Сабатон. Системный приручитель 1

Глава 1 Горизонт

Аннотация:

Система уничтожает слабые миры. Рушит, разбивает на осколки. И теперь Земля — её очередная цель.

Я оказался заперт с группой студентов и молодой преподавательницей на высокоуровневой локации. Только охотничья избушка, горы, тайга — и злобные твари вокруг.

Шансов на выживание практически нет, но, чем выше опасность — тем больше награда. Я выживу и стану сильнее, а из перепуганных гражданских воспитаю бойцов. Мне не впервой. Моё имя — Сабатон.

От нового миропорядка я возьму всё и даже больше.

— Дядя Никита… По… Помоги, пожалуйста! Я… Я не знаю, как сказать… Он ко мне пристаёт. Мне страшно, я не могу так больше!

Ничто так не бодрит с утра, как перепуганный девчоночий голос в трубке. Я допивал свой кофе после плотного завтрака и слушал сбивчивый рассказ Юли, дочери моего погибшего друга детства.

Они вторым курсом факультета геологии поехали в экспедицию к горе Будачиха. Юля думала, их декан — тот самый «он», который к ней пристаёт — добрый обходительный дядька. Как оказалось — просто любитель молодых девчонок, начавший её обхаживать с самого начала поездки, ещё в автобусе.

Случайные прикосновения, поглаживания рук, сальный взгляд — и мягкие намёки на то, что ей не помешает для хорошей учёбы благоволение декана. И что плохие отношения с деканом наоборот очень, ну просто ОЧЕНЬ (!) губительны.

Тут она сходу вспомнила, что у этого мудака и брат какой-то там влиятельный бизнесмен, и что слухи о нём нехорошие ходят — просто Юля им не верила.

Как оказалось, зря.

У декана ещё и поддержка нашлась: парни и девушка из студсовета, которые ему разве что в рот не заглядывают. И Юля заметила, что они весь вчерашний день как бы ненавязчиво оттесняли её от остальных девчонок, чтобы она постоянно оставалась одна.

Схема у гада явно отработана.

Вечер и ночь в деревне Юля кое-как пережила, изображая диверсантку, а сегодня утром догадалась позвонить мне.

— Могу сегодня подъехать, — подытожил я услышанное. — Разберёмся, не переживай.

— Дядь Никит, ты только не трогай его! — перепугалась она, услышав что-то в моём голосе. — Тебя итак чуть не посадили, когда из органов увольняли. Просто приезжай, побудешь рядом, у нас всё равно нет проводника до горы. Походу, декан на него деньги зажопил.

— Давай-ка не выражайся, — буркнул я. — И за меня не волнуйся — не контуженый, голова на плечах есть. Вы в Топольном, да? Интернет у тебя там нормально ловит?

Юле сильно повезло, что место назначения их экспедиции в знакомых мне местах и, что ещё важнее, недалеко от моего дома и моей работы. Более того — она и сама в детстве пару раз была на Будачихе.

— Д-да, — девчонка хоть и храбрилась, но голос у неё дрожал. Вот ведь… Ну, хоть не ревёт и не истерит, воспитание у неё хорошее.

Итого: давать резкий отпор декану боится, не хочет с учёбы вылететь. Но и стелиться под него тоже не собирается.

— Так, ладно, — я переключил разговор на громкую связь, свернул звонилку. — Сейчас скину тебе ссылку на приложение, как договорим, сразу установи и введи код активации — его я тоже пришлю. Пришло?

— Угу.

Я выключил громкую связь и прижал к уху телефон. Продолжил:

— Это диктофон, он может аудио сразу в облако заливать, а не просто в память телефона. Надеюсь, до такого не дойдёт, но, если отберут телефон, у тебя рычаг давления всё равно останется. Так что, будь наготове, чуть что — сразу врубай запись. Поняла?

— Угу.

— Хорошо. Я выезжаю, буду часам к двенадцати.

— Только к ночи? — прошептала она с ужасом. — Я со страху помру же!

— В полдень, Юль, не мороси.

— Мы уже, наверное, до Первого колодца дойдём.

— Какой колодец, Юль? Я заберу тебя оттуда. В задницу такие экспедиции, оставайся в деревне. Находиться рядом с начальником, который домогается тебя, и его группой поддержки — это, извини меня, идиотизм.

