожиться на каменных плитах. Под телом натекала чёрная густая лужа.

Латник сбивчиво задышал и повернулся назад. В пылу ярости он забылся. Перестал следить за тем, что происходило за его спиной. На сердце отлегло. Он увидел, что и сослуживец умудрился умертвить оставшегося упыря.

Шлем запотел. Инквизиторский сплав казался больше клеткой, а не защитой. Но стягивать его с себя пока было рано.

Безымянный спаситель огляделся по сторонам. Никого, кроме людоедов, о которых он знал, поблизости не оказалось.

По крайней мере, можно выдохнуть. Миротворец полностью развернулся, прошёл к Альдреду и спросил, глядя на того сверху-вниз:

— Ты в порядке?

Он стиснул украдкой окровавленные кулаки. С перчаток падали жирные капли чёрной крови. Латник надеялся на утвердительный ответ. Это в интересах самого Флэя. В не меньшей степени.

Персекутор опомнился и обернулся. С недоверием поглядел на амбала. Доспехи заляпало чёрным. А сам витязь выглядел, как бронированный медведь, пьяный от крови.

— Жить буду, — буркнул Альдред еле слышно.

Новичок пытался упорядочить вопросы, возникшие у него в голове.

Миротворец не потерпел затянувшейся паузы. Подался вперёд, говоря:

— А ну вставай. Живо.

— Чего? — огрызнулся Флэй, на мгновение почувствовав угрозу.

— Я говорю, встань! — настаивал витязь. Чувствовалось, как он закипает от злости.

Он хотел было уже волоком поднять парнишку на ноги. Но тот не позволил ему. Быстро отлип от дохлого нелюдя и вытянулся в полный рост. Выставил перед собой керамбит. Злобно посмотрел на латника. Выглядел он, как ощерившийся волчонок.

По крайней мере, в глазах матёрого миротворца. Этот — стреляный воробей.

Богатырь испытующе оглядел нежданного коллегу с ног до головы. К счастью, не заметил ничего, что заставило бы его насторожиться.

Красная кровь нигде не подтекала. Лимфоузлы не воспалились. Наверняка знать нельзя. Но это добрый знак. Впрочем, не повод останавливать процесс досмотра.

— Ты точно не ранен? — с подозрением полюбопытствовал служака.

— Отцепись, мужик! — шипел персекутор. — Я в норме.

Сути допроса Флэй не понимал. Разговор его злил.

Ему в пору было выдохнуть. Оценить обстановку трезвым взглядом. Отдохнуть уже наконец. Перекусить. А не выслушивать столь душные вопросы.

Здоровяк обратил внимание, что с пальцев новобранца стекает чёрная жижа. Его это напрягло. Он вздохнул и потребовал:

— Руки.

— Зачем ещё? — с вызовом отозвался Альдред.

Было бы в пору напомнить миротворцу о субординации. Как ни крути, Флэй несколькими рангами выше, чем он. Иерархия — не пустой звук. Так что бугаю следовало бы соблюсти этикет общения.

Но персекутору, как и всей «Гидре» было невдомёк, что происходит. А между тем Равновесный Мир, каким его знал новобранец, изменился до неузнаваемости.

Обезьянье столкновение характеров порядком надоели витязю. Он грубо схватил персекутора за запястье и осмотрел.

— Э! — запротестовал Альдред. — Ты что творишь?

Флэй не вырывался. Бить латника керамбитом тоже не стал. Всё-таки миротворец его спас. Он просто ждал и смотрел на него со значением. Пытался понять, чего этому амбалу от него надо. Думал, обернётся ли союзник врагом. И если да, то почему.

Витязь оказался либо смел, либо безрассуден. Его нисколько не смутил нож. Беспечность его говорила о том, что инквизитор не утаивает никакого злого умысла.

Свободной рукой здоровяк полез в подсумок и вытянул оттуда белую тряпку в пятнах крови.

— Только не дёргайся.

— Может, ты хотя бы объяснишь, что тут происходит? — ворчал Альдред.

Богатырь посмотрел на него снисходительно. Как на сынка. Флэй почувствовал это и вспыхнул. Служака ответил:

— Позже.

— Да кем ты себя возомнил?..

Латник тщательно обтёр парнишке сначала одну ладонь. Затем вторую. Наконец, добрался до керамбита. Лишь затем сказал:

— Чисто. Теперь уж точно. Тебе повезло.

