С мейсе Райкконен что-то не так

Глава 39

Придя в себя, я осторожно приоткрыла один глаз и осмотрелась, насколько позволял обзор.

«А недурственно для того света, – одобрила я загробный интерьер. – Немного вычурно, но со вкусом».

Я лежала на широкой кровати, разглядывая резную колонну балдахина и сдержанный рисунок шёлковой туали, перехваченной серебряным витым шнуром. Спальня была просторная, воздух в ней свежий, наволочка приятно пахла – лежала бы себе и лежала. А, собственно, почему бы и нет? Торопиться мне больше некуда.

Тихо скрипнули двери, и в комнату вошёл мужчина. Назвать его стариком язык не поворачивался, но и в отцы он мне не годился – был старше моего родителя лет на пятнадцать. Ближе к возрасту Скоропута. Только Всевидящее око походил на раздобревшего матёрого медведя, а этот скорее на мудрого седого ворона.

– Вы уже проснулись, ваше сиятельство? – чуть смутился он, заметив, как я таращусь на него единственным открытым глазом. Вторым и не смогла бы – лежала, уткнувшись левой половиной лица в подушку.

– Какой-то у вас рай неправильный, – пожаловалась я в подушку вместо ответа. – Вы, конечно, интересный мужчина – ну, насколько мне из такого положения видно. Но где же моя дюжина горячих красавцев, что должны были разбудить меня страстными поцелуями и душем из лепестков роз? Ладно, я даже на трёх согласна! Ну вот как вы мученицу на том свете встречаете? Никакого уважения к моей самоотверженной жертве!

– Простите? – моргнул мужчина.

– А, ладно, не обращайте внимания. А вот за комнату спасибо, мне нравится. К ней же прилагается бассейн с красавцами? И гардеробная с платьишками? А! Вы, наверное, из местной райской администрации, и сначала зашли поинтересоваться моими пожеланиями, а красавцев уже позже подвезут, как только вы все мои хотелки запишете, да?

– Мейсе, а не хотите сперва чашечку кофе? – спросил седовласый ворон, деликатно свернув непонятную для него тему.

– Всегда! – обрадовалась я. – Райский кофе я ещё не пробовала.

Встречающий чиновник из посмертной службы не глядя махнул рукой в сторону дверей, и из них тут же появилась горничная с подносом. Мужчина забрал поднос и сам поднёс его к кровати.

– Вот это я понимаю – сервис! Р-раз – и уже смолото, сварено! – восхитилась я. – Только вам придётся меня поднять и напоить.

– Почему? Вы сами не можете? – удивился мужчина.

– Так обратка же. Наверняка паралич снова разбил, у меня такое бывает. Думаю, что я не могу пошевелиться. А, возможно, уже никогда не смогу.

– А вы пробовали? – аккуратно поинтересовался мужчина.

– Ещё нет. Хотя да… Если я в раю, то обраток быть уже не должно. А то какой же это рай тогда? – хихикнула я.

И я осторожно отлепила от подушки лицо, недоверчиво пошевелила пальцами ног и наконец села, откинув одеяло. На мне была просторная шёлковая пижама стального цвета, явно мужская. Никаких розовых пеньюаров и вороха кружев, которые постоянно высылала мне маменька. Это точно рай! Поганец, конечно, ворчал для вида, но пару рубашек я у него отобрала – спать в них было одно удовольствие.

– Так, записывайте, – откинулась я на подушку, с удовольствием пригубив кофе – тот был поистине божественным. – Во-первых, дюжина красавцев, чтобы будили по утрам. Но только объясните им так мяконько, чтобы палку не перегибали. Первые полгода, по крайней мере: пока меня тоска по поганцу не отпустит. Люблю заразу. Скорбит там по мне, наверное… Но он живучий, так что в ближайшие пятьдесят лет его тут ждать не стоит. Да и не факт, что он тоже в рай попадёт. А с преисподней у вас, кстати, канал налажен? Навещать его там буду, только пусть меня сразу уведомят, как он прибудет. Вот прямо подчеркните, чтобы не забыть, хорошо?

Седой ворон только моргнул.