— У меня полевая практика, я не могу её завалить, — она, судя по голосу, чуть не заплакала. — Тут и тема интересная, и даже иностранцы в группе! Народу много, опять же. Я постараюсь в толпе быть, при всех он не полезет. Просто… Мне нельзя пропускать такую практику, дядь Никит.

Я вдохнул, выдохнул, отодвинув микрофон телефона от рта. Двухнедельный поход в лес с моими планами никак не вязался — раз. А два — мудаков из своей жизни нужно убирать, это однозначно. Особенно начальствующих. А не оставаться рядом, в зависимости от них, ещё и играя по их же правилам.

— Не дури. Да, можно упереться рогом, устроить скандал и добиться его увольнения. Если найдём других его жертв — может, даже посадим. Это не просто, но реально. Только — ты к этой борьбе готова? Сама знаешь, я чуть не отъехал на зону, когда за справедливость воевал. Кто его дико важный брат?

— Попов, гендир «СибАвтоПрогресса». Он главный спонсор нашего универа.

Паршиво — это логистическая фирма федерального значения, на слуху последние лет десять уже. В своё время поднялась на военных заказах, параллельно прославилась гуманитарной помощью для фронта. О чём речь — я сам сотни километров наездил в их машинах, они в Африку поставляли переделанные инкасаторские буханки.

— Чёрт знает, Юль. Я слышал, этот Попов — нормальный мужик. Но не знаю, будет ли он впрягаться за брата. Деньги и власть решают, а мира получше у нас нет. Хочешь спокойно доучиться — переводись в другой универ. Год потеряешь, да. Зато, ничем не будешь рисковать. Уж поверь, я знаю, каково это — когда начинают угрожать близким, обещают сломать жизнь. Помогу, поддержу, обидеть не дам. Только тебе самой оно надо?

— Дядь Никит, я… Я просто практику хочу пройти, и всё. Такой шанс не каждый день выпадает. С тобой ко мне никто не сунется, я улучшу портфолио, получу зачёт — а потом сделаю, как ты говоришь. Переведусь. Только приезжай, пожалуйста…

Ну да, пока у меня в голове выстраивались варианты, как уничтожить репутацию декана и сломать ему жизнь, Юля просто и без затей хотела, чтобы я побыл рядом. Профдеформация, что поделать, мы с ней мыслим в разных категориях.

Не говоря о том, что я могу надеть маску, подловить декана в лесу да сломать ему нафиг ноги. Практика вряд ли сорвётся, а вот старому извращенцу придётся отъехать на лечение.

Разве что, Юля всё поймёт и перепугается до смерти.

— Ладно, на месте разберёмся. Я возьму вещи для похода. Осмотрюсь, что там за люди у вас. Но имей в виду: если будет хоть тень сомнения, что нет смысла остаться — мы уедем. Так что пока устанавливай диктофон и ничего не бойся. Если что — звони.

— Угу… Дядь Никит, у него ещё и ружьё.

Я только хмыкнул. Каким бы он не был озабоченным самодуром со связями, стрельбу точно не устроит. Хотя, девчонка на нервах и не такое выдумает.

Ответил ей:

— Ничего, малая. У меня тоже.

Правда, карабин я с собой возьму не для того, чтобы запугивать декана. Юля любит пострелять, вот и порадую её, пусть успокоит расшалившиеся нервы.

А если вдруг конфликт обострится… Что ж, решать конфликты я умею.

Я сбросил вызов и полез в контакты: в Топольном живёт Антон, мой хороший знакомый. У него можно оставить мою машину и попросить подбросить на его ниве почти до Первого колодца — того самого места, куда студенты по расчётам Юли должны дойти к полудню. Дальше машина не проедет, дойду пешком.

Пару лет назад я начал копать под нечистого на руку чиновника и чуть не загремел на зону сам. История прям киношная, да. После скандального увольнения из полиции у меня было два пути. Или валить в город побольше Барнаула, в Новосиб тот же, а то и дальше — в Питер, в Москву. Или — остаться здесь, на Алтае, но вернуться в Солонешное — деревню, где я вырос и где похоронил родителей.

