Сабатон. Системный приручитель 1

Глава 20 Вмешательство

Коля успел попрощаться с жизнью раз двадцать за последние десять минут. Когда волки загнали их на скалу, ещё подумал — хуже уже быть не может.

Он никогда так не ошибался.

Началом конца стало появление в кустах (как они тогда решили) волка. Сергеич, их декан, учивший их компашку не геологии, а распилу бюджетов на повышенные стипендии и разводу девчонок на секс с последующим опаиванием наркотой и лютыми групповухами, как будто бы не сплоховал.

Вскинул ружьё, выстрелил.

Они ведь реально перепугались, решили, что стая сейчас атакует. Только вот «волк» обиженно ухнул и свалился вниз. И Коля готов был поклясться, что попавшая в него дробь перед этим без толку разлетелась по сторонам, а не пробила косматую бурую шкуру.

Когда зверёныш упал вниз, всем уже стало ясно, что это медведь. Точнее — здоровенный медвежонок. И Сергеич заорал:

— Держите его!

Делать нефиг — они с парнями послушно навалились на детёныша-переростка. Коля, слыша его плачь, чуть было не пожалел гадёныша — пока тот не укусил его за руку.

Рыжая дура опять начала орать что-то с дерева, но её никто не слушал. Если доберутся до твари — покажут, как девка должна использовать рот правильно. Вероника вон — виртуозка, но радует только декана.

— Я его шкуру не пробил, — Сергеич чуть не подпрыгивал от восторга. — Вы тоже видели? Держите его нормально, пасть у него точно не бронированная. Прикончим и снимем с него шкуру. Вы представьте, какая это защита!

Ну да, «снимем шкуру». Возиться Сергеич точно их заставит, а вот защиту потом заберёт себе. Они с парнями это пока не успели обсудить, но красноречивыми взглядами обменялись — декана надо сливать. Если бы этот старый дебил не думал только о том, как присунуть Кузнецовой, они бы сейчас спокойно на деревьях сидели, а не на этом… шведском столе, блин.

А потом появилась мамаша медвежонка, и начался ад.

При виде зомби — быстрых, сильных — Коля чувствовал себя беспомощным, как в детстве перед пьяным отчимом. Вид огромной медведицы заставил ощутить себя мелкой букашкой, которую могут раздавить и даже не заметить этого.

Неизвестный мужик, появившийся вдруг словно из ниоткуда и начавший валить тварей, даже вернул на какой-то миг надежду, но он будто игнорил их и вытащил только рыжую.

Волки утащили Рому, потом Веронику…

Декана ранили. Нахрена вообще он стрелял в Кузнецову и этого бешеного Рэмбо? Ясно же, что лучше не злить человека, который как в кино валит огромных волков и бешеных зомбей на спидах.

— Нахрен, пора завязывать, — Филя Орлов схватил Колю за плечо. — Давай, забираем ствол и прорываемся. Там одного волка надо вальнуть, и всё.

Коля только кивнул, а Орлов долго рассусоливать не стал. Дал в рожу причитающему окровавленному Сергеичу, сорвал у него с шеи ремень ружья и перевесил к себе.

А потом медведица рявкнула, и земля будто встала на дыбы: их всех подбросило вверх — чтобы через миг шмякнуть об камень. Коля приложился головой, кое-как сел, чувствуя, как волосы пропитываются кровью.

В башке звенело, от боли на глаза навернулись слёзы… И в этот миг прямо перед парнем на скалу приземлился зомбак. Правда, спиной к нему — так что урод бросился на первого, кого увидел. На Орлова. И утащил его вниз вместе с ружьём.

Да, вот теперь это точно конец.

Мысль больше не испугала. Или Коля перегорел разом от избытка страшной жести вокруг, или это было последствие удара головой, но ему резко вдруг стало всё равно.

— Что, сучата, думали, меня можно сливать?

Про Сергеича он и вовсе забыл.

Зря.

Просто, мать его, чертовски зря.

От удара ногой в лоб в больной голове будто взорвалась бомба, подступила тошнота. Живот придавило что-то тяжёлое, но разглядеть это Коля не мог из-за розовой пелены перед глазами.

