Дочь врага Российской империи. Салага

Глава 19

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что это было? — спросил Леонид.

Мы споро покидали вещи во внедорожник Матвея, купили еды в дорогу и выехали из города. За рулем сидела я. За право вести машину пришлось поругаться с «папочками». Так я называла Саву и Матвея, когда они проявляли обо мне чрезмерную заботу. Они и жребий предлагали, но я заявила, что или по-моему, или я еду на своих колесах, без них. В конце концов, ночью я прекрасно выспалась.

Рядом со мной сел Матвей, Сава и Леня устроились сзади. Миша не вышел нас проводить, что показалось мне немного странным. Я была уверена, что утром он попытается вновь напроситься в поездку. Сава позвонил отцу, обеспечив Мишу работой до начала учебного года, так что… все к лучшему.

Как только выехали на трассу, Леня и задал свой вопрос.

— Да мы б рады, — вздохнул Сава. — Но мы все под подпиской о неразглашении.

— С меня тоже взяли, — сказал Леня. — Чтобы о случившемся не трепался. То есть, почему в нее стреляли, вы объяснить не можете?

— В него, — мрачно поправила его я.

— Яр, а ты не мог девчонкой поехать? — не унимался Леня. — Мы же тут все знаем, кто ты, так к чему маскарад?

— Тебе что-то не нравится? — огрызнулась я.

— Меня корежит оттого, что девушка притворяется парнем!

— Добро пожаловать в клуб, — сказал Сава.

— Кем хочу, тем и буду, — отрезала я.

И ударила по тормозам, едва не пропустив светофор.

— Яр, за дорогой следи! — воскликнул Матвей.

Как-то не так я представляла себе эту поездку.

Карамелька легла рядом, прижавшись мордочкой к моему бедру. Я почувствовала, как тревога отступает.

Мне и самой хотелось сбросить корсет и мужскую личину. Я по собственному голосу соскучилась. И очень устала от постоянного напряжения — боялась забыться и начать вести себя, как девушка. Но Александр Иванович по какой-то причине не останавливал этот жуткий эксперимент, и я не позволяла себе расслабиться. Только к Николаю Петровичу и Ларисе Васильевне я пойду без маскарада, как выразился Леня. Поэтому в моих вещах спрятаны женская одежда и рыжий парик.

— Столько версий перебрал, и ни одна не кажется правдоподобной, — сказал Леня где-то через полчаса.

— Если тебя это успокоит, то мы тоже ни шиша не понимаем, — отозвался Сава. — И каждый день на Яра не покушаются. К слову, все еще не факт, что на него.

— Не каждый день… но это не впервые? — Леня ухватился за подсказку.

Я молчала, предоставив Саве право решать, что можно говорить Лене, а что — нет.

— Не впервые, — вмешался в разговор Матвей. — Но, опять же, это неточно. До этого все очень походило на несчастный случай. Ребят, я вот что подумал… Может, это Нестеров?

— Нестеров утоп прошлой зимой, — сказала я.

— Что⁈ — воскликнул Матвей.

Я почувствовала, как его охватывает паника. Наверняка, подумал, что к смерти полковника Нестерова приложил руку его дед.

— Ты откуда знаешь? — поинтересовался Сава.

— В газетах писали, — ответила я. — Тело в порту всплыло. Зря его тогда отпустили. Он девушку изнасиловал, ее отец насильника и порешил.

Матвей с облегчением перевел дыхание.

— Кто такой Нестеров? — спросил Леня.

— Сава, расскажи ему, — попросила я. — Это не секрет.

Я следила за новостями из Мурманска с тех пор, как Петр Андреевич пообещал наказать полковника Нестерова. Я ждала. И гадала, каким будет наказание. Предполагала, что любое происшествие с Нестеровым попадет в новости, и не ошиблась.

Доигрался Нестеров сам или все подстроил дед Матвея, я не знала. Но полковник получил по заслугам. Навряд ли я была его первой жертвой, навряд ли последней. Зато теперь он никому не причинит зла.

— Нестеров точно мертв? — спросил Леня, когда Сава коротко пересказал ему то, что случилось два года назад.

— Если предположить, что его смерть по какой-то причине инсценировали, то стрелять в меня он не мог, — ответила я. — Навряд ли он знает, как я сейчас выгляжу.

— Но все же вероятность есть, — упрямо возразил Леня.

— Держись этой версии, если тебе так проще, — посоветовал ему Сава. — Другой не будет. У нас, к слову, и такой нет.

— Я вот все думаю… — не унимался Леня. — Могу ли я быть бастардом императора. Отца я не помню, только фото видел. Мама никогда о нем не рассказывала, я никогда не видел родственников по его линии.

— Бесперспективное занятие, — сказал Сава. — Проверить никак нельзя, пока на то не будет высочайшего соизволения.

Я не видела его лица, но чувствовала легкое раздражение. Матвей, похоже, все еще обдумывал смерть полковника Нестерова, а Саве разговор надоел. Только Карамелька умиротворенно урчала рядом.

Но не только я ощущала эмоции Савы.

— Прошу прощения, — произнес Леня. — Может, вы привыкли к такому образу жизни, а мне как-то в новинку. Вот и пытаюсь понять… Пытался.

Он замолчал. Сава выставил блок.

— Высажу, — сказала я. — Всех. В ближайшем поселке. Обратно на электричке поедете.

— Вообще-то, это моя машина, — напомнил Матвей.

— Уговорил! Сам уйду.

