Сабатон. Системный приручитель 1

Глава 15 Учителя, ученики, учебные пособия

Последний выстрел вышел идеально. Мэй сработала на инстинктах. Вот она выстрелила в крюкача, попав ему в бедро, но прыжку твари не помешала.

Крюкач взвился над стеной пламени — она его не задержала ни на миг. Всё внутри Мэйсян сжалось, похолодело. Мутант выбрал своей целью её брата. Шенг выстрелил — практически в упор, и жилистая туша сбила его с ног. К ним с яростным воплем бросилась Елена Андреевна, но драться ей не пришлось.

Брат убил цзянши.

Вместе с преподавательницей они сбросили с него труп — Шенг был цел и здоров, отделавшись только испугом. Мэй с облегчением перевела прицел вправо, туда, где недавно ещё кипел бой. Увидела улепётывающего волка и, ни секунды не сомневаясь, поймала того в коллиматор и выстрелила.

Наверное, его можно было бы пожалеть. Он ведь не чудовище, просто зверь, пусть и преображённый Системой. Но — нет.

Девушка видела, как волки рвут на части труп убитого мутантами парня и жрут его, и эта сцена будет преследовать её ещё очень и очень долго. А ещё — она помнила разноцветные кристаллы в ладони и сообщение:

[Выживите сутки

Итоги этих двадцати четырёх часов определят ваше будущее. Проявите себя или падите]

Мэйсян собиралась проявить себя и идти путём силы с гордо поднятой головой — так, как учил её отец. Как продолжил учить Сабатон. Жалости к врагам на этом пути не место.

И этот выстрел навскидку по движущейся цели вышел идеальным. Девушка увидела, как брызнула из-под лопатки кровь, облегчённо выдохнула и улыбнулась.

Дядя Никита не терял времени, тут же метнулся к чему-то на земле. Что-то оказалось обрезом. Вооружившись, он побежал к троице за огненной стеной, заметно прихрамывая. Ранен? Кровью после боя он залит с ног до головы, а чужая она или его собственная — не понятно.

Ему ведь ещё и не видно там, внизу, что бой окончен. Пламя взметнулось довольно высоко, на ногах никто не стоит…

Мэй выпрямилась сама — пусть дядя Никита увидит, что она спокойна. Бой окончен, можно заняться ранами.

В кустах в стороне грянул выстрел. При том, уже третий. У Олега что-то пошло не так, и он потратил на одного мутанта все выделенные ему патроны. Ужасное расточительство… Девушка повернулась к нему, но, ничего не разглядев за зарослями высокого папоротника, просто двинула на звуки громкого пыхтения, ударов и собачьего рычания.

Разве что, напоследок взглянула вниз: дядя Никита стоял на валуне, что-то говоря ребятам внизу. И стягивал с рук перчатки — рабочие, прорезиненные. Мелькнула обидная мысль: угу, а когда её по голове гладил, снять их не удосужился…

Ладно, кого там убивает Олег?

Ну… Это был крюкач, по когтям сразу понятно. Олег удачно расположил тут капкан — на самом удобном подступе к месту, где они окопались, в единственном просвете между кустами.

В этот капкан мутант влетел левой рукой.

Стальные челюсти были немного помяты — он явно пытался освободиться. А если судить по плечу и бицепсу правой руки крюкача, плоть с которых была будто бы сорвана, туда Олег в первую очередь и выстрелил. Может быть, специально: выцелить глаза не смог и так хотя бы помешал вырваться. А может — в панике выстрелил, куда придётся.

Спросить об этом у парня не было возможности: ему, кажется, немного сорвало крышу.

Олег достал кайло и колотил по голове труп мутанта. Ещё и ругался — тихо, но яростно — на незнакомом Мэй языке. Морда твари превратилась в чёрное месиво, в стороны летели ошмётки и зубы — а вот черепу было хоть бы хны. И звук столкновения стали и кости был глухим, будто парень пытался расколоть камень.

Дополнял картину Буран, с рычанием вцепившийся мутанту в ногу.

В любой другой ситуации Мэйсян бы испугалась. Вооружённый здоровый парень, явно не в себе, творит кровавую вакханалию… Сейчас, когда отпускал после боя адреналин — девушка неожиданно даже для себя расхохоталась. Звонко, навзрыд, до истерики.

Из глаз бежали слёзы, болел живот, а она смеялась и не могла остановиться.

— Маша?.. Маш, ты к-как? — услышала она напряжённый голос Олега. Ну вот, он пришёл в себя раньше неё.