Я решил, что смерти, крови и дерьма в моей жизни было столько, что можно уже уйти на заслуженную пенсию, на природу. В тридцать с копейками лет, ага. Кто мне блин помешает?

Ходить на охоту и рыбалку, париться в бане, завести пчёл, брюхо пивное отпустить… Первые пункты уже выполнил, последний пока нет. Тем более, старый друг отца, Александр Семёныч, давно звал вложиться деньгами в его бизнес и стать партнёром: он в своём маральнике как раз недалеко от Топольного открыл базу отдыха.

И вот как оно вышло — живи я где-нибудь далеко, Юлю выручить было бы гораздо сложнее. Лететь на самолёте из Москвы или Питера в Барнаул, оттуда — рвать сначала в Солонешное, потом в Топольное, догонять их в тайге…

Ничего. Приеду на место, оценю обстановку. Обещание выполню, вещи для похода возьму. Только, с вероятностью в девяносто девять процентов — просто заберу Юлю и увезу домой. Или к её бабушке с дедушкой — они тут же, в Солонешном, живут. Или к маме — это уже в Барнаул.

Антон согласился подвезти, я поблагодарил и быстро собрал рюкзак. От Солонешного до Топольного ехать часа два, а время не ждёт. Надо ещё и в магазин заскочить — набрать продуктов, у меня дома нашлось далеко не всё нужное.

Если Юля сильно расстроится — заночуем на природе одни, поедим вкуснях, постреляем по консервным банкам. Хоть немного подслащу горькую пилюлю.

Я позвонил Семёнычу, предупредил, чтобы на базе отдыха меня сегодня не ждал. Бросил рюкзак и сайгу в чехле на заднее сиденье машины, свистнул — и через полминуты, часто дыша, прибежал Буран — мой пёс, белоснежный хаски с пронзительными синими глазами. Завилял хвостом и, высунув язык, преданно на меня уставился.

Я открыл дверь машины, кивнул ему:

— Запрыгивай.

Дважды просить не пришлось — он у меня и команд кучу знает и, в целом, поумнее иных людей.

— Не вовремя они на гору собрались, — проворчал Антон. — Хорошо хоть, ты с ними.

Как и договорились, свою машину я оставил у него во дворе, и теперь Антон вёз меня на ниве к Первому колодцу.

Истинную причину, по которой сорвался в лес, догонять студентов, я ему не рассказал. Нужен проводник, и ладно. Маленькая деревня есть маленькая деревня. Он с женой одним словом оговорится — и будет информационный взрыв, с реальностью имеющий мало общего.

Я ответил:

— Я слышал, что у вас медведь ночью с неделю назад корову задрал.

— Да не, тот с другой стороны вышел. Хотя, как бы верно говоришь — на мишку они тоже наткнуться могут. В горах большой лесной пожар был, к нам какое только зверьё выйти могло. Но, я не о том. Тут просто на гору ещё и сектанты опять понаехали.

— На Будачиху?

— Ага. Из этого, «Древа Жизни», или кто они там. Станем водой и кустами, станем землёй и цветами, — Антон смачно сплюнул в открытое окно. — Мёдом им тут намазано, что-ли.

Я только хмыкнул: сектантов и прочих странных личностей на Будачиху реально тянет, как магнитом. Во-первых, загоны про магию и мистику Алтая. В Солонешенском районе своей принцессы Укок конечно нет, но та же Денисова пещера именно здесь, пусть и далековато от Будачихи.

Во-вторых, легенда самой горы Будачиха, которая по одной из версий с тюркского как Трон Будды переводится. И Будда тут вроде как бывал, когда шёл к Тибету. На картах, правда, она называется Бутачихой, но местные такое название не очень-то признают. Сектанты — тем более.

В-третьих, тут во время Гражданской войны проходил отряд красного командира Сухова, и многие думают, что он где-то в лесу клад оставил… Короче, что простые туристы, что отбитые фрики находят кучу причин, почему сюда стоит приехать.

— А они не из-за кометы? — уточнил я. — Про неё весь интернет орёт уже неделю. Сегодня ночью её видно будет как раз. Она мимо Земли, если не путаю, пролетает в первый раз за три миллиона лет.