— Я вам, уродам, напомню ваше место!

Я сгрёб Юлю подмышку и ломанулся в сторону. С чертовски неприятной смертью мы разминулись лишь на миг, ощутив затылками её дыхание. А точнее — натуральный ветер, поднятый гигантской медвежьей тушей.

Я не остановился и рванул дальше, только Юлю поставил на ноги и, схватив за предплечье, локомотивом потащил за собой. Разорвать расстояние между нами и разъярённой мамашей нужно обязательно — чтобы самим под раздачу не попасть.

Оглянулся, пытаясь понять ход боя.

Что сказать — манёвр медведицы успеха не имел. Она и больше, и сильнее мутантов, но в скорости им уступает по всем фронтам. Ублюдки становиться лепёшками не захотели и успели спрыгнуть с бронированной спины.

Первый влетел в остатки волчьей стаи — я как раз успел увидеть, как он одним движением когтистой лапы вырвал одному из серых глотку. Через миг его накрыло тушей вожака — тот ломанулся в бой.

Второй крюкач, видимо, спрыгнул на скалу. Я увидел только итог — он с вопящим студентом в лапах прыгнул вниз. Всё б ничего, но там его поджидал волк — тот самый, что весь бой сторожил добычу и у меня на глазах утащил вниз сначала парня, потом девушку.

А ещё — на шее утащенного студента на ремне болталось деканово ружьё…

Сам декан сидел верхом на последнем из студентов и, схватив его за уши, яростно бил затылком об камень. Парень сцепил пальцы на горле раненого мною старика, но явно проигрывал этот бой.

На корабле случился бунт, но капитан его подавил? Один хрен, осталось ему не долго.

Вот что паршиво — бежать мне пришлось поперёк Проклада, дальше от оставшихся вверху на склоне ребят. Чтобы вернуться, надо или бежать прямо — сквозь бойню. Или влево — рискуя привлечь плевуна. Или вправо — сделав огромный крюк вокруг скалы.

Я дважды услышал сайгу. Мэй или прикрывала нас, или продолжала поливать свинцом плевуна. Была б возможность — выписал бы ей за сегодняшние успехи премию. Хотя… Эссенции то есть, как и навыки.

Придумаем, как наградить девчонку.

Я остановился, только когда между нами и сражением позади было метров тридцать, одним движением оттеснил Юлю себе за спину и развернулся.

Нам прямо сейчас опасность пока не угрожала, так что я переломил обрез и дозарядил, сунув в карман стреляную гильзу.

— Что дальше? — шепнула Юля сзади.

— Ждать, — бросил я.

Тварей становилось всё меньше, так что, возможно, смысла убегать уже и нет. Добьём тех, кто останется после бойни — да и всё. Главное, залутаться потом как можно быстрее, пока на шум ещё какая дрянь не прискакала.

Кстати, судя по одежде, и крюкачи, и танк, и плевун тоже из сектантов. Надеюсь, это последняя их стая, итак сегодня что-то многовато народу оказалось в лесу. Система будто специально подловила момент, когда здесь будут и сбежавшие от пожаров животные, и понаехавшие психи — чтобы нам с ребятами жизнь мёдом не казалась.

А вот то, что они раз за разом выходят на нас, вполне понятно — стрельба разносится далеко. Как подтянем характеристики и соорудим себе надёжные боевые косы из когтей мороков, будем стараться воевать не так громко.

Прокачка, как и счастье, любит тишину.

Под скалой яростно сцепились медведица, остатки волчьей стаи и крюкач. А ещё, из облака кислотных испарений выскочил плевун — и на четвереньках, подволакивая одну ногу, ломанулся туда же. Когда осталось метров семь — подобрался и плюнул медведице в спину.

Поток из уродливых распухших губ ударил слабоватый — Мэй явно успела прострелить ублюдку брюхо, сильно опустошив его запасы, — но даже так эффект вышел мощный.

Медведица ощутила кислоту не сразу. Рванула вперёд, едва не поймала зубами волка — тот извернулся в последний момент. Вдруг — вздрогнула всей своей огромной тушей и взревела — не с яростью, а с болью и лютым отчаянием. От её спины расползался вязкий белый туман — а она вновь покатилась по земле.