Болезненное веселье пропало мгновенно, будто его и не было. Мэй всхлипнула, протёрла грязным рукавом мокрые щёки и отозвалась:

— Нормально.

Олег был с ног до головы забрызган жирной чёрной кровью и с кайлом в руке смахивал на маньяка из голливудского фильма ужасов. Правда, смотрел он с искренними беспокойством и заботой.

— Эй, наверху! — донёсся вдруг до них крик дяди Никиты. — Сворачивайтесь и спускайтесь скорее!

Парень дёрнулся было, чтобы выполнить приказ, но Мэй его перехватила, поймав за запястье.

— Куда? Надо забрать капканы. И достать эссенции из цзянши.

— Из кого?

— Бери нож, не теряй времени, — девушка улыбнулась. — А я расскажу про цзянши.

— Лен, ты помогла Илье? Давай-ка и сама усаживайся, я говорил — не надо напрягать ногу.

— Но Илья…

— Кризис миновал, всё. Парня вытащила, теперь о себе подумай.

Сметана открыла было рот, будто хотела возразить — но передумала и неловко уселась рядом с Ильёй, вытянув укушенную ногу.

— А ты чего не ешь? Желудок сам себя ещё не начал переваривать?

— Ты серьёзно? Думаешь, я сейчас смогу хоть кусок проглотить?

— Лен, эссенции должны усвоиться нормально. Давай, даже если через не могу. Подозреваю, мне скоро понадобится твоя помощь. Считай, это жор во благо группы.

— Хорошо, — она вздохнула и потянулась к еде — благо, та была совсем рядом.

Я молча стянул надоевшие мокрые перчатки, бросил вниз. Ладони от крови стали омерзительно жирными, скользкими.

Сейчас уже и переодеваться толком нет смысла: без душа и стиральной машины мы так и будем благоухать на весь лес железным амбре гемоглобина. Ну, и — смрадом чёрной дряни, что бежит по сосудам мутантов.

Вслед за перчатками я и сам соскользнул к ребятам, съехав задницей по валуну. Не в моём состоянии сейчас лихо спрыгивать вниз, я и так постарался приземлиться, перенеся вес только на здоровую ногу.

Подобрав истерзанную футболку Ильи, наспех оттёр руки.

— Шенг, пистолет же разряжен?

— Да, дядя Никита.

Парень был уделан в крови: чёрной и красной.

— Не ранен?

— Нет.

Кровь Ильи, значит.

Я кивнул и достал из чехла обрез, сунув его парню изогнутой рукоятью вперёд. Пояснил:

— Он на предохранителе, снимается вот здесь. На страже пока будешь ты, следи за округой.

— Я не подведу! — парень аж по струнке вытянулся.

— Зомбака ты завалил? — я снял с ремня патронташ, уложил на землю. Сдёрнул с правой руки шлёпанец. М-да, ещё утром ни за что бы не подумал, что буду носить такую защиту.

Парень энергично кивнул, затараторил:

— Он прыгнул. Ему на огонь вообще всё-равно. А я вспомнил, что в голову надо стрелять. Ну, то есть — в глаза. А промахнуться боялся, ждал до последнего. Как бабахнуло — думал, помру. А он меня ещё и сбил. Рожа — страшная, как мать моей бывшей.

Парень нервно усмехнулся, выдавив из себя очень неуверенный смешок. Выглядел он паршиво — диковатый блеск в глазах, дёрганные движения, бледность… Видимо, с непривычки от адреналинового отходняка так накрыло.

Олег, когда я его встретил, был один. Меня он не засмущался и хотя бы проплакался, немного скинув стресс и приняв то дерьмо, что с нами творится. Остальные сразу были в компании, времени выдохнуть тоже толком не было… Парни явно храбрились перед девушками, Сметана — перед своими студентами. Разве что, отстранённую Мэй я пока не раскусил.

Она надёжная девушка, тут не спорю. Но немного не от мира сего. Может, какая нибудь лёгкая форма аутизма? Или просто характер такой? Ладно, посмотрим.

Итог: сейчас у Шенга кое-как подавленные эмоции зашкаливают. И остальных скоро тоже может начать коротить, уж я на такое насмотрелся. Вечером позволю ребятам и девчатам настоящий отдых. Им это нужно. Главное, чтобы до вечера дожили все.

Кстати, что там с Мэй и Пятницей?

— Эй, наверху! — рявкнул я так, что китаец испуганно вздрогнул. — Сворачивайтесь и спускайтесь скорее!