Антон дёрнул плечом, хотел что-то ответить, но…

Но — моё тело вдруг пронзило болью. Всё разом, каждую клеточку. Мышцы свело судорогой, меня перекосило, а сквозь сжатые до хруста зубы вырвался хрип. Какого только дерьма я за свою жизнь не хлебнул, но ТАКОЙ боли прежде никогда не испытывал.

Что хуже — с Антоном творилась та же фигня. А он, мать его, за рулём!

[ЛИКУЙ, ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!]

Голос — не мужской и не женский, жуткий в своей нечеловеческой силе, раздался прямо в голове. Проревел вавилонскими трубами.

Каждое слово дублировалось огромными буквами, возникающими перед глазами.

[В ВАШ МИР ВЕРНУЛСЯ ПОРЯДОК!

СЛАБЫЕ ПАДУТ ИЛИ ВОЗВЫСЯТСЯ!

СИЛЬНЫЕ ВОЗЬМУТ СВОЁ ИЛИ ПАДУТ!

ВОССЛАВЬТЕ ЭТОТ ДЕНЬ ВО ВЕКИ ВЕКОВ!

ДА ПРИДЁТ СИСТЕМА!]

Какого?..

Миг — и меня поглотила темнота. Пропало ощущение тела, лишь голый разум повис в абсолютном ничто. А в этом ничто снова появились буквы. И, слава богу — без рвущего мозг в клочья голоса.

[Мир отныне разделён на осколки

Каждый осколок изолирован

Выполняйте задания Системы, чтобы открыть границы своего осколка и двигаться дальше по пути силы

С самого низа — к вершине

Спустя год границы всех неоткрытых осколков рухнут

Спустя два года человечество встретится с иными разумными жителями Вселенной]

Меня выручила только привычка приспосабливаться к любым вводным и действовать по обстоятельствам. Без неё я сдох бы ещё лет в двадцать.

Пока рациональность без толку билась в истерике, что-то глубоко внутри меня подсказало: это реальность.

Я давненько не играю в компьютерные игры, но по вечерам часто расслабляюсь за чтением. И про приход Системы тоже читал, и много. Реал — мать её — РПГ, только в жизни. Шок, что писатели и авторы китайских порномультиков оказались правы, конечно, но так оно и есть.

Значит — нужно принять новую реальность и действовать по обстоятельствам.

[Получено задание:

День первый

Выживите сутки

Итоги этих двадцати четырёх часов определят ваше будущее. Проявите себя или падите

Награда:

Вариативно

Удачи, игрок!]

Я приготовился к тому, что из странной чёрной пустоты вернусь в своё тело. И даже к тому, что машина без управления слетит с дороги и вмажется в дерево. Я хотя бы пристёгнут.

Но…

[ ВНИМАНИЕ!

Вы находитесь в осколке с уровнем силы, превышающим ваш на восемь. Очаги цивилизации не обнаружены. Шанс на выживание признан низким

Награды за выполнение заданий повышены

Удачи, игрок!]

Вспышкой вернулась боль. Но, слава богу, не та разрывающая тело жесть, которую я только что пережил. Просто — пульсировало в висках, и разум заполнил мерзкий густой туман. А ещё горячее дыхание, шершавая влажность на лице…

— Буран!

Я кое как разлепил глаза и отстранился от пса, облизывающего мне лицо. Он радостно гавкнул, но тут же вдруг насторожился и зарычал, повернувшись к Антону. Губа поднялась, обнажая клыки, шерсть на загривке вздыбилась.

— Фу! — рявкнул я на Бурана. Повернулся к Антону, чтобы узнать, как он, и оцепенел на миг. — Какого…

Его колотило, будто в припадке, из оскаленного рта на подбородок хлопьями хлестала белая пена. Он хрипел, и сразу я не уловил этого только из-за долбанного вязкого тумана в башке.

Это, правда, нифига не самое страшное.

Прямо на глазах Антон будто усыхал, а его кожа серела и повисала морщинами. С треском и хрустом начали удлиняться судорожно сжатые на руле пальцы, зубы выпадали один за другим — и вместо них росли новые. Треугольные, как у акулы.