– Второе: сразу запишите меня на аудиенцию к местному начальству. Ну, к богам, судьбе-хренотьбе или кто тут у вас главный. А то я вроде как сама была из демиургов, вот и проясним заодно – так оно или нет. А то незнание хуже всего, и в по-за-той жизни я уж точно должна все ответы получить. Ой, простите, я тут болтаю, а с вами познакомиться даже не удосужилась… Вы не подумайте, я не всегда такая невежливая! Меня зовут Эрика Рауна Виолетта Стефен-Дари, но вы это и так, наверное, знаете. И лучше просто…

– Знаю, мейсе Уна, – впервые улыбнулся ворон. – Я четвёртый советник Николас Размунд. К вашим услугам.

– О, а я про вас слышала! И вы, значит, не убереглись… – опечалилась я, вспомнив это имя. – А дядька Скоропут о вас с таким теплом вспоминал. Вас отравили, наверное? Вот даже хорошо, что до столицы так и не доехала. А то во дворце сейчас чёрт-те что творится, надо полагать.

– Мейсе Уна… – откашлялся советник Размунд. – Мне не хотелось бы вас расстраивать. Но, кажется, вы ошибочно мните меня усопшим. И себя тоже. И… простите за такую новость, но вы не в раю. И сейчас находитесь именно в столице. А конкретнее – в королевском дворце. Пусть лекарь осмотрел вас накануне и сказал, что причин для беспокойства нет, но сильное волнение могло временно помутить ваше сознание…

– Да ладно, – не поверила я и вскочила с громадной кровати.

За окнами раскинулся шикарный вид с высоты птичьего полёта. Весь блистательный Этернаполис лежал как на ладони. А такой вид мог быть только со Старгородского холма, на котором и раскинулся белокаменный дворцовый комплекс – главная резиденция королей за последние шесть сотен лет.

– А, кажется, поняла, – вернулась я в кровать. – После того, как я героически избавила Альмату от беспощадной, неумолимой, но истинно благородной смерти в виде дракона, меня вырубило обраткой на несколько месяцев. Может, даже разорвало на кусочки, но лекари подлатали. За это время меня наконец признали спасительницей мира и перевезли мою хладную тушку со всеми почестями во дворец. Наверное, маменька расстаралась. Династия на троне уже сменилась и теперь железной рукой правит бывший генерал Рейнетсдар. Мой семнадцатилетний жених рыдает, но хранит верность всенародной героине. Центральную площадь Альматы переименовали в мою честь, а, может, даже памятник установили. Мраморный… Видели, кстати, альматский мрамор, господин Размунд? Очень красивый. А вы остались на своей должности, потому что очень осторожный и опытный политик. И временно подчинились новой власти, потому что вашего принца тоже наверняка отравили. В общем, это всё понятно… У меня только один вопрос – а где сейчас поганец? Он-то успел сбежать?

– Поганец? – не понял советник. – Мейсе Уна, я понимаю, что у вас выдались нелёгкие дни. Отбор придворных дам, неудачная попытка монахинь из обители Святой Йоли захватить власть – их мать-настоятельница ведь бывшая фаворитка его величества… Тоже бывшего. Страшное заклятье, призвавшее из небытия чудовищного дракона… И ваше непосредственное участие в борьбе с ним… Но всё это было не несколько месяцев назад, а вчера вечером. Насколько мне известно, вы ненадолго лишились чувств, не выдержав разрушительной вибрации, в эпицентре которой находились в тот момент. Но, говорят, вы довольно быстро пришли в себя, обложили отборным матом местных лекарей…

– Это я могла, – пробормотала я. – Да, кажется, припоминаю…

– …а дальше просто заснули. Администрации каждого города, где проводился отбор, был заранее высланы портальные ключи, активирующиеся в определённый день. Но в вашем городе вчера творились такие невероятные события, что наши наблюдатели решили не рисковать и активировали его этой же ночью. Всех новых придворных дам из Альматы уже переправили в столицу. Простите, но вас пришлось переносить через портал спящей – будить вас никто не осмелился…

– О как, – крякнула я. – То есть меня из одного эпицентра сразу в другой выдернули… Вот и думай, что хуже: дракон или ваша пороховая бочка. Ну, я имею в виду, осиротевший трон, битва за который сейчас в самом разгаре. Портальный ключ, значит? Ну, герцогиня Шальтеир… А ведь даже бровью не повела, когда Каролина портал в Этернаполис затребовала. Кстати, где малышка? Её же не заперли обратно в монастырь? Она, если что, ни при чём!

– Младшая наследная принцесса сейчас у его величества, – успокоил меня советник Размунд. – Бывшего короля, я имею в виду. Ей ничего не угрожает, поверьте.

– А, так репрессий не будет? Кстати, уже определились, кто займёт трон?