Наверное, хотела стряхнуть неизвестного противника, что причинил ей столько боли. И только подкатилась ближе к плевуну, который окатил ей новой кислотной струёй.

В этот момент к нам с Юлей ломанулся крюкач — тот самый, что утащил со скалы студента с ружьём. Видать, убил и парня, и волка, добыл из них эссенции и теперь увидел новую цель.

— Отойди, — скомандовал я Юле.

Сейчас, после убийства целой кучи изменённых тварей, столкновение с крюкачом один на один уже не пугало меня так же сильно, как утром. Другое дело — когтя морока у меня уже нет, вся ставка на обрез и выстрел в рожу.

Но крюкач вдруг вильнул — и бросился в другую сторону. К медвежонку, который с криком выскочил из кустов совсем рядом с мутантом.

Как малой там оказался вообще? Может, просто свалился со скалы и удрал, пока волк-сторож был занят людьми. Спрятался… а теперь услышал отчаянный рёв матери и рванул к ней?

Не знаю, да и вряд ли хоть когда-то смогу это узнать. Факт остаётся фактом — он выскочил прямо в лапы крюкачу, а крюкач не медлил — бросился в атаку.

Медвежонка, каким бы он крупным не был, ударом просто смело. Мутант ухватил его когтистыми лапами и, распахнув пасть с акульими зубами, вцепился куда-то в горло.

И тогда детёныш заплакал.

Урчащие крики медвежат могут быть очень милыми, но когда они наполнены болью и отчаянием…

Ладно, в этом было мало рационального. Или — даже не было совсем. Я поначалу сказал себе, что это как будто бы отличный шанс избавиться от опасного противника. Чего уж — это и был такой шанс. Но…

В Африке я видел смерть детей.

Можно сколько угодно черстветь, ожесточаться. Пламя войны умеет опалять души до неузнаваемости. Но, если у тебя есть сердце — всегда будут вещи, привыкнуть к которым невозможно. И шрамы в душе, которые не заживут никогда, сколько бы времени не прошло.

И отчаянный плач ребёнка…

Нет.

Нет.

Отчаянный плач медвежонка ударил по моим ранам на душе острым ножом. Всколыхнул то, что можно назвать моей личной слабостью.

Дети не должны умирать.

Даже если они не дети, а медвежата? Тогда я об этом не думал и просто рванул в бой.

Обрез в правой руке, заряжен и готов убивать. Левой я выхватил из ножен нож. Жаль, что мутант заметил меня, и лёгкой победы не вышло. Он подобрался как пружина и прыгнул, оттолкнувшись ногами от живота медвежонка. Я мог бы уйти в подкат и, выстрелив ему в рожу, уклониться — время на это было.

Только тогда бы между беззащитной Юлей и мутировавшим ублюдком не было бы преград. Я выстрелил и прыгнул сам — левым плечом вперёд. И мы с ублюдком столкнулись.

Я весил больше, но он всё равно сбил меня назад. Из лёгких от столкновения вышибло воздух, а из глаз посыпались искры. Меня перевернуло в воздухе, я с хрипом попытался вздохнуть — и в этот момент спина столкнулась с землёй.

Раны взорвались болью, к плечам будто приложили по раскалённой кочерге. Но — вздохнуть я наконец смог. И спихнул с себя крюкача — выстрелом его уложило наповал.

Ох, староват я всё-таки для этого…

Вскочил, скрипнув зубами, чтобы увидеть несущихся на меня двух волков. Самодельной убийственной косы нет, в обрезе только один патрон… Ладно, на той полянке, где мы устроили засаду, расклад был ничуть не лучше.

Тем более…

Волк отчаянно завизжал, когда его настигла огромная когтистая лапа. Мне даже показалось, что я услышал хруст позвоночника — но нет, это воображение дорисовало, не больше.

А второй волк сменил направление. Тоже — к медвежонку, так и не поднявшемуся с земли. Да вы издеваетесь⁈

Мой выстрел и сайги вдалеке прозвучали почти одновременно и над лесом понеслись одним слитным эхом. Я всадил волку заряд дроби в переднюю лапу, Мэй — пулю в спину, под лопатку. Жалко только, что под правую.