Миг слабости и охреневания, к которому жизнь меня не готовила, длился всего пару секунд. Что вообще может произойти за две несчастные секунды? Как оказалось, трансформация в монстра — запросто.

— Срань господня, — выдохнул я и распахнул дверь машины. — Буран, на выход!

Пёс послушно выскочил наружу, но остался сторожить меня у двери, рыча и злобно скалясь.

Я отстегнул ремень безопасности и последовал за питомцем. Откинул сиденье нивы, краем глаза наблюдая, как мой хороший приятель превращается в чудовище.

Система пришла в этот мир и, кажется, бросила невидимый кубик, решая, кто станет игроком и пойдёт обещанным ею путём силы, а кто — обратится мобом для прокачки.

Мне повезло, а Антону нет.

Я схватил с заднего сиденья тяжёлый рюкзак, отбросил в сторону. На спине он мне сейчас будет только мешать. А вот и сайга. Я стремительно расстегнул чехол, бросил на шею ремень карабина и разложил лёгкий складной приклад.

Снаряжённых магазина всего три, по двенадцать патронов. Один в сайге, два оставшихся я один за другим сунул под ремень. Разгрузка в рюкзаке, брал на всякий случай и даже не думал, что она может пригодиться.

— Ладно, Антох, последнюю проверку ты заслужил.

Меня невероятно бесит, когда люди в зомби фильмах до последнего кричат заражённым друзьям и родственникам, чтобы те очнулись, и не стреляют. Хоть и знают, что шансов на исцеление нет.

Я сейчас не знаю нихрена. И если есть хоть крошечный шанс, что Антон меняется только внешне — им нужно воспользоваться. Мало ли, как Система его изменила.

Тем более, всё, его уже не трясёт. Антон просто обмяк и уткнулся в руль лицом, едва слышно всхлипывая. Его кожа окончательно посерела, приобрела землистый мертвецкий оттенок, и висела дряблыми морщинами на иссушенных жилистых руках. Пальцы… Ох, мать твою!

Пальцы удлинились раза в два, суставы вспухли толстыми узлами. А ногти превратились в кривые, крючьями загнутые когти. Типа тигриных, из хватки которых хрен вырвешься.

Я тихо выдохнул, вдохнул. Поднял сайгу и, уперев приклад в плечо, поймал голову товарища в коллиматор. Отрывисто бросил:

— Антон. Если это ты — не дёргайся и скажи что-нибудь. Если не можешь говорить — постучи по рулю пальцами три раза. Или я нахрен стреляю, Антох. Давай.

Его плечи вздрогнули, шевельнулось ухо, вытянувшееся, как у долбанного эльфа. А потом он рванулся ко мне со звериным рыком. Ремень безопасности его удержал, кривые когти распороли обивку пассажирского сиденья.

Всё, это не человек. Ввалившийся нос, широченная безгубая пасть, истекающая пеной. И глаза — жёлтые, тускло светящиеся. Не звериные даже, нет. В них ни грамма разума, только лютая ненависть ко всему живому — ненависть сумасшедшей бешеной твари.

Мой друг мёртв.

Это не он. Мутант. Зомби.

Я мягко нажал на спусковой крючок, громыхнул выстрел, а в плечо толкнулся приклад карабина. Голова монстра мотнулась — и всё. От лба к уху протянулась чёрная полоса сорванной кожи, но череп выдержал прямое попадание пули калибра 5.45. Даже крови не было, только какая-то густая тёмная жижа.

Выстрел. Выстрел.

Я попал ему в пасть, сломав пару зубов, и в горло — тварь даже не заметила. Бешено рвалась ко мне, рыча и подвизгивая. Одновременно с моим четвёртым выстрелом лопнул ремень безопасности.

Монстр размазался в движении стремительной серой тенью. Быстро, нечеловечески быстро. Всё, что я успел — подставить карабин.

Удар сбил меня с ног. Кажется, мы пролетели пару метров, и столкновение спины с землёй выбило из лёгких воздух. Я хрипло вдохнул, плечи пронзила боль — зомби вцепился в меня когтями.

Перед самым лицом капканом хлопнула пасть, но монстр до меня не дотянулся — я упёрся карабином ему в горло. Через миг в бой вступил Буран.

