Санька-умник 2

Глава 6

Глава 6 Победа! Наша победа!

Не знаю, как в других местах, а на нашем участке фронта в первых числах мая наступило затишье.

Немцы активных боевых действий не вели и поступление раненых в медсанбат уменьшилось.

Думаете, мы были против? Ничего подобного…

Всегда бы так.

Рана, полученная мною тридцатого апреля, почти не беспокоила.

Однако, порядок есть порядок, и я как положено оформил все нужные бумаги на своё ранение. Ещё и сам себе за него красную нашивку выдал. Затем, и пришил её куда нужно к уже имеющимся.

Вроде и каких-то провинностей за мною не числилось, но в первых числах мая я превратился в вечного дежурного по медсанбату. Сказывался некомплект офицерского состава. Ну, и мой возраст. Молодой — вот и дежурь…

С восьмого на девятое мая я вторые сутки подряд заступил на дежурство. Проверил посты, предупредил сержанта, моего помощника по наряду, где я буду находиться.

Только после этого прилег не раздеваясь — вторые сутки дежурства давали о себе знать.

Заснуть не получилось, я только-только чуть задремал, как пришлось опять оказаться на ногах.

— Товарищ старший лейтенант! Стреляют!

Это сержант мне поспать не дал… Нет, сделал он всё правильно, как оно и было нужно.

Наш медсанбат сейчас стоял недалеко от села Райградица. Имелись сведения, что в его окрестностях скрывается много власовцев. Они и могли напасть на кого-то из наших, а отсюда и стрельба.

Власовцы советских солдат в плен не брали — расстреливали на месте. У нас же тут — раненые, сестрички и санитары. Войско ещё то…

Как положено, я доложил командиру медсанбата о стрельбе. Впрочем, он и сам её слышал.

— Саша, срочно организовывай погрузку раненых и имущества на машины, — отдал мне приказ подполковник. Сформулировал он его как обычно — совершенно по-граждански.

Ну, моё дело — организовать процесс, а не самому носилки таскать…

Упаковались.

Свернулись.

Погрузились.

Стоим и ждём. Головами по сторонам крутим.

Куда двигаться-то?

Стрелять стали больше и интенсивнее. Причем — со всех сторон.

Что такое случилось?

Уже начало темнеть и хорошо было видно, что стреляющие предпочитают трассирующие пули. Целый салют устроили!

Наш подполковник связался по телефону со штабом тыла корпуса. Думаете, развеяли он наше неведение? Хрена два…

Штабные сами сидели по машинам и про стрельбу ничего не знали.

Кто стреляет?

Кто наступает?

Кто обороняется?

Куда выдвигаться?

Шли тяжелые минуты ожидания… Неопределенность на войне — штука крайне неприятная.

Наконец, с окраины села с зажженными фарами на большой скорости в наше расположение буквально влетела машина.

— Солдаты! Война кончилась! — из кузова выпрыгнул молоденький, не старше меня, офицер.

Война кончилась!

Война! Кончилась! Всё! Победа! Наша победа!

Что я почувствовал, словами не передать.

Оказалось, что части, стоявшие рядом с нами, раньше услышали это долгожданное известие и бурно салютовали, а мы приняли их стрельбу за начавшиеся военные действия.

Все, кто был рядом со мной, начали кричать, прыгать, обниматься, целоваться, у кого было оружие, начали стрелять вверх.

Стрельба длилась до самого рассвета. Это было искреннее и долгожданное ликование солдат, которые не понаслышке знали, что такое война…

Утром наш медсанбат получил приказ двигаться в сторону Праги. Нам и собираться не надо было — вчера, когда началась стрельба, мы уже свернулись и в сей момент готовы хоть куда передислоцироваться.

В каждом селе, которое мы проезжали, местное население встречало нас радостными криками. Парни и девушки, а также и кто постарше, были одеты в национальные праздничные одежды. Всем встречающим нас хотелось получить от советских солдат какой-нибудь сувенир, поэтому, когда иссяк запас мелких монет с гербом СССР, с наших гимнастерок начали срывать пуговицы с изображением серпа и молота, звездочки. Расскажи мне кто-то про такое — я бы не поверил. Но, это было на самом деле.