Главное, чтобы они капканы не забыли забрать. Ну и, если завалили ещё одного мутанта — эссенции и (было бы просто отлично) навык.

— Ты молодец, Шенг. Считай, проявил себя перед Системой. И добыл свой первый лут. А этот лутбокс, — я кивнул на труп крюкача. — Его мы ещё вскроем.

Пока говорил, ножом распорол изоленту, удерживающую на левом предплечье вьетнамки. Она, впрочем, после всех моих приключений, держалась лишь на честном слове. Сбросил с себя разгрузку и куртку, радуясь, что ткань ещё не присохла к ранам. Через голову стянул мокрую от крови футболку.

— Никита! — ахнула Сметана и явно собралась вскочить на ноги.

— Сиди, Лен, — строго бросил я, осматривая укушенную руку. — Сейчас сам подойду, поможешь с перевязкой.

— Ладно, — буркнула она, надув губы. Это смотрелось бы мило, если бы не уделанное в крови лицо и общая адовая атмосфера нашей стоянки: труп монстра, затухающий огонь полукругом и живописно разбросанная одежда в алых пятнах. — Я вообще в шоке. Ты как на ногах ещё стоишь?

— Да как-то вот, знаешь, с детства тренировался. Сначала, значит, по стеночке-по стеночке…

Говорил я только для того, чтобы отвлечь этих троих от невесёлых мыслей. Голову занимал укус на предплечье. Мне, пожалуй, ещё повезло: и кости волчара не раздробил, и вены не задел. В остальном же…

В остальном — всё паршиво. Зубы оставили глубокие рваные раны, которые кровить могут ещё очень и очень долго. По хорошему, надо зашивать, так что пора доставать из аптечки тяжёлую артиллерию, которую до этого я берёг. На нас с Ильёй точно хватит, а вот на будущее останется маловато.

Мерзопакостные раны, мне даже морок своими когтями меньше подгадил.Чую — укус ещё и воспалится. Будто мне плеч мало…

— Шенг, достань воду, помоги умыться.

— Да, дядь Никит.

Царапины на лице и торсе хотя бы больше не кровили. Я отмылся по пояс с хозяйственным мылом, убив на это две полторашки воды. Бросил взгляд на Сметану: она вяло жевала батончик. Не прошли ни испарина, ни бледность, но хотя бы тремор рук пропал.

— Как ты?

— Живот скоро лопнет. Лучше скажи, как ты сам?

— Вот поможешь мне сейчас — буду хорошо.

Я подцепил с земли аптечку, уверенно залез в одно из отделений и достал порошок-гемостатик в мягкой упаковке. Мне хватит одной такой, надеюсь. А Илья… Скоро посмотрим, как там его раны.

Если повязка и давление — а он всё ещё прижимал к боку кофту — не помогут, придётся тоже останавливать кровотечение гемостатиком. Пока не образуется кровяной сгусток, закрывающий сосуды, накладывать швы нельзя.

— Лена, руки дрожат ещё?

— Нет. Кажется, меня отпускает.

— Температура прошла? Прилив энергии, может, чувствуешь?

Она только тряхнула головой:

— Слабость, жар — всё осталось. Но тело не ломит, в груди не горит. И голод уже не такой страшный.

Чёрт… По времени эссенции уже должны усвоиться. Значит, либо яд замедлил процесс, либо выносливость реально подросла, а самочувствие девушки такое исключительно из-за яда.

Ладно, главное пока — прошёл тремор. В бою Сметана не успела проявить себя перед Системой, да и вряд ли сумеет, если ей не полегчает.

Только вот — слов о том, что «проявлять себя» нужно исключительно в бою, в условиях задания не было. Я сейчас тычу пальцем в небо, конечно, но таланты у всех людей разные.

Так почему бы Системе не зачислить в достижения девушки то, что она весь день обрабатывает раны. Ещё и — превозмогая собственное тяжёлое состояние. По-моему, это отличное проявление что характера, что специфичных умений. Первую помощь оказать способен далеко не каждый.

Прав ли я — это мы узнаем завтра.

— Ладно, Лен. Отмой руки спиртом, подвяжи волосы, если есть чем. Починим мне немного руку и будем штопать Илью.

— Дядь Никит, — парень впервые подал голос. — Без этого никак, да? Честно говорю: я буду материться и визжать, как сучка. Если перейду на ультразвук — значит, надо притормозить.

Илья — грязный и чертовски бледный — попытался улыбнуться, но попытка вышла слабой.