Впрочем, хватило и этого.

Волчара будто споткнулся, рухнул на брюхо и проехал по инерции по земле. Я — рванул ему навстречу. Подняться он не успел, только оскалился — и я вогнал нож точно в глаз.

По мохнатой туше прошла судорога — и волк затих.

Я поднял глаза.

В паре метров от меня встала медведица. Она тяжело дышала — так, что меня обдавало потоками горячего воздуха. Морда — окровавлена, тело дрожит, от спины поднимаются, пусть уже и не так густо, кислотные испарения.

И жёлтые глаза смотрят прямо на меня.

Срань господня… А у меня даже обрез не заряжен…

Когда я вырвал из волчьего глаза нож, медведица громко фыркнула — и попросту отвернулась. Я, если честно, даже не сразу в это поверил. Так… так блин не бывает!

Но — нет.

Она реально проигнорировала меня.

Было дело, сводила меня жизнь с медведями в этих местах, и проблем это не принесло ни разу. Мы всегда издалека замечали друг друга и просто расходились по своим делам. Но то — когда зверь был в состоянии покоя.

А сейчас, в бою… Да она должна была не думать даже — просто сожрать меня или припечатать лапищей. Не важен способ, главное — гигантка даже мокрого места от меня не оставила бы.

Хотя, конечно, я бы один хрен повоевал. Как минимум, по скорости она даже волкам уступает, пусть и немного. Прорваться поближе, попытаться вогнать в глаз нож…

Ещё неизвестно, кто кого бы.

Медведица подошла к плачущему медвежонку, коротко и без всякого почтения к нежному детству пихнула его носом — и перевернула на ноги. Малой пошатнулся, но устоял.

И что, она меня не съела в благодарность за спасение детёныша? Ладно, это всё мило — но она же не думает, что и на меня нападёт такой же приступ внезапного пацифизма? Мне всё ещё интересно, сколько в ней эссенций и есть ли какой-то интересный навык. Тот же ор, сбивающий с ног. Правда, человеку такой вообще доступен, или он с нашей физиологией не совместим? Вопрос интересный.

Медведица коротко рявкнула на своего отпрыска, тот жалостливо помычал в ответ — и ломанулся в кусты, поджав короткий хвост.

Может, им Система интеллекта отсыпала? Иначе я не знаю, почему она не напала.

Только вот — что там по остальным тварям?

— Волк! — крикнула сзади Юля. — Волк убегает!

Глазами я нашел его быстро.

Вожак — чёрный, самый крупный в стае — прихрамывая бежал в лес. Один. Всё, остальных волчар убили? Судя по направлению, выйти на ребят он не мог. Да и, надеюсь, после того, как огрёб, в любом случае не пребывает в боевом настроении.

Ничего, мы тебя ещё выследим. Нам нужна альфа-телепатия.

К слову, плевун был ещё жив — и медленно полз в нашу сторону. Мэй по нему больше не стреляла, да и смысла в этом реально было бы немного. Убить не убьёт, только патроны потратит. Ублюдок уже итак ослаблен — дальше некуда.

Последнего крюкача, значит, добила медведица?

К сожалению — нет.

Когда он появился из кислотного тумана на спине мамаши, я рванул назад, к Юле. Надо прикрыть её и перезарядить обрез — чем я и занялся в первую очередь.

Медведица рявкнула — и резко перекатилась, будто дрессированная. Так и представляю эту громадину на арене цирка, на огромном моноколесе…

Мутант ловко спрыгнул, приземлился в стороне от нас. Когда медведица к нему развернулась — шустро взял разгон, помогая себе руками, и прыгнул.

По красивой дуге он взлетел вверх — и был пойман здоровенной пастью, проскочив в неё вперёд головой. Щёлк — и вниз в брызгах чёрной жижи упали ноги вместе с тазом и левая рука. Только…

Медведица дёрнулась, замотала головой и попыталась выплюнуть остатки крюкача. Чёрта с два — на траву полилась только красная кровь — её, а не зомбячья.

Он жив? И рвёт ей сейчас горло изнутри?

Ладно, вопрос на миллион: мне в это теперь вмешиваться нужно?