Дочь врага Российской империи. Салага

Глава 20

До Москвы добрались поздним вечером. Можно было бы и раньше, но мы не спешили. Хоть и взяли с собой кое-что из еды, но она быстро закончилась, поэтому останавливались перекусить, заезжая в разные города. А еще хотелось размяться, прогуляться и поглазеть на то, как живут люди в провинции.

В Москве Шереметевы когда-то владели несколькими особняками, но, по примеру столичных аристократов, большую часть давно передали в собственность города. В одном из таких особняков теперь располагалась больница скорой помощи, в другом заседал городской совет, в третьем нашла приют публичная библиотека.

Квартира Петра Андреевича располагалась в доме на Патриарших прудах. Небольшая, но двухуровневая, под самой крышей, со скошенными потолками и лестницей с чугунными перилами.

Матвей предупредил, что кабинет и спальня деда — единственные комнаты, куда нельзя заходить. Кроме них на первом этаже располагались кухня и столовая, на втором — три спальни. Санузел — на каждом этаже.

Для боярина Шереметева… как-то мелковато. Но, с другой стороны, здесь Петр Андреевич останавливался нечасто, светских приемов не устраивал вовсе. Полагаю, этого пространства ему вполне хватало.

— Вещи тащите наверх, — распорядился Матвей. — Сава, нам с тобой придется потесниться.

Три спальни на четверых — мало. Учитывая, что я — все же девушка. Хотя делить комнату с Савой в общежитии — это вроде как нормально.

— Да не вопрос, — легко согласился Сава.

— Не хочу вас стеснять, — вдруг заявил Леня. — Остановлюсь в гостинице. Адрес только подскажите, я совсем не знаю город.

— Из нас Москву лучше всех Яр знает, — ответил ему Сава с лукавой усмешкой. — Яр, подскажешь?

— А ты в своем репертуаре, — беззлобно огрызнулась я. — Не надоело? У меня уже аллергия на твой стеб!

Леня, безусловно, тоже ощущал эмоции Савы, но навряд ли понимал, что тот, в очередной раз, прикалывается. И никто Леню в гостиницу не отпустит.

— Никуда ты не пойдешь, — сказал Лене Матвей. — Нам лучше держаться вместе.

— Да, но я тут определенно лишний, — едва слышно поцедил Леня.

— Да перестань, — поморщился Сава. — Я ж пошутил. Ты не виноват, что все так сложилось. Я против тебя ничего не имею. И комната отдельная мне не нужна.

— А я вообще привык в казарме жить, — добавил Матвей.

Взаимные расшаркивания затягивались. Бросив чемодан внизу, я поднялась на второй этаж и заглянула в каждую из спален. Одна мне понравилась больше других, и кровать в ней стояла широкая, для двоих.

— Тебе эта понравилась? — позади меня возник Матвей. — Но тут двоим…

— Ага, — перебила я его. — Мы с Савой ее и займем.

— В смысле… — растерялся он.

— Кровать одна, хоть и широкая. Двое мужчин в одной кровати — это извращение, — пояснила я. — А нам с Савой надо привыкать жить вместе.

Это стоило произнести вслух хотя бы ради того, чтобы почувствовать эмоции Савы. Все же мне редко, но удавалось заставить его испытать неловкость и растерянность. Матвей смутился, и сильно. Леня, маячивший за их спинами, сгорал от любопытства.

Я сознательно устроила эту провокацию. Не прямым же текстом говорить Саве, что я предпочла бы его в качестве своего первого партнера! То есть, я надеялась, что он поймет намек, но оставляла ему право выбора. И надеялась, что все обойдется без последствий. В конце концов, я имею право хотя бы на эту малость. А он… пусть сам решает, как поступить.

— Так будет проще всего, — наконец сказал Сава. — Неделей раньше, неделей позже, какая разница.

И он занес в спальню наши вещи.

А вот что он при этом чувствовал… я толком не разобрала. Никакой радости, предвкушения — это определенно. Разочарования, досады — тоже нет. Он будто еще ничего не решил.

Да и пусть! Я хотя бы не буду жалеть об упущенной возможности.

Мы еще в дороге договорились, что сразу ляжем спать. Я первой успела принять душ. Когда вернулась в спальню, Савы там не было. Интересно, как он собирается целый год жить со мной в одной комнате. Так и будет бегать?

Корсет я сняла, иллюзию отключила. Карамелька нырнула ко мне под одеяло. Я поцеловала ее влажный носик и закрыла глаза. Только уснуть не могла.

Саву не ждала. Скорее, это он ждал, когда перестанет меня ощущать. Спящий человек — замкнутая система, без эмоций и чувств.

Уже и душ перестал шуметь, и Матвей с Леней угомонились, разошлись по своим комнатам. Сава сидел внизу. Я пялилась в потолок, и ничего не могла поделать с растущей обидой.

Очень хотелось встать, одеться, собрать вещи — и уехать в гостиницу. Наверное, я слишком раскрепощенная… для этого мира. Сава не может такое принять. А с общагой тогда что? Да плюну на все запреты, открыто признаюсь, что я девушка. Пусть отдельную комнату выделяют!

Скрипнула дверь. Я демонстративно повернулась так, чтобы не видеть Саву.

— Яра, я так не могу, — произнес он тихо.

— Совести у вас нет, ваша светлость, — сухо произнесла я. — Вы ведете себя так, будто вас к чему-то принуждают.

Меня окатило теплой радостью. Саве понравились мои слова. Все же я… не понимаю парней. Будь на его месте Матвей, все было бы предельно ясно. Матвей из тех, кто не прикоснется к девушке до свадьбы. Но Сава… не девственник. Все эти истории о его любовных похождениях — не выдумка.