Он заскочил зомбаку на спину и с рычанием вцепился в шею сзади. Давление на меня ослабло, зомбак дёрнулся и замотал башкой. Вот он, мой шанс!

Правая рука метнулась к поясу, выхватила из ножен охотничий нож. Зомби среагировать не успел, и ему точно в глаз вошло пятнадцать сантиметров стали. Судорога, короткий хрип — и монстр обмяк.

Я выдохнул с облегчением. Хорошо, что не стал убирать нож в рюкзак… По правде сказать, ждал от Системы сообщений об убийстве противника и начислении опыта, как это обычно бывает в реалРПГ, но ничего не было. У меня даже интерфейс не появился.

Ладно, не очень то и хотелось…

Буран с рычанием продолжал терзать уже сдохшую тварь, в которую обратился хороший человек. Я коротко скомандовал:

— Фу!

Пёс послушался и тут же отскочил в сторону. Я, шипя и матерясь сквозь зубы, вынул из плеч застрявшие когти и спихнул с себя труп. На лицо попали хлопья пены, перемешанные с чёрной жижей, которую назвать кровью язык не поворачивается. Я обтёрся, вытер руку об траву.

Если такое сейчас по всему миру… Ох, мать его. Зомби-апокалипсис пришёл, человечество — встречай. Надо срочно добраться до Юли и валить ко мне. Мой дом — моя крепость, там мы сможем окопаться и в безопасности решить, что делать дальше.

Лишь бы, до девочки не добрались зомби. И лишь бы она сама не стала одной из них. В любом случае: пока собственными глазами не увижу её труп, не успокоюсь. До тех пор она для меня жива и нуждается в помощи.

Ладно, надо заняться ранами, футболка на плечах уже прилипла к телу от крови, и горячее бежит вниз, к спине. Я рывком поднялся, вырвал из глазницы зомби нож. Обтёр лезвие об футболку Антона и вздохнул.

— Земля тебе пухом. Ты был правильным мужиком и не заслужил такой смерти. Покойся с миром, Антон.

Произнеся эту незамысловатую эпитафию, я шагнул к рюкзаку. Краем сознания отметил, что нива реально влетела в дерево. Хорошо, мы по грунтовке ехали медленно. Очнуться, баюкая движок на коленях, было бы охренительно неприятно.

Осмотрелся вокруг: тишина и пустота. Толп зомби нет, уже хорошо. Другое дело, что им тут и неоткуда взяться. Видна была только привычная пастораль: зелёные предгорья с редкими скалами и россыпями валунов, тут и там — берёзовые и осиновые рощицы. Если бы не одно но.

Появились… Стены? Точнее, не так: одна сплошная стена. Серовато-синяя, полупрозрачная. То ли стекло, то ли, что вероятнее, неизвестная энергия, эдакое силовое поле. Куда ни глянь, она возвышалась со всех сторон, поднималась на огромную высоту и, становясь прозрачной, сливалась с небом. Сзади — совсем близко, метрах в двухстах от меня. Впереди — за горами, у линии горизонта.

Едва различались более светлые прожилки, складываясь в узор сот из шестиугольников. Сама область, окружённая стеной, тоже имела форму шестиугольника, стыки плоскостей виднелись чётко, если смотреть вверх.

Стена без всяких проблем пропускала солнечный свет (иначе бы было темно), но при этом не была прозрачной, я едва-едва видел контуры ближайших деревьев по другую сторону и линию, где темная поверхность гор сходилась со светлым небом.

Более того, сквозь стену проходили облака. А я смогу, интересно? Чувствую — ни черта, но стоит потом проверить.

Непривычно было отсутствие на горизонте громады космического лифта — его обычно хоть немного видно со всех концов Сибири. По крайней мере, в ясную погоду.

Зато, теперь понятно, что значило сообщение Системы о том, что мир разделён на осколки. Судя по тому, что я вижу, Юля и её группа должны быть в одном осколке со мной. А вот Будачиха — в соседнем, её заснеженную вершину отсюда не видно.

Путь назад отрезан, домой не вернуться. План «Мой дом — моя крепость» временно отменяется. Зато, в дело возвращается майор Сабатон. Лучше всего в этой жизни я умею выживать.

Даже там, где шансов как будто бы нет.