Я вовсе не хотела ни с кем ссориться. Но если так получилось… Если в Москву мы едем таким составом… Можно же не усложнять⁈

— Три эспера на квадратный метр пространства, пожалуй, перебор, — неловко засмеялся Сава. — Ладно, я объяснюсь, как самый старший. — Он снял блок. — Да, я раздражен. Но не из-за тебя, Леонид. Ты имеешь право знать. Однако, повторюсь, мы не можем удовлетворить твое любопытство. Частично из-за подписки о неразглашении, частично из-за того, что сами ничего не понимаем. Вот последнее и раздражает. Вместо того, чтобы заниматься расследованием…

Он махнул рукой, это я мельком увидела в зеркале дальнего вида.

— Можно подумать, если бы мы в Петербурге остались, нас к расследованию допустили бы, — мудро заметил Матвей.

— Лень, а расскажи, почему у тебя уже есть оружие, — попросила я, меняя тему разговора. — Заготовки магических систем в подпространстве прятать легко, но для материального оружия создают специальный карман. И право на него надо доказать. Я ведь прав?

— У меня спросила бы, я б объяснил, — вмешался Сава. — У Лени техника мастера, он мечом в совершенстве владеет.

— Да брось, — смутился Леня. — Экзамен я сдал, да. Но до мастера мне еще далеко. Сергей Львович говорит, что предела совершенству нет, и я с ним согласен.

— О! Кто-то обещал рассказать мне о Сергее Львовиче, — вспомнила я.

— Вот пусть ученик и рассказывает, — хмыкнул Сава. — А я дополню, если что.

— Я мало о нем знаю, — признался Леня. — Он появился, когда эспер при посольстве в Сеуле обнаружил у меня дар. Стал приходить дважды в неделю, учить.

Санкт-Петербург — Сеул? Для сильного эспера не расстояние.

— Он же настоял, чтобы я занимался боевыми искусствами, — продолжал Леня. — Последние два года, что я учился в лицее, мы встречались чаще, но всегда — только для учебы. Он ничего о себе не рассказывал, а я, разумеется, не спрашивал. Знаю только, что Сергей Львович служит во дворце, при императоре.

— Служит, служит, — подтвердил Сава со смешком. — Сергей Львович Разумовский — один из сильнейших эсперов империи, личный эспер его императорского величества, князь… и прочая, и прочая. Он лекции читает на старшем курсе, по проекциям. Проективная телепатия, проективная иллюзия…

— Это вы так внушение называете? — поинтересовался Матвей. — Разве это не запрещено законом?

— У нас многое законом запрещено, — как-то резко ответил Сава. — Да кому закон писан, когда речь идет о безопасности государства?

«И кто способен поймать на нечестной игре сильнейшего эспера империи…» — осенило меня.

— Возможно ли, что мне внушили мысль о том, чтобы взять внешность Лени? — спросила я.

— Я тоже об этом подумал, — буркнул Сава.

— Но зачем? — помрачнел Леня.

— Допустим, проверить твои способности, — ответил ему Сава. — Чем не причина? Или столкнуть вас с Ярой лбами и посмотреть, что из этого получится. Или… ты бастард императора, и ее жених.

— Даже если бастард… — Леня тяжело вздохнул. — Почему жених?

— Не догадываешься? У императора нет законных детей с даром эспера. И внуков нет. И других… родственников. Яра же может положить начало новой ветви рода. Кровь эсперов будет передаваться по наследству.

— Это вилами по воде писано, — заметил Матвей.

— Вот родит наша Ярочка ребеночка, тогда и узнаем, — ехидно заметил Сава.

Я определенно чувствовала ярость, что волной шла с заднего сидения.

Ярость двух мужчин. Матвей, как ни странно, относительно спокойно отреагировал на замечание Савы.

— Ну, знаете ли… — наконец процедил Леня. — Я вам не племенной кобель.

— Очень рада, что в этом вопросе наши мнения совпадают, — сказала я. — Я как-то тоже… не собираюсь становиться матерью эсперов.

Секунда… другая…

И парни дружно расхохотались. И ржали долго, до икоты. Я же увидела заправочную станцию, туда и свернула.

— Ой, не могу… — постанывал Сава. — Не, ребят, это нечто!

— Ага, — кивал Матвей, смахивая с ресниц выступившие от смеха слезы.

Леня похрюкивал, соглашаясь со всеми сразу.

— И что вас так рассмешило? — свирепо поинтересовалась я.

— Ты б себя со стороны слышала! — воскликнул Сава. — Мать… эсперов. Таким низким мужским… — Он перешел на фальцет. — … голосом.

— Кто там за руль рвался? Не смею мешать!

Я вышла из машины, хлопнув дверцей. Мое место занял Матвей, я устроилась на переднем пассажирском сидении.

Нет, я не злилась. Сава и Леня прекрасно это чувствовали, а Матвей, наверняка, догадался. Просто меня, наконец, отпустило. Вот примерно так я и представляла нашу поездку — со смехом, шуточными перепалками и несерьезным поведением.

Карамелька забралась ко мне на руки. Машина легко сорвалась с места, за окном поплыл сельский пейзаж. Я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза.

— А давайте играть в города! — услышала я голос Савы. — Петербург!

— Гонджу, — немедленно откликнулся Леня.

— Углич, — подхватил Матвей.

— Череповец, — «отомстила» я.

В ближайшие несколько дней хотя бы не придется беспокоиться о том, что меня подстрелят. Хотя мой враг еще ни разу не повторился. Огонь, животное, пуля… В следующий раз это может быть что угодно.

Кому же я так мешаю? Чем? Как же бесят эти вопросы без ответов!

— Яр, Муром! Не слышишь, что ли? — Сава тронул меня за плечо.

— Москва, — выдохнула я.

Найду ли я там ответ хоть на один из своих вопросов…