— Как же я рад услышать твой голос, — выдохнул Сава. — Спасибо.

Матрас просел под его весом. И… ничего. Теперь в комнате не спали двое. Карамелька — та дрыхла, посапывая и перебирая лапками во сне.

Молчание гремело в ушах, как похоронный марш.

— Вообще, я хотела остаться с тобой наедине, — сказала я. — И не смогла придумать ничего лучше.

Кольнуло сожалением.

— Мне помощь нужна. Вернее, совет, — продолжила я. — Матвей тут навряд ли поможет.

— Говори.

— У меня появились деньги…

Я рассказала Саве о подарке от квартирной хозяйки и ее мужа.

— Я думала купить машину, но вы опередили.

Он не возражал, значит, я все же угадала. Это его подарок. Его и Матвея.

— В общем, я хочу вложить свой небольшой капитал… куда-нибудь. Мне нужно собственное жилье. Можешь что-нибудь посоветовать?

— Могу, — ответил Сава, помолчав. — Я узнаю, есть у кого. Прости, сразу не соображу, в этом я не силен.

Разочарование с привкусом горечи. Все же дар эспера — это проклятие. Я не хочу ощущать все это… и додумывать, без возможности спросить напрямую.

— Если сложно, не надо. Я так… спросила. Больше некого.

— Яр, я узнаю, — повторил Сава.

Узнает. В лепешку расшибется, но узнает. Из-за той дурацкой клятвы на крови? Как я жалею, что не помешала ему тогда!

— Сава, как ты родом будешь управлять? Я не в упрек, я все понимаю. И роду от тебя, как от эспера, пользы больше. Но ты же наследник?

— А мне жену умненькую нашли, — отозвался он. — Она, между прочим, Гарвард закончила. Управляющие, опять же, есть.

Горечи стало больше.

— Яра, я тоже все чувствую, — вдруг напомнил он. — Судя по тому, что твоя обида растет в геометрической прогрессии, ты неправильно понимаешь мои эмоции.

— Наверное, — согласилась я. — Ты предпочитаешь молчать, а гадалка из меня плохая. Сава…

Я включила свет и встала. Эмоций мало, я хочу видеть его лицо. Сава сидел, опершись спиной на подушку.

— Чего? — спросил он, когда глаза привыкли к свету.

— Сава, а если я попрошу тебя… жениться на мне? Клятва не позволит тебе отказаться?

— Ты не попросишь, — сиплым голосом ответил Сава. — А если попросишь, я разочаруюсь в тебе. По-настоящему.

Он не отводил взгляд. Но я не могла понять, как трактовать эту решимость. «Яра, попроси. И мне будет легче тебя забыть». Так, что ли?

— Я хочу провести ритуал отказа от клятвы на крови, — произнесла я.

— Мне это не нужно! — Сава вспыхнул, подался вперед. — Не хочу ничего менять!

— Мне нужно, — вздохнула я. — Я верю тебе и без клятвы.

— Хорошо, скажу иначе. — Его взгляд стал цепким, колючим. — Я прошу тебя оставить все, как есть. Пожалуйста.

— Почему?

— Разреши… не объяснять.

Разрешить? Будто я могу настаивать.

— Ты из меня веревки вьешь, — пожаловалась я, забираясь под одеяло.

— Я? Из тебя? — Сава рассмеялся.

Я щелкнула выключателем, в комнате опять стало темно.

«Яра, ты справишься. Ты же знала, что это всего лишь шанс. Когда-то ты отказалась от любви, теперь очередь Савы. Это нормально», — твердила я про себя.

Между прочим, сон по ощущениям не отличить от блока. И почему я сразу об этом не подумала! Постепенно, сглаживая ощущения, не забывая о ровном дыхании…

Притворяясь спящей, я не заметила, как уснула. А проснулась на рассвете, с криком, перепугав Саву и Карамельку. И инстинктивно прижалась к Саве.

— Яра, что? Кошмар приснился? — спрашивал он, баюкая меня в объятиях.

— Да…

Кошмар, в котором меня вновь приговорили к смертной казни. Только подробности Саве знать ни к чему.

— Принести воды?

— Нет. — Я отстранилась, взглянула на часы. — Я на пробежку. А потом поеду на кладбище. Хорошо бы уже сегодня уехать из Москвы.

— Я с тобой.

— На пробежку? Давай. — Я встала и дернула штору, впуская в комнату свет.

— Ты никуда не поедешь одна, — нахмурился Сава.

— Не поеду, — согласилась я. — Но и всей компанией — тоже не дело. Мне и с Матвеем надо поговорить. Скорее, ему со мной, но при Лене он не будет. Кстати, я так и не придумала, как объяснить ему поездку под Калугу.

За окном шумели деревья, и щебетали птицы. Вдалеке поблескивала гладь пруда. Я с удовольствием пробежалась бы по знакомым местам, но…

— Доверься мне.

Я не заметила, как Сава подошел. И вздрогнула, когда он обнял меня сзади, прижимая спиной к груди.

— Яра… — Его дыхание обожгло ухо. — Ничего не изменилось. Я люблю тебя. И я еще не потерял надежду. Ты будешь моей, но только тогда, когда я буду уверен, что смогу быть твоим. Только твоим, понимаешь?

Очень хотелось послать Саву ко всем чертям с его глупым благородством. Но я подавила вздох и прошептала:

— Я все понимаю.

И сбежала в ванную комнату, переодеваться в парня.