— Ещё посмотрим, надо ли, я рану не видел. Но хороших новостей у меня нет. Во-первых, местного обезболивающего нема. Сам не брал, смысла не видел. По вашим аптечкам лидокаинчику не нашёл. Во-вторых… Даже если ты будешь орать очень сильно, я не остановлюсь. Главное, не дёргайся. А так — хоть Сатану на латыни призывай, лишь бы тебе легче было.

Что паршиво — не брал я ещё и такие нужные сейчас штуки, как хирургическая нить и иглодержатель. Спасибо хоть, хирургические игла, пинцет и ножницы всегда с собой.

Есть отличная прочная нейлоновая нить. У неё один большой недостаток — она нифига не стерильная. Ладно, пара мыслишек по этому поводу есть.

— Дядь Никит, — пискляво выдавил Илья. — Ну и мудак же ты. Эт… Со всем уважением, короче.

Я хмыкнул:

— Ну вот, ты уже узнал меня поближе. Чувствую, это первый шаг к плодотворному сотрудничеству.

Лена как раз отмыла руки. Чтобы не терять время, я подозвал Шенга и дал ему нож.

— Это для того, о чём я думаю?

— Угу. Вскрой крюкача, чего тянуть-то? Он всё равно уже истлевать начал. Разрезаешь горизонтально под рёбрами и шаришь в грудине, на месте сердца. Там будут стекляшки в форме слёз — выгребай все.

Шенг кивнул. В нём явно сейчас яростно сражались нетерпение и брезгливость. Первое победило, и он двинул к трупу.

Я подсел к Сметане. Выложил всё нужное, параллельно поясняя:

— Смотри, надо нормально промыть раны. Мне их волчьей кровью залило, да и грязь с потом набежала стопудово. Сначала прополаскивай водой, потом хлоргексидином. Если надо — цепляй пинцетом тампоны из марли, прочищай раны. Постороннего там ничего не должно остаться.

Вообще, я бы предпочёл для первичной обработки ран перекись водорода, но её не так много осталось, и Илье она нужна больше. Так что — хлоргексидин. Я его с собой не брал, собрал по аптечкам студентов.

— Страшно, — тихо отозвалась Сметана. — Тебе же больно будет.

— Я лучше сейчас потерплю, чем потом загнусь от сепсиса. Это не говоря о том, что мне тут прививки от столбняка и бешенства не светят.

Кстати — надо выпить антибиотики во второй раз, как закончим. По времени уже примерно пора. Раз начал, пусть и для перестраховки, курс надо закончить.

Тем более, воспаление явно будет.

— Шенг, там твою сестру и Олега не видно?

— Спускаются.

Хорошо, будет, кого к колодцу за водой отправить.

— А по луту что?

— Вот.

Набор был не совсем стандартный для крюкача: по одной эссенции силы и ловкости, две выносливости. И навык — уже знакомое Пожирание. Парень по этому поводу даже не скрывал разочарования.

— Нормально, не переживай. Мы только начинаем.

С промыванием ран Сметана справилась отлично. Благо, не пришлось ничего вычищать марлевыми тампонами.

— А ничего, что вода не кипячёная? — уточнила она между делом.

— Да некогда нам ещё и воду кипятить, — буркнул я. — Она хоть из родника, а не из лужи. Надеюсь, хлоргексидин порешает.

— Я тоже. Не представляю, что мы будем тут делать, если ты сляжешь.

Я хмыкнул. Теперь, после того, как ребята дали свой первый бой и почувствовали вкус победы — вряд ли они так просто сдадутся, даже если я помру. Первый шаг к тому, чтобы навсегда перестать быть жертвой, уже сделан.

Маленький, робкий. Неужели, я смогу? Неужели, так вообще можно было? А потом придёт внутренняя вера в себя и свои силы. Обоснованная, а не наносная. Придут истинное самоуважение и умение принимать удары судьбы — и жестоко бить в ответ.

Впрочем, помирать я не собираюсь. И ребятам погибнуть не дам. Компашка они странная, разношёрстная и разноцветная — но хорошая.

— Лен, теперь открой упаковку с гемостатиком. Там порошок, высыпай его на рану. Аккуратно, но без лишней жадности — он должен покрыть всё.

— Это кровоостанавливающее, да?

— Ага. Раны рваные, видишь? Сами по себе кровить могут ещё очень долго, тут от повязки толку мало. А вон те две самые большие дырки — они от клыков. Их тебе придётся зашить, иначе заживать будут до старости.

Сметану аж передёрнуло.

— Ты сейчас пошутил, да?

Ох, Лена… Какие уж тут шутки.

— Я научу.