Санька-умник 2

Глава 26

Глава 26 Красная Звезда

Станцию мы захватили.

Японцы сопротивлялись-сопротивлялись, а потом как-то в один момент будто воздух из мячика выпустили…

Атаки их прекратились и они… сдаваться начали.

Немцы так не воевали. Покрепче они были, даже в самом конце. Ну, а нам, что от этого — хуже? Пусть хоть все сдадутся, я от этого плакать не буду.

Ребят жалко. Немало их из нашего батальона здесь на станции полегло.

У меня тоже — убыль. К счастью, не из личного состава, а только из техники. Ни в какую не желает дальше двигаться наш санитарный автомобиль. Ехал-ехал и кончились его силы.

— Не заводится, — обрадовал меня водитель. — Всяко уж пробовал.

Ни пуля, ни снаряд в газик не попадали, а везти он дальше нас не желает.

Доложился я комбату, а он только рукой махнул.

— На броню пересаживайтесь.

Оказалось, это касалось только моих санинструкторов, а мне всё же, как офицеру, место в Willys MB выделили.

Вот и качу я сейчас впереди колонны танкового батальона. Отгадайте с одного раза, кому теперь первая пуля достанется?

Охо-хо… Грехи наши тяжкие…

Мы в автомобиле повышенной проходимости сейчас как бы путь разведываем, а за нами уже и танки двигаются.

— Стой! — радость в голосе старшины отсутствует напрочь.

Правильно, нечему радоваться, мы из-за сопочки выкатили, а навстречу нам колонна японцев движется.

Ну, всё… Интересно, какими словами тебя, Александр Котов, помянут?

Обидно мне стало — никак я не думал в маньчжурской земельке быть похороненным.

Офицер я в виллисе один. Со мной — старшина, сержант и рядовой-водитель. Они — разведчики, а я к ним сбоку припека.

— В плен брать будем. — старшина на меня шальными какими-то глазами смотрит и из-за сиденья белый самодельный флаг вытаскивает. Я даже и не знал, что у нас в виллисе такой имеется.

Он, что, с ума сошел?

Хотя… В корпусной газете про что-то подобное писали. Так же к японской колонне наши подъехали и сказали, что их направили в плен данную колонну принять. Там, правда, какие-то тыловики двигались, а тут — неизвестно кто.

Старшина мне флаг в руки сунул. Я — офицер, как бы тут главный.

— За пятьдесят метров от головной машины тормозни, — приказал старшина водителю. Сам после этого вытащил из кармана разговорник, где русскими буквами японские фразы напечатаны. Короче, приготовился японцам сообщать, что мы присланы их в плен брать.

Авантюра?

Авантюра. Ещё и смертельная.

Пока мы в сторону японцев ехали, я с белым светом успел три раза попрощаться. Ну, не герой я, не герой…

Японцы тоже, похоже, нас заметили. Остановились.

— Не гони, едь потихоньку. — старшина хлопнул водителя по плечу.

Правильно, хоть ещё несколько лишних секунд поживем…

Всё чувства у меня обострились, я почти слышу, как жучки в траве шебуршат, а тут вдруг и очень знакомо за спиной зарокотало!

Наши! Танки из-за сопочки выскакивают! Догнали нас!

Теперь хоть отомстят за наши смерти быстро…

Мстить не потребовалось. Сработал закон парных случаев. Японцы, встреченные нами, оказались тыловиками и сопротивляться не стали. Против танков не поперли. Не все же у них в армии самураи, есть и вполне вменяемые люди.

Ну, а я и разведчики стали героями. Комбат, от души поматерившись, назвав нас по-всякому и разному, обещал на нас представления написать.

Не за медали воюем, а — приятно. Ещё больше меня радовало, что жив я остался.

И ещё, о наградах. Я в сей момент не знал, что буквально через пару дней очередную благодарность получу. Их у меня уже целая пачечка скопилась.

Эта, очередная, была уже за текущую компанию. Значилось в ней: «Старшему лейтенанту м/с Котову Александру Ильичу. Приказом Верховного Главнокомандующего, Генералиссимуса Советского Союза, товарища Сталина от 23 августа 1945 г. № 372 за прорыв Маньчжуро-Чжалайнурского и Холун-Аршанского укрепленных районов японцев, форсирование горного хребта Большой Хинган, преодоление безводных степей Маньчжурии, всему личному составу нашего соединения, в том числе и Вам, принимавшему участие в боях с японцами на Дальнем Востоке, объявлена благодарность. Командир соединения Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант танковых войск Ф. Катуков».

Безводные степи, Гоби и Хинган — были, а вот укрепрайоны… Может и были, но наш батальон от всех в стороночке шел, ничего не прорывал. Благодарность же типографским способом была напечатана, только мои фамилия, имя и отчество были в ней от руки вписаны. Какие всем давали, такие и нашему батальону достались, отдельно для нас не стали их печатать. А, может, станция тоже в укрепрайон какой входила? Не стал я уточнять, а новую благодарность к уже имеющимся приложил. Пусть будет.

За сегодняшнее же я Красную Звезду получу, но это уже в сентябре случится.