– В процессе, – скромно ответил советник. – Мы над этим работаем.

– Если что, то всенародная героиня за этого вашего принца, – подбодрила я милого дяденьку. – Просто он мне миллион сторинов обещал. Вернее, поганец от его лица. Ну, если придворной дамой стану.

– Ваши сопроводительные документы в кабинете, – кивнул Размунд. – И, да, вы официально зачислены на дворцовую службу придворной дамой от Альматы.

– Вот радость-то, – вздохнула я. – А что, всем придворным дамочкам такие покои выделяют? Тогда всё не так плохо, как я думала.

– Не всем, – замялся советник. – Вы, мейсе Уна, здесь почётная гостья. И сейчас находитесь в крыле, принадлежащем наследному принцу.

– Ну, ещё бы, – не удивилась я. – Лишь бы не вычел из моего миллиона денег за постой. Так поганец-то где?

Мудрый ворон снова моргнул.

– Эрик Ройне, – со вздохом объяснила я. – Левая рука этого вашего принца. А вы, я так понимаю, правая. Потому должны знать, где он сейчас.

– Вы знакомы с Эриком Ройне? – неподдельно удивился Размунд.

– Ну, можно и так сказать… Хотя что он за человек, я до сих пор понять не могу. Вот вы его, наверное, лучше знаете? Какой он? Расскажите хоть что-нибудь.

Советник задумался.

– Эрик – очень благоразумный молодой человек, – сказал он. – Далеко пойдёт. Воспитанный, рассудительный, уравновешенный. Очень сдержанный. Порой даже слишком… Шахматист, если можно так его охарактеризовать. Рациональный и совершенно не подверженный чувствам. Болезненно честный и не склонный к рискам…

– А мы точно об одном человеке говорим? – не сдержалась я. – Вообще-то Эричек тот ещё лгун, интриган и проныра.

– Я тоже тебя люблю, детка, – весело отозвался поганец, незаметно войдя в комнату. – Мой дорогой Размунд, вы нас не оставите?

Советник как-то странно дёрнулся в сторону поганца, но Эрик уже панибратски обнял его, подмигнул и подтолкнул к выходу.

– Прости, нужно было кое-какие дела решить, вот и попросил господина Размунда тебя проведать. Но освободился раньше, – он нырнул под одеяло, крепко обхватив меня руками и ногами.

– Твои хоромы? – кивнула я, обведя взглядом роскошную спальню.

– Ага. Нравится?

– А неплохо ты, погляжу, устроился. Сойдёт.

– Как ты? – тихо прошептал Эрик, зарываясь лицом в мои волосы.

– Не знаю, – честно ответила я. – Боюсь. Того, что живая. Значит, самое страшное ещё впереди. Оно… всё же сработало. Ну, с драконом…

– Знаю, детка. Видел. После того, как его хлопухом раздробило, я думал, что всё… Всех камнепадом накроет. Он и обрушился, и только в самый последний момент камни начали словно бы таять в воздухе. Но никто не пострадал.

– Как хорошо, – прошептала я. – Значит, только меня накроет. За такое и помереть не жалко. Но что-то долго обратка с мыслями собирается. Обычно сразу, как проснусь, прилетает.

– Тогда, может, позавтракаем, пока не прилетела? – подмигнул он.

– Вот искуситель, – вздохнула я. – Не даёшь толком с жизнью попрощаться. Я буду яичницу и поджаренные тосты. Кста-аати!..

Я вскочила с кровати. Седовласый ворон сказал, что где-то тут ещё есть кабинет. Его я отыскала быстро и вернулась в спальню, потрясая бумагами с гербовыми печатями.

– Вот! Придворная дама! Принята на службу! И раз моя блестящая карьера в полиции Альматы теперь навеки загублена этой сомнительной работёнкой, то я требую компенсацию! Где там этот твой принц? Вернее, мой миллион? Хоть порадуюсь напоследок, прежде чем обраткой накроет… Может, даже потратить немного успею. А если откажется раскошеливаться, то сделка недействительна! Мне вот вообще не упало в вашем интриганском болоте вариться!

– Настолько не хочешь быть придворной дамой? – улыбнулся Эрик.

– Не хочу!

– А если я скажу, что есть способ избежать этого? Абсолютно законный. Без штрафов и других последствий…

– Вот сразу согласна! А что надо делать?

Эрик хитро улыбнулся и снова повалил меня на кровать, нависнув сверху.

– Выйти за меня замуж, детка.