— Да что ты! — усмехнулся Альдред и процедил: — Наверное, я должен сказать тебе «спасибо», да?

Миротворец покачал головой и угрюмо проронил:

— Это не обязательно.

Результат его устроил. Здоровяк убрал кусок ткани. Направился к людоеду, в котором застряли меч и щит.

Флэй стиснул зубы раздражённо и провожал его взглядом. Его обуревали недовольство и смятение. Он проворчал:

— Кто эти твари? Что здесь вообще происходит?..

— Зудишь и зудишь. Мальчишка… Ты что, вчера родился? — отозвался тот грубо.

Тот крутанул на пальце керамбит и скрестил руки на груди, усмехнувшись. Лицо его при этом скривилось.

Громила наступил на грудь мертвеца и вытянул из него плотно засевший клинок.

— Я персекутор. Из отряда «Гидра». Мы только вернулись из плавания, — пояснил Альдред, слегка охладив пыл. Сейчас бравировать ни к чему.

Тот не отвечал.

Новобранец погонял воздух во рту.

«Дуболомы неотёсанные!..»

В среде инквизиторов бытовали шутки, что в отдел миротворцев набирают исключительно умственно отсталых, но сильных и покладистых сорвиголов. Альдред начинал верить, глядя на витязя. Тот как будто пребывал большую часть времени в своём собственном мирке.

— Ты меня слышал или как? — вспыхнул Флэй.

— Погоди ты, — проворчал миротворец, вытаскивая щит. Слишком устал. А тот намертво застрял в черепушке. Попозже стоит повторить.

Бросив пытаться, он выдохнул и подошёл к персекутору при полном вооружении. Посмотрел на седовласого сверху-вниз и осведомился:

— Говоришь, вы только вернулись со спецоперации?.. Хм. Кажется, я слышал о вас. Везёт же вам. Пропустили всё веселье. Зато выжили.

— Конкретно везёт. Но не всем. Со мной ещё четыре человека. Остальные на островах остались. Тридцать пять бойцов.

Миротворец откашлялся в сторону. Надрывно.

— Паршиво. Но это ладно, не суть. Хоть какое-то пополнение. Тогда понятно, почему ты ни в зуб ногой и так себя скверно ведёшь.

— Кому понравится, когда его трогают без спросу? — с вызовом огрызнулся юноша.

— И то верно, — проронил витязь. — Я сам не до конца разобрался, что это за дьявольщина. Просто знай вот, что…

Он собрал мысли в кучу и разъяснил прописную истину, зачитывая, будто мантру:

— Когда угроза устранена, проследи, чтоб на теле не осталось царапин, порезов, укусов. Чтоб ни слюна, ни кровь твари не попала в глаза, уши, рот…

— Да о чём ты вообще?

— Это какая-то зараза, понимаешь? Примерно так и передаётся. В ряде случаев.

Он мотнул головой на мёртвых персекуторов.

— Их она сцапала. Очень быстро. Получилось, что получилось. Если не хочешь повторить их судьбу, следуй этим простым правилам. Вот, что я понял, из того, что видел.

— Без проблем, — только и ответил Альдред.

Служака стряхнул кровь с меча и вернул в ножны. Уцепился за щит обеими руками, выдернул, отряхнул и закрепил на портупее. Затем обтёр перчатку. Подошёл к Флэю и протянул руку:

— Оставим недоразумения позади. Меня зовут Марио Валентино. Саргузский Корпус Священной Инквизиции. Сержант. Второй отряд миротворческого отдела, «Гамма». Вернее, то, что от него осталось… — Он поглядел на трупы сослуживцев.

Флэй осклабился. Не по уставу руки жать друг другу. Такую дерзость могли себе позволить разве что персекуторы. Остальных за это гоняют. Приятно было видеть, что и миротворцам ничто человеческое не чуждо. Новобранец ответил взаимностью:

— Альдред Флэй.

Ладони расцепились. Сержант вздохнул и пробубнил:

— Вот и познакомились. Бьюсь об заклад, у тебя много вопросов. Я расскажу всё, что знаю, не переживай. Но давай… выберем, что ли, место, которое больше располагает к разговору. Тут больше никого, я думаю. Но мертвецы всё равно жути нагоняют.

— Давай, — не стал спорить персекутор. — Всё равно найти надо моих ребят. Потеряли меня уже, наверное.

— Тогда давай за мной, — бросил ему латник и последовал к ближайшей двери. Альдред увязался следом.